Читать книгу Английский брат - - Страница 8

***

На воскресный обед Джеймс решил собрать всех разнокровных и разноязычных членов семейства, стараясь по-своему сблизить и наладить родственные отношения.

Кровь – это сок особенного свойства, как говорил старик Гёте. Сам Джеймс имел смешанный состав данного сока: туда судьба намешала и англичан, и шотландцев, и датчан. В генеалогию, тщательно прослеженную дотошным британцем, мистическим образом вкралась даже испанка. Не иначе твой предок прельстился чарами чернобровой Кармен, шутила раньше Лейла. Вы же, в прошлом, те ещё имперцы. Наверняка, если покопаться поглубже, то и казахская кровь в тебе есть, только тогда она называлась по-другому.

Руслана веселили обычно такие разговоры. Он с раннего возраста приучился приспосабливаться к тому, на каком языке разговаривать. С отцом он беседовал на английском, с бабушкой автоматически переходил на казахский, а в школе на русский. Ему казался огромным плюсом интернациональный замес его сложного семейства, и он явно видел выгоды своего трёхъязычия.

На обед отец собственноручно готовил бухарский плов, по рецепту, привезенному из Узбекистана. По этой причине он вооружил обоих сыновей отточенными ножами и заставил чистить морковь.

– Самое главное в плове даже не мясо, – поучал Джеймс молодёжь, – а, как раз, сочная морковь. Она даёт нужный аромат и вкус блюду.

Руслан, не особо любивший возиться с корнеплодами, встрепенулся и заметил:

– Папа, ты же раньше всё время твердил, что вкус даёт зира.

– И это правильно, – соглашался отец, – но без морковки плов не плов.

Мартин потрогал большим пальцем лезвие инструмента и, не удовлетворившись остротой, умело и быстро подточил его на кайраке – точиле, доставшемся Лейле по наследству от дедушки. Кайрак в форме небезукоризненного параллелепипеда потемнел от времени, в некоторых местах имел внушительные щербинки, но тем не менее служил исправно.

Руслан удивился тому, с какой лёгкостью его брат управился с ножом. Современная городская молодёжь быстро утратила навыки кочевников. Мир номадов вообще подвергся сокрушающим ударам так называемой цивилизации. Оказалось, за два поколения можно отучить людей от родного языка – это каких-то тридцать-сорок лет, а отвадить от обычаев и традиций – и того быстрее.

Пока сыновья чистили и стругали морковку именно таким образом, как ещё раз продемонстрировал отец, Лейла готовила салаты и расставляла приборы на большом обеденном столе. Джеймс извлёк с балкона огромный чугунный казан, не заменимый для приготовления плова и нарезал чеснок и лук. На его глаза наворачивались слёзы, но он мужественно продолжал резку, словно без этого слёзоприношения плов получится не таким вкусным и ароматным, как обычно.

Однако все компоненты благополучным образом соединились вместе, и через пару часов Джеймс собственноручно выкладывал на большое круглое блюдо изумительный по вкусу плов.

Сейчас он, довольный собой, сидел во главе стола и разливал шотландский виски себе и домочадцам – по чуть-чуть, чисто символически, для поднятия настроения.

На секунду Лейле показалось вся сцена идиллической, повеяло чем-то родным, домашним, она расслабилась, даже романтическое приключение с Жоламаном начало выглядеть необязательным, ненужным. Но вот семейный круг начал распадаться. Первым покинул стол Руслан, заторопившийся на свидание с Альбиной, а тут и из спальни громко зазвенела мелодия одной из песен Сиары – рингтон на телефоне Лейлы. Она, извинившись, вышла из-за стола и побежала наверх. Звонил Жоламан и опять требовал встречи. Лейла сначала отнекивалась, но потом обещала подумать и перезвонить.

Спускаясь вниз, она услышала, как Джеймс с Мартином говорят о чём-то наедине.

Молодой человек с жаром доказывал отцу, что тот ведёт бизнес не совсем правильно, укоряя за излишнюю осторожность.

Похоже, подвыпившему Джеймсу нравился напор сына.

– I am in debt to you13, – повторял он, улыбаясь, и трепля его за шею. – Если б ты знал, как я скучал по тебе. Может, когда ты будешь со мною рядом, я не буду так осмотрителен. Я знаю, твоя мать до сих пор сердится на меня за то, что я бросил тебя и её, но тогда мне казалось, что так было надо. Тебе только-только исполнилось пять, а я сбежал, всё оставив…

Мартин, понуро свесив голову, слушал давно знакомую ему историю.

– Ты отнял у меня детство, отец. Мать вышла замуж за Питера, педантичного клерка. Он ставил меня в угол, даже бил…

Глаза у Джеймса сентиментально увлажнились.

Он снова повторил:

– I am in debt to you…