Читать книгу Десять капель дождя - Кельпи-Marrikka - Страница 11

– Хорошо, видать, погуляли… – многозначительно протянул дядька, пробираясь к накрытому столу.

– Как дети малые, – Кора только вздохнула и сердито махнула рукой в сторону невозмутимо жующей троицы. – Раньше хоть коленки разбивали, а теперь, видишь, что…

Эдаец пропихнул очередную ложку каши в едва приоткрытый рот и криво улыбнулся:

– Пройдёт. Хуже бывало.

– Красавец, – беззлобно констатировал фермер, присматриваясь. – Ну, рассказывайте, что ли, на кого напоролись?

Дамир взял тарелку и, крякнув, устроился на своём любимом месте у стены в ожидании занимательной истории. Ариана покосилась на соседей по лавке. Старый вояка, похоже, решил, что Тимур сцепился с кем-то из приезжих на рынке. А зная вспыльчивый характер работника, даже не с одним, а с целой компанией наглых, зарвавшихся отморозков. И, конечно, жаждал услышать во всех подробностях, как зло было наказано, и как «друзья» его прикрывали. Дядька вообще любил истории о незыблемых ценностях: настоящей дружбе, взаимовыручке, армейском братстве…

Да… про такое лейтенант и сама бы охотно послушала. То-то старик кидает на сына любопытные взгляды. Ищет отметины, следы борьбы за правое дело.

Парень задумчиво помешивал ложкой давно остывший геркулес и, судя по наморщенному лбу, пытался выдать нечто героически-правдивое про своих конвоиров, и от этого ему было тошно.

«А ну как сдаст?» – девушка вполне могла представить себе подобный исход.

Упёртый и мстительный – просто национальная черта: «Пусть мне будет плохо, лишь бы остальным ещё хуже».

– Да не было никакой драки, – Вардан решил не уповать на сочинительский талант контуженого горца. – Лошадь его лягнула, – небрежно выдал майор, доливая в чашку кипяток.

Неспешно делающая круг ложка упёрлась в дно посудины и замерла. Слава богу, в центре внимания сейчас был командир, и никто кроме Арианы не видел этих округлившихся карих глаз.

– Лошадь? – дядька растеряно поскрёб затылок. – Дык… как это? На телеге один Агарка ездит, старая кляча у него, еле ноги волокает. Пригоняют на праздник иной раз поняшек, так те смирные…

– Как видишь, не всегда, – развёл руками Вардан. – Тимурка тоже решил – смирные, полез подковы проверить и огрёб… Тимур, чего хоть молчишь? Сам рассказывай! А то подумают, что я сочиняю…

– Говорить больно, – старательно сдерживаясь, прошепелявил парень.

– Ещё бы, эк тебя перекосило! – сочувственно покачал головой фермер. – Может, зря встал? Лежать надо, вдруг сотрясение…

– Вот и не бери его сегодня на покосы! – тут же включилась заботливая тётка.– На целый день ведь, на жару!

– Бать, давай я поеду, – помолчав, предложил майор. – Пусть парень отлёживается.

– Вот, совсем дурной! – чертыхнулась тётка, распаляясь. – Тебе что врачи сказали? Даже вёдра с водой не тягать! А он рулоны катать удумал!

– Я ж себе не враг, – выходя из-за стола приобнял мать Вардан. – Не перетружусь. Раз до сих пор не помер…

– Нет уж! – категорично оборвал Дамир. – Тебе завтра на службу, ещё чего не хватало… Полежит сено, на той неделе начнём.

Ариана краем глаза наблюдала за горцем: лицо, как открытая книга. Вот злость, интерес, раздумье и нехотя принятое решение, которое тот, скрепя сердце, всё же считает верным.

– Не надо ждать. Нет сотрясенья. Дожди будут, – сосредоточенно пробубнил пленный, поднимаясь. – Зря, что ли, технику заказывали? Ещё неустойку платить… – Не слушая отговорок, он уже шёл к выходу, коротко уточняя у старого фермера, что ещё взять с собой.

– Ну, ладно… – окинув взглядом родных, растеряно пробормотал Дамир. – Ты, бабка, нам тогда еды собери, до вечера не обернёмся.

***

Вардан махнул вслед отцовской машине, сморщившись, покачал скрипящую створку ворот и направился в гараж. Приподнять, почистить, смазать – не совсем ведь он безрукий, на ферме вырос…

– Лошадь, значит? – ехидно раздалось у него за спиной.

– Не ждать же было, пока он чего-нибудь родит, – пояснил командир, не отрываясь от работы. – Через лавку слышно было, как мозги скрипят.

– Обидел парня по самый не балуй, – усмехнулась Ариана, выходя вперёд. – Они ж себя считают наездниками от бога, просто гуру по лошадям. А тут… поняшка… детская. Это ж позор, – присела она на корточки, с интересом разглядывая старого приятеля.

