Читать книгу Деяния IV Всезарубежного Собора. Русская Православная Церковь за границей - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 24

Святая Церковь Христова все годы своего существования испытывала соблазны различных разделений. Некоторые из них становились расколами и ересями, так что от Церкви отпадали целые сообщества. Большинство отпадений от Церкви происходило под воздействием различных еретических учений. Бывали в истории и примеры отпадения от Церкви в виде расколов, то есть по вопросам не вероучительным, а каноническим или дисциплинарным. Таковы расколы новатианский, донатистский и тому подобные. В решениях Вселенских и Поместных Соборов эти раскольнические сообщества считались совершенно не принадлежащими к Телу Церкви.

Но, кроме них, в истории можно найти множество примеров внутрицерковных разделений и примирений. И такие разделения существенно отличаются от случаев отпадения от Церкви. Ведь отпадение от Церкви – это когда еретики или раскольники отлучаются или сами откалываются, а внутрицерковное разделение – это когда разделяются православные. При внутрицерковных разделениях обе стороны православны, обе – части Церкви, а разделяют их или козни лжеучителей, или насилие гражданской власти, или вопросы, допускающие примирение и врачевание.

В истории едва ли можно найти времена полного внутреннего спокойствия и мира. Внутрицерковные разделения имели место очень часто. Иногда это были разномыслия, а им и надлежит бывать, по слову апостола, а иногда и тяжелые многолетние смуты. Бывало, причиной становились лжеучители, так что православные погружались в споры о мерах или способах противостояния лжеучению. В иных случаях виновником раздоров становилась государственная власть, когда она навязывала Церкви свою волю, а внутрицерковное разделение оказывалось защитой Церкви от чуждого влияния.

В вопросе отношения к разделениям есть две крайности, отступающие от позиции православной веры. Первая – утверждение, что все вообще разделения, в том числе ереси, секты и расколы, – это разделения внутри Церкви Христовой. Понятие отпадения от Церкви Христовой чуждо этому мировоззрению. На этом основано лжеучение экуменизма, возникшее под влиянием протестантизма.

Но есть и другая крайность, происходящая от влияния римо-католичества, когда утверждается, что в Церкви вообще не может быть никаких внутренних разделений, не может быть никаких соблазнов и никаких болезней. В эту крайность легко уклониться тем, кто в стремлении к единству Церкви или из неразумной ревности забывает, что враг рода человеческого всегда стремится нарушить покой Церкви Христовой и возбудить среди верующих смуты.

Как говорится в послании святителя патриарха Тарасия римскому папе Адриану (это послание внесено в Деяния VII Вселенского Собора), «древний злой враг диавол не переставал в разные времена разделять и расторгать основанную на основании апостол и пророк Церковь». Но такие внутрицерковные разделения не есть победа диавола, но лишь свидетельство тяжелой борьбы с ним. Внутрицерковные разделения – это общая болезнь, а не чья-то смерть, и такая болезнь излечима.

О внутренних для Церкви разделениях в Деяниях Вселенских Соборов говорится, что Церковь «разделяется», «расторгается», «разрывается», «рассекается», возникает «средостение вражды» или «средостение ограды». Говорится также, что происходит «раскол в единстве Церкви». Во избежание таких внутренних разделений Церковь молится за каждой Литургией: «мир мирови Твоему даруй, Церкви, священником и всем людем Твоим» или «даруй святым Твоим Церквам в мире честне, здраве, долгоденствующе, право правяще слово Твоея истины». О таком же разделении святитель Григорий Богослов говорит в «Слове о мире»: «Честное Тело Христово начало разделяться и рассекаться, так что едва не расточишася кости наша при аде (Пс. 140, 7)».

Случаи внутрицерковных смут и разделений обычно благоразумно скрываются во избежание соблазнов. Но некоторые из них следует привести, чтобы дать верующим пример, как следует жить и поступать, не отчаиваясь при виде трудностей.

Одни святые отцы претерпевали поношение и изгнание за свое миротворчество, другие искали твердой, прочной основы для единства и не всегда сразу находили ее, а иные по неведению и ошибались. Но самыми славными миротворцами становились те, кто поступал с наибольшим смирением и самоукорением и нес на себе главные трудности примирения. Самый большой подвиг становился уделом тех, кто приносил наибольшие личные жертвы и поступал в ущерб себе.

