Читать книгу Десять капель дождя - Кельпи-Marrikka - Страница 3

Утренний холодок настырно лез под накинутую простынь. Девушка плотнее завернулась в тонкий хлопковый кокон, но сон ушёл, а птичий гомон под самой крышей не оставлял ни единого шанса даже лёгкой дрёме. Ариана блаженно потянулась на узкой кровати, заложила руки за голову, разглядывая комнату, подсвеченную прозрачной золотисто-розовой дымкой. Раньше она любила забираться на высокий подоконник и смотреть, как меняется рассветное небо, пастухи выгоняют в поле скот… Тогда… Кажется, в другой жизни. Далёкие, забытые ощущения, наивные, простые мысли… Как-то странно было вновь находиться в этой комнате: полосатые обои, массивный шкаф со скрипучей правой дверцей, выгоревшая люстра, чудом уцелевшая после первых уроков с рогаткой, письменный стол у окна… Наверняка, в ящиках до сих пор можно отыскать огрызки карандашей и разрисованный альбом.

Блуждающий взгляд зацепился за светлое пятно на стене. Девушка усмехнулась: заботливость Коры являлась практически всеобъемлющей. Миленькое в своей простоте платьице, чистое и выглаженное. Ариана честно примерила обновку. Наверное, оно должно было ей подойти, тётка даже угадала с размером. Лейтенант застыла у зеркала, гипнотизируя отражение: тонкие лямочки, совершенно оголяющие плечи, рваный белёсый шрам возле локтя, короткая мужская стрижка, обветренное смуглое лицо и бледные ноги из-под кружевного подола…

– Опять в штанах, – всплеснула руками Кора, выставляя завтрак. – Ты же девушка! К нам строители приехали, целая бригада. Наши вертихвостки им проходу не дают, а ты в камуфляже! Хочешь с грядками слиться?

Беспокойство тётки умиляло. Мужчин после войны значительно поубавилось, а тут такой случай.

– Нее, – Ариана, посмеиваясь, управлялась с крынкой, – девки нынче злые… побьют ещё. – Ты лучше скажи, чем помочь? Мыть, полоть, копать?

– Бог с тобой, дочка, – поспешно отмахнулась Кора. – Ты же отдыхать приехала!

– Ну… я не могу так сразу, – досадливо призналась гостья. – Постепенно надо… А так хоть польза от меня какая. Огород-то вы всё равно посадили…

– Зарастает, – виновато согласилась тётка. – Разве что с морковкой подмогни, и на том спасибо будет…

Овощное изобилие ласкало глаз. С посадочным материалом в последнее время было тоже непросто, но тут благословенной звездой взошла запасливость умудрённой опытом фермерши. Ещё девчонкой Ариана дивилась на бесчисленные баночки и кулёчки, полные разнокалиберных семян. Соседи весело шутили, видя её заготовки: « Уж не к войне ли готовишься?» Болтали просто так, а как в воду глядели…

Отрываясь от грядки, девушка с забытым восторгом оглядывала мощную стену леса, обнимающую село полукругом и уходящую живыми волнами к горизонту. Солнце грело, но не жгло, да и она всегда была мерзлячкой. За забором, возле сарая работа шла гораздо активней. Эдаец разгружал машину под чутким руководством Дамира. Дядька, словно извиняясь, просил убрать часть мешков на второй ярус, уложить их плотней, а прошлогоднее сено скинуть на подстилку… Руки старого фермера сами тянулись к привычной работе, но, по словам Коры, заканчивались такие порывы обычно сорванной спиной и постельным режимом. Уже на пятом мешке с зерном парень стащил с себя майку, и Ариана сквозь прорехи между досками имела возможность лицезреть крепкое, загорелое тело. Интерес был отнюдь не праздный. Пленный без особого труда управлялся с тяжестями, легко взбирался на чердак, затаскивал, ворочал, скидывал и, судя по всему, был абсолютно здоров. Никаких внешних повреждений, указывающих на принуждение, не наблюдалось, и это понятно. Несмотря на душещипательное признание тётки, представить добрейших в мире стариков латентными садистами никак не получалось. Да и не походил эдаец на тех рабов, которых иной раз по долгу службы приходилось вытаскивать из затянувшегося плена, изымать у не в меру предприимчивых работодателей. Сытый, целый, одет, обут, передвигается свободно, с «хозяевами» на дружеской ноге, часто улыбается, пытается шутить… Что могло бы ему помешать просто взять и уйти, будь на то желание?

Ариана невесело хмыкнула, вновь возвращаясь к прополке, похоже, в этом пазле порядком не хватает деталей.

Девушка только-только успела расправиться с крапивным супом и выслушать от Коры последние сельские новости, как к обеду поспешили присоединиться оголодавшие труженики. Ариана поприветствовала дядьку, живо поинтересовалась его здоровьем, ценой на зерно, сводками погоды, старательно игнорируя того, кто пришёл за ним следом. Она улыбалась старикам, скользила взглядом по просторной столовой, незатейливым картинам на стенах, сшитым тёткой жизнерадостно-жёлтым занавескам, лишь бы не смотреть на дверной проём и, как назло, застывшего там эдайца. Когда лейтенант, всё же не удержавшись, мазанула по напряжённому скуластому лицу, парень как будто вытянулся, и открытая ладонь взметнулась к виску.

– Ну, ну… Что ты, Тимур? Мы ж не в армии, – добродушно пробасил фермер.

– Тем более, не в одной, – гася раздражение, пробурчала Ариана, двигаясь и освобождая ещё одно место.

