Читать книгу Калі цвіла чаромха (зборнік) - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 33

Однажды Дима пришел на привычное место их встречи не совсем трезвым. Это было почти незаметно, и лишь по некоторой нервности и напряженности в его поведении Наташа поняла, что дальше общаться с ним в этот вечер будет непросто.

Она предложила Диме погулять по городу, но он настаивал на городском саду и танцплощадке. Когда же он стал навязывать ей какую-то карамельку из кармана, Наташа ее не взяла, и он бросил конфету ей под ноги.

– Ну и что? Хотел меня удивить? – спокойно спросила Наташа, отбросив конфету ногой подальше от себя.

Карамелька с каким-то странным металлическим звуком ударилась о стену дома и, отскочив, исчезла в траве. Дима молча смотрел на Наташу незнакомым сумрачным взглядом, и ей сделалось не по себе. Не то чтобы она испугалась, а просто ей стало скучно и неприятно.

«Значит, это еще цветочки, а какие же тогда будут ягодки? – с сожалением подумала она. – И про его отца, скорее всего, правду говорили, что он в пьяном виде бегал по улице в трусах. Может, кому-то и смешно было, но навряд ли его жене и детям. А сынок пока только характер демонстрирует, но, оказывается, мне и этого достаточно, даже через край».

Лето шло к концу, но вечер был на удивление теплый и нежный. Перед домом, где они стояли, хозяева полили каменный тротуар водой, чтобы через открытые окна в комнаты шла прохлада. Пахло мокрой пылью – точно так же пахнет, когда начинается дождь и крупные капли, падая на землю, превращаются в серые шарики. Наташа с детства любила этот запах, и сейчас он напоминал ей о том беззаботном времени, когда она с радостью выбегала босиком на дождь, не боясь промокнуть.

Такие милые провинциальные вечера даются людям для того, чтобы они ценили покой своих родных улиц и вспоминали эту благодатную тишину в шумных и перенаселенных больших городах.

К сожалению, в этот погожий вечер прогулки не получилось, они даже с места не сдвинулись, и было совершенно непонятно, почему они продолжают тупо стоять на углу. Идти на танцы Наташе совсем не хотелось – мало ли что там взбредет в голову нетрезвому человеку. Вдруг его кто-нибудь толкнет или ее пригласит танцевать другой парень? Дима и в трезвом виде этого не переносил – старался оттеснить соперника.

Недавно к ним на танцплощадке подошел Наташин одноклассник, которому было скучно топтаться одному.

– Я с вами постою, ладно? – спросил он Наташу.

– Конечно! – обрадовалась она. – Это Слава, мой одноклассник, а это Дима, – представила она ребят друг другу.

Она давно не видела Славу – он учился в Ленинграде, – и они тут же начали о ком-то вспоминать, как это обычно бывает при встрече старых знакомых. В Славу она даже была влюблена – еще до того, как ее посетила первая настоящая любовь.

Дима некоторое время терпел свою невостребованность, выходил за ограду покурить, но по его скучному лицу было понятно, что такая компания его абсолютно не устраивает.

Высокий, модно одетый Слава, поглядывая поверх голов танцующих, искал глазами кого-нибудь из приятелей или, может быть, симпатичную девушку, но, видно, никого подходящего поблизости не обнаружилось, и тогда он пригласил Наташу на медленный танец.

Терпение у Димы наконец лопнуло, и он заметно помрачнел. Как только музыка замолчала, он, не меняя выражения лица, тихо посоветовал надоевшему «постояльцу»:

– А ну, отвали!

Он думал, что Наташа его не слышит, но она поняла по губам, что именно он сказал, и, встретив вопросительный взгляд одноклассника, виновато улыбнулась и пожала плечами. В принципе, ситуация была типичная для танцплощадки, но неприятная для всех троих.

– Ну ладно, я пойду поищу кого-нибудь из наших. Пока! – сказал Слава и в отместку ревнивому кавалеру поцеловал Наташу в щеку.

Тогда она не стала возражать Диме, а зря, наверно. А может, и не зря – зачем пытаться воспитывать человека, живущего по своим правилам в своем мире, в котором она вряд ли могла существовать вместе с ним.

