Читать книгу Анастасия. Вся нежность века (сборник) - Группа авторов - Страница 18

У высокого крыльца двухэтажного «казенного дома» на стене прикреплена наспех сделанная табличка «Уральский совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов». То и дело входят и выходят разные озабоченные люди, в основном красноармейцы. Возле подъезда дежурит автомобиль, привязана чья-то лошадь под седлом. Несколько солдат курят прямо на крыльце. Дверь на тугой пружине немилосердно хлопает каждый раз, как пушечный выстрел. Никто не обращает на это внимания. Только лошадь дергается от хлопков.

В коридорах – та же картина. На стене косо болтается портрет какого-то еще царского сановника – и некому ни снять, ни поправить. У одного из кабинетов, где приколот листок с надписью «Особый отдел», на колченогом стуле в ожидании вызова раскачивается наш Васяня. Он уже держится скромнее, выбрит, подтянут, чуб упрятан под фуражку, в глазах появилось осмысленное выражение, даже какая-то задумчивость. Из кабинета выходит военный в офицерской гимнастерке без знаков различия:

– Василий Завертаев, есть такой?

Васяня вскакивает, одергивается:

– Так точно, я красный боец Завертаев!

– Зайдите.

Васяня входит.

За широким письменным столом с телефонным аппаратом сидит комиссар. В кабинете все сделано наспех, кое-как. Чувствуется, что нынешние хозяева жизни понимают, что вскоре все здесь придется оставить. В чахлом цветке на подоконнике топорщатся окурки. У окна – большой аквариум с дохлыми рыбками и размокшими окурками. На столе в красивом резном подстаканнике, поставленном прямо на стопку бумаг, – недопитый чай с кружком лимона.

– Как это могло случиться? В отчете Юровского сказано, что все совпало по счету на месте расстрела и на месте ликвидации тел.

– В отчете-то, может, и совпало, а как вывозили, точно одной недосчитались.

– И кого же, как вы полагаете?

– Точно не знаю, вроде которой из барышень, из княжон которой. Мамзель и царица, те постарше, те точно были, а царевен этих понаплодили – кто их разберет.

– Ну, а по вашему соображению, кто бы это мог быть?

– Так, кажись, Настасья, младшая.

– Кажись или точно она?

– Не могу знать, товарищ комиссар. Мне они все на одно лицо. Да и на что мне они, чтоб я к ним приглядывался? Еще когда в кровище все…

Комиссар морщится.

– Ладно, ладно, попрошу без этого натурализма, – встает из-за стола, прохаживается. – И все же, как она могла исчезнуть? И когда?

– Это нам неизвестно, товарищ комиссар. А с утра я ее еще видел, с собачкой. Собачка у них была, беленька така, мохнастая.

– Хорошо, хорошо, – прерывает его комиссар, – мы с этим разберемся. И с Юровским тоже.

Комиссар возвращается к столу, берет в руки какую-то бумагу.

– А вы, товарищ Завертаев, Василий Петрович (смотрит в бумагу), с сегодняшнего дня направляетесь в Москву в особое распоряжение председателя Совнаркома товарища Свердлова Якова Михайлыча. Ему лично и доло́жите об этих обстоятельствах во всех подробностях. Сегодня же и выезжайте, пока беляки железную дорогу не отрезали. Все необходимые документы получите у моего помощника. Задача ясна?

– Так точно, товарищ комиссар! Служу пролетарской революции! – Завертаев вытягивается в струнку и фасонисто прикладывает руку к козырьку фуражки.

Комиссар снова морщится:

– Идите, идите.

И как бы про себя, в сторону произносит:

– Даже в таком деле без пафоса не могут!