Читать книгу Наследование в англо-американском и российском праве: общие положения и наследование по закону (сравнительный анализ) - - Страница 13

Вплоть до последнего времени говорить о каком-либо системном влиянии англо-американского наследственного права на наше не приходилось. Ситуативное же воздействие имело место, причем по весьма неожиданным поводам.

Первый такой случай не заставил себя долго ждать уже вскоре после Октябрьской революции в России, причем американский элемент оказал существенное воздействие на отказ от советского принципа лимитирования наследования. Как уже сказано, Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования» наследство свыше 10 тыс. руб. поступало государству, если оно не состояло из усадьбы, домашней обстановки и средств производства трудового хозяйства. Параллельно были отменены пенсии, превышавшие 300 рублей[183], прекращены платежи по купонам и дивидеды[184] и аннулированы государственные займы[185]. Наследственный лимит в 10 тыс. руб. был подтвержден Декретом ВЦИК РСФСР «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР» от 22 мая 1922 г.[186] и ст. 415 ГК РСФСР 1922 г.

Однако имущественные права советских граждан за рубежом, как правило, существенно превышали этот лимит. Проблема приобрела практическое значение с 1924 г. по мере дипломатического признания СССР зарубежными странами, когда встал вопрос о наследовании прав, возникших из договоров личного страхования, заключенных в России перед Первой мировой войной американскими («Эквитейбл» и др.) и французскими («Урбэн») обществами, т. к. многие держатели полисов умерли и возник вопрос о правопреемстве[187].

«За прошедшее время многие выгодоприобретатели умерли, и для предъявления претензий к страховым обществам их наследники по просьбе страховых компаний должны были получить решения советских судов, подтверждающие право приобретение ими соответствующих прав, – описывал ситуацию А. А. Рубанов[188].

Ради поступления валюты СССР пошел на попрание своего же принципа лимитирования наследства, и Наркомюст РСФСР издал 26 мая 1925 г. приказ № 108: «Если выгодоприобретателем по полису указан наследник по закону, суд должен руководствоватъся ст. 418 и след. ГК, применяя это правило и к тем случаям, когда смерть застрахованного последовала до введения в действие ГК»[189]. Так в части имущества исключалось применение ст. 415 ГК о лимите, причем с обратной силой. Характерно, что речь шла именно о полисах иностранных страховщиков, ведь в РСФСР личное страхование было отменено декретом от 18 ноября 1919 г. «Об аннулировании договоров по страхованию жизни», что показывает беспринципность советского права в случаях противоречия между законом и целесообразностью, если последняя имела значение для самого государства. Эти проблемы исчезли с принятием постановлений ЦИК и СНК СССР от 29 января 1926 г. «Об отмене ограничения размера имущества, могущего переходить в порядке наследования и дарения»[190] и ВЦИК и СНК РСФСР от 15 февраля 1926 г. «Об отмене максимума наследования и дарения»[191]. Примечательно, что последнее прямо гласило, что оно, помимо прочего, принято «в целях создания более благоприятных условий прилива в страну материальных и денежных средств».

Вторым фактором стала вынужденная необходимость формальной взаимности в правах наследования – изначально советское право, следуя принципам революционного правосознания, не допускала наследования иностранцами (а все они были гражданами капиталистических стран). Но вот беда – после безвозмездных национализаций, реквизиций, конфискаций и просто физического уничтожения материальных ценностей в ходе гражданской войны наследовать за советскими гражданами было особо и нечего. А вот отказать себе в удовольствии принять руками своих граждан зарубежные наследства и тут же обложить их непомерным налогом и принудительным обменом валюты по внерыночному курсу Советская власть никак не могла. Посему от запрета иностранцам наследовать довольно быстро отказались.

Ныне не вызывает никаких сомнений то, что новеллы российского права о наследственных фондах, наследственных договорах и совместных завещаниях в значительной степени черпают свое происхождение именно в общем праве, хотя в российское они рецепированы не в первоначальном англо-американском исполнении, а будучи преломленными в праве тех европейских стран, которые уже давно осваивают эти институты, изначально не свойственные римскому праву.