Читать книгу История Канады - Коллектив авторов, Ю. Д. Земенков, Koostaja: Ajakiri New Scientist - Страница 13

Бухгалтерские книги торговых факторий КГЗ вопреки расхожему мнению показывают, что аборигенные народы не расставались со своими мехами легкомысленно в обмен на дешевые безделушки. Начиная с XVIII в. индейцы обменивали свою охотничью добычу на огнестрельное оружие, боеприпасы, металлические предметы, ткани, одеяла, табак и бренди – только два последних товара относились к предметам роскоши в чистом виде. Они заменяли свои традиционные технологии иноземными и очень скоро поняли, что подвергаются дискриминации как покупатели. Кроме требования добросовестной торговли у них имелись очень специфические пожелания относительно конструкции нужных им предметов: охота и ловля зверя в силки требовали легкого и прочного снаряжения. Для европейских производителей это стало серьезным импульсом, когда требовалось создавать оружие и металлические изделия разных типов. При экстремальных зимних температурах Севера любые конструктивные недочеты, дефекты литья или плохая пайка приводили к поломкам металлических изделий. В случае с огнестрельным оружием такие изъяны, к сожалению, очень часто приводили к гибели или серьезным увечьям.

Отчасти по этим причинам торговцы из числа индейцев стали ярыми критиками английских и французских товаров. Губернатор КГЗ и комитет отправляли своих людей в район Гудзонова залива, чтобы непосредственно отслеживать реакцию местных жителей на товары компании, и когда их опрашивали, туземцы охотно высказывали им множество замечаний. Индейцы также изучили такую торговую уловку, как сопоставление преимуществ товаров при их покупке. В 1728 г. управляющий Фактории Йорк Томас Макклиш с горечью писал губернатору и комитету КГЗ:

«Никогда и никто не укорял нас так в качестве нашего пороха, котлов и топоров, как все туземцы этим летом, в особенности те, кто проживал рядом с французами. <…> Туземцы стали настолько ловкими в торговле, что они более не будут вести дела так, как прежде. <…> теперь настало время принуждать туземцев к торговле (с КГЗ. – Ред.) до того, как французы заманят их в свое поселение <…> этим летом сюда приплыли сорок каноэ с индейцами; большинство из них были одеты во французское платье, купленное у французов прошлым летом. Они также привезли с собой несколько прочных французских котлов и некоторое количество французского пороха в своих рожках, [качеством] которого, сравнивая его с нашим, они нас попрекали».

Пользуясь преимуществом в условиях конкуренции между европейцами, индейские торговцы-аборигены играли решающую роль в том, что европейцам приходилось приспосабливать свои технологии к климату и окружающей среде Северной Канады. Вместе с тем еще в конце XIX в. покупатели из числа коренных жителей все еще привычно жаловались на качество продаваемых им товаров. Эти настроения прослеживаются в ироническом описании того, как торговец КГЗ Уолтер Трейл, находившийся в Манитобе в 1860-х гг., проводил длинные зимние вечера с местными обитателями:

«Было очень забавно, когда я принялся рассказывать байки в обществе нескольких пожилых индейцев. Они твердо верили, что королева Виктория отбирает для них все товары Компании и лично наблюдает за их отправкой. И они не сомневались, что все рубахи, штаны, накидки и прочие предметы одежды были сделаны ей самой. Как никудышная швея, она получила множество грубых ругательств в свой адрес. Знай она, как храбро я заступался за нее, она, без сомнения, сделала бы меня пэром».

Предметы торговли, очевидно, приносили такую же пользу женщинам, как и мужчинам, и возможно, самое глубокое влияние на их повседневную жизнь имели котлы. Впервые женщины получили долговечные переносные емкости, которые можно было использовать на открытом огне; им было незачем далее прибегать к трудоемкому процессу кипячения воды, бросая в нее раскаленные камни, а тушеные блюда и супы заняли центральное место в их рационе. Европейскую одежду в больших количествах женщины и мужчины стали приобретать сравнительно поздно, однако с самого начала они оценили одеяла, изделия из хлопковой и шерстяной пряжи. Ткань была не такой теплой, как мех, однако она высыхала быстрее, а шерсть давала тепло даже в намокшем состоянии. При изготовлении одежды из шкур, меха и ткани задачу женщин сильно упрощали металлические шильца, ножи, иглы и ножницы. Хотя покупатели из числа аборигенов тратили относительно небольшую часть своего общего дохода на европейский бисер, его дешевизна стимулировала украшение одежды вышивкой из бисера и бусин, которые со временем все более замещали на одеяниях индейцев традиционные украшения из игл дикобраза и раковин.

