Читать книгу Грифон и проказница - - Страница 1

Бланка

– Бланка, Нерея, где вы? – в весьма приподнятом настроении в гостиную вбежала матушка, испытывая отдышку. – Слышали новость? В асьенду де Верагуа сегодня-завтра прибудут хозяева.

– А нам что с того? – насмешливо заметила младшая сестренка. – Мы там вряд ли когда-нибудь побываем. Денежек-то нет, – она развела руками и убрала со стола свой изрядно потрепанный блокнот и покусанное перо.

– Что значит – что с того? – сеньора Альба Перез добралась до дивана и уселась в углу, обмахиваясь ладонью. – Вам же известно, насколько богат и красив Его Светлость. А самое главное – он холост, – глаза женщины горели в предвкушении событий.

Приедет холеный и могущественный герцог и влюбится в одну из ее дочек. Точно влюбится. Куда ему деваться? Да за ними половина города ухлестывает.

– Мама, – я улыбнулась родительнице, – нас в жизни туда не пригласят.

– Почему же? – казалось, Альба совсем не воспринимает настоящую действительность. – Вы наследницы древнего и известного рода. Что вам помешает?

– Бедность, мама, бедность, – Нерея не оставляла попыток вернуть сеньору с высоких пушистых облаков. – Как известно, гранды до обедневших аристократов не опускаются.

– Зато вы у меня самые красивые на весь Артафьено, – заворчала матушка. – Еще бы ты хоть что-то со своим характером сделала, Нери.

– Увольте, – сестра усмехнулась. – Крутиться у ног напыщенных снобов не собираюсь. Лучше удавиться, – она сложила руки на шее и притворно повернула.

– Ну что ты такое говоришь? – старшая Перез откинулась на спинку и картинно приложила руку ко лбу, изображая легкий обморок. – А что ты об этом думаешь, Бланка?

А я ничего не думала. Меня заботили совершенно другие мысли. Как там упомянула матушка? Некогда древний и известный род… Ха, теперь мы лично высаживаем урожай и продаем его на базарной улочке вблизи моря, с трудом содержим единственную служанку, потому что сеньора Альба резко высказалась: «Умру, но дочерям опозориться не дам. Никто из вас на рынок не пойдет». По мне, так голод был намного хуже позора, но она, к сожалению, подобным образом не рассуждала.

Прошло пять лет, как погиб наш отец Мартин Перез. Он был великим артефактором, чья слава докатилась до самой столицы. Ходили слухи, что император Ильверде лично составлял для него заказы. Тогда мы не ведали нужды и жили в свое удовольствие, игнорируя необходимость в экономии и накоплении. Его дела процветали, а производство множилось. Но в попытке создать нечто новое и интригующее, он потерпел крах. Уверившись в своих силах, пренебрег техникой безопасности и вызвал сильный взрыв. Его тело никто не нашел, и лишь чудом уцелела находившаяся неподалеку совсем еще юная Нерея.

Сколько мы с матерью ее выхаживали, сколько седых волос образовалось на голове у сеньоры Перез, но, к счастью, сестренка смогла выжить. Происшествие для нее не обошлось бесследно, и ее волосы приобрели навсегда розоватый оттенок.

Теперь я вела все дела семьи, позабыв о собственных нуждах, но меня это, как ни странно, не угнетало. Я любила помогать и заботиться о родных. Хорошо разбиралась в математике и счетных книгах.

– Бланка, ты заснула, девочка моя? – выдернула меня мама из водоворота мыслей и переспросила еще раз. – Ты-то что об этом думаешь?

– Думаю, – задумчивым тоном начала я, перебирая счета, – что кому-то из нас все-таки придется найти работу.

Денег все равно не хватало. Совсем скоро мы не сможем оплачивать услуги Люси. Нам бы себя прокормить.

– Все настолько плохо, Бланка? – подошла поближе Нери и погладила меня по плечу.

Я прижалась к сестренке, ощутив ее теплоту, и сообщила суровую правду:

– Да, если ситуация не изменится, придется продавать часть земли. Продадим часть земли, лишимся возможности высадки и так далее. Надо дальше объяснять?

