Читать книгу Тени Фейриленда - - Страница 7

Тяжелые свинцовые тучи повисли над башенками замка. Кажется, что если одно такое суровое облако наткнется на шпиль башни, то непременно сдуется и повиснет на крыше.

Яркими всполохами отзывается гроза. Далекий шум раскатов грома заставляет меня пожалеть о согласии на компанию в осмотре владений.

.Если честно, то меня бросает в дрожь, когда я думаю о том, что скоро прибудут правители в чьих руках моя судьба. Лучше смерть, чем возвращение в мир смертных.

Раскрываю шкаф. Платья, платья, бесконечные платья. Отчего никто не предупреждает, что в них невыносимо находиться, жутко неудобно.

Надеваю легкое изумрудное нижнее платье. Никто же не осудит, если я буду только в нем? Смотрю в зеркало и начинаю осуждать сама себя. Нет, так не пойдет.

Накидываю на плечи верхнее платье горчичного цвета и пытаюсь понять, что делать дальше. И почему здесь никто не носит джинсы? Ужасно. Скидываю все с себя. Комкаю платье и отправляю его в дальний угол комнаты. Рычу и злюсь.

Без стука ко мне входит служанка, неся перед собой стопку вещей.

Я взвизгиваю и пытаюсь скрыть наготу одеялом. Служанка равнодушно осмотрела меня, положила вещи на кровать и сказала:

– Платья не подходят для езды верхом, я принесла тебе камзол.

– Верхом? – чувствую, как мои волосы от ужаса встают дыбом.

– Господин очень любит верховую езду, а в его конюшне лучшие кони.

Ну, конечно! Как еще можно осмотреть огромные владения? Черт. Я лошадей видела только на картинках. Паника стоит комом в горле, который невозможно сглотнуть.

Горчичный мягкий почти бархатный камзол с вышивкой отлично сел. Ловлю ощущение второй кожи.

Я посмотрела на себя в зеркало и мне первый раз понравилось та, кто там отразилась.

Служанка взяла меня за локоть и усадила на стул перед зеркалом. Она долго возилась с моими волосами, беспрестанно дергала несколько тонких волосинок. Я молчала и старалась не шевелиться. Она уложила мои короткие волосы так, что большинство именитых парикмахеров и стилистов умерли бы от зависти, увидев это великолепие.

– Такие короткие. Мне привычнее укладывать длинные волосы. Разнообразие кос и прядей… – она мечтательно закрыла глаза.

– Мне пришлось.

Коротко ответила, а теперь сижу и переживаю, что это прозвучало невежливо.

– Как я могу к тебе обращаться?

– Господин и остальные зовут меня Уиннифреей.

– Красивое имя.

Разговор исчерпал себя. Спустя четверть часа схватила белый шар с каминной полки, усиленно подумав о том, что мне нужно в конюшню. Медленно и плавно шар поднялся с моей ладони, а потом резко метнулся к двери, я за ним. Я гналась за проклятым шаром изо всех сил, стараясь не потерять его из виду. Дыхание сбилось, в боку закололо. Массивные двери замка остаются позади, я неслась за шаром вдоль замковых стен. Дышать становилось все тяжелее, я хрипло хватала ртом воздух и мечтала выпить ведро воды. Когда же я обессиленно остановилась, стук моего сердца перекрыл все остальные звуки. Тело пульсировало, а перед глазами маячили яркие цветные пятна.

– Неплохо для человека, но ты могла попросить его быть помедленнее.

Тивэйл стоял в безупречно выглаженном камзоле для верховой езды, опираясь на ворота конюшни.

Недовольное фырканье лошадей, которых выводили из конюшни, меня порадовало. Не одна я вытянута из зоны комфорта.

– А как… как будет происходить встреча с Правителями?

– Как и любая другая. Устраивается пышный прием, а в самом конце торжества их решение.

Вздыхаю.

– А от торжества может зависеть их решение?

– Безусловно. И от тебя тоже. Тебе важно показать себя. Убедить их в своей нужности. Не часто поступают прошения о решении человеческой судьбы. Обычно хищники добираются до них раньше.

Смотрю на лошадь и не понимаю с какой стороны к ней встать. Шумно дышу, растерянно хлопая глазами.

