Читать книгу Наважденье нашей встречи - - Страница 3

Пассажирский из Воркуты ожидался прибытием около 12-ти ночи. В северных краях, окончание контракта – дело святое. С полудня Вовчика начали провожать в редакции, ближе к вечеру узким кругом переместились на квартиру, и к моменту прибытия на платформу провожающая компания набралась прилично. А когда занесли вещи в купе, решили выпить еще «на дорожку» и так разошлись, что при отправлении пришлось спешно срывать «стоп-кран».

Хорошо, успели вовремя. Дернувшись, как от удара, вагон резко сбросил ход и затормозил у самого края платформы, иначе провожавшим пришлось бы прыгать в сугроб. Удостоверившись, что все благополучно вышли, Вовчик помахал им вслед, в открытое в проходе окно, добрел из последних сил до своего купе, щелкнул дверной задвижкой и, кое-как раздевшись, моментально уснул.

В двухместном купе Вовчик ехал один. Очнувшись, он еще долго лежал с закрытыми глазами, слушая глухой перестук колес, и переживал ночные проводы:

«Интересно, как ребята добрались до дому, ведь выпили все довольно-таки здорово… Впрочем, какая теперь разница, ведь я их больше никогда не увижу», – от осознания этого очевидного факта стало так отчаянно грустно и одиноко, что Вовчик моментально поднялся и взглянул на часы.

Они показывали около 12-ти дня, так расслабляться он себе давно не позволял. Облачившись в спортивный костюм, приобретенный специально для путешествий, с полотенцем через плечо и умывальными принадлежностями в руках Вовчик решительно отправился приводить себя в порядок.

– Кушать будете? – остановила его вопросом пробегавшая проводница. – Официантка из ресторана горячий обед по вагонам разносит.

Мысль о ресторанной еде после недавних возлияний вызывала отвращение. Вовчик отрицательно покачал головой:

– Лучше чаю покрепче принесите, стаканчика два-три…

После горячего чаю с домашними пирожками все стало возвращаться на круги своя. Значительно посвежевший Вовчик вышел в тамбур, распечатал припасенную для этого случая пачку болгарских сигарет и в первый раз за день с удовольствием затянулся.

Стоял конец марта, пора отпусков еще не началась, и пассажиров было мало. Вовчик неспешно дымил импортным табаком, дивясь, как прямо на глазах оттаивает земля. От полустанка к полустанку сплошное белое покрывало за окнами серело и разрывалось проталинами на лоскуты, теряя свой первозданный вид. Сопровождая взглядом эти первые сигналы весны, он чувствовал, как в душе, словно в унисон с природой, оживают прежние надежды. Однако монотонное мелькание дорожных столбов постепенно сделало свое дело, глаза стали слипаться, он вернулся в купе, прилег на койку и задремал.

Разбудил его настойчивый стук в дверь, за которым был, слышим голос проводницы. Вовчик испуганно открыл глаза: поезд стоял.

– Войдите, – крикнул он, щелкая дверной задвижкой.

– Я вам попутчика привела, чтоб не так скучно было, – с порога сообщила с улыбкой проводница, – не возражаете?

– Ну, что вы, – обрадовано, ответил Вовчик, – вместе веселей. Скажите, какая это станция?

– Котлас, вечер уже, – хмыкнув, проводница посторонилась и впустила в купе паренька с небольшой дорожной сумкой наперевес. – Располагайся…

Вовчик искоса взглянул на попутчика и убрал свои вещи с койки напротив, освобождая место. Паренек благодарно кивнул, скинул куртку с шапкой, и, устало привалившись в самом уголке за столиком, блаженно вытянул ноги.

– Подремлю пока немного, устал очень, – виновато произнес он, закрывая глаза.

Дождавшись, пока поезд тронется, Вовчик вышел, чтоб дать парнишке спокойно отдохнуть. Тем более что спертая атмосфера купе подействовала на него далеко не лучшим образом, и теперь голова все больше и больше напоминала закипающий котел. Остановившись в проходе, он опустил верхнюю фрамугу вагонного окна и стал с наслаждением глотать свежий морозный воздух. Но за окном еще было слишком холодно, и после непродолжительного облегчения у него стало ломить в висках.

«Сейчас бы поправиться не помешало, только где лекарство взять?» – мелькнула спасительная мыслишка.

Вовчик вдруг вспомнил про оставленную ребятами на этот случай початую бутылку и, кляня свою беспамятность, осторожно открыл дверь купе. На счастье попутчик уже проснулся и по-прежнему сидел в уголке койки, напряженно уставившись в темное окно.