– Нет, спасибо, –  проворчала девушка. – А я давно говорю, что надо ехать в Порто Мальвезе, – Нерея вспомнила о давней мечте. – Я смогла бы стать там журналисткой.

Я ее уверенности совершенно не разделяла. Много ли в столице мечтателей, желающих выпускать книги, заметки, новостные листки? Нет, надо смотреть на вещи рационально.

– Пока мы ничего продавать не будем, – сложила я руки на коленях. – Завтра попробую обратиться к сеньоре Гарсия.

Давняя мамина знакомая, первая сплетница в Артафьено часто помогала с просьбами и тепло относилась к нашей семье. Пожилая женщина была очень богатой и любила заниматься благотворительностью, но денег от нее я не принимала.

Мы не попрошайки, не побирушки, а гордые сеньориты, способные заработать себе на жизнь.

Дома со мной никто не спорил. Как-то само собой сложилось, что теперь я глава рода. Альба еще в замужестве слыла легкой, ветреной и инфантильной дамой. Нерее было всего пятнадцать лет, а в момент смерти отца я уже достигла ступени совершеннолетия.

– И кем ты пойдешь? – ужаснулась матушка. – Имей в виду, работать на рынке я тебе не позволю.

– Мало ли кому нужна гувернантка или компаньонка, – без особого энтузиазма протянула я, незаметно закатывая глаза. – Это тебя устроит?

Образование что у меня, что у Нереи было домашним, но вполне себе сносным. Мы обе музицировали, много читатели и знали основы магии. Часто, запираясь от других, пыталась повторить самые простые опыты отца. Жаль, что он не считал девочек за приемлемых наследников и не передал знания. Все, что у меня было – это несколько дневников, по которым и училась.

– Если так, – Альба уперлась, – то ладно. На подобное я соглашусь.

Боги, ну хоть где-то мы нашли общий язык!

У матушки есть вечная незыблемая мечта – выдать нас выгодно замуж и спасти положение семьи. Да только бесприданниц никто в роли супруг не видит. Да, мы хороши собой, но что толку от красивой внешности, когда не хватает на самое необходимое?

Близился вечер, и она ушла к себе в комнату, оставив меня с сестрой наедине. Альба любила пораньше лечь спать, чтобы с самого утра выполнить нехитрые обязанности и унестись сплетничать с соседками, поражаясь моему терпению при беседах с Нери.

С сестрой мы были очень близки, хоть и обладали совершенно разными характерами, да и внешностью тоже. У меня более тихий нрав и строгое воспитание, а Нери…

Она язва, если называть вещи своими именами.

Единственное наше сходство, это любовь к друг другу и темно-зеленые глаза, доставшиеся от батюшки.

– Бланка, послушай, – девушка подсела ко мне поближе, убирая у меня из рук счетную книгу, – почему ты так не хочешь ехать в Порто Мальвезе? От продажи дома и земли мы бы сняли квартиру на некоторое время, а там я и ты найдем работу.

– Какую? – у меня пропадало терпение от ее бесконечных уговоров. – Журналисткой? Писательницей? Нери, оставь эту идею. Кто возьмет тебя без опыта и связей?

– Можно отправить весточку с просьбой заказчикам отца, наверняка его еще кто-нибудь, да помнит.

– Нери, нет, – покачала я головой. Глупая, думает, что я этого не делала и не рассылала записки. – Это совершенно дурная мысль. Мы останемся здесь, и я найду усадьбу, где буду трудиться.

– А что? – сестра явно рассердилась и поднялась вверх, взметнув длинной юбкой. – Ты служанкой в городе не можешь стать? Какая разница, кому прислуживать?

– Не служанкой, Нери, – меня больно кольнул ее гнев. – Компаньонкой или гувернанткой. Вполне подходящее занятие для обедневшей благородной сеньориты.

– Как ни называй, но ты будешь прислугой, Бланка, – она певуче растянула слова и обернулась на меня.

Подобного поведения я уже стерпеть не смогла. Нерея часто не замечала, как обидно бросается колкостями и ранит близких. Разве я сама не знаю, что придется выполнять поручение знатных и, возможно, неприятных сеньор? Разве не хочу для себя лучшей жизни? Но в отличие от нее, я прекрасно понимаю, что в столице буду никому не интересна. Здесь родной дом, дневники отца и память о нем. У меня есть ответственность и долг перед ней и матерью, а она рассуждает эгоистично.