Без сомнения, огнестрельное оружие оказало самое сильное воздействие на жизнь обитателей лесов. Обычно они выслеживали добычу и убивали ее с небольшого расстояния при помощи луков и стрел или копий. Проблема заключалась в том, что зачастую животные умирали не сразу и могли преодолевать внушительные дистанции, прежде чем погибали от потери крови. При использовании огнестрельного оружия смерть наступала мгновенно, и охотники обнаружили, что с использованием кремневого гладкоствольного мушкета они могут действовать эффективнее, однако и мушкет проигрывал многозарядной винтовке конца XIX в.

В конце XVII – начале XVIII в. ассинибойны и кри пользовались огнестрельным оружием, которое они получали от торговцев КГЗ не только для охоты, но и для охраны Гудзонова залива и залива Джеймс от торговых отрядов конкурентов и расширения сферы своего влияния на Запад и Северо-Запад. На некоторых территориях результатом явилось масштабное кровопролитие, и оно же было одной из основных причин крупнейшего перемещения индейских племен, произошедшего в самом сердце континента непосредственно перед тем, как здесь появились европейские первопроходцы. Наиболее масштабным было перемещение индейцев чипевайан на север, «бобровых» индейцев94 и секани на запад и гровантров95 – на юг.

В первые годы бесценными быстро стали европейские топоры и ледорубы. Индейцы-трапперы использовали эти инструменты зимой, вскрывая ими замерзшие хатки бобров, и они были неотъемлемой частью охотничьего снаряжения, пока в конце XVIII в. обычным способом поимки бобров не стали капканы на стальных пружинах с приманкой внутри. После этого ценностью стали капканы и ловушки. Как мужчины, так и женщины также быстро освоили европейские ножи из металла. Одним из наиболее интересных типов ножей был «нож для каноэ», или изогнутый нож, который использовался для выделки каноэ либо для изготовления любых других предметов, где требовалось обстругать сложные деревянные детали.

Из всех товаров, которые аборигенные народы получали в ходе торговли, ни один не был более разрушительным для общественного устройства индейцев, чем алкоголь. Джеймс Айшем, который был глубоко впечатлен добротой и щедростью индейцев, которые обычно демонстрировались близким друзьям и родне, отмечал, что они часто вели себя очень агрессивно после употребления спиртных напитков:

«Эти туземцы были очень подвержены ссорам, когда они выпьют спиртное. Были известны два брата, которые, опьянев, так поссорились, что пооткусывали друг другу носы, уши и пальцы; избиения в состоянии опьянения были для них обыденными – они также становятся весьма мрачными и угрюмыми, и если когда-то один из них почувствовал по отношению к другому обиду, он никогда не показывал этого, пока ему в голову не ударял алкоголь; тогда он начинал говорить откровенно».

Безусловно, причиной такого поведения было отсутствие у коренных жителей предшествующего опыта обращения со столь мощным опьяняющим средством, как бренди или ром. Кроме того, проживая большую часть года в небольших близкородственных группах, где выживание зависело от согласованности действий и поведения, основанного на принципах сотрудничества и поддержки, они имели мало отдушин для выражения личных обид, которые неизбежно возникали. Алкоголь притуплял здравый ход мыслей и облегчал выражение таких эмоций.

К несчастью, механизм взаимодействия аборигенных племен и европейцев при торговле пушниной стимулировал распространение употребления алкоголя. Конкурировавшие между собой купцы пытались привлечь индейцев на свою сторону более щедрыми подарками. Это привело к увеличению расходов на подарки, и одним из способов их минимизировать была раздача большего количества относительно недорогого, разбавленного водой рома или бренди. Другой проблемой было то, что индейцы стремились добывать меха только в количестве, достаточном для удовлетворения их собственных сиюминутных, непосредственных нужд; также ограниченным было количество товара, которое они физически могли доставить для бартера, в особенности если торговые посты находились на значительном от них расстоянии. Так что в периоды, когда конкуренция и соответственно цена на пушнину были наиболее высокими, индейцы, естественно, ослабляли свои усилия. Поскольку алкоголь стоил недорого, его можно было употреблять на месте и к нему возникало привыкание, у европейских торговцев были очень сильные экономические мотивы для продажи и раздачи больших объемов крепких напитков. В действительности, единственным обстоятельством, которое предотвращало широкое потребление алкоголя до 1763 г., было то, что большинство индейцев посещало торговую факторию только один раз в году. В 1763–1821 гг., когда конкуренция превратилась в лихорадку, а торговые посты были построены по всей территории северных лесов, избыточное использование европейцами алкоголя в торговле приводило ко все большему падению нравов индейских племен Центральной Канады.