Читать книгу Без чувств, без эмоций, выжить - - Страница 17

Вечер мы провели в городе, все разбрелись по городу, на внеплановый увольнительный, словно в армии. Гулять по городу не хотелось, слишком уж помятым было настроение. Наткнулся на небольшой бутик sale цен, так что теперь брожу увешанный пакетами с футболками, носками, только что купленными со значительной скидкой. Моя гордость джинсы Tommy Hilfiger, точно, как у нашего студента, ещё кеды Lacoste. Для меня это было почти пределом мечтаний. Почему почти? Я до Вены и не знал об их существовании. Как-то листал журнал и оказалось, что крокодил – символ одного из весьма крутых брендов, а не только заголовок советской юмористической газеты. Убираем иронию и в чистом остатке, мечты сбываются. Разве я не грезил жить в Европе, покупать брендовые вещи, кичится лейблами, ходить в кафе, покупать одежду в торговых центрах, а не в само возведённых рынках второсортных китайских товаров и отмечать сие событие под пиво с соседом во дворе родной пятиэтажки.

Кафе, ещё один пункт моего списка. Буду честным, для меня зайти в кафе сродни испытанию. Ощущение, что ты проник в чужой мир, словно зашёл креститься в мусульманскую мечеть. Словно ты чуждый в этом пространстве. По сути, всем должно быть всё равно, но это как синдром «выглядеть глупо», также смертельно как для человека, который воспитан вбитой в голову фразой: «Что люди подумают?». Всё же переступил порог, но с мыслью «развернуться и уйти, оставив это событие на потом».

Знакомое лицо полосонуло словно вспышка, замер. Маша сидела, растягивая глубокими затяжками сигарету.

– Можно?

Она лишь кивнула, рассеянно, озираясь поёжившись.

– Ты почему одна? – Первое, что пришло в голову, в этом вся моя проблема, рот выпускает слова быстрее, чем мозг понимает смысл.

– А ты?

Оставалось лишь подёрнуть плечами и улыбнуться.

– Я с тобой. – На мой столь резвый ответ, она мила улыбнулась, пододвинув распечатанный лист меню. Я ткнул пальцем в нарисованную чашку кофе, на этом мой заказ состоялся. Он что-то начал меня спрашивать, я качал головой. Какого чёрта ему надо? Принеси кофе, и всё.

– Он спрашивает, сахар, молоко нужно?

– Нет, спасибо. – Она перевела мой ответ, он опять загудел.

– Спрашивает, может десерт?

– Нет, просто кофе. – Я уже злился. Она ответила, он опять что-то пробубнил, улыбнулся и ускакал.

– Ты знаешь австрийский? – Я был удивлён, это всё же должно быть редкий язык для русских.

– Он говорил на английском. – Она уже вовсю улыбалась, явно смеясь надо мной, я стерпел, хотя это меня немного и задело.

– А сигареты здесь не те. – Решил поддержать разговор в ожидании кофе. – Но зато можно курить где угодно.

Собеседница снова лишь подёрнула плечами, сделав глоток. Минут через пять мы уже обсуждали наш странный быт и обитателей студии. Не то, чтобы сплетничали, она не похожа на озлобленную дамочку, костерившую всех и каждого, просто обсуждали повадки, комичные поступки и просто это было единственное, что нас хоть как-то единило.

– Как ты попала в эту историю? – Мне действительно было интересно, но моя собеседница, полосонув хмурым взглядом, увильнула, процедив банальное:

– Как, и всё…

– Но ты не такая!

– Такая, не такая… – Выдохнула Маша, подкурив следующую сигарету. – Такая, такая!

– Нет, – я даже попытался улыбнуться. Она уже хотела было что-то выдохнуть, но пауза нависла необычайной долготой, пришлось судорожно имитировать светскую беседу, поинтересовавшись, как ей Вена? Как кофе? Пробовала ли яблочный штрудель?

