Читать книгу Западня - Кирстен Модглин - Страница 4

Помните эти сцены из фильмов ужасов, когда героиня входит в незнакомый дом и у нее тут же возникает нехорошее предчувствие, так что даже волоски на руках встают дыбом?

О, как бы мне хотелось иметь такую развитую интуицию!

Я всегда считала это красивым, но пустым художественным приемом, и скорее всего, так оно и есть; но я точно помню тот момент, когда подобная реакция организма могла бы меня спасти.

Хотя теперь это не более чем домыслы.

Воспоминания.

Сожаления.

Размышления о том, насколько иначе могла сложиться моя жизнь, если бы в тот день мне хватило ума повернуть назад.

Мелькни у меня в голове хоть на секунду подозрение или предчувствие, что в итоге всё обернется таким кошмаром.

Но, увы, не мелькнуло.

Я не почувствовала опасности. Волоски на моей коже пребывали в полном покое, ничего меня не насторожило, и я продолжила путь, не ведая о том, что меня ожидает за поворотом.

Размеренным шагом, без малейшего промедления и сомнения, я приближалась к тому, что в итоге стало самой страшной страницей в моей жизни.

Последний участок дороги вдалеке от оживленных трасс весь зарос могучими деревьями, их ветви тянулись высоко в небо, закрывая солнечный свет. Машина поднимала с сухой грунтовки клубы белой пыли, и на первый взгляд дом вдалеке – цель моего путешествия – показался грязным пятном в сером тумане.

По правую руку на крутом пригорке стояло массивное серое здание с единственной вывеской «Дирекция Водопада Вдовы» и нарисованной стрелкой, которая указывала на дверь.

Под парковку отвели лишь две небольшие площадки, которые обе оказались забиты машинами. Слева, у небольшого павильона, два парня в форме инструкторов разговаривали с галдящей толпой туристов.

Другие отдыхающие с важным видом шествовали по направлению к дирекции. У каждого на голове – сияющий белый шлем, в руках желтое весло, на лице – дурацкая счастливая ухмылка. На въезде мне пришлось резко затормозить, когда через дорогу промчался ребенок. Вслед за ним спешила переполошившаяся мать. Одной рукой она махала мне, извиняясь за свое непослушное чадо.

В ответ я лишь пожала плечами, подняла вверх большой палец и поехала дальше, высматривая свободное местечко. Наконец оно нашлось между старым голубым фургончиком с наклейкой на заднем стекле, гласившей «Нет, уж лучше в поход!», и маленьким желтым «Фольксвагеном-жуком».

Жаркое и влажное теннессийское лето было в разгаре. Я сдвинула на макушку дешевые солнцезащитные очки и поднялась на пригорок, оглядывая округу. Вокруг все суетились: проводники, перекрикивая толпу, объясняли своим группам, куда идти. Под вывеской дирекции фотографировалось семейство, все в новеньких сувенирных футболках с надписью «Я ВЫЖИЛ на Водопаде Вдовы!».

Мелодично звякнул колокольчик над стеклянной дверью, и стайка нахальных подростков вырвалась наружу, чуть не растоптав меня.

Внутри за стойкой стояла женщина с пепельными волосами, собранными в пучок, и ярким салатовым козырьком на лбу. Руки у нее были длинные, худые, с сильно обвисшей кожей, в которой они «болтались», словно в растянутых рукавах разношенного свитера. Увидав меня, она поспешно запихнула под голубую майку выпавшую лямку белого лифчика.

– Чем могу помочь?

– Здравствуйте, меня зовут Слоан, – нерешительно промямлила я, надеясь, что мое имя ей о чем-нибудь говорит. – Вообще-то, я должна приступать к работе завтра, но женщина, с которой мы договаривались… Кимберли… сказала, что лучше приехать сегодня.

Администратор кивнула, лизнула палец и принялась тщательно перебирать стопку бумаг справа. Наконец она обнаружила нужный листок, вытащила его и быстро пробежала глазами.

