Читать книгу Она – копия - КАЮЛГЕ - Страница 5

– Он требует, чтобы ты вернулась домой, – сообщила Фида Торе.

Выдохнув, словно бык, Тора улыбнулась сестре и вернулась к созерцанию моря.

Они стояли на вершине обрыва, а внизу плескались тихие, полные мусора волны. Воздух стоял спертый, горький и зловонный. Там внизу. А здесь на вершине еще ничего. Дом Луция и Фиды, в отличии от большинства, располагался в одной из приемлемых зон, куда при частых ветрах поступало много свежего воздуха, разгоняя зловоние. После буйства расцвета земной цивилизации, справиться с отходами все еще не удавалось. Хотя многое переменилось и человечество опомнилось, только последствия остались.

Латорного сада у Луция в Фидой не было, удовольствие для избранных к которым Луций не относился. Лишь несколько синих кустов, недавно посаженых Фидой, давали надежду на скорое обретение воздуха почище. Было холодно. На вершинах обваленных гор особенно. Зато, если не думать о грязи внизу, вид бескрайней голубой глади успокаивал.

Тора уже неделю гостила у Фиды и обе с нетерпением ждали Луция. Он все еще оставался на орбите, но сегодня обещал спуститься домой.

– Вся надежда на твоего Луция, – прервала молчание Тора.

– А отцу ничего не скажешь? – поражалась упрямству сестры Фида.

– Что бы ты не сказал глухому – он не услышит, – сердилась на отца Тора. – Хочет, чтобы я вернулась, как трофей Калиса?

– Так сложились обстоятельства, – пыталась смягчить настроение Торы Фида.

– Вот именно. Разве дети рождаются для того, чтобы отвечать за ошибки родителей? Если так, то это преступно. С Калисом пусть сам разбирается.

– Мы потеряем поместье, – напомнила угрозу Калиса Фида.

– Кто это «мы»? Это гнездо родителей, а не наше. Они его создавали, они могут потерять теперь. Но не по моей вине. Дела с Калисом не я вела. Не мне и расплачиваться.

– Отец же ради семьи хотел улучшить положение. Просто ему не повезло с таким партнером как Калис.

– А кто его семья? Что это такое «семья»? Его семья это те, кто добровольно в неволе с ним живет. Мама, которая ни в чем ему не противоречит. Валиса, которая своего мнения не имеет. И все. От тебя он отвернулся. Теперь и от меня. Все потому что мы не ведем себя как его собственность. Так что нет. Такой семьи мне не надо.

– В тебе говорит обида.

– Ее породил отец.

– Позволь мне хотя бы обнадежить его. Он только что перенес сердечный приступ. А ты, когда остынешь вернешься и вы спокойно поговорите.

– Опять ты о своем, – рассердилась Тора. – Я лечу на Ганимед! Моя жизнь не будет прежней. Что касается здоровья отца —я ему сочувствую. Независимо от того, стану я вещью Калиса или нет, здоровья его не улучшится. Может поставить себе новое сердце.

– Он не хочет уподобляться инлюдям.

– А я не хочу уподобляться людям, готовым пожертвовать своими детьми ради положения в обществе. Пусть ставит себе здоровое сердце. Может выращенное в капсулах сделает его человеком.

– Я тебя не отпущу на Ганимед! – разнервничалась Фида. – Откажись от этой опасной идеи.

– Лучше поддержи меня, Фида, – улыбнулась сестре Тора. – Для меня это спасение. Иногда достаточно надежды, чтобы жизнь стала осмысленной. Я не ради других. Прежде всего – это я ради себя.

Фида обняла сестру и крепко прижала ее к себе. Она понимала, насколько серьезно Тора настроена и как безнадежно, в сложившейся ситуации, пытаться отговорить ее. И все же надеялась на чудо, желала, чтобы все сложилось иначе, хотела изменить все, но не могла.

Так они продолжали стоять на краю обрыва наблюдая за восхождением солнца.

– Привет бунтаркам! – крикнул им Луций размеренно вышагивая по посадочной платформе.

Сестры так погрузились в себя, что не заметили посадки хорги Луция. Фида мигом оставила тору и побежала навстречу мужу. С разбега бросилась в его объятья, расцеловала его, словно не виделись вечность. Худощавый на вид, Луций был могуч. Словно пушинку поднял на руки свою возлюбленную и смеясь немного покружился с ней. Улыбка Луция отличалась искренностью. Если он улыбался, то улыбался, потому что он действительно был чему-то рад или просто доволен. Никогда не пытался казаться приятным, просто был им. Обладатель редкого зеленого цвета глаз восхищал своим пронзительным вниманием к собеседнику. Прямые русые волосы до плеч, предпочитал оставлять не заколотыми. Небрежность в образе Луция придавала ему неповторимый шарм.

– Ты сказал, что будешь к вечеру, – радовалась сюрпризу Фида.

– Подумал, промедление чревато непредсказуемыми последствиями, – рассмеялся Луций. – Когда в доме одна бунтарка, это еще куда ни шло, но, когда две, – лучше предпринять меры безопасности.

– Какие же решил применить на этот раз? – рассмеялась Тора.

– Сопровожу вас на бал, – сообщил Луций.

– Ничего себе?! Это на какой же такой бал нас допустят? – обрадовалась Фида любому мероприятию, чтобы муж не подразумевал под словом «бал».

– На настоящий бал, мои прекрасные царицы бунтов, – сказал Луций. – У меня приглашения от четы Мрамрот. Устроит?

От изумления сестры замерли и переглянулись. Семейство Мрамрот относилось к довольно узкому элитарному кругу людей. Это было семейство, курирующее вопросы культуры и образования. Быть среди приглашенных к ним на прием, значит слыть значимым для общества. Такого приглашения не могли ожидать даже знатные фамилии, если не внесли какого-то вклада в развитие цивилизации.

– Дорогой! – восхитилась мужем Фида. – Я не сомневалась в твоих талантах, но что же ты сделал такого?!

– А это не мне дифирамбы, а вам. Вы же спасли планету от нашествия инопланетян, – смеялся Луций.

– Дорогой, будь серьезней, – насторожилась Фида.

– В том узком кругу знают о ситуации больше, чем говорят в официальных источниках, – пояснил Луций. – Сами того не ведая, спасая себя вы спасли землю от беды.

– Случайно не говорят, как это один корабль пришельцев мог захватить землю? – рассмеялась Фида.

– Им достаточно было захватить ту, что могла повлиять на решение того, с кем они связаны. Но так как произошла ошибка и цель не была достигнута, планы наших незваных гостей сорвались. Они выдали свои намерения и теперь, кто знает истинное положение дел, предупреждены.

