Читать книгу Почти ангел - - Страница 8

– Ты нарушил закон, Денис! Понимаешь всю серьезность? – Саша укоризненно смотрит на меня. Я улыбаюсь.

– Понимаю. Пошли бы они все к черту! Я как хотел, так и поступил.

– Да, и теперь нас будут искать. Где мы спрячемся? У тебя есть какой-нибудь план?

– Ну, в теории мы можем остановиться у меня на даче. Там есть дом с печным отоплением. Дрова есть, их достаточно. Закупиться едой на месяц и тихо посидеть, собирая информацию о тебе. Вместе легче.

– Вместе? – он рычит на повышенных тонах. – Ты себя слышишь? Какое “вместе”? Отличная парочка: сбежавший псих и его сообщник. Беги от меня, пока не поздно.

Он старается глубоко дышать и потихоньку успокаивается.

– Да, я твой должник. Благодарю тебя за спасение, но ты даже не представляешь, на что способны люди, которые препарировали мою голову. Они не пожалеют ни тебя, ни твоих родных. Мне очень жаль, что все так получилось, но я что-нибудь придумаю, и от вас отстанут. Вы им не нужны. Я разберусь с ними. Но тебе со мной нельзя. Останови машину добровольно, пожалуйста. – я не останавливаюсь. – Намек понял. Тогда ты узнаешь, на что еще способен твой загадочный пассажир.

Александр сверкает глазами от ярости, но я не торможу, а все двигаюсь вперед. Слышится скрежет – колеса клинит, и они перестают крутиться, скользя по проезжей части. Это он. Он останавливает мою машину. И да, он прав. Но что-то мешает мне отпустить его. Я думаю.

– Я же сказал! Остановись! Черт бы тебя побрал! Не смей перечить демону.

– Демону? Что ты несешь? – я как-то машинально бросаю эти слова. Внутри паника, я кричу. – Ты говоришь, что в долгу передо мной. Так верни мне этот долг прямо сейчас.

– Долг вернуть? И что ты хочешь?

Я сверлю зеркало заднего вида, чтобы вовремя заметить, если кто-то все-таки пустился в погоню, однако за нами нет вообще ни одной машины, и от этого еще больше напряжения. Почему они там затаились?

– Я давно живу скучной унылой жизнью. А тут такие приключения. Возьми меня в соучастники, пожалуйста. – я не смотрю на него, давая спокойно все обдумать, и на самом деле мне страшно.

– Ты серьезно?! Тебе башку что ли отшибло? Ты слышал, что я сказал? – Саша смотрит по сторонам, ища глазами, за что бы зацепиться. Наконец, спустя пару долгих секунд он произносит. – Что ж. Если это то, чего ты на самом деле желаешь. Да ладно? Неужели я это произношу? Будь по-твоему, Денис. Поедем вместе.

– Так говоришь, как будто сам не хочешь, чтобы я был с тобой. Неужели в твоей ситуации не нужны надежные друзья?

– Нужны, иначе бы я отказался. Но ты сейчас сам играешь в жертву. Если честно, я боюсь привязаться к тебе. Пойми, может произойти все, что угодно. Готов ли ты к опасностям? Готов ли всем рискнуть ради посланника тьмы?

Боже, ну какая тьма? Он сам себя видел? Он совсем не понимает, что говорит сейчас. Возможно, у него шок.

– Я уже всем рискнул, разве ты это не понял? Я всерьез готов рискнуть пойти за тобой, будь ты хоть самим дьяволом во плоти! Я хочу помочь тебе.

Угораздило же меня так влипнуть.

– То есть, тебя не волнует, кто я, ты просто хочешь быть героем? – его взгляд бегает в разные стороны. Он, вероятно, думает, что я должен сейчас выскочить из машины с криками ужаса. Но я не знаю почему, я верю, что он заблуждается насчет себя.

– Да, я буду рядом. Героически.

Несколько секунд каждый думает о своем. Я нарушаю тишину.

– Кстати, расскажи, что происходило в психушке? Почему они так тобой заинтересовались?

Саша печально вздыхает.

– Моя память по-прежнему похожа на чистый лист. Иногда обрывки чего-то далекого манят во сне, но я не знаю, стоит ли этому верить. Я знаю, что могу быть опасен. И знаю, что мной интересовались раньше. Мне вскрывали мозг, меня пытались перепрограммировать. Да что там со мной только не делали, это ужас. И когда ты приехал первый раз, я подумал, что ты идиот. Надо же туда сунуться, они ведь и тебя могли убить за любопытство. Ты хоть понимаешь это? Я выпихнул тебя, потому что нечего тебе там было делать. Так я показал Сотникову, что ты вне игры, что ты просто тупица, которого надо пожалеть и отпустить. Но ты все же глупее, чем я думал.

