Читать книгу Белые завоеватели. Повесть о тольтеке и ацтеке - Керк Монро - Страница 19

Был август, разгар сезона дождей, когда маленькая испанская армия, численностью в четыреста человек, из которых только пятнадцать были верхом, выступила из Веракруза на столицу ацтеков. С собой они взяли только три тяжелые пушки и четыре фальконета. Оставшиеся солдаты, орудия и одна лошадь были оставлены для защиты новорожденного города. Чтобы тащить орудия и все грузы через горы, они наняли в Семпоале тысячу таманес, или носильщиков. Их сопровождала и армия тотонаков в тысячу триста человек.

Первые дни пути отряд шел по густым лесам, наполненным ароматом цветов и ярким от оперения многочисленных тропических птиц, обитавших в Терра Калиенте. Потом начался подъем на восточный склон Мексиканских Кордильер, над которыми возвышался покрытый снегами пик Орисаба. К концу второго дня они добрались до прекрасно расположенного города Халапа, который был в середине длинного подъема. Два дня спустя они оказались в Наулинко, жители которого, будучи союзниками тотонаков, приняли их очень приветливо. Оттуда они прошли узким ущельем, которое теперь называется «Тропа Епископа», где, вместо жары и солнца, к которым они успели привыкнуть, их встретили дождь, снег и град, отчего они промерзли до костей, а многие из индейских носильщиков скончались от холода. Вид окружающей местности подавлял, как и нависшее над ними свинцовое небо. По обеим сторонам поднимались гранитные скалы причудливой формы, груды лавы, поля, засыпанные вулканическим пеплом и шлаком, совершенно лишенные растительности, а над всем этим возвышались покрытые снегом остроконечные скалы и пики вулканов. После трех дней трудов и лишений в этих диких местах они спустились и прошли через еще одно ущелье, попав теперь в плодородную местность с хорошим климатом. Теперь они были на плато Пуэбла, раскинувшемся на высоте семи тысяч футов над уровнем моря. Здесь они несколько дней отдохнули в ацтекском городе Кокотлане, правитель которого не осмелился оказать им сопротивление, не получив на это приказа от своего царственного повелителя.

Из Кокотана они спустились в красивую лесистую долину, орошаемую горными реками, жители которой собирались толпами, чтобы посмотреть, как они идут, но не делали никаких попыток напасть на них. У крепости Халасинго дорога раздваивалась – одна вела к священному городу Чрлулу, прославленному своими пирамидами, дворцами и керамикой, а другая шла в Тласкалу. По совету своих местных союзников завоеватели решили выбрать последнюю, посетить маленькую горную республику, которая более двухсот лет успешно сопротивлялась надменным ацтекам, и с которой они надеялись вступить в союз. С этой целью делегация тотонакских касиков, несущих в качестве подарка испанскую шпагу, направилась к тласкаланцам, чтобы сообщить им о своих намерениях и попросить разрешения пройти через их территорию.

Армия христиан несколько дней напрасно прождала возвращения своих посланников, и наконец, потеряв терпение, решила двинуться дальше, презрев все опасности. Оставив прекрасную долину, они углубились в дикую местность, и наконец подошли к сооружению столь странному, что застыли перед ним в изумлении. Это была оборонительная стена высотой в девять футов и двадцать в толщину, длиной в шесть миль, оба конца которых упирались в склоны гор, слишком крутых, чтобы можно было на них забраться. Только в середине этой непреодолимой крепости был сделан узкий проход, шедший на протяжении сорока шагов между двух перекрывавшихся стен. Это уникальное сооружение стояло на границе территории Тласкалы и, если бы воины-горцы решили ее оборонять, белые завоеватели откатывались бы от нее, как морские волны от гранитного берега, пока их силы окончательно не иссякли бы, но пройти внутрь страны не смогли бы.

Несколько дней верховный совет Тласкалы сотрясали дебаты о том, как принять чужаков, объявившихся на их границах и просящих разрешения на проход через из земли. Одни говорили, что сними немедленно нужно заключить союз против ацтеков. Другие говорили, что неизвестные пришельцы еще не доказали, что являются настоящими врагами Монтесумы, как не доказали еще свою силу в сражении с настоящими воинами.

– Так что, – говорили эти участники совета, – давайте первыми нападем на них, и, если они докажут, что могут выстоять против нас, то мы примем их предложение.

Это мнение взяло верх, было решено сражаться, были направлены силы для охраны укрепления. Но было уже поздно. Кортес и его армия уже прошли через неохраняемый проход и шли по земле свободной республики.

Пройдя несколько миль, их предводитель, ехавший впереди маленького отряда всадников, увидел небольшой отряд воинов, вооруженных макуатлями и щитами, одетых в доспехи их стеганого хлопка, быстро приближавшихся к нему. Это был отряд, предназначенный для обороны укрепления. Увидев, что испанцы уже миновали ее, они остановились и, поскольку те приближались, развернулись и побежали. Кортес кричал, чтобы они остановились, но те побежали еще быстрее, и тогда он и его товарищи пришпорили лошадей и догнали их. Видя, что убежать не удается, тласкаланца развернулись и, вместо того, чтобы сдаться или показать свой страх перед преследователями, бросились в атаку. Хоть их было мало, но сражались они отчаянно, удерживая позицию до тех пор, пока, несколько минут спустя, не появился основной отряд, авангардом которого они были. Он насчитывал несколько тысяч человек, и, оказавшись на месте, сразу вступил в бой с маленьким отрядом испанской кавалерии. Засыпав их дождем стрел, они с дикими криками набросились на всадников, стараясь вырвать у них копья и стащить с седел. Казалось, что они понимали, что всадник и лошадь – отдельные существа, чем отличались от тех, с кем испанцы сталкивались прежде. К счастью для всадников, теснота была такая, что их противники почти не имели возможности пользоваться своим оружием, а сами они, сидя выше них, могли очень результативно орудовать своими шпагами. Все же тласкаланцам удалось стащить с коня одного всадника и нанести ему тяжелые раны, от которых он вскоре скончался. Были также убиты две лошади, что для испанцев стало более серьезной потерей.

Многие тласкаланцы получили смертельные раны, но вид их павших товарищей только пробудил в остальных новую отвагу и новую ярость. С детства тласкаланцам внушали, что нет большей славы, чем обрести гибель на поле брани, и что павшие сразу попадают в блаженные чертоги Солнца. Нигде в Новом Свете не встречали испанцы таких воинов, как эти, и для них было огромным облегчением увидеть быстрое приближение собственной пехоты, и они отступили, чтобы за ее рядами перевести дух. Огонь артиллерии и мушкетов и стрельба из арбалетов произвели такое впечатление на тласкаланцев, впервые слышавших производимый ими ужасный звук и наблюдавших смертоносное действие огнестрельного оружия, что они больше не осмеливались продолжать сражение. Они не бежали, а отступили в порядке, забрав своих мертвых и раненых.