Читать книгу Сын моего босса - Катерина Сергеевна Снежная - Страница 2

Кейт молча вышла из кабинета, щёлкая каблуками по паркету. Пальцы белели от напряжения, от сжатия папки с письмами и доверенностями по контрактам. Майкл указал на тяжелую неприметную дверь: за ней был частный лифт, спускающийся прямо в подземный бетонный бункер гаража, известный только партнёрам.

В тусклом свете аварийных ламп её ждал не просто автомобиль. Это был Audi A8 L Security матово-чёрного цвета, с почти невидимыми утолщёнными стёклами и усиленными стойками. Машина не блестела – она поглощала свет. Возле неё стоял не водитель, а охранник. Мужчина лет пятидесяти, лицо высеченное из гранита, взгляд сканировал пространство. Тёмно-серый костюм сидел идеально, под пиджаком угадывался жёсткий контур кобуры. Он открыл заднюю дверь бесшумно, одним плавным движением.

– Мисс Риччи, – низкий тон, без интонаций, как скрип двери в пустом помещении. – Пожалуйста.

Внутри пахло холодной кожей, чистотой и слабым запахом оружейной смазки. Салон был просторен, как гробница, отделан алюминием и алькантарой. На центральном подлокотнике стояла хрустальная стопка с водой без льда. Ни музыки. Ни переговорного устройства. Только глухая давящая тишина и мягкий гул двигателя.

Она села, свернула папку коленями, будто так защитит документы. Машина тронулась так плавно, что Кейт лишь по смещению пейзажа за тонированным стеклом поняла: они движутся. Выехали не через главный въезд, а через узкий служебный тоннель, выныривающий в переулке, минуя камеры.

– Адрес знаете? – голос сухой, как бумага.

– Знаю, мисс, – ответил шофёр, не поворачиваясь.

Город проплывал за стеклом: огни, вывески, лица. Она видела их сквозь своё отражение – наложение, как двойная экспозиция. В голове крутилась одна фраза: один процент. Один процент весит как пудовая гирька на дне кошелька.

На перекрёстке достала телефон. Пальцы дрожали, экран мерцал. Набрала номер подруги, прижала к уху.

– Ланч отменяется, – услышала привычное приветствие. – Да, всё нормально. Просто… форс-мажор.

Отключилась раньше, чем успела услышать ответ. Не нужны вопросы. Не нужны жалости. Нужно дышать.

Машина свернула к набережной. Ветер тянул с реки, пахнул старым железом и водорослями. Кейт опустила стекло. Прохлада ударила в лицо, заставила сжаться поры. Вспомнила: в детстве ехала на встречу, которой боялась – первый день в новой школе. Тогда открывала рот, ловила воздух, считала: раз-два-три-четыре. Сейчас счёт не помогал.

Охранник-водитель молчал. Глаза двигались между зеркалами, отслеживая каждую машину, каждого пешехода. Это был не водитель. Это был эскорт, превращённый в тюремщика. Вёз её не на встречу, а на сдачу.

Она смотрела в окно, но не видела города. Видела отражение: бледное лицо, плотно сжатые губы. Думала о Леоне Бруксе. Леон. Лев. Высокомерное, идеальное имя. По слухам, однажды голыми руками… Резко оборвала мысль.

Телефон тихо завибрировал. Сообщение от Майкла. Одна строка:

Он знает о проценте. Будь готова. Не провоцируй.

Сердце упало в ледяную пустоту. Значит, это будет не просто враждебный приём. Это будет допрос. Или хуже. Она машинально проверила, на месте ли диктофон в сумке. Бесполезно. Если Леон Брукс захочет, он найдёт.

Машина свернула с набережной в тихий престижный район. За высокими каменными стенами и вековыми кедрами прятались особняки, не попадающие в реестры. Остановились у массивных кованых ворот чёрного цвета, украшенных стилизованными львиными головами. Ни домофона, ни камеры. Ворота молча разъехались.