– Земля в опасности? – уточнила Тора.

– Я не знаю всех обстоятельств. Но не сомневаюсь, если дошло до похищения, значит в самом деле существует тот, кто способен дать им отпор. Не удивлюсь, если это церас Олмелон.

Сестры растерянно переглянулись и уставились на Луция, словно он мог им все объяснить, но молчит.

– Весьма занимательно, – выдохнула Тора. – А ты не мог бы у него уточнить, почему пришельцы могли перепутать меня с другой?

– Могу, но ему придется признаться, что он связан с ними. Мы не близкие друзья в конце концов. Я лишь исполнитель его заказов.

– И заказы не связаны со взломом инопланетных баз? – с хитрецой улыбнулась Фида.

Луций рассмеялся, жестом приглашая сестер идти в дом, однако тут же прекратил смеяться, взглянув на руки Торы. До этого он был слишком занят любованием свое прекрасной супруги. Выражение его лица сказало все. Он был поражен тем, что руки выглядели здоровыми.

– У тебя же третья степень обморожения? – выдал он свое недоумение.

Тора вспомнила, что Луцию они в Фидой и об этом не сказали. По испуганному взгляду Фиды, Тора поняла, что они должны оставить все в секрете. Луций начнет капаться и скоро, как и они, выйдет на след цераса Олмелона, а там состоится разговор, от которого неизвестно что ждать. Пока Луций оставался доволен сотрудничеством, пусть остается в неведении. А они сами разберутся.

– Вроде того, но ведь две недели прошло. Капсулы справились, – беззаботно заверила Тора.

– Капсулы с таким за две недели справиться не могли, но твои руки здоровые абсолютно, – не верил Луций.

– Может у меня не третья была. Все так быстро случилось. Помощь оказали тут же.

– Ты уверена, что тебе можно находиться без капсул? – забеспокоился Луций.

– Уверена, – пришла на выручку Фида. – Учитывай, у нас еще Наида волшебница. Она ей маски делала.

Хохот Луция разорвал покой местности.

– Вроде той, что «…осталось вспомнить, как меня зовут?», – не сомневался он. – Тора, с тобой опасно иметь дело. Ты даже Калиса свела с ума! Куда уж инопланетянам тягаться с тобой, – заливался хохотом Луций. – Подумать не мог, что стану искренне сочувствовать ему. Звезды хоррора «рыдают».

– Сестру-то она спасла, – улыбнулась Фида. – А вот себя не жалеет.

Хотя Торе было не до смеха она поддержала веселье Луция дав ему возможность вдоволь насмеяться. Хохоча кампания вошла в дом и разместилась в уютной столовой с верандой, выходящей на склон серой горы. Местный пепе принялся накрывать на стол. Угощений сегодня было много, будто к званному утреннему приему гостей готовились.

– Ты нашел проводника для меня? – спросила о главном Тора Луция.

– Ты точно не хочешь замуж за Калиса?

– Не уходи от ответа, – попросила Тора.

– Да, я познакомлю вас на балу. Он сегодня там будет.

– Сегодня?! – одновременно воскликнули сестры.

– Если беспокоитесь о нарядах, то после завтрака выбирайте любое, – Луций указал в сторону соседней комнаты.

Сорвавшись с места, сестры мигом оказались на месте. Маленькая комната, с трудом умещала представленные на выбор наряды.

– Я же сказал, после завтрака, – постарался придать строгости в голосе Луций.

– Тогда бы сказал нам после завтрака! – отмахнулась Фида.

Платья отвечали лучшему из великолепного. Стало ясно, что выбор станет тяжким бременем. Правда Тора определилась сразу. Желтое с широким терракотовым бордюром, украшенным серебристо-белой вышивкой на подоле, сразу бросилось ей в глаза. К тому же ее любимый силуэт ампир с прямыми рукавами три-четверти из кружева, выбросили из ее поля зрения все другие варианты. Оставалось уточнить не обременит ли ее выбор родных.

– Не обременит, – словно услышав сомнения Торы сказал Луций.

Он заглянул к ним с бутербродом в руке.

– Дорогой, с едой сюда нельзя, – предупредила Фида интересуясь платьем алого цвета.

– Спасибо, Луций! Ты устроил нам настоящую сказку, – радовалась Тора. – Так много не требуется, – окинула она взглядом остальные варианты.

– Звездам можно все, – улыбнулся Луций. – Сегодня вы должны блистать. Будете в центре внимания.

– Ты все шутишь, – смутилась Фида.

– Нет. Ваши героические поступки у всех на устах, – с ноткой осуждения произнес Луций. – Ох, не знаю, как на вас повлиять, чтобы впредь не поддавались наивному рвению помочь незнакомцам.

– И все же странно, – задумалась о невероятном везении Тора. – Если я ошибочная цель, почему нам оказана такая честь, как приглашение на бал Мрамротов?

– Из-за этой ошибки вы пострадали, – объяснил Луций. – Прибавьте к этому розыгрыш Калиса, – рассмеялся Луций. – Его недолюбливают. Хотя, кто его может любить, кроме Валисы? Он умудряется всем насолить. А, Тора подорвала всех. Кстати, кто знает, что я твой родственник, попросили передать тебе свое почтение и желали крепости духа. Ты восхищаешь смелостью противостоять неизбежному.

– Верно подмечено, – согласилась Фида. – Вот уж что было неизбежно, так это свадьба Валисы с Калисом. Признаюсь, я уже начала молиться в сердцах, чтобы она скорее свершилась. Валиса сводила всех с ума.

– Нравится? – заметил Луций интерес Торы к желтому наряду. Капризы Валисы его не занимали.

– Очень, – призналась Тора.

– Это от цераса Олмелона. Сказал – вы достойны лучших нарядов, – уточнил Луций.

– Но прилично ли это, – растерялась Тора.

– Ты не хочешь принимать потому что он инчеловек? – потерял благостную улыбку Луций.

– Вовсе не поэтому. Просто, мы с ним не знакомы. Да, и ты не близкий друг. Сам сказал, – поспешила пояснить Тора.

– Все эти великосветские условности не его конек. Так что не обижайтесь, – предупредил Луций. – К тому же, приглашение я получил перед вылетом. Самому все это организовать мне не по силам за час полета сюда, – признался Луций.

– Надо же, какой он внимательный, – отметила Фида.

– Как отблагодарить его? – поинтересовалась Тора.