На истинных миротворцев часто ополчались обе стороны, но иногда настоящими миротворцами становились те, кто не спешил с объединением, а больше всего был озабочен твердостью основы для единства. Но такие всегда были чужды духа непримиримости. Настоящие сторонники мира чаще всего были снисходительны к своим осторожным ближним и не спешили достичь мира через обличение осторожных. Тем более что и сама осторожность обычно проистекала от ревности. И наоборот, малейшими среди миротворцев становились те, кого заботили вопросы чужого подчинения или своего главенства, обладания имуществом или правами.

Разделения и примирения в Церкви ведут свое начало от самих праотцев, и история их очень богата и разнообразна. Иаков имел сильное стремление к миру со своим братом Исавом, хотя тот ранее собирался убить его. Для примирения с братом он не пожалел богатых даров. Когда Иаков вернулся из Месопотамии, то братья примирились без споров о первородстве.

Праведный Иосиф не отомстил своим братьям в Египте, хотя те продали его в рабство. Заключая их в объятия, он даже не требовал от них покаяния за этот явный грех. И здесь радость примирения оказалась чуждой любым притязаниям на главенство.

Заметное разделение в Ветхозаветной Церкви возникло во время правления Иисуса Навина, когда колена Рувимово и Гадово и половина колена Манассиина, поселенные за Иорданом, соорудили себе подобие жертвенника. Священное Писание свидетельствует, что все остальные колена собрались и решили идти на них войной и разорить всю заиорданскую землю за то, что те совершили раскол. Но Финеес, сын Елеазара-священника, стал миротворцем. Он обратился к заиорданским жителям за разъяснением, и те ответили с клятвой, что они и не думали совершать жертвоприношения на этом жертвеннике и он предполагался лишь как подобие, чтобы удаленность главного жертвенника не стала причиной отчуждения жителей от веры в Единого Бога. Тогда и остальные одобрили такой поступок, как повествует об этом Священное Писание (Нав. 22, 9–33), и в Ветхозаветной Церкви воцарился мир.

Тяжелое внутреннее разделение возникло в ветхозаветном народе при судье Иеффае Галаадитянине. Люди колена Ефремова обвинили Иеффая в том, что он не позвал их на войну против аммонитян, и обещали сжечь его со всем его домом. Сначала Иеффай призывал к миру (Суд. 12, 2–3), но затем собрал всех жителей галаадских и разбил своих обвинителей. Вражда между единоверными братьями стала такой сильной, что победители убивали на переправе через реку всех, кто своим наречием выдавал принадлежность к колену Ефремову. И пало в то время из ефремлян сорок две тысячи (Суд. 12, 6). Священное Писание говорит, что вскоре после этого народ еврейский онечестивился, и преданы были сыны Израилевы в руки филистимлян на сорок лет.

Очень разрушительное разделение ветхозаветного народа произошло после избавления народа от филистимлян и смерти Самсона. Когда в Гиве, городе колена Вениаминова, была убита жена левита, то все остальные колена ветхозаветного народа постановили требовать выдачи развращенных жителей Гивы на суд. Однако колено Вениаминово в полном составе воспротивилось этому. Сыны Вениамина были неправы. Священное Писание говорит о том, что Сам Господь благословил все колена победить одно колено Вениаминово в бою, однако победители переступили благословение Господне и настолько ожесточились, что принесли великое зло. Они убили мечом и сожгли огнем всех людей и все города Вениаминовы, так что из всего колена уцелело лишь шестьсот мужчин на скале Риммоне. Лишь после этого был объявлен мир. Весь народ с плачем обращался к Богу, сожалея и раскаиваясь, что целое колено оказалось искорененным. Все люди устроили жертвенник и приносили Богу мирные жертвы (Суд. гл. 19–21). Трудно даже представить, какая пропасть пролегла тогда посреди народа. Примирение было чрезвычайно трудным, и, быть может, для этого примирения первым царем был поставлен от Бога Саул, происходивший именно из колена Вениаминова. Возможно, что таков был промысл Божий: царь из отверженного колена стал примирителем всего народа.