Так. Мне нужно просто просунуть ногу сюда и подтянуться. Раз. Два. Нет, я не могу.

Тивэйл взял меня за талию и усадил на пегую лошадь.

Лошадь недовольно фыркнула. Я вцепилась в седло, боясь свалиться. Мои руки с благоговением сжали прохладную кожу узды. Тихое фырканье лошади дополняло мелодию ветра, шелестящего в кроне деревьев. Вдохнув влажный воздух после ночного дождя, я широко улыбнулась лесу.

Опьяняющее чувство свободы захлестнуло меня, я сморгнула жгучую слезу, не перестав улыбаться.

– Не отставай! – крикнул Фейри и помчался прочь от конюшни.

Успеваю поудобнее ухватиться за седло и узду, прежде чем лошадь помчалась за Тивэйлом. Когда конь Тивэйла сбавил скорость моя тоже уже не спеша двигалась по лесу. Я наслаждалась тишиной и красотой природы вокруг меня. Листья деревьев шелестели под копытами лошади, а пение птиц наполняло воздух. Я остановилась на мгновение, чтобы рассмотреть окружающую местность. Лес был густым и зеленым, солнечные лучи проникали сквозь ветви деревьев и создавали игривые тени на земле. Я почувствовала, как ветер ласкает мои волосы и приятно охлаждает кожу.

Следуя за Тивэйлом мы проезжали мимо красивых цветов и пугливых пушистых зверей, которые пробегали сквозь лес. Я чувствовала себя свободной и счастливой, наслаждаясь каждым мгновением этой поездки. Вот только лошадь мне досталась препротивная, она фырчит, норовит укусить меня за руку, и постоянно пытается меня сбросить. Я чувствую, как она меня ненавидит. Даже она знает, что я чужая в этом мире.

Наконец, мы добрались до края леса, и я остановилась, чтобы посмотреть на прекрасный вид. Я увидела горы вдали и озеро, которое блестело на солнце ровной зеркальной гладью. Я почувствовала, как сердце наполняется радостью и благодарностью за этот прекрасный миг.

Спустя час я уже ощущаю все минусы поездки верхом: ягодицы адски горят, чувствую появление мозолей. Жалею о том, что добровольно согласилась на эту пытку. До того как лошадь снова решила вести себя отвратительно, я может быть и наслаждалась красотой видов, но потом моей единственной заботой стало: держаться покрепче и следить, как бы не свалиться.

Я ехала рядом с Фейри, стараясь морщится от боли, как можно реже. Он рассказывал истории о его лесах, как здесь было сто-двести лет назад. Я не переставала удивляться. Быть бессмертным существом так интересно. А еще я думала о том, как сильно горит зад. Но сейчас боль перекрывала вообще все мои мысли.

– Этому ясеню уже четыре сотни лет. Его посадил мой отец в день, когда умерла моя мать, – он указал рукой на высоченное дерево.

Молчу.

Яркие краски осеннего леса меня всегда приводили в восторг, но тут, в Фейриленде, они еще восхитительнее. Я будто первый раз увидела настоящую осень. Должно быть, если я вернусь обратно, тот мир покажется мне блеклым и совсем не красочным..

Даже тучи здесь ярче и симпатичнее. Люблю дождь. Он помогает прийти в себя и очистить разум. Я бы даже сказала, что он избавляет от дурных мыслей.

Зря я согласилась на эту поездку. Да, все очень красиво, но с непривычки мое тело отчаянно сопротивляется.

Тивэйл протянул мне флягу и попросил выпить. Пахло горькими травами, но я послушно хлебнула из сосуда. Черт возьми, какая же это дрянь.

– Это поможет тебе. Верь мне.

– Ужасно, – кашляя произнесла я.

– Знаю. Так нужно.

Мне казалось, что мои внутренности хотят покинуть мое тело и найти более порядочного хозяина. Сдерживаю рвотные позывы и замечаю, что боль от седла проходит. Наверное, это круто. Мерзость жуткая, но работает.

Мы спешились и Тивэйл проводил меня до моих покоев.

– Тебе нужно переодеться к обеду. От тебя за версту несет лошадьми.

Киваю. Закрываю дверь. Переодеваюсь. На комоде стоит флакон духов. Брызгаю на волосы, запястья и шею. Цветочный аромат с нотками мяты. Мне нравится. Я практически не удивлена своим послушанием.