– Прими презент, этого более чем достаточно, – рекомендовал Луций. – Внимание дам вашего круга само по себе комплимент.

На этом Луций дожевал бутерброд и пошел за добавкой.

– Не много ли презентов за последнее время? – шепотом выдала, обратные от предыдущих, сомнения на счет участия цераса Фида.

– Ты права. Еще бы встретиться с ним, чтобы покончить с сомнениями, – согласилась Тора.

– Что ты намерена предпринять? – насторожилась Фида.

– Ничего. Просто, если доведется встретиться, возможно, получится что-то выведать.

– Он тоже будет на балу? – крикнула Фида Луцию.

– О его планах не знаю, но в его руках я видел пригласительные, – ответил супруг. – А эти он передал лично мне в руки, – Луций указал на болотного цвета пластины, лежавшие на чайном столике.

– Получится представить Тору ему? – решительно принялась за дело Фида.

– Сама представь, – напомнил Луций. – Ты ему понравилась, дорогая.

– В каком смысле?

– Во всех, – вернулся к ним Луций с миской томленого мяса. – Ты не можешь не нравиться, – улыбнулся он.

– Совсем не ревнуешь? – обиделась Фида.

– Нет. Я знаю, ты способна любить только меня. Так что можешь улыбаться кому хочешь, – надкусил кусочек мяса Луций.

– А если он захочет взять меня в свой гарем? – подшучивала Фида.

– Зачем ему такие сложности? Красоты ему хватает, а твоя – дорого обойдется. Все же он пока нуждается во мне.

– Чем же ты ему так руки связал?

– Это его дела, не могу распространятся. Но ты не переживай, – радовался удовольствию сестер Луций.

Фида включила зеркальное полотно, приложила алое платье к себе, восторженно взвизгнула. Скрывшись за ширмой, она быстро накинула платье на себя. А когда вышла, показаться, все говорило о том, что настоящей королевой бала будет именно она. Воздушное, а-силуэта, переливающееся шелковой гладью, расшитое драгоценной россыпью нитей, зеленых оттенков, платье, подчеркивало все ее достоинства.

– А вот теперь я начинаю волноваться, – оценил выбор супруги Луций. —Ты неотразима всегда, но сейчас мое сердце замирает.

Задорно всплеснув руками, Фида вприпрыжку добралась до мужа и расцеловала его. В последнюю секунду он успел отставить чашку с мясом, чтобы не омрачить момент пятном на ее великолепном платье.

– Это родий, – заметил Луций интерес Торы к вышивке желтого платья.

– Очень изысканные узоры, – оценила Тора. – Но я, пожалуй, откажусь от него. Не потому что оно от инчеловека. Слишком роскошно для меня. Не хочу давать повод для пересудов, учитывая, мое положение в семье. Отец пока я не выйду замуж такого мне точно не подарит.

– Разве брат не может сделать подарок своей сестре, – улыбнулся Луций.

– У тебя нет таких возможностей, – напомнила Фида.

– Тому кругу известно, что я занимаюсь проектом цераса Олмелона. Так что не удивятся, – успокоил Луций.

– Мне уже не терпится с ним познакомиться, – призналась Тора. – Хотя прежде, ты представишь меня тому, кого нашел мне в сопровождение на Ганимед, – не изменяла себе Тора. – Никакие балы не заставят меня передумать.

Укоризненно покачав головой, Луций театрально-удрученно вздохнул.

***

Не долго Луций любовался великолепием супруги. Он быстро нашел повод уединиться с ней, пока Тора подбирала прическу к своему бальному наряду. Раскрасневшаяся от смущения Фида, в алом платье могла сойти за помидор для сценки в детском саду после страстного соития. В итоге они опаздывали к началу первого приветственного представления праздника. Сидя в хорги, друг напротив друга, сестры молчали, а Луций довольно улыбался. Фида предпочла рассматривать проносившиеся внизу пейзажи, а Тора думала, как помочь сестре унять смущение перед ней и стыд за опоздание. С таким красным лицом появляться на балу не стоило. Но не появляться там вообще не представлялось возможным.

– Куда делась твоя синева? – подколол Луций Тору отвлекая от смущения Фиду.

– Какая? – не поняла замечания Луция Тора.

– Не стал тебе говорить о синюшном цвете твоего лица. В целом не очень-то заметно было, а когда стемнеет и вовсе не увидеть будет. Но пока светло и синева ушла меня разобрало любопытство.

– А, это после маски снимали розоватый оттенок, – коротко пояснила Тора. – А пока я скрыла все макияжем.

– Лучше бы оставалась розовой, – отметила Фида.

– Зато не жжется. Кстати, у меня есть крем с охлаждающим эффектом, давай нанесем его на твои щеки, – спохватилась Тора.

– Что за крем? – заинтересовалась Фида.

– Наида дала на слу…, – Тора не смогла договорить

Фида панически замахала руками.

– Что случилось, дорогая? – удивился Луций.

– Та ее маска, а теперь синюшный цвет – все это рекомендации Наиды, – пояснила ему Фида.

– Она тут ни при чем, просто я опять не выдержала нужное время. Валиса ломилась в дверь и проклинала меня. Я совсем забыла про маску.

– Наиде в пору устраиваться в режиссеры по спецэффектам хоррор сцен. Кстати у них там хорошие условия. Лучше, чем наши родители ей предложили, – хмыкнула Фида.

– А ты откуда знаешь? – спросила Тора.

– Недавно смотрела репортажи со съемок экшн-сцен. Просто любопытствовала.

– Значит Наида не пропадет, если отец выгонит ее, – заключила Тора. – Ей досталось больше нашего. Отец обвинил ее в пособничестве моему дурному характеру.

– Остынет, – заверила Фида.

– Было бы не плохо. Она добрая, заботливая женщина, – надеялась на снисходительность отца Тора. – Ну, давай нанесем, – подбивала Тора Фиду.

– Выдерживать надо? Где я буду смывать?

– Это крем, а не маска, – успокоила Тора.

Не дожидаясь, когда сестра решится, Тора достала флакон с кремом и несмотря на неуверенный жест сестры отказаться от эксперимента, стала наносить крем на ее лицо. Фида издала мурлыкающий звук, подставляя другую сторону лица. Завершив процедуру, Тора заметила странную точку, приближающуюся к ним. Точка то появлялась, то исчезала. Но через пару секунд приблизилась, выдав в себе признаки хорги. Он имел отличительный цвет, не встречающийся ранее. Корпус словно переливался, меняя цвета с серого на ослепительно белый. Видимо, поэтому на фоне неба точка сливалась с его цветом.