Кора потчевала его, как родного, Дамир хвалил за труд и смекалку, строил планы на осеннюю ярмарку. Помощник ел, скромно улыбался, иногда вставляя свои комментарии…

Идиллия семейной трапезы… Она предпочла бы подобного не видеть. Впервые за этим столом Ариана чувствовала себя не в своей тарелке. Когда старики запросто называли её дочкой, это было понятно и трогательно, но вот эдаец быть «сынком» никак не мог, не имел права.

– Вкусно? – Кора потормошила насупленную гостью. – Как думаешь, что это?

Девушка взглянула в тарелку, из которой последние пять минут машинально таскала хрустящие кусочки.

– Вкусно, – подтвердила она, лениво вникая в состав съеденного продукта. – На рыбу похоже… Разве нет?

– А дед первый раз решил, что это печёнка, – довольно ухмыльнулась Кора.

– Соседи сказали, жареный сыр, – подхватил «угадайку» Дамир.

– Сдаёшься? Это грибы! – победно объявила фермерша.

Мелочь. Но Ариане был понятен их восторг. В первые месяцы голода о мясе можно было только мечтать: мука из желудей, съедобные коренья. В городе – немыслимые очереди и драки за безвкусный хлебный алякиш…

– Мы и не брали их никогда, поганки эти рыжие, – не унимался дядька. – Тимуру спасибо! Показал, научил… Нас теперь за уши от этих грибов не оттащишь!

– Какой молодец, – сделав над собой усилие, лейтенант всё-таки выдавила из себя похвалу. Но эдаец вместо уже приевшейся смущённой гримасы только тревожно кивнул и поспешил ретироваться по каким-то своим делам.

– Хороший парень-то, Арьюшка… А ты на него волком смотришь, – мягко упрекнул гостью фермер. – Это мы тут кругом виноваты…

– Да в чём же это вы виноваты?! – не выдержала Ариана. – В живых оставили, пылинки с него сдуваете!

– До дому не пускаем… – потупившись, прошептал дядька.

Девушка шумно вздохнула.

– Как вы его можете не пускать? Здоровый детина…

– Жалеет он нас! – горько всхлипнула Кора. – За добро добром платит, вот и тащит, как обузу… Небось нашёл бы чем у себя на родине заняться – толковый, работящий… А тут мы, двое калек на его шею…

– Предлагали уйти, говорили… Ай! – в сердцах махнул рукой Дамир. – Как-нибудь бы… худо-бедно дожили. А он своё твердит: «Обязан, должен отплатить»…

Наивность стариков била все границы. Эдайцы – нация лжецов и подхалимов, тех, которые стреляют в спину, травят колодцы в деревнях, ритуально режут пленных. Возможно, какие-то понятия о чести и совести у них и есть, но вот действуют они только между «своими». Остальных «головешки» считают просто скотом, недолюдьми.

Она это знала, и разговор в столовой не шёл из головы. Доказывать очевидное домочадцам смысла не имело – доверчивые, как дети, и упрямые, как своенравная ослица Терся, что раньше паслась во дворе. Самое смешное, что старший лейтенант должна была бы знать, как поступить. Это её ведомство занималось пленными, беженцами, мигрантами. Поиск и депортация – её вотчина. Но старики ей не простят, по глазам видно, что прикипели, горой за эту змею встанут. Из чувства вины ещё и ферму ему отпишут, а он потом их грибами волшебными угостит, и концы в воду…

Смотреть на это сил не было, постоянно злиться не хотелось, поэтому Ариана всё чаще уходила на природу. Бродила по селу, по окрестностям, пару раз выбиралась в соседний городок, бестолково шатаясь по книжным развалам, разномастным рядам торговцев. Но полностью избегать неприятных встреч всё же не получалось. Вчера она вообще в прекрасном расположении духа полезла в тёткин погреб в поисках знаменитого клубничного варенья и нос к носу столкнулась с эдайцем. Настроение улетучилось мгновенно. Парень, бросив менять прогнившие доски настила, расторопно подскочил к ней и замер, отдавая честь.

– Ты тупой или специально выделываешься? – лейтенант брезгливо сморщилась и, намереваясь уйти, сцапала с полки первую попавшуюся под руку банку.

Помощник попятился, часто моргая:

– Простите… Я думал, что только при посторонних не надо… Раз вы с ним… Рано же ещё! Я не дамся!

То, что тараторил он практически без акцента, не делало эту ересь чем-то осмысленным. Ариана так и не удосужилась узнать у тётки, куда и чем ранили этого «сынка», но вот сейчас решила, что без травмы головы тут точно не обошлось.

Эдаец напряжённо следил за её реакцией, маясь замкнутым пространством. Тёмные глаза блестели, спина напряглась, подбородок упрямо пошёл вниз, закрывая шею. В данный момент между ощущениями и картинкой не было никаких противоречий: точь-в-точь боевик, загнанный в угол в каком-нибудь подвале. Было бы оружие, наверняка, не стал бы, договариваться…

– Что за бред?! – сдавленно прошипела Ариана. – Старикам можешь, что угодно на уши вешать, хоть припадки симулировать, они сердобольные, поверят, а ко мне не лезь! Понял?

Не дожидаясь ответа, девушка развернулась к ступеням, непроизвольно проигрывая в голове вероятное нападение сзади. Шаг, шаг, ещё шаг… Банка непонятно с чем, отягощающая руку, в том варианте событий уже разбита о чужую голову и выбран самый крупный осколок… Ступенька, ступенька… дверь. За спиной тишина, снаружи ласковое лето. Интересно, паранойя заразна?