Читать книгу Прерванное молчание - Катя Райт - Страница 8

Эрик остался у меня и на следующий день отправился к Алану. Алан был старым другом моего отца и мог достать любые документы. Причем все документы, которые делал Алан, были настоящими, и попасться с ними было практически невозможно. Я же решила навестить Далласа в тюрьме. Ну, знаете, поблагодарить и расспросить об Эрике. Однако отец сразу дал понять, что разговоры о Стоуне здесь лучше не вести. И тогда я поняла, наконец, что Эрик сбежал из тюрьмы. И как я раньше не догадалась!

Сразу после свидания, я зашла в библиотеку и нашла всю необходимую информацию в заголовках газет. Эрик Стоун в четырнадцать лет убил собственного отца. Но еще более шокирующими были обстоятельства, которые якобы происходили ранее. «Якобы» – потому что они не были признаны судом и расценивались как уловка адвоката. У меня мороз пошел по коже, когда я читала сухо изложенные факты. Однако я старалась не принимать все это близко к сердцу. Не могу объяснить, почему. Возможно, потому что мне очень нравился это парень, и я хваталась за любую возможность хоть как-то оправдать его, а, возможно, и потому, что мы вчера занимались любовью, а это, знаете ли, меняет отношение к человеку самым неожиданным образом. К тому же, то, как Эрик при этом себя вел, нисколько не приближало его к образу убийцы. Возвращаясь домой, я пришла к выводу, что, скорее всего, все обвинения против Эрика, вообще, были ложными. Я никак не могла поверить в то, что этот парень способен на такое, хотя сама была свидетелем, как легко и решительно он управлялся с огнестрельным оружием. Но как бы там ни было, мне стало ужасно жаль Эрика, и это чувство все сильнее росло во мне, пока я приближалась к дому.

Я решила не говорить с Эриком о том, что узнала о нем. Вечером мы снова занимались любовью, и он снова был очень скован и нерешителен. Потом мы снова сидели на кровати и разговаривали.

– Спасибо тебе, Эрик, – начала я. – Я думала, Крис никогда не оставит меня в покое.

– Да ладно! – отмахнулся он.

– Нет, правда, – настаивала я, – Никто никогда не делал ничего подобного для меня. Я уже и забыла, что значит быть слабой женщиной.

– Не стоит благодарить, Сьюзан, я сделал это больше для самого себя.

– Пусть так, но я уже совсем разочаровалась в мужчинах. Моя жизнь была полным дерьмом, понимаешь, а тут появился ты – и сразу все так переменилось. Деньги, Крис, всё…

– Поверь, – ответил Эрик. – Моя жизнь была еще большим дерьмом, – он сказал это так, что у меня сжалось сердце.

– Ты очень хороший человек, Эрик, не говори так, – Я не знала, что ответить и думала хотя бы подбодрить его.

– Сьюзан, ты не знаешь меня! Ничего во мне нет хорошего!

– Я не верю тебе, – попыталась я свести нашу беседу к шутке, но разговор, кажется, уже зашел слишком далеко.

Эрик повернулся и посмотрел на меня очень серьезно.

– Я не хороший человек, Сьюзан, – он замолчал на минуту. – Я убил своего отца. Что во мне может быть хорошего!

– Я знаю… – не задумываясь, ответила я и тут же пожалела об этом, потому что в миг и лицо и тон Эрика, да и он сам, переменились.

– Знаешь? – почти по слогам произнес он, и в словах его послышался гнев, переходящий в настоящую истерику. – Так ты что, решила пожалеть меня? Ты из жалости это сделала, да? Из жалости?!

– Нет, Эрик, нет! – попробовала я успокоить его, но он одернул мою руку.

– Не надо! Хватит! Не надо мне говорить, какой я хороший! Ты ни хрена обо мне знаешь! И не надо меня жалеть! Отстань!

– Пожалуйста, не уходи, Эрик! Я вчера еще не знала ничего о тебе, правда! Жалость тут ни при чем. Ты красивый парень, очень красивый…

– Не начинай! – прервал он меня, и на этом разговор был окончен.

Впрочем, Эрик не ушел. Ему надо было дождаться документов, а самым безопасным местом сейчас был только мой дом. Он прожил у меня еще недели три, пока Алан не уладил все тонкости с бумагами.

Мы много времени проводили с Эриком, каждый день занимались любовью, и уже очень скоро он начал показывать вполне неплохие результаты, если вы понимаете, о чем я. Он был потрясающим! С самого первого раза я почувствовала в нем эту силу, перед которой невозможно устоять. Силу, которая обжигает твою кожу, когда мужчина в порыве страсти касается тебя кончиками пальцев. Как бы ни вел себя мужчина, как бы он ни выглядел, что бы ни говорил, его истинную силу всегда можно почувствовать только в сексе. Я знаю, о чем говорю – у меня было много мужчин, но далеко не у каждого была внутри эта сила. Еще в Эрике всегда чувствовался надлом. И это как будто делало его еще более сексуальным.

Только одна тема была у нас под запретом. Ни в коем случае, ни под каким предлогом нельзя было даже заикаться о внешности Эрика или о том, что ему что-то удавалось. Нельзя было даже намекать на то, как он хорош был в постели или где бы то ни было. Как только я отпускала комплимент, пусть даже самый незначительный, в его адрес, Стоун надолго замыкался в себе и как будто напрочь переставал мне доверять.

Делать ему было особенно нечего, поэтому я покупала для него книги. Эрик много читал и часто просил меня купить ему что-нибудь. Фитцджеральд, Толстой, Чехов, – о некоторых писателях я и не слышала. Но его любимым был Хемингуэй и этот его роман про Париж. Книга была небольшая, так что я тоже прочла ее и, если честно, не нашла в ней ничего особенного.

– Чем тебе нравится эта книга? – как-то спросила я Эрика.

– Не знаю, не могу объяснить, – пожал он плечами.

– По-моему, там даже сюжета нет.

– Для меня это не важно, – ответил Эрик.

– А что же важно? – я действительно не понимала, о чем он.

– У меня было паршивое детство… – начал он, глядя мне прямо в душу своими серо-зелеными глазами. – Ну, ты знаешь. В подвале я как-то нашел эту книгу. Начал читать. Просто, чтобы отвлечься от всего, что происходило со мной. Я читал, чтобы не думать о своем отце, о том, что он делал с нами, обо всем этом кошмаре. Я просто читал эту книгу снова и снова, потому что ничего другого не было…