– Похоже мы не одни опаздываем, – предположила Тора, указав в иллюминатор.

Взглянув Луций улыбнулся и посмотрел на свой ринсон.

– Это хорги цераса Олмелона, – узнал Луций.

– Хотя бы мы не единственные, кто опаздывает, – улыбнулась Тора с интересом рассматривая переливы аппарата.

– Тогда нам стоит пропустить его вперед. Крем еще не впитался, а мы уже близко, – не желала оконфузится Фида.

– Лишнее снимем салфеткой, – успокоила Тора.

– Да, пропустим его вперед. Он отвлечет внимание на себя. – предположил Луций.

Так и решили. Луций замедлил ход хорги. Другой аппарат улетел вперед и исчез.

Перелетев очередную гору, хорги начал спуск. Вечерние лучи Солнца оказались по ту сторону вершины, здесь быстро темнело по мере приближения к насыщено бирюзовому озеру, по нему текла дымка. Стоило спуститься ближе к посадочной платформе, как озеро исчезло. Плотный вечерний туман накрыл местность. Он ярко освещался гирляндами бала. Торжественное мероприятие под открытым небом у озера в тумане очаровывал и интриговал. Скоро их захватила система распределения хорги по посадочным платформам. Хорги развернуло и понесло в приглушенно освещенное пространство, все больше окуная густое облако тумана. Приоткрыв люк, в кабину ворвалась ритмичная музыка и свежий влажный воздух.

– Зря столько провозилась с прической, – сказала Фида Торе. – Сейчас вберет в себя влагу и станешь пушистой, как ежик.

– Не зря, – заговорщически подмигнула влюбленным Тора.

– Зря волшебный крем Наиды использовали, – весело хмыкнул Луций. – В таком тумане разглядеть пылкое очарование моей супруги навряд ли возможно.

Только он сказал, как дымка в ногах, встречающей прибывших делегации, расступилась. Кампания поняла, что находились недалеко от цераса Олмелона. От его переливающегося аппарата отходило несколько фигур в направлении основного места действия празднества.

– Да, остаться незамеченными нам не удалось, – отметила Тора.

– Похоже в кампании Олмелона нет дам, – наблюдала другое Фида.

– Надо же, как он тебя заинтересовал, – улыбался Луций.

– Перестань, – смутилась Фида. – Это обычное женское любопытство. Думала Гезу увидеть с ним.

– Или Пепиту, – поддержала любопытство сестры Тора. – Было бы чем парировать тетушке Калиса Адере, случись ей учить нас приличиям.

– В данном собрании их присутствие неуместно, – напомнил Луций об уровне мероприятия.

– Неужели Олмелону могли отказать от завидного сопровождения? – любопытствовала Фида.

– Он хоть и инчеловек, но некоторых приличий придерживается сам, – пояснил Луций.

– Мы не подумали, как оправдать наше опоздание, – спохватилась Фида.

– Только не разнервничайся снова, – достала салфетку Тора, чтобы промокнуть лицо сестры.

Покраснения все ушли в чем заверило Фиду включенное Торой зеркало. Довольная результатом Фида с нетерпением ждала выхода в свет. Луций вышел первым и одной за другой подал сестрам руку.

– Добро пожаловать, – обратилась к ним дама из встречающей делегации.

Каково же было изумление прибывших, когда они узнали в ней саму хозяйку бала дису Толиген Мрамрот. Высокая, стройная, статная, с серебристой косой до бедер, дама дружелюбно распахнула объятья прибывшим. Серое, расшитое красными камнями платье в греческом стиле, делало ее похожей на богиню. Она бросила оценивающий взгляд на своих гостей и явно осталась довольной их видом.

– Позвольте представить. Мой брат Упий, – указала она на синеволосого мужчину справа от себя. Это диса Желис – советник культуры малых рас, – указала она на женщину средних лет в бальном зеленом платье. – Это мой сын ришер Челусий, – мой сын.

Сын ее отличался от матери особым показательно-надменным взглядом с трудом удерживающий на лице улыбку. Хотя больше улыбка походила на оскал. Особый интерес проявил, рассматривая Тору.

– Благодарим за оказанную честь, – приветственно кивнул Луций. – Простите за опоздание.

– О! Что вы. Не извиняйтесь. Церас Олмелон предупредил, что задержал вас, – сообщила она. – Он с моим супругом отправились поприветствовать членов совета науки. Просили извиниться, что не дождались вас. Позже, надеются вы к ним присоединитесь.

– Как ваши руки, дорогая диса Тора? – уж совсем неожиданно любезно поинтересовалась Желис.

– Благодарю за беспокойство. Все хорошо, – ответила Тора.

– Мы слышали обморожение было серьезное, – не сдержал удивления Челусий. – Полагали увидеть вместо изящных рук капсулы, – то ли сделал комплимент, то ли усомнился в серьезности положения пострадавшей он.

– Надеюсь, это обстоятельство не сильно вас разочаровало, – само вырвалось у Торы.

– Нисколько. У супергероев должны быть супер-способности, – не смутился колкости Челусий.

– Такие хрупкие, но смогли постоять за всех нас, – залепетала Желис.

– Пойдемте, пока не началось представление, познакомлю с некоторыми гостями, – сказала Толиген.

Неизвестно что имела ввиду хозяйка под представлением, но Тора видела его уже во всем. Вдоль берега располагались танцевальные площадки. Там, словно тени танцевали пары, закручивая туман в замысловатые вихри. Чуть в стороне, сквозь просветы облаков, освещенных разными оттенками красного и желтого можно было увидеть накрытые столы и диваны полные гостей. Все ожидали какого-то представления на сцене, расположенной на глади озера. Сейчас аппараты разгоняли туман между сценой и зрителями.

Расположившись вокруг одного из накрытых столов, Толиген предложила перекусить прибывшим, расположившись в мягких креслах. Скоро к ним присоединились соседние кампании. К Торе определенно было повышенное внимание не только по случаю нападения инопланетян. Многие отметили ее смелость в реализации сценки выдачи невесты жениху. Судя по тому, какими довольными казались собеседники, Калис в самом деле немало дегтя дал испробовать каждому. Тору никто не осудил за тот ужасающий спектакль.

А еще, гостей занимал вопрос – в самом деле ли, Калис сделал ей предложение и о здоровье прелестницы Валисы не лишили себя удовольствия спросить. Ни те ни другие вопросы Торе не нравились, но она отнеслась с пониманием. Все же такой скандал, а виновница тут, рядом. Как удержаться от исповеди преступницы? Тора предпочла отшучиваться. Спасением стал призыв к началу представления.

