Читать книгу Признание в любви (сборник) - Коллектив авторов - Страница 12

У фата-морганы-весны

поймешь ли где быль, где обман.

Над городом кружатся сны,

мы думаем – это туман.

В него погрузиться не смей:

ощерит зубастую пасть

крылатый низвергнутый змей,

мечтающий душу украсть.

Иль ангела встретим? Вопрос!

Бурлит послезимняя кровь,

и сердце уходит вразнос,

мы думаем – это любовь.

Сквозь обманчивый сон

долго плыть кораблю.

Словно выстрел в висок:

«Я тебя не люблю!».

Погружаюсь в любовь,

словно соль в океан.

Растворяюсь и вновь,

неподвластная вам,

ваш нарушу покой,

ведь стихия вольна.

И с моею тоской

солонее волна.

И луной осиян,

то стихает в крови,

то штормит океан

безответной любви.

Жарко. Душа томиться,

словно заварка чая

в чайнике под тряпицей.

Дождик плеснул случайный

на сковородку асфальта –

стало как в бане сыро.

Дней разноцветная смальта

тает в мозаике мира.

Разное время суток,

разное время года,

и разобрать рисунок

может ли кто угодно?

Только с небес взирая,

можно окинуть взглядом

мир без конца, без края,

и увидать… кто рядом.

День вильнул хвостом и был таков.

Притомилось за день Солнце ярое,

уронило голову кудрявую

в мягкие подушки облаков.

Мир без солнца темен и уныл.

Что ему, уснувшему, там грезится?

Может, золотые рожки месяца –

только что родившейся Луны?

Ей еще, улыбчивой, расти,

словно дыне, наливаться соком,

чтобы красотой своей высокой,

лунностью светило потрясти.

Светоч мира плавится в любви,

только ей признаться соберется,

глядь, уж половина остается,

от любимой. Жди теперь, зови.

И опять все начинай с нуля.

А Луна – она не изменилась,

вечно бы в лучах его светилась,

если б не разлучница Земля.

Какая странная истома

в июльской прелести ночной.

Тихонько выхожу из дома,

сопровождаема луной.

Я не сомнамбула, а просто

скольжу по лунному лучу.

Как пахнет ночь! Свежо и остро.

Я раствориться в ней хочу.

И звезды гроздями свисают.

В душе восторг, и в сердце дрожь…

Там за полями, за лесами,

за небесами… ты живешь.

Где-то у неведомой калитки,

на исходе солнечного дня

он стоял без звука и огня.

Вечер утекал хмельной и липкий.

Он все ждал и ждал. Кого? Меня!

Я к нему бежала, торопилась

через горы, степи и моря,

через всю вселенную, горя,

и в огне, как птица, сердце билось.

Я его искала, только зря.

Я нашла калитку, сад заветный,

и стояла день, стояла ночь.

Где он? Мне никто не мог помочь!

Не было его, иль незаметный

он ушел, не дожидаясь, прочь?

Ждем друг друга, превращаясь в камень.

Ну, а вдруг, обманутых не раз,

не пространство разделяет нас.

Временем разлучены, веками,

и не ведом встречи день и час.

Вот и кончился дождь. Снова солнце в зените.

Теплый луч прикоснулся к истомленным губам.

Вы свернули свой зонт. Вот и все. Извините,

что, меня защищая, дал он вымокнуть вам.

Пусть сковала язык непонятная робость

Но глаза говорят, умаляя, маня.

Вот и кончился дождь, и ушел мой автобус,

до которого вы провожали меня.

Я стою и молчу. Повернуть ли обратно,

и уже без зонта рядом с вами идти,

Ваше имя узнать, молвить: «Очень приятно»,

и забыть тех, кто ждет в дальней точке пути?

Или тихо уйти, будто не было встречи,

ни томления губ, ни мерцания глаз,

дождь не капал с зонта на широкие плечи?..

Вот и кончился дождь, тот, что связывал нас.

Утро светится, подморозило.

Нелегко, но пора вставать.

А в постели все бело-розово,

и рука твоя сзади хвать.

Проведет легко сверху донизу,

снизу доверху по спине,

ребра-клавиши охнут, но нельзя

не тебе проспать и не мне.

Гладь, в окно уже солнце ломится,

только встав, уже может сесть.

И опять у нас секс обломится

потому что хочется… есть.

Растоплю я печь, выйду по воду,

столько дел еще впереди!

Разбуди меня рано поутру,

рано поутру разбуди.

Чтобы страсть росла, не кончалась бы,

грохотала бы, как гроза,

чтоб вселенная закачалась бы,

утопая в твоих глазах.

Чтобы кровь одна, нервы поровну,

сердце общее жгло в груди.

Разбуди меня рано поутру,

рано поутру разбуди.

Утреннее солнце вкатилось в окно

колесом от горящей колесницы Фаэтона.

Сквозь сон увидела рыжеволосого мальчика,

падающего с неба и летящего в бездну.

Солнце мое, ты не справился с крылатыми конями,

огненными Пегасами.

Своенравные, они убили тебя за дерзость,

но остался во вселенной след от твоего порыва.

Никто не займет твою орбиту, любимый, не повторит твой путь.

Обломки твоих слов и мыслей, изреченных и неизреченных,

астероидами кружатся по орбите, иногда падая на Землю,

сокрушая мирные привычки, ломая догмы,

заставляя взглянуть на небо.