Новое разделение последовало в конце царствования Саула, когда он потерял благоволение Божие, а избранником Бога стал святой пророк и псалмопевец Давид. Большинство народа полюбили Давида за его кротость, но некоторые из ложного послушания царю Саулу считали Давида изменником и стремились убить его. И одни и другие были верующими в Истинного Бога, но были разделены враждой между собой.

В своем ожесточении Саул дошел до того, что за одно лишь предоставление крова Давиду приказал умертвить восемьдесят пять священников, а затем и уничтожить дотла вместе с женами и детьми их город Номву (1 Цар. 22, 18–19).

Может показаться, что после убийства священников Саул уже был недостоин примирения, но кроткий Давид, несмотря на это, все равно называл Саула царем, считал себя его слугой и призывал к миру. Дважды у Давида была возможность поразить Саула (1 Цар. 24, 5; 26, 9), но он осознанно не воспользовался этим. Святой пророк и псалмопевец проявлял милость даже несмотря на то, что к Саулу Священное Писание обращается словами: Господь отступил от тебя и сделался врагом твоим (1 Цар. 28, 16). Это значит, что пророк проявлял миролюбие даже к тому, кто назван врагом Божиим. И за такое миролюбие он прославляется.

Разделение в народе продолжилось и после смерти Саула. Тогда большинство народа восстали против Давида и помазали на царство сына Саула Иевосфея. За Давида стояло лишь меньшинство. И хотя Иевосфей вел несправедливую кровавую войну против Давида, последний всегда стремился к миру и даже не считал Иевосфея врагом. А когда Иевосфей был коварно убит на постели своими приближенными, то Давид скорбел о нем и назвал его дословно человеком невинным (2 Цар. 4, 11), хотя, по мнению всех, именно этот человек был повинен в братоубийственной войне.

Много позже против Давида вновь поднялись все колена, кроме колена Иудина. Они провозгласили царем его сына Авессалома, и Давид вынужден был снова спасаться бегством. Много раз при чтении Псалтири мы слышим, как Давид взывает к Господу об избавлении его от преследования врагов. И вдвойне прискорбно, что этими врагами пророка оказываются не язычники, а его единоверные собратья, верующие в Бога Истинного.

Во время войны с Авессаломом Давид тоже всегда проявлял миролюбие. Когда братоубийственное сражение было уже неизбежно, он просил своих военачальников сделать все, чтобы сохранить жизнь Авессалому, а как только тот был поражен со всем войском и погиб, то Давид был повержен в скорбь и нисколько не радовался своей победе. Истинной правдой звучат слова Псалмопевца: Долго жила душа моя с ненавидящими мир (Пс. 119, 6).

Миролюбивый дух святого Псалмопевца хорошо описывает следующий случай. Один из родственников Саула громко злословил Давида и бросал камни в него. Окружающие Давида просили его позволить казнить недоброжелателя. Но миролюбие царя и пророка было непоколебимым. Он остановил своих слуг такими словами: Пусть злословит, ибо Господь повелел ему; может быть, Господь призрит на уничижение мое, и воздаст мне Господь благостью за теперешнее его злословие (2 Цар. 16, 11–12). Святой Псалмопевец склонял к себе сердце врагов тем, что, призывая к миру, называл их братьями своими, своей плотью и кровью, а начальнику вражеского войска Амессаю даже предложил стать начальником своего войска (2 Цар. 19, 13). Главному врагу предложить командовать своим войском – это настоящая святость. Только таким святым и жертвенным миролюбием Давиду удалось достичь примирения в народе.

Разделения в единоверном народе иногда напрямую касались и ветхозаветной Церкви. Так, в конце царствования Давида часть народа провозгласила царем не наследника Соломона, а его старшего брата Адонию. Провозглашение Адонии царем состоялось при участии самого первосвященника Авиафара. Но это было нарушением воли царя Давида. Тогда по его повелению пророк Нафан и священник Садок помазали на царство Соломона. Возникшее разделение уврачевалось. Адония со своими приближенными был прощен, а первосвященником вместо Авиафара стал Садок. И здесь примирению содействовал дух любви, братолюбия и милосердия.