Наверное, мне не стоит сердиться на Тивэйла. Он не человек и вряд ли знает, как именно общаться с людьми и что у нас не принято вот так говорить то, что думаешь в лицо. Прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу и опускаюсь в кресло. Мысли как-то странно путаются. Наверное, это от усталости.

Пошатываясь встаю и выхожу из покоев. Спускаюсь по лестнице медленней, чем обычно. Держусь за стены и перила, чтобы не упасть. Захожу в столовую, где уже стол накрыт на двоих.

Тивэйл сидит во главе стола. Он подпирает кулаком челюсть и смотрит куда-то вдаль. Кажется, будто он сейчас не здесь, а где-то в пределах своих воспоминаний.

– Добрый вечер, – тихо произношу я, боясь потревожить Фейри.

– Добрый. Оливия, присаживайся.

Он махнул рукой и ко мне подошла Уиннифрея с кувшином. Она налила мне полный бокал и спешно удалилась.

– Что это?

– Напиток, расслабляет. Выпей. До дна, – с нажимом произнес Тивэйл, подперев рукой подбородок, не спуская с меня глаз.

Горечь напитка сменилась сладостью на языке, даже приторностью. Допиваю до конца и чувствую, что едва могу пошевелить рукой. Это ощущение длилось не больше нескольких секунд, хотя мне показалось вечностью.

– Ты до этого не ездила верхом?

Отрицательно качаю головой.

– Я боюсь лошадей.

– Тем не менее, ты приняла мое предложение. Отчего?

– Не хотела показаться невежливой.

Он снова взмахнул рукой и Уннифрея подлила мне напиток. В этот раз все было нормально. Все конечности ощущались, как и прежде. Может быть, все из-за поездки. Мышцы сопротивлялись с непривычки.

Смотрю на овощи в тарелке и понимаю, что совсем не голодна. Пытаюсь заставить себя съесть хоть небольшой кусочек моркови.

Тивэйл, видимо, заметил мою внутреннюю борьбу и произнес:

– Тебе нужно поесть, чтобы силы вернулись в твое слабое тело.

– Я не голодна.

– Тебе будет совсем плохо, если откажешься от еды.

Молчу. От одного вида еды меня тошнит. Не хочу. Мне сегодня нехорошо. Но под пристальным взглядом Тивэйла мне неловко и я отправляю в рот кусочек тушеной моркови.

Моим внутренностям это не нравится. Борясь с рвотными позывами, я продолжаю есть.

Воспоминание тяжелое, как груда камней обрушивается на меня.

Мне семь лет. Я не хочу есть суп, приготовленной моей матерью, потому что минуту назад я достала из тарелки клок волос. Тошнит. Не хочу. Ремнем мать привязала меня к стулу и, зажав мне нос, насильно вливала суп в мое горло. Я клянусь всеми святыми, что чувствовала, как волосы скользят по горлу. Меня тошнило. А она снова и снова кормила меня этой дрянью.

Морщусь. Медленно встаю. Киваю Тивэйлу и что-то невнятно бурчу про то, что мне нужно прилечь.

Еле дохожу до своей комнаты. Тяжело дышу. Ноги не держат и я падаю на колени. Желудок исторг съеденное. Последнее, что я помню перед тем, как потеряла сознание, это кусочки моркови на каменном полу.

Должно быть, не очень круто проснуться в собственной рвоте. Но я этого так и не узнала. Я успела открыть глаза и обнаружить себя лежащей в кровати поверх одеяла. Затем пришла Уиннифрея с двумя другими служанками. Они готовили для меня ванну.

Кто-то перенес меня на кровать и убрал комнату. Наверное, это Уиннифрея.

Душистая ванна привела мое тело и мысли в порядок. Стало легче.

Голова больше не кружилась, мне даже захотелось есть. Я спустилась в огромную столовую.

Тивэйл сидел во главе стола, который снова накрыт на двоих.

– Доброе утро, – тихо говорю я, стараясь аккуратно сесть и ничего не опрокинуть.

На завтрак яичница и тонкие кусочки рыбы. Я думала, что в Фейриленде все иначе, другие блюда, другие существа. А тут яичница. Меня это даже немного обрадовало.

