Читать книгу Апофеоз Судьбы - - Страница 4

Виттенберг, 1521 г.

Теперь, когда слухи о Мартине Лютере прогремели по всем городам, только редкий зевака мог сказать, что пропустил все мимо ушей. Молва распространялась, точно молния по небу, освещая и облагораживая истиной простые и светские умы.

Ночь сияла нежной тьмой, когда окраинная дорога стала сменяться на широкую, но по-прежнему неровную и извилистую городскую дорогу. Они остановились у ворот; над ними покачивалась на крепком ветру кленовая вывеска с красующимся названием «Виттенберг». Туда и покатила повозка, подбрасывая на себе озябших от северного ветра товарищей.

Вновь по всему горизонту блеснула молния, а следом за ней ахнул гром. Возница сноровисто поднял дуги, накинул рогожу, соорудив над повозкой навес. С неба ударил холодный дождь. Дорожные колеи сразу оборотились глубокими лужами.

Путники зажгли две свечи, надломили черствый хлеб и, произнеся краткую молитву, принялись трапезничать. Вдали виднелись остроконечные шпили церквей, плавающих за тучной стеной дождя. Вода лилась с неба потоком. Лилась вместе с нею и песня, когда-то звучащая из уст царя Давида. Это был псалом, и ныне так же, как и тогда, ободряющий усталых путников.

Фабиан Сарто любил эту песню. Когда она звучала, воспоминания уносили его в самое раннее детство, – туда, где берет начало росток человеческой памяти. Такое редко бывает, но люди иногда помнят себя в самом малом возрасте, когда едва научились ходить. Мама напевала Фабиану эту песню каждый вечер перед тем, как тот засыпал. Ее нежный голос с точностью сохранился в его памяти.

Распевшись, они трижды повторили припев, тогда как должен был он прозвучать лишь два раза.

Пути Твои, Господи, укажи мне,

стезям Твоим научи меня.

Наставь меня на истину

Наставь меня на истину Твою

и научи меня, ибо Ты Бог, спасающий меня;

и на Тебя надеюсь всяк день.9

Ветер усиливался, он свистел со всех сторон, а затем стал бить в лоб лошадям. Повозка будто уперлась в воздушную стену и едва сокращала расстояние, так сильно ее сдувало назад. Тем временем, на пути встало еще одно препятствие. Сквозь ветер с дождем перед лошадьми смутно затемнела фигура крупного, закутанного в плащ мужчины. Он держал в поводу такую же вымокшую лошадь, которая беспокойно расхаживала из стороны в сторону.

Человек махал руками и пытался докричаться до них, но стихия бушевала с такой силой, что услышать его удалось, только когда повозка подошла вплотную и встала возле него. Приближаясь к незнакомцу, они въехали во врата, и теперь вокруг них раскинулась богато украшенная барельефами городская архитектура. Она с точностью передавала помпезность и достаток города.

– Слава Господу! Слава Господу! Я было потерял надежду на ваш визит! – кричал взволнованный мужчина.

– Хорошо, если ты с миром. Заблудился? – спросил извозчик, в голосе которого прорезалось сомнение: в этих краях часто нападали на путников, грабители не жалели ни детей, ни женщин, и встреча в такой ливень не всегда к добру, коли ты не настороже…

– Нет, нет, что вы. Я ждал вашего приезда и нахожусь здесь, если не солгать, уже с первой свечи, почти с раннего утра, – продрогнув, мужчина передернул плечами. – Я з… замерз… жду с самого утра, проголодался…

– Оно и видно, – подозрительно отозвался извозчик, – вольно ж шляться под дождем…

– Ибо долг. Могу я, с вашего позволения, обратиться к почтенному Фабиану Сарто? – Проговорил человек, очевидно, зная, кто находится в повозке.

– Я у седоков спрашиваю не имена, а монеты, – буркнул возница.

– Ну что ты остановился, Мануэл? – Возмутился на извозчика Фабиан Сарто. – Гони лошадей, скоро совсем стемнеет!

– Господин, вы с кем-то договаривались о встрече по пути в Виттенберг? – Настороженно прошептал извозчик.

Фабиан Сарто выглянул из-под навеса, но сквозь плотный поток воды не смог узнать мужчину. Тогда он в спешке спрыгнул с повозки и махнул тростью в сторону темной фигуры, ожидая увидеть разбойника. Он смело шагнул вперед, в то время, как Эдвин лишь успел пальцами скользнуть по плечу друга, пытаясь его остановить.

Извозчик сорвался как барс, преградив ему дорогу:

– Постойте, я пойду впереди. Кто знает, с чем он к нам пришел…

– Так пусть придет и скажет, что заставило его в такой ливень встать у нас на пути. Вечер уже на исходе, нам следует поторопиться, – сказал Фабиан.

– Фабиан Сарто! Слава Богу, не могу поверить… я вас дождался!

Эдвин, услышав это, вышел из повозки и подошел к Фабиану. Тот недоверчиво глядел на незнакомца.