– Хватит, Нери! Лучше иди к себе, – вспыхнула я, и пальцем указала на дверь. – Подумай о своем поведении.

– Нет, это ты подумай, Бланка. Если тебе нравится копаться в земле и слушаться остальных, это не значит, что я тоже желаю подобной участи! – она зло сверкнула глазами и унеслась вверх по лестнице, громко топая ногами.

Ну вот, теперь я и с сестрой поругалась. Как сохранять хорошее настроение, когда со всех сторон меня окружает недопонимание, а члены семьи тянут в разные стороны? Мама хочет продолжать вести праздный образ жизни, а Нерея поехать в Порто Мальвезе, а чего хочу я никто из них не спрашивает.

Отряхнувшись, будто сбрасывая усталость и досаду, я решила прогуляться до моря. Оно всегда меня успокаивало и умиротворяло.

Проверив по пути побеги молодых овощей, я отметила в голове, что скоро нужно опять нанимать несколько мужчин для прополки, подвязки и в дальнейшем для сбора урожая. А это снова деньги и время. Люси, я и вечно ворчащая Нери с этим не справимся.

Я шла пешком, хотя до побережья было весьма приличное расстояние, не меньше большой лиги, но торопиться мне было некуда. Домой не хотелось абсолютно, а вот морской воздух и звуки накрывающих песок волн меня манили. Через два часа я уже сидела на берегу и наблюдала за дракой чаек, не поделивших мелкую рыбешку.

Артафьено считался тихим городком, но раз в год сюда съезжалось много аристократов. Они называли это курортным сезоном и отдыхом. Когда вся знать пребывала, жизнь в наших краях бурлила по-новому, становилась праздничной и легкой. Повсюду слышались переборы гитарных струн, девичий смех и постукивание кастаньет. Но едва заканчивались эти два веселых месяца, снова наступала благоговейная тишина.

Если к нам направляется герцог де Верагуа, то в этом году будет не протолкнуться. Вслед за ним поедут все желающие очаровать сердце и разум холодного мужчины. Краем уха, от Нереи, выписывающей журналы из столицы, от сеньоры Фернанды, охотно делящейся сплетнями, я слышала о нем нелестные отзывы. Что он надменный, жестокий, ни во что не ставит женщин и зарекся жениться. Брр, представляю встречу с ним. Сколько же будет слез и разбитых надежд за это время?

Солнце уже садилось на горизонте, обагряя волны и небо ярким алым светом. Я приходила на побережье довольно часто, чтобы полюбоваться невероятными закатами, иногда оставалась на всю ночь, чтобы дополнительно насладиться и рассветом.

Выход к морю у нас очень впечатляющий, красивый. Длинная полоска песка с одной стороны скрывалась у дороги и через несколько лиг превращалась в нарядную набережную. Жители города ей очень гордились. Все в фонарях и флажках. Часто там выступали уличные музыканты и артисты.

А с другой стороны пляж переходил в морские пещеры – Гротас дель Афьена. Во времена отлива можно было совершить удивительную прогулку по каменным коридорам и полюбоваться творением морских волн, но ходить туда было строжайше запрещено.

В величественных переходах легко затеряться и не успеть выйти наружу, в то время как море в прилив снова накроет гроты соленой водой. Ходили поверья, что древние корсары, нашли там тайный выход через высокую скалу и спрятали некий волшебный артефакт, но после пары несчастных случаев пещеры огородили. Правда, это не сильно спасало от любопытных носов и любителей различного рода авантюр, но все же никто дальше первой арки пройти не осмеливался.

Через несколько минут начнет темнеть, и я поднялась, чтобы смахнуть с юбки песчинки и подобрать цветастый платок.

– Сеньорита, вы мне не поможете? – услышала незнакомый голос за спиной.

Я резко обернулась, изрядно испугавшись незнакомца. Хотя что это я?

Бандитов в наших краях издавна не было. Чересчур обширная бухта не давала зайти в гавань незнакомым кораблям, их бы сразу заметили. Так что контрабандисты нас не жаловали. Смысл прятать сокровища, если половина города видит чужаков издалека?