Отправляю первый кусочек в рот и понимаю, что даже яичница здесь другая. Уверена, что приготовленное точно также яйцо из моего мира покажется пресным куском ваты, после этой великолепной еды.

– Можно я задам вопрос?

– Конечно, что ты хочешь узнать?

– А как выбирают короля в вашем мире?

– Королевская власть подлежит наследованию. Чтобы стать правителем Двора, достаточно родиться первым или в последствии остаться единственным, но для получения титула Короля Фейриленда, нужно наследовать его королевскую силу.

– Силу?

– Есть Благой Двор и Неблагой. В каждом по два правителя. Правители этих дворов обладают особыми силами, а Король хранит в себе силу всех Дворов. На территории дворов никогда не сменяется погода, таким образом Неблагой Двор Зимы всегда окружен снегами и лютыми ветрами, а мой является царством вечной осени.

– Получается, что ты неблагой фейри? – я нахмурилась пытаясь вникнуть в жизнь фейри. – То есть, если у короля родится ребенок, но он не будет наследовать силу хотя бы одного из дворов, то…

– То Король прикажет избавиться от такого наследника, да, такие ходят о нем слухи – спокойно закончил Тивэйл за меня.

У меня зашевелились волосы на затылке. Дикость. Может быть, избавиться – это сослать?

– А избавляются каким путем?

– Как говорят крестьяне, пугая своих отпрысков, что король дожидается возраста отпрыска равному пяти годам, если наследник не проявляет способности к магии или проявляет, но слабые, то Король отправляет приказ об уничтожении ребенка, – глаза Тивэйла подернулись дымкой сожаления. Он явно не хотел рассказывать мне этого.

Вот теперь волосы окончательно взбесились. Я чувствую, как от лица отлила кровь. Как же это дико!

Пять лет – так мало. Даже я не помню себя в пятилетнем возрасте. Ужасно.

– Что обычно происходит с людьми, когда они попадают в ваш мир?

– Они не выживают, если оказываются в лесу. Могут попасть в рабство и служить господам за крошку хлеба. Чудо, что ты попала именно ко мне. А могла бы попасть в чащу, где бы даже не успела понять, что тебя убило.

– Ты недавно говорил, что к бастардам короля правила не относятся, что это значит?

– Если у короля рождается ребенок и король об этом не знает, то у такого ребенка все шансы на борьбу за трон, естественно при наследовании королевских сил. Но лучше, чтобы об этом ребенке никто и никогда не знал.

– Почему?

– А сама ты как думаешь? Хочет ли король, который полон сил и в состоянии править еще двести или двести пятьдесят лет, добровольно передать власть, позволит ли он захватить трон особо прыткому отпрыску? Или быть может он уже выбрал наследника из своих детей, выделил его, захочет ли король видеть на троне чужака?

Мурашки пробежали по спине. Я сцепила руки в замок и задумчиво уставилась в тарелку.

Тивэйл уже давно вышел из-за стола, а я смотрю на оставшуюся булочку и не могу поверить, что все это происходит со мной. Мне отчаянно хочется выжить и остаться здесь, стать частью этого мира, пусть все слишком жестоко, но я привыкла к жестокости и могу подстроиться. Лучше здесь, чем с матерью. Кажется, что этот мир, это именно то, чего мне не хватало все эти годы. Странное чувство. Будто бы я вернулась домой после долгой поездки. Возвращаюсь в комнату, чтобы долго-долго смотреть на огонь.

Ко мне все чаще заходил Тивэйл и у нас, в эти незаметно пролетавшие часы, получались удивительно искренние разговоры. Как будто мы знакомы сто или больше лет. Они казались бесконечными, но ни капли мне не надоедали. А если честно признаться, то вообще не представляю себя уставшей от наших бесед. Он рассказывал десятки историй о его жизни, приключениях, детстве и юношестве, о короле и других фейри – все это казалось чем-то волшебным и бесконечно увлекательным. Я слушала рассказы о благих фейри за чашкой изумительного травяного чая, окруженная ароматом шалфея.

Радость от времени проведенного рядом с Тивэйлом позволяет думать, что это самое лучшее время моей жизни. Каждый вечер, перед сном, воспоминания об этих диалогах заставляют мое сердце ускоренно биться в немом восторге и благодарности.

