Читать книгу Каждый дар – это проклятие - Кэролайн О’Донохью - Страница 6

– ДЛЯ НАЧАЛА РАССКАЖИ ХОТЯ БЫ, ГДЕ ТЫ БЫЛ все это время, – говорю я, протягивая Аарону батончик из своего ранца.

Мы с Ро сидим по обе стороны дивана, а Аарон сидит на полу, прислонившись спиной к стене.

– И почему ты исчез, – добавляет Ро.

– Я испугался, – отвечает Аарон и замолкает.

В это трудно поверить. В его голосе нет испуга, да и выглядит он, как обычно.

– Ну, мы все испугались, – раздраженно говорю я. – Это не повод бросать друзей.

Аарон вертит батончик гранолы в руках, разглядывая отражения света от фольги.

– Вы, ребята, не поймете. У вас все по-другому. Вас же не было тогда в автобусе. С Мэтью. Когда вы столкнулись с Домохозяйкой в последний раз, вы победили. У вас менталитет азартного игрока, который не спешит покидать казино, потому что верит в очередной выигрыш.

Он поднимает голову; круги под его глазами похожи на синяки.

– Но когда я слышу, что где-то рядом скоро появится Домохозяйка, я знаю только одно: меня найдут мертвым рядом с тем, кто мне дорог. Или дорогой мне человек окажется мертвым рядом со мной.

– Значит, по-твоему, лучше быть одному? – спрашиваю я, возможно, немного слишком резко.

– Чем найти труп друга? Да, – отвечает он. – Никто из вас не видел мертвого друга. Представь, если бы это была Лили. Или Фиона. И ты понимаешь, что видишь ее в последний раз.

Ни я, ни Ро не знаем, что ответить. Неужели Аарон действительно считает, что у нас нет шансов на победу? Особенно когда все было так тихо уже несколько недель.

– И еще кое-что, – говорит он, поднимаясь на ноги. – Проблемы с визой.

– С визой?

– У меня ее нет. Я же здесь жил по рабочей визе. По спонсорству «Детей». Теперь я здесь нелегально.

– Ой, да ладно, – фыркает Ро.

– Что? – тут же хмурится Аарон.

– Ты американец и к тому же белый, – уверенно говорит Ро. – Вряд ли кто-то из ирландской иммиграционной службы будет особенно докапываться. Будь реалистом.

– Я и есть реалист, – огрызается Аарон. – Как ты думаешь, почему в газетах не было ни одного упоминания о Хэзер Бэнбери? У Дори все под присмотром. Она – кукловод. Мне пришлось выбросить еще один телефон, потому что мне постоянно звонили по поводу моего статуса. И это были не дружеские звонки.

Он произносит слово «кукловод» тоном, заставляющим меня усомниться в том, что это просто фигура речи.

– В каком смысле кукловод? – спрашиваю я.

– Дори сенситив, как и мы. Разве ты не почувствовала, встретив ее? Ее способности – всматриваться в людей и управлять ими. Ты умеешь читать мысли, я вижу уязвимые места, но Дори… она манипулирует как бы на космическом уровне.

– Космическом? – заинтересованно переспрашивает Ро.

Аарон проводит руками по волосам.

– Например, в тот день, когда я познакомился с Дори, я был убитым горем восемнадцатилетним подростком, увлекающимся картами Таро и твердо уверенным в том, что моя церковь ошибается насчет геев.

Ро кивает.

– И она превратила тебя в юного Гитлера?

– Ага, – Аарон морщится, но не поправляет его.

– Ассумпта умела видеть будущее, – говорю я, только что поняв, что все сенситивы обладают способностью «видеть» что-то. Раньше мне это в голову не приходило.

– А как, по-вашему, Дори получила этот безумный контракт, фактически передающий под ее власть вашу школу? Она умеет заставлять людей делать все, что ей захочется. Ей просто нужно поговорить с ними некоторое время, проявить обаяние, поймать их на крючок. Тогда она сможет дергать за ниточку вечно.

– И ты думаешь… что? Она может добиться твоей депортации? – спрашиваю я. – Ну, то есть, если раньше не убьет тебя.

– Да, сделать так, чтобы меня депортировали, посадили в тюрьму за нарушение условий моей визы, ну и так далее.

Ро не сводит глаз с Аарона, все еще не доверяя ему.

– И чем же ты занимался?

Аарон пожимает плечами.

– Да так, кантовался кое-где.

– Где именно?

– Не думаю, что вам захочется узнавать конкретные названия.

– Названия чего? Приютов? – настаивает Ро.

– Мотелей? – предлагаю я и тут же понимаю, насколько глупо это звучит, как будто мы в каком-то американском фильме, ведь в Ирландии нет мотелей.

– Ну да, приюты, общежития, автобусные станции. Сквоты.

Он замолкает, разглядывая нетронутый пожаром потолок кабинета сестры Ассумпты.

– Странно, что это место до сих пор не стало одним из них.