Передо мной предстал уставший путник, восседавший на коне. Одетый в дорожные одежды, он с трудом удерживал поводья и вопросительно вглядывался в мою фигуру.

Судя по виду внезапно появившегося мужчины, он был богат. Но зачем пришел в столь поздний час на побережье? Заблудился?

– Простите, – махнула я в знак приветствия, и скрыла дрожь в руках, – Чем могу быть полезна?

– Я прибыл издалека и никак не могу найти въезд в город, – его глухой томный голос заполонял все пространство.

Он взмахнул головой, убирая налипшие длинные темные пряди.

Красивый, высокий сеньор, совсем непохож на тех, кто за мной увивается. Я бы даже подумала, что он и есть тот самый герцог де Верагуа, но аристократы перемещаются исключительно в богато украшенных каретах с охраной.

– Вы совсем чуть-чуть не доехали, – улыбнулась, ощутив, что от него не исходит опасности. – Видите дорогу вдалеке? – указала я ладошкой путь. – Это и есть начало нашей набережной. Вы прибыли отдохнуть?

На миловидном лице проявились черточки надменности, сразу царапнувшие мою душу. Артафьено я нежно любила, и никому не дам противно рассуждать о нем.

– Можно и так сказать, сеньорита.

– Тогда я вас приветствую от лица города, – чинно поклонилась я. – Уверена, вам здесь понравится. Наш город удивительно красив во время заката, да и в дневное время тоже.

– Я вижу, – Мужчина не отрывал взгляда от меня. Изучал, наблюдал, но не спешил слезать с лошади. – Будет очень нахально попросить вас проводить меня? Не хочу плутать в поисках дороги, совсем скоро стемнеет.

На миг задумавшись, я пришла к выводу, что нет. Вряд ли нас кто-то увидит, да и улочки я знаю, как свои пять пальцев, не заблужусь.

– Я помогу вам, – милостиво согласилась я, и подошла поближе, забрала из его рук уздечку.

– Что вы делаете? – он на мгновение насторожился.

А я никак не могла понять его мыслей. Сам же попросил о помощи, так получай ее. Не спорь, не возмущайся, не веди себя по-идиотски.

– Веду вас и коня, – пояснила я свои действия.

– Я имел в виду не это, – он-то совсем не растерялся, сжал коленями животное и ухватил меня за талию, подсаживая к себе в седло. Будто я легковесная пушинка.

– Ай! –  испуганно вскрикнула я, и сжалась, оказавшись поблизости.

– Как я могу позволить себе подобное поведение? – незнакомец насмешливо ухмыльнулся. – Вы собирались идти пешком, а я бы оставался на лошади?

– Да, – грозно вздохнула я. – Если вас заботят приличия, вы бы сами спешились.

– Сеньорита, прошу меня извинить, но я тороплюсь. – казалось, что его ничего не смущает. – Давайте оставим условности? Вряд ли вас увидит кто-то из городских в этой нелюдимой местности.

Незнакомец обвел взглядом пляж. В чем-то он был прав, но вот на набережной время не застывало. Там и сейчас кружатся в танце богатые девицы, не заботившиеся о завтрашнем дне.

– Хорошо, – я все-таки согласилась. Что-то в его образе подсказывало, что спорить не стоит. – Но только до въезда в город. Дальше я пойду своей дорогой, а вы своей.

– Как скажете, сирена, – он ухмыльнулся.

Вблизи он показался еще более впечатляющим. Атлетически сложенный, нарядный, с пронзительными зелеными глазами, такими же, как и у меня. Боги, да и без Его Светлости немало разобьется сердец!

– Почему вы так меня назвали? – спросила я, чтобы поддержать беседу.

– Как же? Мне встретилась дева возле морской пены и завлекла своим голосом. Разве вы не сирена?

От приторных комплиментов стало неуютно.

– Они топят корабли и заводят путников на глубину. Вы не боитесь? – парировала я.

– А вы несете опасность? – он сразу задал вопрос.

Умел, проходимец, обезоружить приличную девушку.

– Может, и несу, – едко ухмыльнулась. – Но не переживайте. В курортный сезон даже плотоядные русалки стерегут покой граждан. Нам это невыгодно. Жертв меньше.