Иногда Тивэйл полностью уходил в себя, отгораживался от слуг и меня пеленой задумчивости, временами же ему становилось необходимо дать выход накопившимся мыслям и раздумьям. Иногда он уходил на многочасовые прогулки по окрестностям замка. Иногда он сидел в своем кабинете и я могла только наблюдать за Уиннифреей, которая приносила ему подносы с едой и уносила их нетронутыми.

Сегодня как раз такой день, когда Тивэйл проводит долгие часы в своем кабинете. Его не было на завтраке, его не было в саду. А я как раз хотела пожаловаться на то, что до смерти не люблю копченую селедку, особенно на завтрак.

Вздохнув, я встаю. По привычке бесшумно иду до библиотеки, следя за тем чтобы мои шаги как можно тише отражались от каменных стен широкого коридора.

Я все еще очень сильно хочу узнать больше об этом мире. После завтрака мне как-то не очень хорошо. Может быть, я заболела? Или всему виной дрянная селедка? Чувствую себя еще более неуклюжей и неповоротливой, чем обычно. Конечности такие тяжелые. Стараясь, ничего не уронить, падаю на кресло. В руках у меня увесистый том книги пророчеств и легенд.

Тошнит. Прикладываю холодную ладонь к пылающему лбу и щекам. Как будто это поможет. Дышу носом. Чтобы отвлечься и сохранить завтрак открываю первую попавшуюся страницу.

«Vress’lvel ILHAR iond tin doer hass’l echui QU’ELLAR narqelion»

«Hen, vel’bol onnen vaita fuine’r orosta latie maranwe»

– Ничего не разобрать, – шепотом произношу я.

– Если тебе так интересно, я могу помочь.

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Тивэйл стоял прямо за моей спиной. Я вдохнула и ощутила запах зеленого чая, шалфея и крепкого вина. Он был тут все это время?

Фейри заглянул в книгу через мое плечо, пряди его волос щекотали мою шею.

– Здесь написано: «когда родится сын, его появление принесет процветание Неблагому Двору вечной осени». И следом: «Дитя, что появится на свет окутанное тенями, взойдет, чтобы исполнить предназначение».

– Как-то слишком туманно и подойдет к чьему угодно появлению.

Тивэйл пожал плечами и сел в кресло напротив. Перед моими глазами пелена, а во рту сухо. Хочу выпить воды.

Встаю.

Уиннифрея уже идет ко мне с подносом, на котором графин с водой. И как они все знают? Принимаю бокал с водой и залпом осушаю его до дна. Стало легче. Вдох-выдох.

Сославшись на то, что устала, удаляюсь в свои покои. Сон настиг меня прежде, чем я успела коснуться головой подушки.

Время пролетело быстро, я спала, ела, мучилась от слабости во всем теле, читала фейрийские книги о правителях, дворах, этикете и обычаях.

Мы гуляли с Тивэйлом. Он мягко придерживал меня за руку, смеялся над моими неуклюжими шутками и, мне бы хотелось верить, что он искренне улыбался.

Когда Фейри уезжал, между нами мелькали торопливые и неловкие прощания, будто бы оторванные от сердца с чавкающим звуком, сопровождаемые тупой болью расставания.

Я привязалась к нему, его манерам, его запаху трав, которые словно шалью обволакивали пространство. Не хотелось признавать, что мне его не хватало, когда он в очередной раз уезжал на охоту или в селения, чтобы разведать обстановку.

Мне мечтались долгие воссоединения, но мы ограничивались лишь кивками и совсем неизвестно заметил ли он тень печали в моих глазах?

Но стоило его лошади пересечь замковые ворота, как руки начинали дрожать от счастья, что он вернулся.

Сегодня я почувствовала себя лучше.

Наверное, виной отвратительного самочувствия является жуткий сквозняк. Замки только в фильмах красивые и выглядят теплыми, на самом деле здесь так холодно от гуляющий ветров, что камин спасает едва-едва.

Сажусь в кровати. Прошло две луны. Правители должны были уже появиться. Нервничаю. Это как оттягивать неизбежное.

Уиннифрея, как всегда, без стука, вошла в мою спальню.

– Прибывают правители. Тебе нужно привести себя в порядок.

Жар приливает к моему лицу, а потом меня бросает в дрожь. Все-таки, сегодня.