Но иногда разделения в единоверном народе происходили и по воле Божией во избежание грехов и опасностей. О разделении такого рода говорит пророк Исаия: Делаю мир и произвожу бедствия; Я, Господь, делаю все это (Ис. 45, 7). Так, еще до смерти Соломона пророк Ахия Силомлянин сказал будущему царю израильскому Иеровоаму: Так говорит Господь Бог Израилев: вот, Я исторгаю царство из руки Соломоновой и даю тебе десять колен, а одно колено останется за ним (3 Цар. 11, 31–32). Это было сделано для того, чтобы обезопасить часть ветхозаветного народа от языческих обычаев, но Соломон не понимал промысла Божия и желал убить Иеровоама как раскольника.

Из-за этого вновь возникло разделение в народе. После смерти Соломона от его сына Ровоама отделились все колена, кроме Иудина и Вениаминова, то есть большинство народа. Ровоам уже намеревался идти войной на единоверных своих братьев за раскольничество, но человек Божий Самей получил от Бога пророчество: Так говорит Господь: не ходите и не начинайте войны с братьями вашими, сынами Израилевыми; возвратитесь каждый в дом свой, ибо от Меня это было (3 Цар. 12, 24). Это разделение произошло до отпадения Иеровоама в язычество. Примирение двух царств последовало уже после покаяния Ахава, царя Израильского, и при Иосафате, царе Иудейском.

Заслуга примирителя народа в Истине в этом случае по праву лежит на святом пророке Илии. В свою очередь, о нетвердом мире изрек пророк Иеремия: Врачуют раны народа Моего легкомысленно, говоря: «мир! мир!», а мира нет (Иер. 6, 14).

Когда Навуходоносор, царь Вавилонский, пришел к Иерусалиму, то в среде народа тоже возникло разделение. Книга Иеремии свидетельствует, что в то время как пророк призывал Седекию, последнего царя Иудейского, сдаться Навуходоносору, тот отказывался, ссылаясь на вражду к нему тех иудеев, которые уже прекратили сопротивление (Иер. 38, 19). Сам Седекия верил в Истинного Бога, но не слушал обличительных слов пророка Иеремии. Должно быть, верующие в Бога были и среди покорившихся царю Вавилонскому, и среди тех, кто продолжал сопротивление. Об этом времени внутренней вражды говорит пророк: Я наполню вином до опьянения всех жителей сей земли и царей, сидящих на престоле Давида, и священников, и пророков и всех жителей Иерусалима, и сокрушу их друг о друга (Иер. 13, 13–14), и в другом месте говорит: Ждем мира, и ничего доброго нет; ждем времени исцеления, и вот ужасы (Иер. 14, 19). Видимо, примирение в народе наступило уже в плену вавилонском.

Разделения и смуты в народе случались не только во времена несчастные, но и в годы особых благословений от Господа. И далеко не всегда начинались разделения от поводов политических, но нередко – от чисто религиозных. Так, когда после пленения вавилонского народ приступил к строительству храма, то не все верующие в Истинного Бога были допущены к этому. Строители из колен Иудина и Вениаминова ссылались на повеление Кира Персидского и не допускали некоторых верующих. Обиженные со своей стороны увлекали народ и производили смуты, так что строительство было даже прекращено на два года, до воцарения Дария (2 Езд. 5, 70). При этом те, которые не были допущены к строительству храма, по свидетельству Священного Писания, тоже поклонялись Богу и приносили Ему жертвы (2 Езд. 5, 66).

Следующее по времени разделение напрямую касалось Церкви и даже прямо ее возглавления. В начале царствования Антиоха Епифана праведный первосвященник Ония был изгнан нечестивым Иасоном. Последний заплатил деньги Антиоху Епифану за назначение его первосвященником. Священное Писание называет Иасона словами безбожник, а не первосвященник (2 Мак. 4, 13). После Иасона таким же нечестием и через подкуп стал первосвященником Менелай. Нечестие первосвященников не нарушало благодатности таинств в храме, но вызывало справедливое возмущение в народе и разделение.