Облегченно выдохнув Тора с Фидой принялись молчать. Тора обратила внимание на отсутствие рядом с ними Луция. Нет, так провести себя она не могла ему позволить. Он обещал знакомство с ее проводником на Ганимед.

Намерения броситься на поиски Луция не позволило представление. Уж больно задорными танцами и песнями, притягивало шоу. Игра актеров завораживала, сюжет интриговал. Это был дебют молодого ансамбля, претендовавшего на почетную награду совета масс-культуры. А как иначе, ведь все члены совета были здесь. Так что ансамбль имел большие шансы очень скоро получить свою награду. И было бы справедливо.

В какой-то момент Тора почувствовала на себе чей-то взгляд. Машинально повернувшись она встретилась взглядом с Олмелоном. В просветах тумана, разбитого шныряющими аппаратами, обслуживающими гостей, Тора не могла ошибиться. Это точно был Олмелон. Среднего роста, коротко подстрижен, немного раздавшиеся в ширину плечи. Он стоял в кругу мужчин занятых увлекательной беседой. Его кампанию представление на сцене не занимало. Олмелон слушал то, что ему говорил его собеседник с зеленой шевелюрой, собранной в хвост. Слушал и смотрел на Тору. Не отвел взгляда, даже когда заметил, что обнаружен объектом наблюдения.

Почему он смотрел на нее? Возможно тот мужчина с зелеными волосами говорил о ней ему сейчас. Только, что он мог говорить ему про нее? Она впервые видела этого мужчину. Они не могли нигде раньше пересекаться. Среди отцовских друзей и партнеров его тоже не замечала. Взгляд Олмелона будто проникал в ее сознание, щекотал ее нервы и заставлял чувствовать смущение.

Впервые Тора переживала воздействие на расстоянии. Но зачем ему воздействовать на нее? Тора решила не позволить своему воображению разыграться, чтобы не обвинить незнакомца во всех грехах основываясь на слухах о его способностях. Возможно он просто засмотрелся, на что-то перед собой. То самое состояние, когда не можешь прекратить смотреть в одну точку.

Пару минут Тора еще могла пытаться вернуться в мир развернувшийся на сцене, но ощущение взгляда, не проходило. Тора снова посмотрела в сторону Олмелона. Он все еще смотрел на нее. Хотя на этот раз он отвел взгляд, отвечая своему зеленоволосому собеседнику.

– Куда это ты смотришь? – шепнула ей Фида.

– На Олмелона, – призналась Тора. – Он смотрит на меня.

– Зачем ему на тебя смотреть? – усмехнулась Фида и посмотрела в его сторону. – Не смотрит он на тебя, – констатировала она.

– Может рассматривал надела ли я его презент или нет? – предположила Тора, больше подсмеиваясь над своими волнениями за интерес Олмелона к ней.

Сестры продолжили смотреть представление, но скоро Тора ощутила взгляд Олмелона. Обернувшись, увидела с ним рядом Луция, но Олмелон по-прежнему с интересом смотрел на нее, а не на собеседника. Луций выглядел довольным его кампанией, возможно рассказывал сейчас о Торе. Иначе, как объяснить такое неприкрытое любопытство ее персоной Олмелоном?

– Луций нашелся, – шепнула Тора Фиде.

– Куда он денется. Давай досмотрим и пойдем искать твоего провожатого на Ганимед. Об этом думаешь, да? – догадалась о подозрениях сестры Фида.

Тора согласилась, но скоро поняла, что ее уже не так волнует представление на сцене, как то, что задумал Олмелон. Он знал о событиях в их семье, мог любопытствовать вполне естественно, но не должен был позволять себе смущать персону своим любопытством. Внутреннее негодование стало нарастать и никакие уговоры оправдать любопытного не унимали возмущения Торы. Не любила недомолвок, не желала оставаться в неведение и единственным способом расставить все на места, это представиться ему и выяснить все немедленно.

Она снова обернулась, чтобы уличить момент подойти самой и попросить Луция представить их друг другу. Однако к кампании Олмелона присоединилось трое дам. Одна краше другой. Ничто не мешало разглядеть в манерах прелестниц удовольствие от общения. Они заняли внимание всех мужчин. Только не Олмелона. Почему-то он продолжал рассматривать Тору. Будто она была видением. Он словно не мог поверить в то, что она реальна. Именно такое объяснение его странного поведения пришло в голову Торе. И это оправдывало все – его неучтивость, ее подозрения на его связь с инопланетянами, ошибку последних с похищением не той. Она уже не сомневалась в своих заключениях. Но, кто она – та, другая?! Как такое сходство могло случиться?!

Тора была в десяти шагах от истины, но теперь не знала, стоит ли будоражить разум Олмелона и без того ошарашенного сходством двух дам.

– Что это там происходит?! – возмутилась Фида увидев своего мужа в кампании красавиц. – А ну ка пойдем, представлю тебя Олмелону, – быстро нашла повод Фида присоединиться к мужу.

– Ты же хотела досмотреть, – решила Тора остановить сестру от определения границ с дамами и ее супругом.

– Какой там досматривать. Я так мужа прозеваю, – решительно поднялась она с кресла.

– Причина твоего волнения очевидна, это выдаст твою неуверенность. Будь спокойна, Луций всего лишь проявляет любезность, – попыталась унять Фиду она.

– Быстро вставай, – сквозь зубы прошипела Фида.

Боевой настрой сестры не оставил Торе выбора. Лучше сейчас, чем потом оказаться на пепелище. Фида торопилась, но старалась казаться беззаботной. Натянув улыбку, гордо задрав подбородок и распрямив плечи она шла в атаку.

Распознав намерение сестер, Олмелон, казалось смутился, нервно повел плечом, но взгляда не отвел. Он заметно вдохнул и замер. Чем ближе сестры приближались к нему, тем больше становились его глаза. Как если бы к нему приближалось привидение. Тора уже не знала, что и думать, как себя вести с ним и станет ли говорить искренне?

В некотором роде, боевое настроение Фиды помогло унять некоторое замешательство Олмелона, когда Тора оказалась рядом. Фида забыла представить их и первым делом, взяв мужа под руку попросила его представить ей замечательную кампанию. Луций обрадовался ей и беззаботно представил всех друг другу. Правда и Луций забыл представить Олмелона Торе. Хотя это было уже не важно. Тора утонула в серых глазах Олмелона. Никогда еще она не видела такого глубокого, пронзительного и в то же время мягкого взгляда. Словно они были знакомы тысячу лет. Она видела столь же глубокий, мягкий оттенок темно-русых волос.