– Спасибо. Так себе комплимент тому, кто сегодня поставил свою жизнь на карту, чтобы спасти тебя. Я думаю, мы сейчас поедем к моим родителям, нужно предупредить их об опасности. Они будут переживать, если я пропаду надолго. А потом уже…

Я не договорил. Саша резко обрывает меня.

– Стоп! Нельзя появляться там, где тебя знают. Это слишком опасно. Понимаешь, если к ним приедут и спросят про нас, то они все расскажут. А если их начнут пытать? Если сообщат им о том, что ты связался с психом? Тогда все пропало.

А ведь он прав. Но я так хочу увидиться с родными. Кто знает, сколько мы будем в разлуке.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Однако, я должен им сказать, пойми меня.

– Понимаю, конечно. Это ведь у меня никого нет, кого бы я помнил и кому хотел бы что-нибудь о себе сообщить. Хорошо, поехали, я посижу в машине и подожду тебя. Кстати, я не звал тебя на помощь, ты ошибся. Я звал каких-нибудь помощников сатаны, а приехал ты. Забавно вышло.

Я улыбаюсь – мой странный товарищ бредит. Он отворачивается к окну, разглядывая мелькающие березы и сосны, запорошенные снегом.

– Ты пойдешь со мной, и точка! Я хочу вас познакомить.

– В таком виде? Ну что ж. И откуда в тебе это желание мне помогать? Ты же меня совсем не боишься. Не побоялся пригласить в дом, не побоялся вытащить из психушки. Денис, я ведь тебе даже не родственник. Ты знаешь ответ?

Он задает очень трезвые вопросы. Действительно, что со мной стало? Я так рвусь навстречу, так переживаю за него. А кто он такой? Может, и правда, преступник, место которого в лечебнице или тюрьме. Нужно оставить его тут, пусть дальше идет своей дорогой. Но я уже слышу внутри себя то, что должен сказать ему:

– Не пытайся найти какой-то более рациональный ответ, это трудно. Наверное, в дружбе другой ответ не нужен. Я считаю, что так друзья и должны поступать.

Вновь тишина. Теперь ее нарушает Александр.

– Дружба! Ну надо же! Эврика! – восклицает он. – Кстати, по дружбе поделюсь с тобой. Я слышу все твои мысли. Можешь сейчас вспомнить последние пару фраз, что мучили тебя. Они самые верные. А вот этот ответ про дружбу какой-то неубедительный. Ты ведь это сам понимаешь.

Меня охватывает злоба. Этот гад бессовестно читает мои мысли, и даже те, что я думаю сейчас. Зачем ему это?

– Так я не специально. Я в принципе слышу мысли. Поэтому мне и нацепили эту штуку за шею. Чтобы я не мог ничего и никому сделать, чтоб никого не мог услышать. Они откуда-то все обо мне знают. Все меры предосторожности соблюли. Но сейчас мне на них плевать. Куда более страшный вопрос для меня это знакомство с твоими родителями. Я бы хотел остаться в тени, но придется им показаться. Теперь я обязан защищать не только тебя, но и их, раз уж вы все стали жертвами общения со мной.

Он улыбается, очевидно, разряжая обстановку.

– Думаю, ты им понравишься, если не будешь такой язвой. Сначала домой заедем, соберем вещи, пока к нам туда не нагрянули.

– Еще не нагрянули, но уже скоро, да. Ты, кажется, вообще не понимаешь, что происходит и во что ты ввязался. Мне очень жаль, но до тебя не достучаться, и ты получишь свой урок.

– Хм…

Дома я возвращаю Саше его постиранные и выглаженные вещи. Он моется, причесывается и становится еще больше похожим на аристократа. И вот наступает время сбора вещей. Друг сосредоточенно бродит по комнате и отвлекает меня глупыми вопросами, абсолютно не зная, что пригодится ему на даче.

– А мы гитару и ноутбук с собой возьмем?

– Да! Обязательно!

– А шахматы?

– А ты умеешь играть? Если да, то возьми. Хотя, если что, я научу тебя.

– А…

– Блин! Бери все, что желаешь там видеть! Что найдешь и посчитаешь полезным – твое! – взрываюсь я, слыша очередной вопрос.

На его бледно-красных губах появляется улыбка. Потирая друг об друга ладони, он шепчет: “Ладно”.

– Все! Пора. Надевай мое пальто, едем к родителям.

– Хорошо. Спасибо тебе большое. Друг! Спасибо, что не бросил. Я, может, и груб иногда. И, как ты говоришь, язва, но это потому, что я волнуюсь за тебя. Ты ведь не пожалеешь потом, что решился на этот шаг? Да, я не справлюсь один, как бы ни старался сейчас сам выглядеть героем. Думаю, я погиб бы там на операционном столе без твоей помощи. – он с легкостью набрасывает на себя пальто, будто не сегодня лежал в палате, бледный как зомби.

