Читать книгу Лиропатология свободы. Рифмотексты - - Страница 19

В конце эпохи

Нудный гул приглушенный Москвы заоконной. Тянется ночь, не уступая рассвету. Снова из неспокойного сна извлеченный, слепо щурюсь огням, покрывшим планету… До горизонта бежит безбрежность бетона, квадратится среди деревьев безлистных россыпью огней в панорамности мглистой…

Жизнь бурлит стандартно в старой панельной башне – шумит, словно коммунальная квартира… Сонному свидетелю войны и мира настырно лезут в мозги разборки и шашни… Наверху бушует привычный бой словесный… Вдруг (сердце тревожно замирает в груди) слова знакомые женщины неизвестной огнем обожгли: «Уйди отсюда! Уйди!»

И мне тоже истошно бросали когда-то камни отчаянья этих же горьких слов… В той жизни, куда больше не будет возврата, – в конце эпохи счастливых снов…

P. S.

Потом в стервозной, долгословесной драке о чем-то раздраженно лаял пес… Надеждой облегчения возник вопрос: вдруг слова те были для собаки? Тогда помирятся. Расставаться рано. И снова стоны страсти зазвучат под нестерпимый, ритмичный скрип дивана…

Пойду войду в один приятный чат…

(2015)

Пожалей, бессонница
(Обломок с послесловиями)

Под плавными волнами одеяла, в прохладной предрассветности окна беспечно тело утомленное дремало… Сознанью растревоженному было не до сна…

Привычно возвращаясь среди ночи мыслеблудьем бессонной пустоты, растягивало боль, делая короче покой беспамятства в просветах нудной маеты…

Обрезки сна, разбавленные болью, мученья осознанья в комнатном квадрате нутро тянули кабально к алкоголю, сплетались, как в психиатрической палате…

Все передумано, но раз за разом бред навязчиво прессует разум… Стоном эха смысла твоих последних фраз усиливает вновь мучительный ночной маразм,

переполняя хмельной сумеречной виной…

Ворочаться устал. Себя достал. Сажусь. Раздался хруст какой-то подо мной. В чем дело, сразу и не соображу. Понятно, просто сломан позабытый карандаш. Вот лист помятый со вчерашними словами… Что за судьбу обломанную дашь? Необратимость пролегла меж нами.

Так хрупко все в печально-лунном, мутно-странном мире и в нежной солнечной гирлянде бренных дней. Лишь каторжная жизнь в съемной квартире…

Бессонница, хоть ты-то пожалей! Уйди, мучительница, отсюда прочь! Не спит изгнанник из родной квартиры. Пустым молчаньем очередная ночь терзает струны жалостливой лиры…

P. S.

Обломки хрупкого карандаша (они, как «Я» и «Ты» – теперь отдельно…) в точилку вставлю, вращая не спеша, бездумно, бездушно, бесцельно. Для пользы их – еще послужат делу. Судьба отыщет примененье телу…

P. Р. S.

Эти строки написаны одним отверженным обломком. Любви наркотик кончился, и у обломка ломка…

P. P. Р. S.

«Only one» рифмуется с «болван», а «ломка» – со словом «комкая». Лишь ее, судьбу комкая, любил глупой душонкою! Жаль, любовный роман, словно сладкий капкан – маняще-страстная штука. Терзаньем отрезвит разлука. Судьба – суровая наука… Подзапоздала ясность. Под зад поддала – и с носом я остался. Горчит любви наука… Довырифмовывался… Сука…

P. P. P. Р. S.

Снова нет приличного слова. Снова жизнь неприличная – глядь… Дорифмуй, пожалуйста, сама, б…

(2015)

Пойду

Твои подруги шлют и шлют смс, названивают: «Сделай первый шаг!» А у тебя словно всегда ПМС… Я – охамевший, сумасшедший враг!

Пообломавшись в спорах, устал… Славлю тебя, победивший лидер! Пойду выпью «Персен» или «Броменвал», поведу себя как явный… ирод.

Не умеешь «успокаивать психа»? Взвинчиваешь скандал до предела? Вот и проснулось притихшее лихо! Ты этого, тигрица, хотела?!

Я оставляю за гранью утраты все, что прожито, беспечно любя. Похороню

все совместные даты, по горькой утрате скорбя.

Бездну темы разрыва не исчерпать, как бурное море чайной ложкой… Благодарю тебя… твою мать… Пусть иным распахнется твоя кровать. Пойду своей свободной дорожкой…

(2015)

Конец войне

Стервозную сущность не излечить – тебе скандалов мало и мало… От квартиры оставляю ключи… Милая, ты меня… застебала! Да будь ты… счастлива