Олмелон протянул руку Торе для приветствия. Его пожатие было легким, словно он держал в своей ладони поистине нечто хрупкое и ценное. Его жесты мимика, взгляд действительно завораживали. Тора поймала себя на том, что с ней, возможно, происходит сейчас то самое, что заставляет благородных женщин бросаться в его омут с головой. Хотя Торе это не грозило – слишком рациональная и чрезмерно реалистична, чтобы так просто поддаться первому впечатлению. И все же знакомство произвело впечатление.

Интерес Олмелона заметно задел седоволосую прелестницу по имени Ровейлина. На несколько секунд, она потеряла улыбку бросив на Тору гневный взгляд, но скоро спохватилась и улыбнулась лучезарнее прежнего.

– Знакомство с вами признаюсь весьма интригует, – начала Ровейлина обращаясь к Торе. – К вам сегодня не пробраться. Конечно, такой скандал…, – подчеркнула она. – Такого ужаса свет еще не видывал. Но вы молодец, смелая, не боитесь казаться грубой.

Это была пассивная агрессия. Тора знала таких самовлюбленных, свято верящих в свою неуязвимость. Ведь Ровейлина, вроде как, сделала ей комплимент и обидеться предполагалось не на что. Именно подобная бестактность и даже наивность раздражали Тору больше остального. Очевидно девушка ревновала шармического Олмелона к новой знакомой.

– Свет каждый день творит ужасы и грубости оправдываясь лучшими намерениями. Взять хотя бы вашу, сейчас, – не стала утруждать себя намеками Тора. – Вам ли судить о том, что происходило без вашего участия.

Кампания замерла. Ровейлина растерялась, не ожидая такой прямоты. Она представить не могла, что такую откровенную оплеуху возможно получить незамедлительно.

– Простите, если я выразилась неверно, – принялась привычно манипулировать Ровейлина, желая перевернуть все с ног на голову и выставить Тору грубиянкой.

– Дама вашего положения не может не осознавать вложенного в слова смысла, – не давала спуску Тора нахалке.

– Поверьте, здесь никто не желал вас обидеть, – пришла на выручку подруге белокурая Чемена.

– Но от чего-то в этом есть стремление у женщины, которая совсем меня не знает, – отметила Тора, сделав акцент на слове «женщина».

– Вы ошибаетесь, – испугалась поражения Ровейлина.

– Тогда и вы ошибаетесь, – улыбнулась с оскалом Тора. – Я не могу обидеться на то, что не относится ко мне, а лишь является плодом разыгравшегося воображения.

Ровейлина хотела что-то сказать, но вовремя остановила себя. У нее не могло остаться сомнений – перед ней стоял рыжеволосый матерый «бумеранг», который не боится казаться грубым и не позволит другим. Лучшем решением было – отступить, чтобы перегруппироваться.

– А вы действительно боец, – пришла на выручку кампании третья из прелестниц. – Мы опрометчиво не вняли тому факту, что вы не побоялись дать отпор захватчикам.

– Оженера, вы хотели досмотреть представление, – вмешался Олмелон.

Он жестом указал прелестницам на необходимость покинуть кампанию. Такая грубость со стороны инчеловека не могла удивить никого. Но троица явно не ожидала, что это грубость коснется их. Глаза прелестниц хаотично забегали по кампании. Оженера раскраснелась.

Из последних сил, натягивая улыбки, девушки попрощались с кампанией кивком головы и медленно, словно пребывали во сне пошли в сторону зрительных диванов. Можно было предположить, что Олмелон намеревался сопроводить их, но он не сдвинулся с места.

– Позволь представить тебе ришера Хенела, – прервал повисшую паузу Луций обращаясь с Торе. – Он любезно согласился быть твоим проводником.

Луций указал на того самого зеленоволосого мужчину с голубыми глазами и крупными мускулами, вокруг которых ткань его фиолетового камзола трещала по швам.

– О! Я уже потеряла надежду, – призналась Тора.

– Обещаю вести себя не грубо, – улыбнулся Хенел. – Целее буду, – добавил он и рассмеялся.

Что именно его развеселило, Торе оставалось гадать. Но его смех ей понравился. Он казался искренним и не обремененным условностями.

– С Торой лучше согласиться, чем впасть в немилость, – предупредила его Фида.

– Я это уже понял. Приму все меры предосторожности. Признаться, я не любитель хоррора, – смеялся он. – Но, чтобы не случилось, будьте спокойны, я на вашей стороне.

– Можно уточнить, о каком путешествии идет речь? – пока не поддерживал веселья Олмелон обращаясь к Хенелу.

– На Ганимед, – ответила за него Тора.

Олмелон волком посмотрел на Хенела. Тот прекратил смеяться.

– Сейчас такие путешествия опасны. Если сочтете возможным принять от меня поддержку, обращайтесь, – предложил Олмелон.

– Благодарю, – улыбнулась ему Тора. – Но, это будет просто путешествие, чтобы увидеть все своими глазами.

– Что вы там хотите увидеть? – заинтересовался Олмелон.

– Быт, – коротко пояснила Тора.

– Чем же он интересен вам? – не унимал интереса Олмелон.

– У меня сложилось некоторое впечатление и возникли вопросы. Хочу разрешить их для себя. Но подобное навряд ли вам интересно.

– Интересно, – заверил Олмелон.

Такого напора от Олмелона никто не ожидал. Он выдавал напряжение искренне интересуясь вопросом путешествия Торы. Смотрел на нее так, как никто еще. Он будто любовался ею.

Это, наконец, заметила и Фида. Она даже ахнула, но тут же сделала вид, что ее взволновало, что-то на сцене, которую она видела за спиной Олмелона.

– Просто сменить обстановку, – пришла на выручку Фида. – Последние недели были насыщены потрясениями, к которым никто из нас не был готов.

– А время, проведенное в этом озерном краю вам не может помочь? – спросил Тору Олмелон.

– У меня здесь нет никаких дел, кроме этого бала. – объяснила Тора.

– Вы могли бы помочь сестре обустроиться здесь, – неожиданно заявил он.

Сестры переглянулись. Олмелон говорил какими-то загадками.

– О! не меняй мои планы. Я настроился сопровождать диса Тору, – возразил Хенел.

– В любое другое место, да. Но туда – нет, – резко отреагировал на шутку Хенела Олмелон.

– Что настораживает тебя? – спросил Луций Олмелона. – Рейсы ходят, как обычно. Я уточнил. Если бы там было опасно, разве не закрыли бы пути?