– Только на это я и мог надеяться, – он отпустил поводья и поднял ладони вверх. – Как вас зовут, сирена?

Еще не понимая, что со мной происходит, я решила умолчать об имени.

– Можете называть меня русалкой. Вас же до этого ничего не смущало?

– Нет, но все же я бы желал продолжить знакомство.

До въезда оставалось несколько метров. Не буду спорить, встреча была интригующей и интересной, но я не забылась о своем положении. Он быстро вычислит размер моего отсутствующего приданого, начнет избегать и ударится в простые радости жизни, вызывая слепую и глупую ревность. А я, возможно, стану страдать.

Оно мне надо? Нет. Так что я без обиняков сообщила:

– В этом нет никакого смысла, сеньор. Русалки – народ вольный и свободолюбивый, сами выбирают своих спутников, но, если решите уйти на дно морское, свистните меня.

– Обязательно, сирена, обязательно.

Без его помощи я легко спрыгнула с коня.

– Дальше вам подскажут, а мне пора, – попрощалась я с незнакомцем, развернулась и скрылась во тьме.

Фонари в Артафьено не освещали здешнюю местность. Как хорошо, что от набережной идти всего ничего!

Глухой ночью я вернулась домой. Осторожно пробиралась в свою комнату, но усилия были напрасными, мое отсутствие заметили.

В гостиной в одиночестве сидела Нерея, все еще одетая в свое утреннее платье, и что-то усердно писала.

– Бланка, как же ты меня напугала! – сестра схватилась за сердце и захлопнула блокнот. – Почему тебе не спится? Опять гуляла по побережью?

– А тебе? – я вопросительно взглянула на сестру. Она, в отличие от меня проблем со сном не испытывала. – До сих пор дуешься?

Нери тут же поджала губы.

– Нет, я поджидала тебя. Хотела извиниться.

Я изумилась. Что-что, но сестренка подобным поведением меня не часто баловала. Она терпеть не могла признавать свои ошибки.

– Слушаю, – сложила я руки на груди и уставилась в ее сторону.

Быстро сдаваться не хотелось, она меня сильно ранила, обозвав прислугой, хоть это и было суровой правдой.

– Прости, – она затараторила, сжимая пальцы. – Мне очень, очень стыдно за брошенные фразы. Я не подумала, как тебе тяжело справляться со всем, забыла, как ты всегда терпелива со мной. Просто понимаешь, это моя самая заветная мечта, и от нее очень тяжело отказываться…

Понимаю, еще как понимаю. Я, как и она, безумно мечтала… о собственной семье, о муже, о детях, но практически вышла из возраста, когда девушек зовут замуж. Пройдет буквально один год, и меня смело можно считать старой девой.

– Нери, поверь, – я присела рядом с ней и горячо обняла, – если бы была возможность, я бы ни на миг бы не задумалась, сама бы тебя отправила в Порто Мальвезе. Но у нас совсем нет средств, я даже не уверена, что найдется человек, пожелавший бы купить наш несчастный дом.

Тут я немного лукавила. Скорее всего, кто-то бы да захотел приобрести особняк. Он был удобный по расположению, небольшой и с плодородной землей. А если учитывать ежегодный наплыв гостей в курортный сезон, то сделка состоится быстро. Но как провернуть подобное? Мы здесь выросли и выучились. Да и матушка в жизни не согласится.

– Я понимаю, – она печально вздохнула, уткнувшись в мое плечо. – Ты больше на меня не злишься? Не расстраиваешься? Для меня это очень важно.

– Конечно, не злюсь, – отстранилась я, и поправила ее розовые прядки. – Да и не умею, сама знаешь.

– Хорошо, – сестра отсела подальше. – Иди спать, совсем скоро рассвет, а утром будет суматоха.

– Почему же? – оторопела я.

Насколько мне известно, на завтрашний день планировалась единственная поездка к сеньоре Фернанде, и больше ничего.

– У нас всегда так, – нашлась с ответом Нери. – Уже и не припомню, чтобы день не начинался с воплей мамы.

– Точно, – я улыбнулась. – Она вроде согласилась на мою работу, но завтра снова возьмется за нытье. Будет сетовать, что мы не стараемся в поисках женихов.

