Читать книгу Без чувств, без эмоций, выжить - - Страница 9

«Попытка номер два – и снова русские»

Оглавление

После первого провала, того самого, когда я пытался играть любовника Василины, наступил следующий день и у меня снова было фиаско. Может, проникшись словами Стена, возможно, в отместку, но француз изменил съёмки с «неверность под балдахином» на «первый раз на сеновале».

Сценарий же был такой: «Героиня убирает сено, врывается парень в белой рубахе и повалив на сеновал девицу-красавицу, овладевает ею, против её воли». Смеялись все! Прямо в голос и не скрывая пошлых комментариев. Я молчал, терпел, моргал.

– Сено. Овладевает. Вилы. Набор даже не из русского фольклора, а эдакого американского ситкома6 про Россию.

– Осталось лишь обуть их в лапти, повесить ему гармонь на шею, ей коромысло на плечи, для полноты антуража, а в углу привязать медведя на поводке. Точно про русский секс.

Это лишь часть тех комментариев, которые отпускали мои коллеги.

Казалось бы, но в самом центре студии выставили стог сена. Но как же без подвоха. Жухлой травы, конечно же, не хватило, а для меня до сих пор остаётся загадкой, где они его взяли даже это небольшую часть сена в городе, да ещё и за один день. Всё не просто так, сена не хватило и под высушенной травой, был целый ворох опасных предметов. Набитые мешки чем-то плотным и твёрдым, картонные ломанные коробки, дощатые ящики и много чего ещё.

Меня облачили в зелёные штаны с карманами, носки в этот раз уже не понадобились по сценарию, белая футболка и вилы. Боже, вилы их то где взяли? И вот, я, вилы, сено, Василина в центре, француз водрузился на кресло возле ноутбука, долговязый оператор прячет провода под серебристый экран, плотно прикрывая его блеск травой, готовимся к процессу.

В этот раз будет легче, подумал я, юмор всегда спасает.

– Нужно аккуратней с сеном. – Сказал Мартин. Он появился в студии как переводчик нашего режиссёра, потом он был ещё и нашим гримёром, а после и вовсе остался с нами.

А когда, в студию заявилась Василина, я чуть не ахнул. При её виде хроническая импотенция была логичным последствием. На ней действительно был сарафан, кокошник и щёки с ярко-красными кругами «яблоками». Сестрица Настеньки из Морозко. Секса с ней хотелось не больше, чем с соседской бабушкой, ворчащей про наркоманов и жуткие цены в магазине.

– Оля-ля. – Промурлыкал француз и, ощупывая сарафан, сиял, будто ребёнок на утреннике. – Русси, – всплеснул он руками и подтолкнул даму к сеновалу. – Дакор, дакор.

Мне было велено передать ей вилы и уйти из кадра. Помня нашу с ней удачливость, попросил быть осторожней с орудием труда и по возможности откинуть их подальше в сторону.

Её облик настолько понравился обитателями, что все ввалились в студию, замерли в ожидании.

Кучерявый, что-то пролепетал, и Мартин явился с каким-то флаконом.

– Ты должен быть потный. – Произнёс он, коверкая окончания. – Сними рубах. Натри. Давай. – И он щедро облил меня липкой массой, от которого жутко разило приторной парфюмерией.

По команде «начали», оператор наводит камеру на Василину с вилами, копошится в имитируемом сеновале, утыкаясь вилами в потаённые предметы в виде мешков, картона и ящиков. Мне махнули рукой, и я вбегаю, хватаю её за зад, и тут же словно гонг, раздаётся вопль француза.

– Нет, не так. Она против, ты должен брать силой. – Переводит Мартин. Да ещё и манерно разводит руками, за что мы первое время, его и звали между собой не иначе как мальчик-девочка.

– У неё вилы! – Возмущаюсь я.

– Она бросить их.

– А если нет?

– Это же игра.

Что ж пробую ещё раз.

Разбегаюсь, хватаю за талию, вилы валятся в сторону, мы на стог. Ударяюсь коленом о край ящика, она грудью падает на коробки, сено рассыпается вихрем.

– Стоп.

Что опять? Нужно было с вилами в руках? Или вообще на вилах?

– Коробка вылезла прямо в кадр. – Показывает оператор что-то на мониторе ноутбука.

Пробуем ещё раз, теперь промахнулись нежилая ещё раз пораниться обо всё это барахло под сеном.

Раза так с пятого удалось всё же не услышать «стоп» и теперь я не знаю, что делать. Она визжит. Задираю подол. Все молчат. А я пытаюсь дальше. Стягиваю брюки и никак. Всё время я думаю о ящиках, их острых углах, а также о твёрдом колене партнёрши и валяющихся где-то рядом вилах. Сено прилипло к маслу, которым я обмазан. Это не «Первый раз на сеновале», это «Соломенный Йети и Василина немудрая» – вот, подходящая эпиграмма к этому ролику.