– Я не успел сообщить тебе о моем предложении переехать в дом в этом краю, – настаивал на смене вектора Олмелон.

– Зачем это понадобилось? – недоумевал Луций.

– Здесь недалеко мое поместье, но я чаще на орбите из-за дел. Если бы ты стал моим соседом здесь, многие дела могли решать, прогуливаясь по здешним краям. И твое отсутствие не будет столь долгим для твоей прекрасной супруги.

– Благодарю, но жить в твоем поместье…, – смутился Луций, но резкий жест Олмелона заставил его замолчать.

– Не в моем, – гораздо мягче пояснил он. – В своем будешь жить по соседствуя. Я нуждаюсь в твоей помощи, мне будет приятно если разрешим этот вопрос без условностей. Я тебе уже переслал код доступа в ваш новый дом, – улыбнулся Олмелон Фиде. – Для дисы Торы выделим отдельный дом.

– Так неожиданно, – обрадовалась Фида. – Это прекрасный край.

– Не думал я что на балу, буду решать такие вопросы, – удивился Луций.

– Вам это может помочь отвлечься? – спросил Олмелон Тору. – Поможете своей сестре, пока мы будем заняты.

– Это не входило в мои планы. Нет, – честно призналась Тора. – Я лишь могу порадоваться за ваши проекты, которые занимают настолько, что вы готовы позаботиться о комфорте семьи Луция.

Олмелон переменился в лице. Теперь он и на Луция взглянул волком. Вроде ничего настораживающего в предложении не было, но сама реакция вызывала больше вопросов. Он не скрывал своего намерения заинтересовать Луция в своих проектах, привязать его к ним и к нему. И вроде логическим казалось его намерение, обустроить все так, чтобы Луция ничто не волновало. А значит семья должна жить в комфорте.

– Реши это, – сказал он Луцию словно приказал.

Особенности характера инчеловека все явней проявляли себя, но Тора не спешила с замечаниями. Олмелон вполне оправдано пытался устранить проблемы, отвлекающие Луция от проекта. Только не учитывалось мнение невольных участников таких благих намерений.

Промолчав Тора с интересом наблюдала за реакцией Луция. Он не был расстроен, напротив он воспринял настроение Олмелона положительно. Знал его лучше сестер. Однако настроение Хелена заметно отличалось. Он не одобрял настойчивости Олмелона, но снисходительно не вмешивался. Именно снисходительно, так как ничем не выдал злости или раздражения. Он тоже воспринимал настроение Олмелона, как нечто обыденное.

– Жить в озерном краю – великолепно! Ваша забота выше всякой похвалы, – решила унять непонятную ситуацию Фида.

– Вы того же мнения? – спросил Олмелон Тору.

– Да, – благодарно улыбнулась она в ответ.

– Значит мы скоро станем соседями, – смягчился Олмелона.

– Как пожелают родные, – оставила все на их усмотрение Тора не желая обострять напряжение.

– Как пожелаете вы, – подловил ее на неискренности Олмелон.

– На проект в котором задействовали Луция мои решения не повлияют, – поняла его опасения Тора

– Вы заставляете за себя волноваться тех, кому не безразличны, – зашел с другой стороны Олмелон.

Овации по завершению представления отвлекли внимание кампании от разговора.

– Могу я пригласить вас на танец? – спросил Хенел Тору.

– Да, – обрадовалась она.

– Вот и замечательно. Довольно о делах! – оживился Хенел. – Искусство расслабляться важная часть любого дела.

– С твоим характером это даже не искусство, а стиль жизни, – улыбнулся Олмелон. – Только кружа дису Тору в танце помни, что в руках держишь большую ценность нашего общества.

Была ли это шутка, комплимент или что-то большее Тора пока не понимала. Не удалось уточнить. К ним направились зрители, очевидно, чтобы обсудить представление с теми, кто его не видел.

Олмелон кивнул кому-то ожидая встречи с тем, кого разглядеть в уплотнившемся тумане не было возможности.

Луций тоже обрадовала кампания кого-то из тумана. Фида хотела танцевать, но пока осталась поддержать удовольствие мужа.

Хенел взял Тору под руку и повел к танцевальной площадке. Первые аккорды призывали пары занять позиции, пока на сцене распевалась певица.

– В тумане путь под шум оркестра прекрасна ночь и песня эта, – вышагивая с Торой молвил Хенел.

– Тонко подмечено, ваши стихи? – улыбнулась Тора.

– Мои. Только не причисляйте меня к поэтам. Я не поэт, мой слог несовершенен, – рассмеялся Хенел. – Хочу скорее вам понравиться, чтобы войти в доверие.

– Тогда признайтесь честно, почему согласились сопровождать меня на Ганимед?

– Вы еще не отказались от этого путешествия? – будто в самом деле удивился Хенел.

– Почему я должна изменить свое решение?

– Ах, вы не поняли намерения Олмелона удержать вас на земле, – задумчиво покачал он головой.

– Зачем ему меня задерживать? На Луция мое отсутствие не повлияет. Немного понервничает, но я обещала ему быть на связи в любой момент. Все мы взрослые люди, чтобы самим выбирать свой путь. Мой такой, я не отступлю.

– Тогда я с вами. Только нам придется теперь скрывать свое настроение и как можно скорее покинуть планету. Иначе Олмелон остановит. Я не смогу ему отказать, если станет настаивать. А он станет.

– Странные у вас отношения. Вы кажетесь друзьями и в то же время подчиняетесь ему.

– Обычно он оказывается прав. Моя покорность вызвана глубоким уважением. А он не поступится своей натурой проявить властность, ради благих намерений.

– И все же вы готовы пойти наперекор, чтобы сдержать данное слово Луцию сопровождать меня, – подметила Тора.

– Лучше сопроводить вас, чем оставаться в неизвестности. Со мной или без меня совершите путешествие.

– Вы так уверены, что хорошо меня знаете? – усомнилась Тора.

– Сомненья были, пока не посмотрел в ваши глаза. Вы отчаянно настроены. И потом, не стану томить, у меня свои счеты с Калисом. Одно то, что я участвую в вашем безумии лишит его сна.

– Что это значит? – забеспокоилась Тора.

– Вас это расстроит, но лучше сказать, чтобы вы не додумали сами и нагородили невесть что.

– И что же, – торопила его Тора.

– Ваша сестра Валиса тому причина. Я безнадежно влюблен. Калис узнал об этом и в очередном споре, даже не помню из-за чего все началось, он заявил, что Валиса не достанется мне. Надеялся он в сердцах только. А потом узнал, что Валиса и он намерены заключить союз. Если бы он любил ее, поверьте, пожелал бы им счастья. Но этот спор до сих пор не выходил у меня из головы. Вы помогли мне обрести покой за любимую женщину. Теперь я помогу вам.