– Да, тем более что приедет множество новых людей, – поморщилась Нерея.

Она ненавидела глупые беседы с надменными красавцами. Куда больше предпочитала зарыться в книги или писать собственные заметки.

– Я пойду, ты тоже не засиживайся, – попросила я ее напоследок, и поднялась на второй этаж.

В маленькой комнатушке разделась и погасила свечи. Заснула я почти сразу, уставшая после долгого дня, и порядком волшебной ночи.

***

Утром я встала немного разбитая, но холодная вода меня освежила. Никак не могла вспомнить, что приснилось, но во сне точно были длинные могучие крылья. Что за странность такая?

Сегодня я припозднилась, так что ожидала, что на кухне уже завтракают домашние, но, к моему удивлению, никого не застала.

– Бланка! – раздался мамин напуганный голос, срывавшийся на истерический плач. – Бланка! Срочно сюда!

Я ринулась на ее зов, в доме явно что-то случилось, но пока я совсем не понимала происходящего.

– Бланка, вот, – Альба Перез ткнула мне под нос знакомую бумагу.

Ту самую, в которой сестра часто записывала свои мысли, нещадно выдергивая листки из блокнота.

– Что там? – никак не могла разобрать мелкий торопливый подчерк.

– Прочти, – настаивала совсем побелевшая матушка, а сама уселась на софу и отпила уже холодный кофе.

Уняв дрожь в пальцах, я стала потихоньку вчитываться и распознавать каракули Нереи.

«Матушка, Бланка.

Простите меня, мои дорогие. Я сильно виновата перед вами. Я не смогла признаться честно, испугавшись вашего запрета, но и не могу дальше спокойно жить в Артафьено, пока не попробую свои силы в столице. Я решилась написать письмо, где сообщаю, что уже еду в почтовой карете в сторону Порто Мальвезе.

Умоляю Вас, не надо меня разыскивать, пытаться остановить и волноваться тоже не надо. На первое время я скопила достаточно денег, которых мне должно хватить на несколько дней. Прошу Вас, не плачьте, не расстраивайтесь, а поддержите мое начинание. Когда я смогу устроиться с удобством, я пришлю весточку о себе.

Пусть это письмо будет моим извинением перед Вами. Безмерно Вас люблю и ожидаю, что Вы прислушаетесь к моей просьбе.

Ваша Нерея».

Из рук выпала бумага, и, следуя примеру родительницы, я упала в мягкие подушки.

Что же теперь делать? Глупая, неужели она решилась на такой отчаянный шаг. А я? Я тоже хороша, не увидела в сестре странностей. Она никогда допоздна не засиживалась, любила в личной комнате творить.

– Мама, – обернулась на Альбу. – Как поступить?

Женщина тихонечко всхлипывала и сморкалась в носовой платок.

– Бланка, я не знаю. Мы можем нанять экипаж? Догнать ее?

Да мне никаких денег не жалко, вот только…

Умоляю Вас, не надо меня разыскивать, пытаться остановить и волноваться тоже не надо.

Она очень хотела уйти, не побоялась будущих трудностей и семейного гнева.

– Догнать-то можем, сеньор Альберте нам не откажет, – вспомнила я одного из соседей с собственной лошадью. – Но Нери же просила этого не делать.

– Вздорная девчонка, – снова мама расстроилась и заломила руки. – Какой позор на нас навлекает! Беги скорее к нему, умоляй как хочешь, но верни сестру.

Слова женщины меня немного отрезвили. Я жутко боялась за Нери, беспокоилась, как бы она не уговаривала об обратном в своей записке, но зная ее характер, она не вернется. Как я заставлю ее пересесть ко мне в седло, если она уже решилась на подобный шаг? Приеду и в очередной раз с ней поссорюсь? Да и мама права – узнают соседи о нашем горе, вмиг ославят на все Артафьено. Альба не переживет.

– Матушка, не торопись, – подсела я к ней ближе. – Нерея уже взрослая.

– И дурная, – она заливала слезами мое плечо. – Что ей не нравилось в городе? Пусть здесь свои записульки пишет.

Нери и писала, но, к сожалению, ее творчество никому не было нужно. У нас всего один вестник, в котором больше советов по урожаю и ведению дома, чем новостей и сплетен.