За ними – длинная идеально прямая гравийная аллея, обрамлённая стрижеными тисами. Место напоминало не сад, а лабиринт. В конце стоял не классический особняк, а современный бетонно-стеклянный монолит в стиле минимализма. Выглядел как полированный надгробный камень. Ни одного лишнего окна. Ни намёка на жизнь внутри.

Машина бесшумно подкатила к главному входу – массивной двери из матового металла. Охранник вышел, обошёл машину, открыл дверь.

– Вас проводят внутрь, – сказал он. Впервые в его голосе прозвучало что-то кроме пустоты. Сожаление? Предупреждение?

Кейт вошла. Гравий хрустел под каблуками, звук был громче, чем нужно, будто аллея сама сообщала: ты на чужой территории. Ветер утих, воздух стал плотным, как перед грозой. Папка дрожала в левой руке, правая висела свободно, пальцы напряжены, готовые к жесту, хотя она не знала, к чему именно.

Дверь отворилась без звука. В проёме, освещённая резким контровым светом, стояла фигура женщины – высокая, худая, в сером костюме-футляре, с лицом, лишённым возраста и эмоций. Лидия Борисовна. Седые волосы в тугом пучке оттягивали кожу, делая черты острыми и неумолимыми. Взгляд светлых, почти бесцветных глаз скользнул по Кейт с головы до ног – быстрая, безошибочная оценка угрозы, уязвимости, стоимости костюма и состояния нервов.

– Мисс Риччи, – голос был низким, с едва уловимым жёстким акцентом. – Пожалуйте. Мистер Брукс ожидает в зимнем саду. Прошу следовать за мной.

Лидия Борисовна провела не через парадные залы, а через серию лифтов и переходов. Сначала – маленький лифт, обшитый медью, поднял их на несколько этажей. Потом – узкий коридор с голыми бетонными стенами, освещённый встроенными в пол светодиодами. Путь рассчитан на дезориентацию, лишение чувства пространства и контроля.

Наконец они подошли к маленькой кабинке из полированной стали и тёмного стекла, похожей на сейф. Лидия приложила ладонь к сканеру, дверь отъехала.

– Поднимайтесь, – сказала она, оставаясь снаружи. Взгляд её встретился с Кейт: не предупреждение, а констатация – ты вошла, теперь принадлежишь ему.

Кабинка понесла вверх. Быстро, плавно, беззвучно. Сквозь стекло мелькали пустые пространства, заставленные дорогой мебелью, как в музее-призраке. Остановка. Дверь открылась не в коридор, а прямо в приемную и через нее в кабинет.

Первое, что ударило – тишина. Плотная, давящая, в которой слышен собственный стук сердца. И свет. Весь верх был одной огромной комнатой со стеклянным потолком и панорамными стенами. Закатное солнце лилось внутрь, окрашивая всё в багровые и золотые тона, но тепла не было. Ослепление.

В центре, спиной к свету, стояла массивная неподвижная фигура. Леон Брукс.

Он обернулся. Свет бил в спину, очерчивая силуэт, потом шагнул вперёд, и лучи упали на него. Тёмные волосы коротко подстрижены, лицо высечено: тяжёлая челюсть, высокие скулы, глубокая борозда между бровями. Глаза золотистые, не тёплые, как мёд, а холодные, как расплавленное золото, залитое льдом. Они смотрели без любопытства, только с животной мгновенной оценкой угрозы.

Он двинулся – не быстро, а широко, неумолимо, будто сходящая лавина. Расстояние сокращалось с пугающей скоростью.

– Кто вы такая? – голос бас, хриплый, почти рык. В нём не было вопроса, был приказ немедленно оправдать своё существование в его пространстве. – Вы пришли с бумагами от людей, укравших у моего отца последние годы.

Он остановился в двух шагах. Его тень накрыла её целиком. От него исходило физическое тепло и запах: дорогое мыло, кожа, что-то металлическое, как паяльник на морозе.

Кейт почувствовала, как дыхание перехватило. Подготовленный спич испарился. Внутри всё замолкло от ужаса. Она видела, как его взгляд скользнул по папке в её дрожащих руках, по бледному лицу. В золотых глазах вспыхнуло презрение.