– Так вы любите мою сестру?! – поразилась Тора откровению. – Но, она о вас никогда не говорила.

– Мы познакомились на мероприятии дня рождения моего друга. Она едва могла запомнить меня, так как вынужден был покинуть торжество, перекинувшись с ней лишь парой фраз. После, тщательно готовил наше с ней свидание, хотел произвести лучшее впечатление, но пригласить не успел. Незадолго до этого произошел тот злополучный спор, после которого услышал о помолвке.

– Не надейтесь на меня. Мостом между вами и ею стать не смогу. Она видеть меня не желает.

– Я ни на что не рассчитываю. Прекрасно понимаю, выбирая между человеком и инчеловеком она предпочтет первого. Просто не хочу, чтобы ей пришлось волноваться за сестру. Если она вас потеряет, пусть даже и сердится сейчас, станет горько сожалеть и корить себя за вашу гибель.

– Вы инчеловек?! – поразилась Тора.

– Что, теперь откажетесь от моего сопровождения? – игриво подмигнул он ей.

– Нет. Просто вы такой живой, открытый. У меня сложилось мнение, что инлюди сдержаннее в проявлении открытости и особенно – чувств.

– Холодные и бездушные, – рассмеялся Хенел.

– Примерно так, – растерялась Тора. – Предлагаю тост за разрушение предвзятого отношения.

После такого откровения ей требовалось расслабиться.

– Согласен. Простите, я шокировал вас.

– Надо немного осмыслить. Пойдемте посидим у воды, – желала Тора почувствовать прохладу озера.

– Только скажите, что будете пить я вызову к нам пепе.

– Что-нибудь покрепче.

– Крепче вина здесь нет ничего, но я знаю, как быстро организовать доставку лучшей текилы. Будете?

Тора согласилась. Они дошли до озера, расположились на подушках прямо у края его глади. К этому моменту пепе доставил им закуски и требуемый напиток.

– За прекрасную возлюбленную Калиса, – поднял тост Хенел. – Хотя нет, это грубо. Просто за наше знакомство и удачное путешествие.

Тора согласилась и, они залпом осушили бокалы.

– Я не ошибся. Вы бежите от него, – продолжил Хенел.

– Я бегу от безразличия, – призналась Тора. – Калис тут ни при чем. Просто придал решительности.

– Вы думаете на Ганимеде нет безразличия? – предупредил разочарования Торы Хенел.

– Допускаю – там его больше. Но там есть те, кто готов с этим бороться. И не пытайтесь разубедить меня. Я сама разберусь – есть ли шанс прервать злополучный круговорот несчастных судеб?

– Похоже я догадываюсь, о чем вы.

– Говорю вам это, чтобы вы понимали, обратно я могу не захотеть вернуться.

– Тогда тем боле я вам нужен, – совсем уж неожиданно поддержал ее и в этом Хенел. – Буду присматривать за вами, а там делайте, что хотите.

– Вы мне все больше и больше нравитесь. Следующий тост за вас, – подняла бокал Тора.

Они залпом осушили и эту порцию горячительного. Торе стало хорошо. Все ее мышцы расслаблялись.

– Только сейчас понимаю, как сильно я напряжена, – призналась Тора. – Ну, а что касается моей сестры – она дочь своего отца. Это тяжелый случай.

– В отличии от вас она в этом счастлива, – отметил Хенел.

– Верно, – удивилась Тора. – Какой вы проницательный.

– Хорошо и плохо не существует. Есть только состояния «комфортно» или «не комфортно». Даже то, что вы считаете благим для другого может оказаться апокалиптичным.

– Вы же не знаете, что я имею ввиду под «плохим», – предупредила Тора.

– Порабощение, принуждение, – уверенно привел главное он. – И, зависит от того, что взамен и, как к этому относиться.

– Прошу уточнить, – насторожилась Тора. – Разве может быть в принуждении что-то хорошее?

– Например, принуждать кого-то следовать правилам, а взамен давать возможность не задумываться о бедах завтрашнего дня. То есть, жить в комфорте. Не такая уж большая плата за ограничения.

– Не каждый характер оценит подобную плату за свободу, – парировала Тора. – Одним следовать правилам оставаясь безразличным к остальному миру комфортно, для других смерти подобно. Ценности у всех разные и зависят они от того был выбор или нет. Я за выбор.

– Сделать выбор способны не все.

– С этим не могу не согласиться. Но он должен быть у каждого, – настаивала Тора.

– Согласен. Но всему нужны пределы.

– Давайте выпьем, иначе договоримся до тупика.

Хенел подозвал пепе и не произнося тоста пара молча выпила.

– А ваши родители, какие они? – заинтересовалась Тора.

– Моя мама всего лишь цифра в генной базе. Отец хотел наследника для продолжения семейного дела. Видимо произошла генная мутация в моем случае. Я совсем не отвечаю его запросу. Он создает игры, а я их терпеть не могу. Заказал себе другого ребенка. Получилась сестра. Она разделяет страсть отца, но недавно вышла замуж и ее приоритеты изменились. Теперь отец ждет третьего.

– Для инчеловека, наверное, это нормально, заказывать модифицированных под определенные цели детей.

– Я бы предпочел естественный путь. Мой отец человек. Не знаю, почему он не пожелал создать обычную семью. Любимые есть, а вот перейти на другой уровень отношений не решается.

– Надо же, – все что могла сказать Тора претерпевая шок.

– Да, – поддержал ее Хенел. – Даже это говорит об ошибке в моих генах. – Хенел указал на свои зеленые волосы.

– Так это ваш естественный цвет?

– Да, если можно назвать его естественным, – задорно хмыкнул Хенел. – Как вам племянники с зелеными волосами?

– Сойдет, особенно если унаследуют ген вашей жизнерадостности.

Выпив еще по паре бокалов за занимательной откровенной беседой, решили размяться и потанцевать. Затем продолжили дискутировать о гранях и границах хорошего и плохого. Скоро пришли к выводу, что нет ни в чем определенности и искать истину глупо. У каждого она своя, как и справедливость. И, даже убийство легко оправдать, найди в нем многие благие стороны, хотя оправдания такому не должно было найтись. В целом, дискуссия увлекла пару с головой.

Они встретили рассвет где-то у подножья горы, соглашаясь друг с другом во всем, что еще мыслилось в их кружащихся головах.