Читать книгу Литература (Русская литература XIX века). 10 класс. Часть 1 - Каллум Хопкинс, Коллектив авторов, Сборник рецептов - Страница 17
Василий Андреевич Жуковский
1783–1852
Художественный мир поэта
После Отечественной войны. Романтическое двоемирие. «Невыразимое»
ОглавлениеВ дневниках и письмах Жуковского 1814–1815 годов звучит одно имя, одна тема. Это имя Маши Протасовой, это тема несчастливой любви. (Вообще, одно из самых трагических стихотворений Жуковского «9 марта 1823 года» будет написано на смерть Маши.)
И тем убежденнее, тем настойчивее говорит поэт в своих стихах о вечном идеале человечности, о стремлении души за пределы ограниченной реальности, в прекрасное там, где царят любовь, покой, свет и где после смерти соединяются сердца, разделенные жестокими обстоятельствами несовершенной жизни.
…Увы! я любил… и ее уже нет!
Но счастье, вдвоем столь живое,
Навеки ль исчезло? И прежние дни
Вотще ли столь были прелестны?
…Все небо нам дало, мой друг, с бытием:
Все в жизни к великому средство;
И горесть, и радость – все к цели одной:
Хвала жизнедавцу Зевесу!
(«Теон и Эсхин», 1814)
Такое раздвоение между потусторонним идеальным «там» и несовершенным «здесь» было необычайно характерно для всей раннеромантической лирики и даже получило особое название – романтическое двоемирие.
Недаром в пейзажной лирике Жуковского этих лет так подробно описывается все беспредметное, ускользающее от определений: пространство, воздух, даль, звуки. А все конкретное (деревья, скульптуры, дорожки сада) намечено короткими, быстрыми штрихами. В элегии Жуковского «Славянка» (1815) реальность Павловска, пригородного имения вдовствующей императрицы Марии Федоровны, превращается в нечто полувоздушное, ирреальное, в область грез и предчувствий. Словно уже сейчас, на земле, предметы начинают утрачивать свою определенность, размываются…
Славянка тихая, сколь ток приятен твой,
Когда, в осенний день, в твои глядятся воды
Холмы, одетые последнею красой
Полуотцветшия природы.
…Одна лишь смутная мечта в душе моей:
Как будто мир земной в ничто преобратился;
Как будто та страна знакомей стала ей,
Куда сей чистый ангел скрылся.
В одном из стихотворений Жуковский восклицает: «Жизнь и поэзия – одно». Понимать это можно так, что поэзия сродни истинной жизни, то есть жизни там. Ей дана особая духовная власть, она позволяет поэту видеть сквозь черты окружающей реальности, «неистинной» жизни вечное начало. То есть соединяет собой все, что остается «здесь», с тем, что пребывает «там». И потому постоянно балансирует на грани между желанием выразить все на человеческом языке и невыразимостью самых сокровенных тайн мироздания, к которым она причастна. Вспомните строки из стихотворения «Невыразимое»:
Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Едва-едва одну ее черту
С усилием поймать удастся вдохновенью…
Но льзя ли в мертвое живое передать?
Кто мог создание в словах пересоздать?
Невыразимое подвластно ль выраженью?..
Так возникает особая романтическая картина мира.
Как связаны между собой романтическое двоемирие и тема невыразимости поэтического чувства?