– Ты откуда будешь? – дружелюбно поинтересовался Вовчик.

– Мы с мамашей в Ярославле живем, – с готовностью повернулся тот, уловив скрытый смысл вопроса. – А в Котлас ездил батю хоронить. Он однажды на заработки сюда подался и остался насовсем.

– А я из Мурома, бати уже давно нет, мать одна осталась, – улыбнулся Вовчик, доставая початую бутылку. – Давай, если не возражаешь, родителей наших помянем.

– С удовольствием, – ответил парнишка, – только закуски нет. Может, я к проводнице сбегаю, у нее чего-нибудь раздобуду.

– Это совершенно ни к чему, – успокоил Вовчик, доставая пакет с домашней снедью и разливая водку. – Меня ребята на дорогу снабдили, выпьем и закусим, чем Бог послал.

Парнишка залихватски опрокинул стакан, жадно закусил пирожком и куриной ножкой и потеплевшими глазами благодарно посмотрел на Вовчика:

– Отпустило, наконец, а то батьку в гробу увидел, и затрясло, как в лихорадке… Я еще посплю, пожалуй, – словно спрашивая разрешения, добавил он, – в Ярославль только утром приедем.

Вовчик, понимающе, кивнул. Выпитая водка приятно разлилась по всему организму, разом успокоив головную боль. Его стало клонить ко сну и выслушивать, на ночь, глядя, откровения выпившего попутчика явно не хотелось.

«И я подремлю немного, – решил он, опуская, чтоб не болела голова, фрамугу окна, – до утра действительно еще далеко»…

Свежий, еще морозный предутренний воздух приятно холодил лицо. Вовчик открыл глаза и долго смотрел, как прямо на глазах светлеет за приоткрытым окном небо.

«Скоро уже Вологда, пора собираться на выход», – подумал он, рывком, садясь на койке, и вдруг вспомнил, что сегодня он едет до Москвы.

Но давняя привычка давала о себе знать. Немного поворочавшись для порядка, он убедился, что сон, как рукой сняло. Вернув фрамугу на прежнее место, Вовчик вышел в тамбур и закурил. И сразу перед глазами поплыла Вологда с ее резными палисадниками и чудным русским «оканьем»…

Однажды во время осенних каникул он встретил в местной гостинице черноокую красавицу-коридорную. Они провели чудную неделю вдвоем, по прошествии которой Вовчик, скрепя сердце, сел в обратный поезд и вернулся к себе. На зимние каникулы он отважился на новую поездку. Черноокая красавица уже поджидала его и радостно распахнула объятья. С тех пор эти встречи на каникулы у обоих вошли в привычку. Она ни о чем не расспрашивала и ничего не рассказывала о себе. Лишь однажды мимоходом обмолвилась, что разлюбезный муженек отбывает срок на зоне совсем рядом, и ждать осталось недолго…

«Может, выйти, повидаться на прощанье? – нельзя, муж, наверняка, уже вернулся. Жаль, что разошлись наши пути-дорожки, …в конце концов, чтоб создать что-то стоящее, художник должен чувствовать себя свободным, – машинально успокоил себя Вовчик, вглядываясь в проплывающие за окном Вологодские узорные домишки в надежде, что в одном из палисадников вдруг мелькнет знакомое лицо. Но все его потуги оказались тщетны, и мысли, сами собой, постепенно переключились на деловой лад. – В Москву прибудем, что-то около 4-х вечера. Сразу с вокзала ребятам из редакции позвоню, и закатимся в кабак отметить встречу, все-таки три года, как не видались. Заодно попрошу, чтоб комнату поприличнее, в центре нашли, эдак на годик. Приду там немного в себя, и писать сяду. Сначала, то, что записал, разберу, а уж потом за саму книжку возьмусь»…

Предвкушение скорых встреч так раззадорило его, что возвращаться купе и болтать с попутчиком о всяких пустяках расхотелось. Вовчик слонялся по тамбуру от окна к окну, представляя, как после 3-х летней разлуки вновь увидится со старыми приятелями и за бутылочкой сухого будет рассказывать о северном житье-бытье, и курил, не переставая, пока не потерял счет времени. От постоянного курения во рту появился стойкий, неприятный привкус. Вовчик выбросил очередную сигарету и вдруг услышал, как колесные пары застучали на стрелках, и состав стал замедлять ход.

– Долго еще будем стоять? – нетерпеливо поинтересовался он у пробегавшей через тамбур проводницы.

– С полчаса, пока электровоз меняют. До Москвы далеко еще, можете выйти размять ноги.