Она выдавила улыбку, пожав плечами в очередной раз, сказала, что Вена ей так себе, кофе как кофе.

– А штрудель? – Это мне Оксанка сказала: «будешь гулять в воскресенье, попробуй штрудель. Обязательно! Это австрийский десерт. Яблочный пирог с тонким тестом и обязательно с шариком мороженого. Если не будет мороженого это не штрудель, то просто яблочный пирог».

На мой вопрос Маша заулыбалась.

– Ты не пробовала? – Я сымитировал удивление. Хотя и сам не пробовал, потому что обходил все эти заведения стороной, а питался лишь в фастфудах, где всё было легко и просто.

Я уже готов был заказывать штрудель, но она категорично попросила этого не делать, отмахиваясь от моего порыва, словно я предложил пойти пешком в Антарктиду.

Пришлось ограничиться заказом ещё по чашке кофе, ей капучино, себе американо, но я схитрил. В последний момент, когда я, коверкая слова, заказывал капучино, американо, сказал штрудель. Официант нахмурил брови и переспросил. Вроде бы он меня понял.

Мария запротестовала. Я кивнул ему. Ну вот опять, он что-то промурлыкал, и я ничего не понял.

– Он спрашивает какое мороженое?

– Обычное.

– Может, не нужно?

– Я очень хочу попробовать. Наши говорили, нужно обязательно, это австрийский национальный десерт. Я правда очень хочу попробовать, а одному мне страшно опозориться. Я не ел пирог с мороженым.

Она заулыбалась и просто сказала: классик.

По отношению к ней у меня всё это время, что мы знакомы, возникает ощущение робости, возможно, из-за её молчаливости и отстранённости. Трудно, когда ты сомневаешься в себе, но при этом ещё и не понимаешь как реакция у твоего собеседника.

После оплаты счёта предложил пройтись. Был уверен, что она придумает причину отказаться и уже решил, что прогуляюсь по набережной, заодно найду, где купить сигарет сразу на всю неделю, ведь непонятно, когда мы выйдем в следующий раз. Вполне возможно, что следующее воскресением мы будем отрабатывать внеурочный выходной. Но она согласилась, и мы отправились бродить по городу вместе. К студии мы добрались, когда уже совсем стемнело, но, как оказалось, ни мне, ни ей заходить не хотелось, судя, потому что она очень даже благосклонно приняла предложение купить и кофе навынос в «Аделаида» и засесть в сквере напротив двери, пока стрелки не подкрадутся к одиннадцати часам.

– Тебе не кажется, что вся эта «компания» странноватая? – Отважился всё же на откровенный разговор.

Она подёрнула плечами, помолчала, но всё же кивнула, подкрепив фразой: «есть немного».

– У нас, ну, в России как-то по-другому, здесь же… Зачем вся эта общага, правила…

– А где бы ты жил? – Вот, в этот момент я и растерял все свои доводы. Действительно, ответить было нечем, пришлось выкурить вторую сигарету подряд.

– Но им то это зачем? – Рассуждал вслух.

– Мы явно обходимся дешевле, чем европейцы. – Её логика была неоспорима. – Боимся потерять это место, потому что нужны деньги, а платят вполне хорошие деньги особенно по сегодняшнему курсу. Опять же, мы соглашаемся на все сценарии и готовы на всё, лишь бы остаться.

– Ну а француз? То же экономия? – Я не сдавался в своих попытках улучить всю эту историю в чём-то потаённом, не столь банальным, чем деньги.

– Думаю, да! Он явно не из списка востребованных. Ну, и Маритн говорил, что они в Праге работали также на иксовой8 студии. – Стрелки неумолимо приближались к одиннадцати, а она впервые улыбнулась.

– Я не берусь оценивать, но, мне кажется, он не из этой истории. Мне вообще кажется, что он гей. – Проговорил, равнодушно пожав плечами, даже это для меня стало уже нормой, а она опять рассмеялась и потянула меня за руку вставать с бордюра, на которым мы сидели.