– Грубо так, по муж…муж..мужинцки…, – комментирует Мартин. – Схвати её за рёбра и сделай её. Прямо за рёбра бери.

Смех задребезжал где-то в зале, Василина закатилась раскатисто так, что эхо её голоса походило скорее на то, что её разрывали на части, чем насиловали.

– Прекратить. – У Мартина получается вопль, на манер военных фильмов про немцев, и Василина залилась раскатистым смехом ещё громче, ещё сильней. В течение пяти минут её пытались успокоить, затем увели, а я ждал ещё около получаса, пока готовили замену. Василину заменили Настей. С меня поснимали куски соломы и снова намазали косметическим маслом. Теперь я был липким настолько, что партнёрша могла прилипнуть, ко мне как улитка к стеклу.

С Настей оказалось проще. Этакая эталонная блондинка с длинными, стройными ногами, узким тазом и хорошей талией, только в кокошнике она смотрелась скорее, как Снегурочка, заблудившаяся летом в деревне. Вилы ей совсем не шли, но француз не отступал от своей идеи.

Вступительную часть мы прошли легко, начало сексуальной сцены тоже получилось пройти без фразы «стоп». А дальше нас то и дело останавливали, заставляя её всё сильней сопротивляться, меня быть жёстче и более жестоким. После третьего дубля, точнее, когда я сдержал естественный физиологический финиш, когда руки слегка дрожали от волнения и усталости, вены на висках пульсировали барабанной дробью, со мной случилось то, что бывает, когда перетерпишь. Несмотря на то, что партнёрша была очень даже привлекательной и возбуждающей, мужская сила ушла, и я осознавал, что безвозвратно.

– Он говорит, если ты не соберёшься, то он перетянет всё что нужно резинкой от денег. – Мне показалось, Мартин при этих словах ехидно хмыкнул, потому что отчётливо помню собственный едва слышный шёпот: «вот, же пи…ы».

Тогда-то Серёга и дал мне таблетку впервые:

– Это, как «динамик», только лучше.

– Какой динамик? Стерео, что ли?

– Это что б стояло. Просто выпей.

– Динамик? Виагра, что ли?

– Типа того.

Оказалось, есть много разновидностей, это разновидность была очень действенная и очень быстро действенная.

Заглотив таблетку с глотком виски, выдохнул и пошёл в кадр. Судя по запаху, Настя что-то покурила и далеко не сигареты. Процесс пошёл на отлично, пот уже струился естественным образом, скатываясь по маслу крупными каплями, что особенно понравилось режиссёру. Осматривая снятый материал, он тыкал пальцем в эти капли и хлопал в ладоши. Словно в сексе, главное пот. Под завершение съёмки колени уже болели от ящиков, Настя сжимала зубы явно по той же причине. Все в студии молчали, а я никак не мог разрешиться потоком жидкости и вот ритм уже не человеческий, а реактивно механический.

– Финальный аккорд. Давай, давай! – Засмеялся странным смехом мальчик-девочка. Я стал прокручивать в голове, что мне может помочь, вспомнил свой первый сексуальный опыт, задранную юбку, сжатые ноги, как я пропихиваю сквозь них свои руки и… Вскрикнув, вскинув голову чуть не упал, и ещё раз, ещё чуть тише и ещё.

– Супер! – Вопил режиссёр.

– Закажи этих таблеток, сразу штук сто. С такими идеями съёмок они явно понадобятся. – Сказал Стен и, подняв лацканы пиджака, ушёл.

С тех пор последующие несколько раз я с удовольствием принимал из рук Сергея заветные пилюли, то и дело, мучаясь от пост-эффекта в виде не запланированной эрекций и головных болей, которые становились все чаще. После очередного раза, вечером после съёмок, у меня пошла кровь из носа, все сослались на усталость, а Стен предложил замерить давление, отправив Студента в аптеку.

Курьерской работы удостаивались в основном лишь двое: Никита и Роман. Не сказать, что это кого-то раздражало, но все завидовали внеурочному выходу за пределы коммуны. Случалось это не часто и каждый раз наш курьер обрастал таким списком пожеланий, словно мы не выходили за пределы уже мясца эдак три-четыре. Первое время мы чередовались в этой роли, но кто-то пропадал на час, кто-то больше и так список сократился до двух человек.

Так, вот про давление:

– Сто шестьдесят, а должно быть сто двадцать. – Пыхнул Стен и отменил мою съёмку до следующей недели. Потому оставшиеся три дня, я отдувался второстепенными ролями, то мелькал в кадре курьером, то портье, то обманутым бойфрендом. На следующей же неделе, чтобы наверстать три отменённые съёмки, я снимался каждый день, а иногда и по два раза. Всё для того, чтобы сохранить мой заработок. Вот с тех пор таблетки для меня стали, что-то вроде наказания.

6

ситко́м (англ. situation comedy, sitcom), – разновидность комедийных радио – и телепрограмм

Без чувств, без эмоций, выжить

Подняться наверх