Читать книгу Без чувств, без эмоций, выжить - - Страница 15

Не зря он так часто говорил нам об уборке, о мере ответственности, о готовности. Со временем это стало для нас очевидным.

Если в студии мы должны были убираться в конце дня, так чтобы к утру она была полностью готова, и всё это было очевидно, что на кухне были свои порядки. Сейчас, уже после долгого времени и многих событий, понимаю, что все конфликты в основном происходили именно на бытовой почве.

– Я не буду пить из чужой кружки, что за фигня. – Крик стоял на всё здание. Это было утро одного из дней в первый месяц, но это уже и не первая неделя точно.

Оксана возмущалась тому, что все кружки грязные, бо́льшая часть была заполнена остатками кофе, несколько человек сидели на террасе и попивая чай.

– Можно кружки за собой мыть? – Её голос вздымался визгливыми эмоциями, а шея покрывалась пунцовыми пятнами.

– Что за крики? Тихо. Если это нежилое здание, то не значит, что там никого нет. Нам только проверки не хватало. Мы и так уже после вашего сабантуя объяснялись, что это частный апарт-отель для семейной группы туристов. Вы хотите, чтобы нас попросили отсюда? – Рычал Стен.

– Ни одной чистой кружки! – Прошипела всегда добродушная и столь улыбчивая блондинка, ставшая вмиг фурией.

– Что нам нужно и с этим ещё разбираться? Где Сергей? – Вскрикнул Стен, его голос взвился до глухих отзвуков, и лица присутствующих померкли в ожидании бури.

Потом были долгие разборки. Сергей едва функционировал, накануне они с французом, как мы говорили между собой «встречали рассвет».

Сергей молча едва мог держать голову прямо, в итоге Стен психанул и, взяв большой чёрный пакет, сгрёб кружки выплёскивая содержимое в раковину так, что брызги летели, всюду, включая и его одежду. Свалив грязную посуду в пакет и с размаху, шваркнул об пол. Пакет надорвался, несколько цветных кусков разлетелись по кафельному полу, и чёрный пакет со звоном отправился в мусорный контейнер возле курилки, оставляя дорожку бурых кофейных пятен от кухни до места погребения.

– Вот! – Швырнул он пластиковые стаканчики от кулера на стол. – Теперь только так. Не умеете решать вопросы, ваши проблемы.

В тот день из-за кружек переругались почти все. Кто-то поддерживал Оксану, кто-то возмущался и осуждал её. И как вы понимаете, больше всего эта буча затронула женскую часть группы.

Данную проблему решили быстро. Сбросились по пять евро, и Студент заказал нам посуду с доставкой в студию. Но стресс был таким, что больше ни одной грязной кружки, тарелки или иного предмета на кухне не было. Зато в мужской спальне кружки стали часто оставаться на пошарпанных тумбочках, одна даже заплесневела, что немало меня раздражало. Но я принципиально её не трогал. Хотя как-то Стен увидел грязную тарелку на столе в кухне, и тарелка просвистела сквозь террасу, врезалась в бетонную стену, озарив серую поверхность пурпурными каплями от кетчупа. Ту, тарелку оставил режиссёр, за что тоже потом получил эмоциональную оплеуху, да такой увесистый, что звенело в ушах у всех. И с того момента всё почти рефлекторно все тут же убирали в посудомоечную машину и ровно в одиннадцать утра, три часа дня и девять вечера запускали этот спасительный агрегат.

Ещё очень неприятно было вымывать студию после съёмок, особенно пол. Ну, последствия собственного извержения убирать неудовольствие, а уж тем более чужую. Особенно когда мы разыгрывали ролики с групповыми изнасилованиями. Француз требовал «красивого Happy end». Да, тогда мы чуть ли не соревновались в обильности и разнузданности в том, как закончить, то есть нанести финальный штрих.

Актрисы, конечно же, были недовольны. Кучерявый требовал, чтобы они принимали это налицо и не закрывали глаза. То есть мы, как насильники должны были требовать, чтобы они открывали глаза, высовывали язык. Честно, но это действительно заводит.

Не знаю, насколько это правда, но он заставлял нас объедаться орешками кешью говоря о том, что от этого продукта лучше эрекция и обильней извержение, но из-за того, что нас было пять, а в группе нас снимал по три—четыре человека, мы участвовали в съёмках по два раза за день, как-то у меня было четыре раза, соответственно, к концу второй недели у нас уже почти ничего не осталось в организме.

Француз орал что-то, его помощник робко переводил сказанные слова: «Вы импотенты, вы не умеете работать, зачем нас набрали, и вообще ничего не можете». Потом мы все услышали «Стен», и Мартин метнулся куда-то.

Когда пришёл Стен они пере гавкивались так эмоционально, что замерли все. Стен мрачнел, в итоге крикнул в сторону присутствующих:

– Принеси миндальный сироп. Там был… В этом… – Махал он руками вспоминая. – Там же где кофе в верхнем шкафчике. Маша, принеси, пожалуйста, ты же знаешь где.

Она кивнула и принесла.

В итоге Стен на виду у всех вылил половину бутылки на Василину, которая была в тот раз в главной роли. Имитация всем понравилась. А ещё в тот съёмочный день, когда мы играли в изнасилование, Василина отбивалась так, что мы все потом были в ссадинах, а ещё не рассчитав силы, она так вре́зала Студенту в грудь, что он свалился с кровати.

– It’s all? – Кричал Стен. – Take. Take. А вы трясите своими гениталиями/ словно это сделали вы.

Оливер что-то ещё прокричал и Стен, не переходя на английский, кричал на русском.

– Что ж, звони, звони ему. Надоела эта дешёвая фигня. Достал.

Француз сдался, скрестив руки на груди, но вот Стен не отступал.

Если бы не их крики получилось бы очень смешно. Лежавшая уже на полу возле кровати Василина почти от плеч до колен была покрыта липким слоем миндального сиропа. По её словам, она долго ещё потом отмывалась:

– Но кожа? прямо сахар, – смеялась она. По-моему, это была её последняя съёмка, да потому что потом мы уже перешли на «Ваниль», а там её не было.

Тот же вечер завершился ещё одной бучей и триумфом Стена.