– Слоан Маршалл, – громко объявила она. Мое согласие ей, похоже, и не требовалось. – Угу. Нужно сделать копию удостоверения личности. – И протянула вперед костлявую ладонь.

Я вынула бумажник из сумочки, которую носила на животе, и вручила ей права. Женщина положила документ на стекло огромного допотопного копира, закрыла крышку и нажала на кнопку «Пуск». Аппарат тут же натужно зажужжал.

– Здесь чудесное место! – сказала я громко, пытаясь перекричать шум аппарата, но он умолк как раз на середине моей фразы, и вышло, будто я заорала на собеседницу.

Она протянула мне права и еще раз посмотрела на копию, прежде чем сунуть ее в общую стопку. Снова лизнула палец и вынула из кучи бумаг еще один листок.

– Тебя предупредили, что плату за жилье высчитывают из жалованья?

– Да, – согласно кивнула я. Крыша над головой за двадцать долларов в неделю – это просто даром, к тому же не нужно тратить время и деньги, чтобы добираться до работы. – Судя по всему, это ведь стандартные условия, да?

Женщина кивнула.

– А про зарплату тебе уже объясняли?

– Кимберли сказала, тридцать долларов за группу плюс чаевые, верно?

– Уж она наговорит, – буркнула администратор, слегка дернув бровью. – Пойдем, покажу тебе наше хозяйство.

После чего деловито сняла с руки ключик, заперла кассовый аппарат и закрыла древний ноутбук. Потом дотянулась до полочки над головой, сняла оттуда связку ключей и заперла все ящики слева. Положив связку в карман, моя собеседница, наконец, вышла из-за стойки регистрации.

– Здесь мы встречаем гостей. Теперь туристы в основном регистрируются онлайн, но все равно должны приходить сюда, чтобы подписать уведомление об ответственности за свое здоровье, арендовать шкафчики и забрать сувенирные фото, если они заказывали фотосессию. А я всем этим заведую, – с важностью разъяснила она, округлив глаза. – Ах да, не помню, я представилась или нет? Меня зовут Барбара. Пока я на посту, обо всей бумажной волоките можешь не беспокоиться.

Толкнув стеклянную дверь, Барбара вывела меня на улицу и перевернула табличку с «Добро пожаловать!» на «Скоро вернусь!».

Мы прошли к большому крытому ангару, где вперемешку лежали надувные плоты, спасательные жилеты, шлемы и весла. Там в глубине тихо переговаривались две девушки и при этом зачем-то окунали весла в бочку со странной голубой жидкостью.

– Знакомься, это двое наших инструкторов. Вот Клаудия, – Барбара показала рукой на девушку с оливковой кожей и заплетенными в длинную косу угольно-черными волосами, – а это Кайла.

Вторая девушка, с непослушной копной рыжих волос и веснушками по всему лицу, приветливо помахала мне рукой.

– Девочки, это Сара.

– Слоан, – тихо поправила я, виновато улыбнувшись. Барбара смерила меня таким взглядом, будто это я ошиблась.

– Слоан, да. В общем, девушки чистят снаряжение после очередного сплава. Ничего сложного. Они тебе покажут, что к чему, когда ты устроишься. – Барбара махнула рукой, и мы продолжили обход здания.

В дальнем конце фасада я увидела одинокую металлическую дверь и массивные деревянные ступени, которые вели к такой же двери на втором этаже.

– А это твои апартаменты. – Мы поднялись наверх. Барбара останавливалась после каждого шажочка, а когда мы дошли до верхней площадки, дышала так тяжело, что я перепугалась, сможет ли она спуститься самостоятельно.

– Да ладно, не переживай, это всё чертова аллергия, – женщина махнула рукой и громко высморкалась в припрятанный в кармане платок. – Теннессийское лето, ничего не поделаешь. В общем, располагайся.

Мы шагнули внутрь, и в лицо мне тут же пахну́ло застоявшимся влажным воздухом. Барбара щелкнула выключателем, и комната осветилась тусклым светом единственной лампочки, висящей под потолком. Стены, пол и потолок были деревянные или фанерные, абсолютно голые, но сплошь утыканные крупными шляпками гвоздей.