– Если я даже ее и догоню, – я чуть закусила губу, боясь произносить следующие слова, – она не вернется, откажется, и мы тогда навсегда потеряем с ней связь.

– И как нам ее найти? – отпрянула пожилая сеньора. – Как заставить вернуться в отчий дом?

По-видимому, никак. Надо принимать новую реальность. Нерея выросла и имеет право на собственные шишки и ошибки.

– Давай представим перед людьми, что это было оговорено, – лихорадочно обдумывала, как лучше преподнести новости. – Она уехала в столицу с нашего позволения. Она сама пишет, что копила. Если мы в нее не поверим, она нам в жизни этого не простит.

– А если с ней что-то случится? – Альба искренне волновалась за дочь. – У нее ужасный характер. Она не ты, Бланка.

Именно она не я. У нее хватило храбрости, чтобы отправиться за мечтой и попытаться устроить собственную жизнь. Меня-то что ждет? Хозяйство, бедность и пыльные дневники отца.

– Нерея умеет за себя постоять, – я больше уговаривала себя, чем родительницу. – Да и прекрасно знает, что всегда может вернуться.

– А если не вернется?

– Не думай о плохом, – погладила я мамину ладонь. – Едва она устроится, отправит весть о себе. Сама посуди, сможешь путешествовать и в Порто Мальвезе. Ты давно там не была.

Столица что для меня, что для матери, а тем более уж для Нери была почти что мифическим городом. Отец туда ездил, но нас брать не любил, считал шумными и суетливыми. Артефактору для работы надо не очень много: инструменты, носители и тишина, которую наше семейство предложить не могло. Шутка ли, три женщины в замкнутом пространстве!

– Ты настолько в ней уверена? – казалось, что у сеньоры Перез вот-вот порвется внутренняя струна.

Я ушла глубоко в себя. Как бы не было удивительно, но да. Я была убеждена в таланте Нери. Читая ее заметки, всегда подмечала остроумие, хороший едкий слог и полет мысли. В Артафьено она не добьется успеха, а в столице смогла бы.

Пускай из тысячи замечают лишь одного журналиста, почему им не может быть моя сестренка? Она пробивная, сильная, решительная. Замечательные качества для светского писаки. К тому же она благородных кровей, как минимум перед ней не закроют двери из-за ее происхождения. Вполне возможно, что кто-то, да и вспомнит прославленную фамилию.

– Да, – кивнула в подтверждении своих слов. – Уверена. Давай ее отпустим?

– А хозяйство? – робко подала голос матушка.

Вспомнила, наконец, о насущном, постоянно перекладывая все дела на меня.

Об этом стоило подумать. Я лишилась свободных, вечно ноющих, но трудолюбивых рук. А это значило…

– Придется тебе помогать, – произнесла с вызовом, но быстро добавила: – Для начала я поговорю с сеньорой Фернандой. Если найдется работа, то не будет нужды в экономии, а я смогу нанять больше людей. Боги, очень надеюсь, что она мне поможет.

– Лучше бы вы вышли замуж, – мама вспомнила извечную причину своего недовольства. – Сколько бы проблем решили.

– Да за кого?! – взорвалась и покраснела. Легко ей рассуждать, но в Артафьено нет ни одного молодого мужчины, подходящего под ее требования и, хотя бы немного нравившегося мне. – Ты же сама всех отвадила.

– За герцога, – она ничуть не растерялась. – Наверняка он уже приехал.

М-да, в нашей семье не одна мечтательница. Какой еще герцог, учитывая наше финансовое положение?

– Хватит! – оборвала я ее от дальнейших рассуждений. – Я пошла собираться, а ты до вечера никому не обмолвишься об отъезде сестры. Если кто-то все-таки спросит, то скажешь, что была извещена.

– Ладно, Бланка, – пробормотала мама себе под нос. – Прости, просто до сих пор не могу поверить, что Нери уехала.

Я тоже, мама, я тоже. Она единственная, с кем я всегда бы могла поговорить откровенно, поделиться трудностями и пожаловаться на жизнь. Мы поддерживали друг друга, а теперь я на неопределенное время осталась одна с долгами, счетами и всеми проблемами.