– Да уж… Я сам в шоке. Но точно не смог бы тебя вот так отпустить, как тогда, 1 января. Тогда я совершил глупость, позвонив второй раз.

– Не скажи. Тогда в тебе заиграла вековая мудрость твоих предков. Во мне тоже сейчас борется здравый смысл и эгоистичное желание иметь настоящего друга. Что же победит?

– Выходи давай, эгоист. – я смеюсь, подталкивая Сашу в коридор.

Купив по дороге свежий торт, мы паркуем машину во дворе родителей и поднимаемся на восьмой этаж. Они живут не так далеко, но и не так близко, чтобы идти пешком, когда есть колеса. Улица Савушкина и Липовая аллея пересекают друг друга всего в нескольких километрах от моего 121-го дома.

Друг прижимается к стене, чтобы его не заметили.

– Привет. Ты чего без предупреждения? А я как раз пирогов напекла, мы к тебе собирались завтра. – мама встречает меня как всегда, самая красивая на свете, обнимает и за руку тащит в квартиру.

– Мам, подожди. Я не один. Это мой друг.

– Здравствуйте, Любовь Петровна, я – Александр. – отвешивая низкий поклон, Саша на полном серьезе галантен и учтив. А я даже не буду спрашивать его, откуда он знает имя и отчество моей, блин, мамы.

– Очень приятно. А вот мой муж, Петр Сергеевич, отец Дениса.

В коридор выходит глава семейства. И по строгому взору все понимают: прибыл командир отряда Жуковых.

– А я Марина! – выглядывает моя младшая сестренка. Окидывая нашего гостя любопытным взглядом, она находит его интересным и привлекательным. Еще бы. В стильном костюме с манжетами и накрахмаленным воротничком, в новом пальто, которое я еще не успел поносить, он сильно отличается от моей дутой куртки, серой спортивной кофты и голубых джинсов.

– Очень приятно с вами познакомиться. – нависшая тень смущения, наконец, рассеивается, и вот уже на лице друга играет та самая излучающая сияние и притягивающая взгляды улыбка, какую я видел.

Единственный, кто может противостоять натиску добрых глаз и ослепительно-красивой улыбки, это отец. Он прямо-таки напряжен. Кажется, ему мой друг не по душе. Он изучает его. Саша испытывает неловкость перед хозяином дома. Ловит взгляд отца, что-то шепча себе под нос, и, вот уж никак не ожидал от папы, но он сдается. Он сдается, протягивая руку, и мой друг с детской радостью и с большим облегчением спешит ее пожать.

“Тебя приняли”. – поздравляю я Сашу, радуясь за него не меньше, чем за сборную России по футболу в моменты, когда она выигрывает.

– Денис, а почему ты не рассказывал нам о Саше? Как давно вы дружите? – Марина как всегда задает много вопросов. С детства она такая болтушка.

Элегантный гость встает между нами, и с этих пор он занимает место интересного и активного собеседника, и на меня больше внимания не обращают, странным образом переключаясь на него. Нет, я не обижаюсь, конечно. Наверное. Однако, он занял мое место в моей же семье.

– Вы не поверите, насколько это интересно! Денис буквально спас мне жизнь. С тех самых пор мы и подружились. – Саша все говорит, и родители уходят за ним в гостиную почти хвостиком, оставляя меня одного в коридоре. – Так что это моя любимая тема.

Вот ведь болтун! А как ярко заливает. Я бы не смог лучше.

Первый раз я увидел, чтобы он притронулся к еде, и это оказывается довольно интересно: бесшумно размешать ложечкой чай и отложить ее не куда-то, а на блюдечко; есть десерт вилкой и не класть локти на стол; быть излишне аккуратным в каждом действии и просить прощения, если что-то не так – вот далеко не полный список манер, на которые присутствующие, конечно, обращают внимание. Александр со всеми этими манерами и своей бледной внешностью походит на какого-нибудь бессмертного графа Дракулу, если бы не задорный огонек в глазах и приятный румянец на гладких щеках. Хотя, вот откуда мне известно, как по-настоящему выглядит кровопийца? Появляется из ниоткуда, свежим ветром врывается в чужую жизнь, меняя ее. Завоевывает доверие и… убивает. У него даже намека нет на бородку или усы, и руки без единого волоска. И та надпись… А что-то в этом есть… демонического.

“Ну, я точно не вампир. Я кровь не люблю!” – неожиданно встревает Александр, и я роняю из рук кружку с чаем. Он бессовестно вторгается в чужие рассуждения. Меня это раздражает!

“А ты не мог бы не мешать мне думать мои мысли?” – мое шипение пугает его. Он осекается, но через пару секунд уже вновь сверкает как бриллиант, улыбаясь ярче прежнего.