– Да у эдайцев куда ни плюнь – позор и кровная обида, – отмахнулся майор, ища глазами обо что бы вытереть руки. – В селение заходишь – сторонятся, нос воротят: «крежча» – нечистый… А как тушёнку выменять или машину через кордон пропустить, так сразу и в родственники запишут и уважаемым назовут. Да чёрт с ними… – Мужчина прихватил, поданную рогожку. – Мне завтра в часть… Пойдём хоть поплаваем!

Поваленные деревья, заросшие по грудь крапивой лужайки, влажность и комары… Если б лейтенант сразу догадалась, что «плавать» – это не про Милкину лужу, то трёхчасового перехода, наверное, удалось бы избежать. Ариана любила лес, походную романтику, костры и палатки, только без фанатизма. Да, конечно, нельзя засиживаться в кабинете, терять навыки и сноровку. Печально, когда боевые командиры, недавние примеры для солдат, в мирное время обрастают жирком, но… в гробу она видела прыгать с рюкзаком по брёвнам в сорокоградусную жару.

– Ничего, ничего! Вон, и вода уже блестит! Осталось-то с полкилометра… – Вардану гиподинамия в ближайшее время точно не грозила: крепко сбитый, широкоплечий, с выносливостью вьючного животного. Ариана незаметно перевела дыхание и, подтянув лямки, добавила ходу, позориться перед бравым военным совсем не хотелось.

Берег спускался уступами, призывно блестела мокрая галька. Скинув, пропитавшуюся потом одежду, мужчина первым ринулся в воду. Спрыгнул вниз, чуть поскользнувшись, проехался спиной, поднял тучу брызг на мелководье и, набрав глубину, поплыл, быстрыми, размашистыми гребками, взрывая сонную гладь. Ариана торопиться не стала: давно не была, надо проверить дно и рассчитать силы. Девушка аккуратно спустилась к озеру. Вода, как парное молоко, можно перевернуться на спину и зависнуть в голубовато-прозрачной толще или лениво грести, разглядывая зелёные волны деревьев, катящиеся к горизонту.

Майор покинул водную стихию первым и уже занялся обустройством привала. Любезно открытая банка тушёнки, порезанные огурцы, хлеб, вода из фляги, что ещё для счастья надо?

– Лопай, лопай, – усмехнулся Вардан, подкладывая поближе к девушке извлечённый из рюкзака провиант. – Сильно устала?

– С тобой не соскучишься, – честно призналась лейтенант, догрызая горбушку. – У меня давненько таких марш-бросков не было. Уж и забыла как это…

– А я вот частенько со своими на маршруте. Личный пример знаешь, как «желторотиков» вдохновляет?

Ариана перестала жевать, в очередной раз мазанув взглядом по пышущей здоровьем фигуре напротив.

– Слушай… Я чего-то не пойму, – облокотилась на руку она. – Ты ж в отличной форме: бегаешь, прыгаешь, лазаешь… По физподготовке любую «элиту» за пояс заткнёшь. Чего Кора всполошилась? Что за ранение?

– Ну, мамка, она всегда перегибает, – командир подложил под голову пустой рюкзак и улёгся на траву. – А так… да… неудачно подставился. Осколок в позвоночнике, трогать нельзя, ноги отнимутся, – нехотя признался он.

– И ты вот этакое вытворяешь?! – оторопела девушка. – Зачем?

– Да потому что, – резковато вскинулся мужчина. Видимо, тема была больной и замусоленной со всех сторон. – Мне сорока нет. За двадцать секунд в рукопашной уложу любого, пять лет по «горячим точкам» – опыта на две жизни хватит, умом особо сильно не повредился. И на этом всё? Отработанный материал? В утиль пора?

– А если парализует? – никак не реагируя на выпад, полюбопытствовала подруга. – О родителях подумал?

– Подумал, – взяв себя в руки, уже спокойно сообщил Вардан. – Но жизнь моя, и если уж на роду написано… Да и не нервирую я их, дома – паинька, даже ведро воды за два раза приношу, вот и на покосы не поехал…

Раскалённый шар всё больше скатывался к озёрной кромке, отчего вода темнела и бликовала, как расплавленный металл. Нереально тёплая, обволакивающая тело в шёлковый кокон. Ариана старательно вытягивала шею над поверхностью, избегая редких, накатывающих волн. Поднялся ветер, из леса потянуло прохладой, шагать три часа в ночь с мокрыми волосами ей совершенно не улыбалось.

– Айда, по солнечной дорожке! Наперегонки, – майор вынырнул совсем рядом и теперь, отфыркавшись, подбивал на очередной подвиг. – Ну, чего ты струсила? Давай быстренько стометровку и – домой!