Лжепервосвященник Менелай повелел убить изгнанного Онию и подавить народное выступление. Он, видимо, считал, что единства Церкви можно достичь подавлением. Тогда возникло разделение в народе и духовенстве. По свидетельству Иосифа Флавия в «Иудейской войне», одни искали помощи против своих единоверных братьев у Антиоха Епифана, а другие – у Птолемея Египетского. Сын убитого Онии, тоже по имени Ония, бежал в Египет, где с разрешения Птолемея построил второй храм с жертвенником, и в нем начались службы с полным соблюдением обрядов. Как раз перед этим Антиох Епифан захватил Иерусалим, превратил храм иерусалимский в языческое капище и начал жестокое гонение на веру в Истинного Бога. Этим гонением были наказаны все, кто пытался опираться на Антиоха Епифана в своей вражде против единоверных братьев.

Противная же сторона, искавшая поддержки против своих братьев в Египте, была наказана гонением при Птолемее Филопаторе. В третьей Маккавейской книге повествуется, как Филопатор возненавидел народ еврейский в Египте и уничтожил бы его весь до последнего младенца, если бы не произошедшее чудо. В те годы храм в Египте объединил вокруг себя всех изгнанников. После освобождения Иерусалима Иудой Маккавеем и возобновления жертв в Иерусалимском храме египетский храм сохранился. Примирение эмиграции с Иерусалимом не помешало египетскому храму существовать и далее. Он действовал и в дни земной жизни Спасителя. Из повествования Иосифа Флавия следует, что ветхозаветный народ на родине признавал эмигрантский египетский храм. В оправдание существования египетского храма приводились пророчества из Священного Писания.

Последнее значительное разделение внутри ветхозаветной Церкви произошло при первосвященнике Гиркане, сыне Александра Ианная, правнуке Симона Маккавея и современнике Юлия Цезаря. Одна часть народа стояла за первосвященника, а вторая – за царя Аристовула, брата первосвященника. Вражда дошла до военных столкновений с большим кровопролитием. Тогда первосвященник призвал на помощь римлян. Римский полководец Помпей с большим войском взял приступом Иерусалим, и половина народа добровольно сражалась на стороне римлян против своих единоверцев. Другая же половина самоотверженно сопротивлялась римлянам, при этом горячо веруя в помощь Божию.

Иосиф Флавий описывает, что когда римляне ворвались в Иерусалимский храм, то были поражены, что, несмотря на кровопролитие кругом, священники благоговейно совершали службы, нисколько не замечая окружающего и ни во что не ставя свою жизнь. Этот пример свидетельствует о глубокой вере духовенства, хотя при этом они были в разделении со своим первосвященником Гирканом. Вмешательство римлян только разожгло внутреннюю вражду. Первосвященник Гиркан был поставлен римлянами царем, однако часть народа отнеслась к пришествию римлян как к оккупации и сопротивлялась ему. Побежденные противники римлян бежали и продолжили свою борьбу под именем зилотов. Это произошло ровно за сто лет до крестных страданий нашего Спасителя.

Зилоты часто давали всему народу пример самоотверженности и бескомпромиссной верности своей вере, но они в то же время были в глубокой вражде к сторонникам римлян. Примирение тогда было делом невозможным. Народ и духовенство старались защитить зилотов и умиротворить всех, но Ирод был главным разжигателем вражды. По приказу Ирода все законные наследники престола были убиты или изгнаны. Царь и одновременно первосвященник Гиркан вместе с частью народа вынужден был уйти в эмиграцию в Парфию, где скрывался много лет.

Большинство народа признавало царем изгнанного Гиркана, а не Ирода. Иосиф Флавий упоминает, что Ирод льстиво обращался в письмах к эмиграции и Гиркану, говоря им, что пришло время примирения. Эмигранты уговаривали Гиркана не верить Ироду, но тот по своей простодушности приехал к Ироду и был сразу казнен. Эмигранты-зилоты в Парфии не могли смириться и с тем, что в Иерусалиме Ирод начал по своей воле назначать, смещать и казнить первосвященников. Это было сильнейшим нарушением правил, но, несмотря на неканоничность избрания первосвященников, жертвы в храме были благодатными. После смерти Ирода, по свидетельству Иосифа Флавия в «Иудейских древностях», первосвященников стал назначать Архелай, а последние пять первосвященников до Каиафы назначались римским прокуратором. Так что если кто-то скажет, что выбор первосвященника безбожниками привычен, то такому надо вспомнить про Каиафу. Разделение с зилотами не завершилось и во время земной жизни Спасителя.