Я вдруг осознаю, насколько мы с Ро далеки от некоторых жизненных ситуаций. Насколько нам чуждо такое кочевничество и какими же по-детски наивными мы должны казаться Аарону. В конце концов, мы всего лишь пара ребят из среднего класса, у которых всегда, даже в самые плохие периоды, была теплая постель.

– Кстати, отчасти поэтому я хотел поговорить с тобой, – продолжает Аарон. – Я наткнулся на кое-что… подозрительное. Нечто, касающееся «Детей».

– Я думал, ты получил сообщение, – подчеркивает Ро, но Аарон не обращает на него внимания.

– В Лимерике я встретил одного беглеца. Бывшего из «Детей». Он приходил на мои встречи на старой квартире. И он продал мне фотокамеру. Ту самую, от которой взбесился Ро.

Ро переводит взгляд на камеру, которая сейчас лежит на пыльной тумбочке. От нее явно исходит какая-то энергия – некое настроение, видеть которое может только он.

– И он рассказал мне…

Аарон подходит к окну, засунув руки в карманы куртки. Говорит он таким тоном, как будто сомневается в своих словах или пытается понять их истинный смысл.

– Он рассказал мне про Ложу.

– Ложу?

– Пристанище для самых преданных «Детей». Место, в которое они сбегают.

– Почему?

– У этого парня, Коннора, дома было все очень плохо. Пьяные родители, вечные ссоры и побои… Он приходил на собрания «Детей», просто чтобы… не знаю, побыть рядом с кем-то, пережить чувство общности. Вскоре его пригласили в это место, в Ложу. Он подумал, что там вряд ли будет хуже, чем дома, вот и поехал.

То ли под влиянием моей фантазии, то ли из-за нашей общей сенситивности, но у меня в голове почему-то сформировалась картинка: Аарон и этот парень сидят на раскладушках, застеленных одеялами, которые им раздали добровольцы. Сидят и продолжают цепляться за свои сумки с одеждой, даже во время беседы. У Коннора рыжие всклокоченные волосы и полоса веснушек через все лицо.

– Он сказал, что там было нормально и даже весело какое-то время. Они часто играли, выполняли упражнения на доверенность, учились делить обязанности. Настоящий дух общности. Но постепенно атмосфера менялась… не знаю. Он сам не знал, как это описать. Словно запутался.

– Запутался?

– Как будто не доверял своей собственной памяти и своей версии событий. Воспоминания у него были нечеткими. Но он помнил, что им настоятельно советовали идти на разные жертвы. Например, голодать, наказывать самих себя…

Аарон снова сощурил глаза, один из которых принялся подергиваться, как у старой больной собаки.

– Так что он ушел. Не сбежал. Ушел. Дождался ночи, прошел несколько миль до ближайшей деревни, а на рассвете поймал машину. Он очень боялся, что его поймают, хотя и не мог объяснить почему. Я спросил, не думает ли он, что ему причинят вред, и он ответил, что нет. По крайней мере, не физически. Но он видел, что люди вокруг него меняются, сходят с ума. Он испугался.

И снова молчание.

Мир за окном начинает светлеть и постепенно переливаться красками от почти полной черноты до глубокой морской синевы. Сейчас почти четыре утра. Я думаю о Паоло, который по приказу Фионы облетает весь город и ищет объявления о пропаже. Интересно, видел ли он Коннора?

– Я просто не могу поверить… – начинает Аарон и останавливается.

Потом пытается снова:

– Нет, я могу поверить, в этом-то и проблема. Неужели я всегда знал, что все идет именно к этому?

– В каком смысле?

– Если бы я не… ушел. Благодаря вам, ребята. Оказался бы там? Заставлял бы подростков голодать, истязать себя. И ради чего?

Я чувствую, что Ро хочет ответить: «Пожалуй, да», но предпочитает полностью проигнорировать вопрос.

– Расскажи о камере, – говорит он вместо этого.

Аарон подходит к столику и передает фотоаппарат Ро. Они обмениваются взглядами – теперь, мол, все в порядке, да? – и Ро переворачивает его, открывая заднюю часть, где должна находиться пленка.

– Пусто, – говорит Ро, не переставая при этом водить пальцами.

– В Ложе отбирают телефоны, – продолжает Аарон. – Вместо них выдают вот такие камеры.

– Дерьмовая сделка, – говорит Ро.

– Похоже, да. Но, как мне кажется, то место отчасти этим и привлекает. Типа: «Мы все отключимся от сети, перейдем на автономное питание, телефоны разрушают наши мозги и все такое».

– Да, наверное, смысл в этом, – киваю я.

– Так что вместо телефонов там выдают вот такие камеры. И при этом говорят: «У вас будут чудесные воспоминания! Составим целый альбом воспоминаний! Развесим фотографии по стенам нашего нового дома и украсим его!»

Аарон произносит эти лозунги в очень американской манере, словно некий пастор молодежной мегацеркви. Наверное, так когда-то и было.

– И что, работает?

– Как ни странно, да.

– Так ты купил у него камеру?