– Прошу, выслушайте меня, да повнимательнее. Мое послание от Мартина чересчур важно!

– От Мартина Лютера? Надеюсь, он послал вас? – дрожащим голосом промолвил Эдвин.

Мужчина поднял брови, широкий лоб сморщился, покрывшись складками. Он мягко кашлянул и продолжил:

– Мне велено встретить вас и провести в город. В Виттенберге очень неспокойно. Каждый день Мартина и всех его друзей подстерегает беда. Многие пали от меча, кого-то предали более страшной смерти. Папские слуги ведут тайную охоту, следует быть очень осторожными, чтобы сохранить свою жизнь. Стены города полны глаз и ушей, готовых выдать вас в любую минуту. Лучше держитесь ко мне ближе, и я проведу вас к брату Мартину.

«Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее»10, – вспомнил Фабиан.

– Мы понимаем, что дела идут неважно. Если уж нашему другу понадобилась помощь, значит, предстоит серьезное дело, – ответил Фабиан.

– Подозреваю, что мы понадобились Мартину ради чего-то большого. Фабиан Сарто человек хоть и своенравный, и местами упертый, но верный до последней капли. Стержень в нем тугой, как панцирь Левиафана11, – сказал Эдвин Нойманн.

– Вот так сравнение, – строго ответил Фабиан. – Я припоминаю, что Левиафан – существо страшное, противное Богу.

– Прости, я хотел сказать совсем другое… надеюсь, тебя не обидело это. Я ведь совсем не это имел в виду.

– Думаю, мы все друг друга поняли, но нам нельзя здесь долго оставаться, Мартина хотят уловить. Возможно, ему пригодится наша помощь, а мы попусту теряем время.

– Бог все усмотрел, – с мудростью произнес Фабиан. – Войдем во врата, найдем брата Мартина, а там, глядишь, все пойдет своим чередом. Мне, почему-то, хочется вам верить. И все же, спешить в этом я не стану.

– О, брат, велика ваша вера, но нельзя быть неразумными. Вас схватят у самых ворот, уж в этом не сомневайтесь! Господь свидетель, я хочу вам помочь…

– Мы не оставим Мартина в беде, да и путь мы прошли не близкий – обратно не повернем. Что вы предлагаете?

– Взяв крест, братья, обратно уже не повернуть, – согласился мужчина, – следуйте за мной, я покажу вам безопасный путь к городу и приведу к Мартину.

– Как нам его найти? – спросил Эдвин.

– Он сам найдет вас, об этом не беспокойтесь. Братья говорили, что он хочет дать вам особое наставление. Если вы хорошо знакомы с Мартином, то вам должно быть известно, что он ничего не делает просто так.

– Я знаю Мартина много лет, незнакомец, но впервые слышу, чтобы он кем-то повелевал, – сказал Фабиан.

– Да, это скорее я не так выразился, но ход моих мыслей, считаю, вам ясен.

– То есть, ты хочешь сказать, у брата Мартина для нас есть особое повеление? – спросил Эдвин. – Что же вы тянете, что он вам сказал?

– Миссия! – сказал мужчина. – У него для вас особая миссия.

– Пресвятая Мария! – взмолился Эдвин. – Скажете вы что-нибудь или нет?

– Ох, да вы меня впрямь высоко ставите! Ничего я не знаю. Спросите сами Лютера, он вам все и расскажет, – ответил человек, озадаченно запрокинув голову. – В конце-то концов, мы сдвинемся сегодня с места?

Фабиан потер озябшие ладони, подул на них и, извинился перед незнакомцем.

– Не совершил ли Мартин чего страшного? Вижу, вы серьезно взволнованы. Не сделался ли он врагом католической церкви?

– Многое изменилось за последнее время… Вершится судьба тысяч, а может, и всего мира, но лишь немногие даже из нас понимают это. – Каждая его эмоциональная фраза сопровождалась поднятием на носочки и восклицанием, присущим успешным студентам. Он продолжал. – Рим готов провалиться под землю от гнева. Никто не знает, что произойдет сегодня ночью, а строить надежды на завтра не возьмется ни один пророк, не то что мы. Реформация12, – это пороховая бочка, которую нужно заложить под старый мост, иначе не построить нового. Кто знает, быть может, через сотни лет наши имена будут написаны в рукописях архивариусов?

– Как тебя звать, незнакомец? – протянул руку Фабиан Сарто. Он вежливо смотрел в эти большие глаза, пронзительно добрые и простые.

– Меня зовут Каспар Аквила, я друг Мартина.

Он лихо вскочил на седло. Уж сил ему было хоть отбавляй! Черный жеребец двинулся в сторону города.

Повозка тронулась по следу за незнакомцем, мелькающем впереди при каждой вспышке молний. Вскоре ливень стал утихать, оставшись где-то позади.

Все кругом впитала в себя таинственная полутень. Оставались лишь несколько светлых отблесков на поверхности луж, заполнивших придорожные канавы. Луна влюбила в себя Фабиана. Он никогда не замечал ее красоты так, как в ту ночь.