Дима считал, что Наташа ничего не заметила, а она промолчала, то есть как бы согласилась с его претензиями на нее. Значит, дальше вряд ли будет по-другому. А может, будет еще хуже. Если человек ревнивый, то со временем это не проходит, а лишь усугубляется.

Их недолгий скучный разговор возле чужого дома внезапно иссяк. Собственно, разговора никакого не получилось, оба нервничали – у каждого была своя причина, – и некоторое время они просто молчали, словно поссорившись.

Наташа решила, что ее никто здесь не держит, и твердо сказала:

– Вообще-то мне пора домой, до свидания!

Не ожидая ответа и не оборачиваясь, она ушла, а Дима не окликнул ее и не догнал, за что она была ему очень благодарна. Ей совсем не хотелось разговаривать с ним вот таким – то ли скучным, то ли мрачным, то ли недовольным – кто его поймет. Вдобавок он был еще и нетрезвым. Пусть гуляет один, сколько хочет. Пусть даже на танцы идет, если чувствует себя уверенно – на здоровье!

Вспомнив странное выражение его лица, она вдруг подумала, что это была вовсе не карамелька, а завернутое в фантик обручальное кольцо, которое она могла машинально взять и положить в сумочку, поскольку никогда не ела конфеты на улице, и Дима это знал. А дома, завтра или послезавтра, обнаружилось бы, что это такое. И тогда она могла бы, по его расчетам, примерить кольцо, передумать и оставить его у себя, и привыкнуть к нему. Но разве можно приручить человека, навязав ему то ли подарок, то ли залог?

Наташа не сомневалась, что так оно и было на самом деле, – не зря же Дима настолько обиделся или даже разозлился, что не стал с ней разговаривать. И ведь есть за что злиться! Выходит, что Наташа отвергла его три раза (считая майское предложение выйти за него замуж). Целых три раза! Его, завидного жениха! А провожать ее не пошел, потому что должен был найти в траве кольцо, не пропадать же ему! Это вам не кино – золотое кольцо еще пригодится для другой невесты.

Больше они тем летом не встречались, а вскоре Наташа уехала. Она даже не сердилась на Диму – она поняла, что ей совершенно безразлично, будет ли он извиняться перед ней за свое поведение или нет. Ей вообще все равно, что у них будет дальше. Лучше, если ничего не будет.

Дима не извинился.

Стремительная и беспокойная студенческая жизнь не оставляет времени на размышления о чужих ошибках. Впрочем, в тот вечер Наташу всего лишь неприятно удивило поведение вроде бы хорошо знакомого человека, а это совсем не повод для длительных раздумий. Выпил – вот и чудил, характер показывал. Это даже к лучшему – теперь она знает, чего от него можно ожидать.

Дима не написал ни одного письма в свое оправдание, но через месяц как ни в чем не бывало заявился к ней в общежитие – оказывается, он поступил в политехникум на заочное отделение и надеялся, что теперь они будут встречаться чаще. Ну и напрасно надеялся! Наташа вовсе не хотела с ним встречаться.

Разговор, начавшийся довольно мирно, не клеился. Дима неуклюже пытался узнать, не появился ли у Наташи кто-то другой, и она была бы рада сказать, что появился, но врать ей не хотелось, и он явно остался доволен результатами проверки.

Он отбыл в родные пенаты с уверенностью, что все между ними осталось по-прежнему, и даже прислал через некоторое время новую фотографию. На ней он приветливо улыбался, и эта замечательная улыбка предназначалась, очевидно, не только Наташе, но и его будущим потомкам, потому что такие удачные фотографии бережно хранятся в семейных альбомах как память о молодости и красоте.

Наташа была уверена, что Диме не придется долго скучать в одиночестве и неопределенности. Прямо на работе перед его глазами каждый день проходят девушки в нарядных одеждах, желающие запечатлеть свою молодую красоту. Разве среди них, живых и доступных, то есть находящихся буквально на расстоянии вытянутой руки, не встречаются такие, которые искренне рады деликатному прикосновению его теплых рук, поправляющих голову или плечи перед съемкой? Это даже похоже на ласку или короткие объятия, если девушка о них мечтает.

И когда-нибудь они встретятся глазами, и между ними пробежит искра. Это будет радостным событием для скучающего Димы и одновременно окончательным освобождением для уставшей от него Наташи.