Понуро вздохнув, Вовчик двинулся в купе за пиджаком и, рывком, отодвинув дверь, замер от изумления. Койка соседа, подсевшего поздним вечером в Котласе, опустела. Полный внезапно возникших дурных предчувствий Вовчик схватил висевшую у изголовья зимнюю куртку и лихорадочно пошарил под подстежкой. Бумажник со всеми документами и деньгами отсутствовал на привычном месте!

«Станция маленькая, он еще здесь», – мелькнула лихорадочная мысль, – надо догнать, пока не поздно, только, вот, в какую сторону побежал? – словно в ответ на это благое намерение, поезд натужно заскрипел тормозами и остановился, как вкопанный.

Со всех ног Вовчик выскочил из вагона и стал шарить взглядом по перрону. Народу в утренний час было немного, сплошь бабки, вынесшие к поезду всякую домашнюю снедь, и никого, похожего на попутчика, на глаза не попадалось.

«Дальше искать бессмысленно, его уже давным-давно след простыл, у поездных ворюг все рассчитано по минутам, – уныло подумал Вовчик. – Нужно попросить, чтоб проводница милицию вызвала. Черт с ними, деньгами, документы пропали, теперь придется восстанавливать, а это такая канитель… Интересно, каким образом этот парнишка узнал, что я при деньгах? – наверняка, она сама и навела, я, когда садился, по пьяни разоткровенничался, что в отпуск еду. Проводница с воришкой в доле, но, ведь, не докажешь, подобных случаев на дороге – пруд пруди»…

Неожиданно электровоз в голове состава, собирая пассажиров в дорогу, призывно загудел. Заметив призывно размахивающую флажком знакомую проводницу, Вовчик едва успел вскочить на подножку. Еще миг, и платформа, качнувшись, вместе с неказистым зданием вокзала и прохожими неспешно поплыла перед глазами. Нетвердыми шагами он вскарабкался по крутой железной лесенке в тамбур, выудил из кармана дрожащими пальцами сигарету и жадно затянулся. Состояния было таким, словно нежданно-негаданно получил по голове вонючим, пыльным мешком…

– Вот вы где, а я вас обыскалась! – возбужденный голос проводницы моментально вернул его к действительности. – Возьмите, он у меня на столике лежал!

Вовчик резко обернулся и увидел в ее ладони свой бумажник. Не веря, что такое, возможно, он поспешно раскрыл его: паспорт и прочие бумажки оставались на прежнем месте, а вот внутреннее отделение со сберкнижкой с крупной суммой на предъявителя опустело…

«Надо отметить: это поездное жулье не лишено внутреннего благородства. Или у них уговор, с кем надо, чтоб с выпиской новых документов хлопот не создавать… Нужно попросить, чтоб сберкнижку заблокировали, может, успею еще», – лихорадочно подумал он, поднимая глаза на проводницу.

– Хорошо, хоть, документы оставили, а деньги – дело наживное! – философски заметила та, давая понять, что дальнейшие розыски бессмысленны.

– Спасибо, что вернули меня к жизни. Пожалуйста, чаю принесите и какого-нибудь печенья, с утра ничего не ел, – угрюмо заметил Вовчик и, засунув бумажник в задний карман брюк, направился к себе.

В купе царила тишина, нарушаемая лишь глухим перестуком на стыках колесных пар, наматывавших километр за километром без толики сочувствия к происшедшей драме. Тщательно закрыв за собой дверь, он порыскал по карманам, выложил оставшиеся на текущие расходы деньги и пересчитал купюры: набралось что-то около 2-х сотен.

«В Москве с такими деньгами долго не протянешь, – с тоской подумал он… и сразу же взял себя руки, за три года пребывания на Севере всякого нагляделся. – Ладно, поглядим еще, где наша не пропадала! – с неожиданной злостью решил Вовчик, – а пока подведем итоги: возвращаться бессмысленно, на его место уже взяли местную молоденькую выпускницу журфака. В Москве без денег приткнуться негде, да и не ждет никто. К матери в Муром без денег появляться стыдно. Остается одно: осесть на время недалеко от столицы».

В сложившейся ситуации мысль выглядела вполне здравой, и он снова отправился к проводнице:

– Скажите, какая перед Москвой последняя остановка?

– В Александрове 1 минута, – удивленно ответила та.

– Я выйду на ней…

– Может, все-таки милицию вызвать? – они в Ярославле придут, – жалостливо предложила та.

– Ни к чему, – махнул рукой Вовчик. – Как говорится: Бог дал, он же и назад забрал, – и пошел в купе собирать вещи.