– Да. Я подумал, что… не знаю… мы могли бы что-то с ней сделать.

– Так ты, значит, всегда планировал вернуться?

– Не знаю, – пожимает плечами Аарон. – Когда прошло несколько недель, а я все еще оставался живым, я подумал, что мне нужно составить какой-то план.

– Наверное, нам всем стоит составить какой-то план. Так где эта Ложа?

– Не знаю. Тот парень тоже не знал, у него были проблемы с памятью. Наверняка его обработали чарами. Я подумал, может, наш Томас Эдисон что-нибудь придумает с камерой.

Аарон делает жест в сторону Ро. Тот поднимает голову.

– Не знаю. Она ни о чем не говорит. В ней нет пленки, поэтому нет ни отпечатков, ни теней. Это просто пустая камера… с плохой аурой.

Он снова долго смотрит на фотоаппарат, держа его на расстоянии вытянутой руки.

– Пусть останется у меня.

– Ладно. Только осторожней. Эта штука стоила мне двух пачек сигарет.

Во мне как голодный зверь начинает клокотать изнеможение. Мы собирались провести здесь всего час, а уже почти рассвело. Утром у меня занятия. Я встаю и потягиваюсь.

– Сегодня можешь поспать здесь, Аарон, – заявляю я сквозь зевоту. – Тут есть обогреватель, и мы оставим немного еды. Но утром иди к Нуале с Манон. Спроси ее, можно ли пожить у них.

– Я не уверен, захочет ли Нуала…

– Захочет, – уверенно говорю я. – Кроме того, мы следим за пропажей подростков. Она захочет выслушать твою историю. Кто знает, что планируют «Дети Бригитты»?

Я начинаю зашнуровывать ботинки, а Ро протирает глаза.

– Пойду прогрею машину, – говорит он, целуя меня в макушку и поворачивается к Аарону. – Давай в следующий раз, как встретимся, не будем разрушать здание и истерить до слепоты, ладно?

– Договорились, – кивает Аарон.

Я все еще зашнуровываю ботинки, когда замечаю как Аарон прислоняется к стене напротив меня и наблюдает за мной с обеспокоенным видом.

– Что?

– Насчет этой… открытки.

Ах да, точно. Мое предполагаемое «сообщение».

– Что там написано?

Он молча передает открытку мне.

Аарон!

Встреться со мной в школе завтра вечером. Сразу после полуночи. Нам нужно поговорить о нас.

Мэйв

Я изумленно моргаю, рассматривая расползающиеся по всему листу слова.

– Нам нужно поговорить о нас? – произношу я, едва не заикаясь. – О чем?

Он выхватывает открытку у меня из рук.

– Ну, я не знаю. Потому и подумал, что это странно. Не хотелось говорить об этом при Ро, а то он, как всегда, сложит два и два и получит пять миллионов. Он уже хотел убить меня, едва только увидел.

– Кто бы мог послать эту открытку?

– Тот, кто хотел, чтобы мы оказались в одном месте. Может, чтобы избавиться от нас.

– Но здесь никого нет. Только мы трое.

Аарон переводит взгляд на меня, затем снова на записку.

– Ну, тогда, наверное, тот, кто хотел поссорить нас. Ну что ж, миссия выполнена.

Я вспоминаю, как дрожало здание, как рушились строительные леса и как ужасно выглядели слепые глаза Ро и Аарона.

– Думаешь, это были «Дети Бригитты»? – ошарашенно спрашиваю я. – Как-то слишком просто. Подумаешь, обычная открытка. Как-то низковато для их уровня.

– Для их уровня все как раз. Подумай, в чем их выгода от наших споров. Очевидно, они знали, что ты придешь сюда с Ро. Они хотели, чтобы произошел какой-то конфликт. Разделяй и властвуй.

Я думаю, что в его предположении есть смысл. Домохозяйка так и не появилась, и теперь они ищут более органичные способы расколоть нашу группу. Возможно, им неприятно знать, что в одном месте собралось столько сильных ведьм и магов, замышляющих против них.

– Хорошо. Расскажем другим, – говорю я и делаю паузу. – Но что это за «нам нужно поговорить о нас»?

Аарон качает головой.

– Вы с Ро действительно так не уверены друг в друге? Он же знает, что нет никаких «нас». И никогда не было.

– Я просто…

Даже не знаю, что еще сказать, кроме того, что теперь, когда Аарон вернулся, мы должны работать вместе. Если сегодняшнее событие ничего не изменит, Ро и Аарон могут снова легко поссориться в любой момент.

– Я просто не хочу усложнять ситуацию.

Аарон кивает, достает из кармана зажигалку и поджигает открытку. Я смотрю, как она горит, и размышляю, насколько невинны люди, поджигающие разные вещи.

Потом я иду к машине. Голова раскалывается от усталости, виски глухо пульсируют.

– Он в порядке? – спрашивает Ро.

– Не знаю, – отвечаю я.

И тут в моей груди разгорается новый страх.

– Они следили за нами.