На стенах напротив друг друга располагались два больших окна. В форточки были вделаны вентиляторы, от потока воздуха шторы (которые, похоже, представляли собой разрезанные старые простыни) развевались по комнате. На полу лежали шесть матрасов – три с одной стороны, два с другой, и еще один в дальнем углу как раз под окном.

Половина комнаты представляла собой девичью: множество резинок для волос, тюбиков с кремом от прыщей, флакончиков с духами, – все это было ровным слоем разложено на полу. На стене висело единственное пожелтевшее зеркало, а на деревянной вешалке одиноко болтался выпрямитель для волос. Я пробежала глазами по стопкам книг и фотографиям в рамках, а потом повернулась к другой стене.

Три матраса напротив явно принадлежали парням. Стена над ними осталась голой, внизу валялись журналы про спорт и автомобили, несколько мужских трусов, игровая приставка и незакрытый тюбик с гелем для волос.

Подле каждой постели лежали стопки одежды и белые сетчатые мешки для грязного белья. И без того небольшая, комната была забита вещами так, что в ней и повернуться-то толком негде. Когда я соглашалась на эту работу, меня предупреждали о бытовых условиях – смешанное проживание и все такое. Впрочем, меня это не смутило, я долго жила в общежитиях и привыкла, что о каком бы то ни было уединении там можно только мечтать. Однако мне и в голову не приходило, что жилье окажется таким… совсем уж примитивно-деревенским.

Комната напомнила мне о детстве на ферме: жара, запахи и голые стены – все то же самое. Только в детстве у меня, по крайней мере, был ковер на полу.

В дальнем правом углу к потолку крепился кусок белой трубки из ПВХ, с которого свисала матовая голубая шторка – попытка хоть как-то отгородиться.

– Зато постель у каждого своя. А стену рядом ты можешь украсить на свой вкус. Как видишь, некоторые проявили фантазию. У нас тут всё очень компактно, поэтому просто разложи вещи так, чтобы были под рукой. Клади куда хочешь, лишь бы они никому не мешали. Но если что-то пропадет – сама виновата.

То, как Барбара произнесла последнюю фразу, навело на мысль, что раньше с вещами уже случались подобные неприятности.

– Здесь есть шкафчики, – она указала рукой на серые металлические ящички слева. – Если у тебя есть что-то ценное, то можешь держать там, а вот замок придется купить самой. Твой шкафчик, кажется, номер два, но остальные придут и скажут точно.

Я прошла вслед за Барбарой вглубь комнаты к дальнему матрасу под окном. Похоже, это теперь мое место: только здесь не было ничьих вещей и украшений на стенах. Лишь застиранная желтая простыня и маленькая белая подушка. Неплохо бы, конечно, иметь чуть больше личного пространства, но я терпеть не могу чувствовать себя отрезанной от общества. Все матрасы лежали почти вплотную, друг против друга, а я, значит, отделена от других обитателей комнаты шкафчиками и занавеской. Нет уж, хватит и того, что я приехала в середине сезона и к тому же новенькая. Теперь мне чудилось, что меня специально загнали в дальний угол.

В конце концов, со стороны парней три матраса, почему со стороны девушек только два? Ладно, наверное, скоро я начну ценить и эту возможность побыть в относительном одиночестве.

– Можешь разложить вещи здесь или положить в шкафчик, как хочешь. Ребята договариваются и раз в неделю по очереди отвозят грязные шмотки в прачечную. В свое время тебе покажут, где она. А эту тряпицу мы повесили, – Барбара указала рукой на занавеску, – чтобы можно было спокойно переодеться, но, если честно, тут все такие привычные ко всему, что даже не знаю, пользуется ли ею кто-нибудь. Мы тут как врачи: если видела хоть одну голую задницу – считай, видела их все.

Меня аж оторопь взяла от такой непосредственности, но я старалась не показать виду и, отвернувшись, спросила Барбару:

– А где уборная?