– Нет, уж, – помотала головой девушка, расслабленно покачиваясь в водной толще. – Ещё один заплыв и ты меня на себе понесёшь. Через брёвна и канавы, с двумя рюкзаками наперевес – охота? Я ведь потяжелей ведра воды буду.

– Рюкзаки почти пустые, – облизал губы Вардан, как-то совсем нехорошо обходя по периметру. – А вес сейчас прикинем.

Когда чужие руки крепко ухватили её за лодыжки, блаженную дремоту как рукой сняло, полуприкрытые глаза широко распахнулись, вот только вырываться было уже поздно. Ариана судорожно хапнула воздуха и приготовилась нырять, но ускорение ей придали в прямо противоположном направлении. Широкие плечи под ступнями, мощный толчок и… На пару секунд она взмыла вверх, забыв выдохнуть, зато успела неплохо рассмотреть и картинный закат, и веселящегося командира.

«Русалка, мать её ети!» – пронеслось в голове прежде, чем в уши хлынула вода, а дыханье перехватило.

– Ты! Ты!… Вот, совсем! – сопя и откашливаясь, девушка кое-как выбралась на мелководье и размашистым шагом двинулась к берегу.

– Арька, ну, не злись! Не удержался, – позади слышался плеск и затихающий смех старого приятеля. – Давай, подурачимся! Чего такая серьёзная? Нет же никого! Ах, ты… вовремя как, – со вздохом выматерился мужчина, глядя на микроавтобус, неспешно притормозивший на берегу.

Лейтенант прошла мимо вылезшего из кабины эдайца, стащила с ветки полотенце и, прихватив из рюкзака сухой комплект, скрылась в ближайших зарослях.

– Тётка Кора прислала, забрать, чтоб по темноте не шастали, – неразборчиво выдал «головешка», старательно отворачиваясь. Мокрой майки, облепившей женскую фигуру, ему вполне хватило для того, чтоб засмущаться, а тут ещё и майор представал в совсем не парадном виде.

Вардан вытер с лица застывшие капли и кисло смерил взглядом подчинённого.

– Ну, раз так, придётся тебе до первых звёздочек тут сидеть, – хмыкнул мужчина, выбираясь на траву. – Мы рано назад не собирались.

– В машине палатка, еда… Дамир велел передать, если ночевать захотите. Я могу поставить и уеду… – предложил пленный, с осторожностью косясь на приближающуюся девушку.

– Ночевать? А почему бы и нет! – подхватил идею Вардан. – Арька, давай тряхнём стариной?

– Тебе ж на службу завтра? – пожала плечами лейтенант. – Успеешь?

– Успею, если меня прямо с утра отвезут, – повернулся он к парню. – Давай, оборудуй стоянку, с нами остаёшься, – приняв решение, утвердил майор.

– Я могу приехать, как рассветает, – слабо затрепыхался Тимур, с болезненной надеждой поглядывая на открытую дверь кабины.

– Меня же со свету потом сживут: «загонял мальчика»! Да и бензин – не казённый, – нахмурился Вардан, однозначно давая понять, что продолжать дискуссию не стоит.

***

Поставить палатку, уложить лапник, нарубить сухостоя на костёр и заваривать чай – два, три, четыре раза за вечер… да сколько понадобится! И сидеть в сторонке, недалеко, чтоб можно было окрикнуть, не напрягаясь.

Тимур сколупнул с шероховатой, слоящейся коры смоляную бляху и, облокотившись спиной о ствол, перекатывал в пальцах мягкий, терпко пахнущий комочек. Знал ведь, не мог не понимать, что сердобольная просьба стариков выйдет ему боком:

«Ты только продукты закинь, не захочешь с ними – домой вертайся».

Ага… Наивный дядька Дамир. Пленный даже чуть улыбнулся, прижав пальцами занывшую щёку. Весь день смотрел жалостливо, советовал какие-то отвары и настойки, чуть ли не силой отправлял отдыхать. Так и тянуло старику в плечо поплакаться, рассказать, как по дому соскучился, как ему туда надо…

– Тимур, поставь ещё кипяточку, – зычный голос командира выдернул из раздумий.

Бросив под ноги смоляную фигу, парень с усилием отлепился от дерева. Прихватив посудину, зашагал вниз, по проторенной тропе. Уступ замусоленный, ноги скользят по разбитой, влажной глине. Спуститься впрочем – пустяки, даже в темноте, а вот обратно – уже сложнее. Набранная вода кажется густой и маслянистой, неслышно плещется в вертлявом котелке, тьма скрывает изменчивую форму, и остаётся только вес. Неверное движение, взмах рукой, и пройденные метры стремятся к нулю, тело неловко скользит на пузе вниз: глина, глина, галька…

– Пацан, ты там уснул, что ли? Неси уже!

Главное – не психовать, перевернуться на спину: звёзды, месяц, тучки – красиво. Вдох – выдох… Котелок – вода…