При рождении Спасителя ангельская песнь возвестила всем, что на землю принесен истинный мир, и Сам Бог многократно называется в Священном Писании Богом мира (напр., Флп. 4, 9; 1 Фес. 5, 23). Мир есть один из плодов Святого Духа, его заповедал Христос ученикам словами: Мир имейте между собою (Мк. 9, 50). И в последней Своей беседе с учениками Спаситель сказал: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). Конечно же, истинный мир сильно отличается от нетвердого мира, о котором сказано: Я пришел принести… не мир… но меч (Мф. 10, 34) или Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба (1 Фес. 5, 3).

В новозаветной Церкви соблазны разделений имели место с самого начала. Так, еще святой апостол Павел обращался в посланиях с увещанием к коринфским христианам, призывая уберегаться от разделений. Позже смута в Коринфской Церкви значительно усилилась. Для умиротворения христиан святой Климент Римский обратился с посланием «К коринфянам». Среди коринфян оказалось некоторое количество ненавистников мира, которые смущали и разделяли верующих. Видимо, умиротворение Церкви не могло быть достигнуто простым отлучением любителей смуты. Святой священномученик Климент обращается не к смутьянам, а к благоразумным христианам и призывает их не верить любителям смуты. Это означает, что разделение пустило глубокие корни.

Большой внутрицерковный спор возник по вопросу о праздновании Пасхи, когда римский папа Виктор объявил асийские Церкви отлученными за празднование Пасхи в день 14 нисана. Евсевий Кесарийский так говорит об этом: «Не всем, однако, епископам пришлось это по душе; Виктора уговаривали подумать о мире, единении с ближними, о любви». Из этих слов следует, что часть епископов все-таки поддерживали Виктора в его стремлении к отлучению братьев. Но другие иерархи, и в первую очередь святитель Ириней Лионский, горячо выступили против такого разделения. Церковь обе стороны разделения считала своими чадами. Благодаря миротворцам разделение в Церкви не углубилось, а окончательно празднование Пасхи было установлено на I Вселенском Соборе.

В начале третьего века возникло разделение в Римской Церкви. Это произошло при папе Каллисте (217–222). Тогда от него отделилась часть паствы во главе со святым Ипполитом Римским. Отделившиеся не могли смириться с тем, что новый римский папа, в отличие от своих предшественников, допускал в священство двоебрачных и третьебрачных и принимал в общение всех ранее отлученных. Церковь ни одну из групп не посчитала раскольниками. Каллист считается римским папой, и на его стороне было большинство, а святой Ипполит почитаем за свою ревность и ученость, и его по прошествии времени стали называть епископом римского пригорода Остии. Профессор Болотов утверждает, что разделение продлилось до 235 года, когда обе части Римской Церкви примирились и избрали нового римского епископа Антероса. Однако если в этом случае обе части Церкви проявляли братолюбие, то через шестнадцать лет, в 251 году, когда снова возникли подобные споры, одна из сторон уже не имела никакого стремления к миру. Тогда спор закончился новатианским расколом, и новатиане совершенно покинули Церковь.

Разделение возникло в Александрийской Церкви при святом Дионисии Александрийском. Эта смута имела повод политический. Тогда Египет откололся от Рима и провозгласил своего собственного императора. Часть верующих в Александрии поддержали и его, а другие стояли за римского императора Галлиена. Евсевий Кесарийский в «Церковной истории» приводит выдержку из письма святого Дионисия по поводу этой внутрицерковной смуты. Из этого письма видно, что александрийский святитель изо всех сил старался примирить враждовавших, стоял над этой смутой и даже говорил, что из-за разделения он не может побеседовать с самим собой и посоветоваться с собственной душой. Святитель воспринимал это разделение как разделение своей собственной души. Эта смута прекратилась в 261 году и, благодаря святителю-миротворцу, Церковь вышла с честью из испытания и перед лицом верующих, и даже перед лицом римской власти.

Святитель Дионисий Александрийский проявил свое миротворчество и в спорах о крещении еретиков. Тогда епископ римский Стефан заявил о своем разрыве со всеми Церквами Африки и многими Восточными Церквами за то, что они под водительством святителя Киприана Карфагенского перекрещивали всех еретиков и даже раскольников. Стефан Римский также почитается Церковью во святых (память 2/15 августа).