– Здесь есть служебная с душем и унитазом, дверь внизу, ты ее видела. Душ не стоит занимать надолго, на него претендуют и остальные. Есть еще два туалета для посетителей, ими тоже можно при необходимости пользоваться. Они внутри, в задней комнате за офисом. Но есть и второй вход с улицы. Кухня тоже там, готовить можно что угодно. Кондиционеров, понятное дело, нет, – Барбара отерла пот со лба, – но ты будешь проводить весь день на улице. Когда доберешься до постели, будешь уже выжата как лимон. В этой комнате вентиляторы включены круглосуточно, но приготовься, что за лето потеряешь пару килограммов.

Она посмотрела на мою талию так, что я покраснела. Но Барбара быстро отвела взгляд, делая вид, что ничего такого не имела в виду.

– Ну, я думаю, на этом всё. Кайлу и Клаудию ты уже видела. Еще есть Гейб, Роб и Джош. С ними ты познакомишься чуть позже вечером. Все очень милые и компанейские, ты быстро найдешь с ними общий язык. Ах да, чуть не забыла…

Барбара отодвинула оконную занавеску и показала на розетку.

– Если хочешь, можно зарядить телефон или будильник. В комнате всего четыре розетки, те, что заняты вентиляторами, я не считаю. Так что на них большой спрос. Ребята почти не заряжают свои телефоны, потому что здесь сложно поймать сеть, но, если надо, пользуйся. Особенно для будильника. Хотя, – Барбара нахмурилась, – если проспишь смену, я тебя разбужу, так что не волнуйся. Есть еще вопросы?

– Пожалуй, нет, – мягко отозвалась я. – Думаю, мне стоит заняться вещами.

– Отлично, тогда неси сумки и располагайся. Мне надо возвращаться в контору. Если захочешь еще что-нибудь спросить, найди кого-нибудь в красном спасжилете. Оранжевые для клиентов, вы все в красных, – Барбара кивнула сама себе. – Ладно, я пошла, устраивайся.

Она удалилась восвояси, а я осталась стоять посреди жаркой комнаты, дивясь ситуации, в которой оказалась. До сих пор я думала, что легко справлюсь. Это же работа мечты: беззаботное лето, необременительные обязанности, дешевое жилье и куча новых друзей. Но теперь меня начали терзать нехорошие сомнения.

Смогу ли я влиться в компанию, которая уже давно сложилась? Они оттарабанили уже полсезона, сдружились и пообтерлись, вдруг я им не понравлюсь? Не исключено, что они нарочно оттащили мой матрас подальше от своих лежбищ.

Я потрясла головой, отгоняя тревожные мысли. Нет, я обязательно им понравлюсь. Я ведь дружелюбная и веселая. Такое лето – моя давняя мечта, последний шанс насладиться жизнью перед тем, как взрослые проблемы накроют меня с головой. Это как последняя вечеринка после выпускного.

У меня все получится, твердила я себе. Справлюсь.

Я обязана.

Ради родителей. И ради себя.

Я заслужила немного хорошей и беззаботной жизни.

Добро пожаловать домой, Слоан.

Как мне в тот момент не хватало предупреждающего знака! Раз уж судьба не намекнула мне об опасности по пути сюда, что ей стоило хоть сейчас послать мне тревожный сигнал. Что-то вроде ужасного предчувствия или пугающего происшествия, от которого волосы на затылке встают дыбом: хоть секундочку отрезвляющего страха.

Чтобы бежать отсюда опрометью и никогда не возвращаться.

Но ничего не произошло. А если что-то и было, то тревогу заглушил дурацкий оптимистичный голос в голове, твердивший, что все будет прекрасно. Мне хотелось зацепиться за что-то в жизни, и я настроилась использовать здешнюю счастливую возможность на полную катушку.

Сейчас, вспоминая эти дни, я бы всё отдала, чтобы заглушить все прочие голоса и услышать зов интуиции. Как жаль, что нельзя вернуться в этот миг, прыгнуть в машину и сбежать, чтобы никогда больше не вспоминать о Водопаде Вдовы и его тайнах.

Но я осталась.

И с этого начался мой ночной кошмар.