“Да, прости. Я попробую, конечно, пропускать твои фразы мимо ушей, но не слышать их не могу. Тем более, они задевают меня. У тебя был выбор, и ты его сделал. Теперь тебя догоняют осознания?”

Оба замолкаем в своих внутренних диалогах, продолжая внешнюю беседу с родными. И тут Александр вновь застает меня врасплох.

“Пора говорить родителям о наших проблемах. Я уже вижу, как врываются в твою квартиру. Нужно принимать меры”.

Я предательски опускаю голову. У меня не хватит сил произнести, что с их сыном может случиться беда, не хватит смелости попрощаться.

“Я так и думал, Денис”.

– А мы ведь уже купили билеты в Лос-Анджелес, и завтра с утра из Москвы у нас отправляется самолет. – он смотрит на меня и мысленно просит поддержать хотя бы кивком. – Нужно сегодня еще доехать до аэропорта. Я покажу Денису свой родной город, погостим у меня.

– Как так? А почему заранее не предупредили? Это так неожиданно. Да и куда? За океан? Денис, я жду ответа! – мама вкладывает во взгляд строгость, хотя у нее это совсем не получается – за всю мою жизнь она ни разу не прикрикнула на нас с Маринкой, всегда находила правильные слова, чтобы мы поняли. Особенно это происходило, когда между нами случались драки “до первой крови” или до первых сестринских слез. Хотя, должен признать, коготки у нее и в детстве были острые как у кошки!

– Мам, понимаешь, все так спонтанно вышло. И вообще, я ведь уже не ребенок, чтобы отпрашиваться. Решили поехать и поедем.

– Но вы не переживайте! Это ненадолго. Я привезу вашего сына в целости и сохранности, буду приглядывать там за ним. Мы отлично проведем время.

“Денис, нам пора уходить. Я обещаю, что с ними все будет в порядке”.

Мы встаем из-за стола.

– Ну, пожалуй, вот и все.

– Уже уходите? Так скоро?

– У нас самолет. Нам нужно ехать, поймите. – словно прося прощения, Саша смотрит на маму и неожиданно для всех обнимает ее. Реакция меня поражает – мама не отталкивает моего друга, а прижимается еще крепче. И кто тут настоящий сын? Что вообще происходит?

– Любовь Петровна, очень рад с вами познакомиться. Не переживайте, я что-нибудь придумаю. Так случилось, понимаете? Мы подружились. Все будет хорошо!

– Берегите себя, дети. – шепчет она сквозь слезы.

– Петр Сергеевич, вас я тоже хочу обнять!

Отец, видимо, хочет сказать что-то в знак протеста, но Саша уже раскидывает длинные руки и подходит к нему. После объятий не узнать и папу. Всегда строгий, подозревающий все и всех, он не похож на себя. Эй, папа, ты с кем прощаешься? Ты вообще знаком с ним? Он же… Я сжимаю кулаки. Печаль и слезы в глазах родных, ком в горле. Маринка сама бросается Александру в объятия, и тот реагирует молниеносно, подпуская ее к себе и крепко прижимая. Я слышу, как бьется его сердце. Странное чувство.

– Прощайте, Мариночка. Может быть, еще увидимся, кто знает.

– Прощайте, Александр. – шепчет она, вытирая слезы.

– Эй, да мы же не на войну уходим, а смотреть достопримечательности Лос-Анджелеса! Чего вы расстроены? – а у самого кошки скребут на душе. Это же скользкая ложь, и буквально через час они узнают, что мы натворили. Их жизнь в опасности, как и наша.

– Тебе очень повезло встретить такого друга. – говорит сестра на прощание. Мы быстро выходим и бежим к машине. Мама бежит за нами с тарелкой, на которой лежит ее вкуснейший пирог и пара кусков торта. Но Саша вдруг садится на переднее сидение, хватает меня за рукав куртки и втаскивает в салон, крича: “Живо! За нами уже едут!”

То, что творится сейчас в душе, не передать словами. Автомобиль резко трогается с места, оставляя позади родительский дом, мой дом, мою улицу, мой район, мой город, унося нас вперед навстречу приключениям. Александр молчит, он напряжен. Темная трасса заметена снегом, трудно вести. Слезятся глаза – я расстроен. На миг поворачиваюсь к другу и вижу, что он, словно рентгеновский луч, смотрит внутрь меня. В них яркий огонь, и я слепну, ощущая покорность. Все происходит быстро. Слово “прости” отражается в мыслях. На нас надвигается белый свет. Он все ближе и ближе. Клинит руль. Мы летим навстречу фуре – лоб в лоб. Жизнь предстает передо мной во всей красе за эти несколько секунд. Саша хватает меня за руку, мы вылетаем из машины, с треском разбивая лобовое стекло. Все исчезает. Нет ни деревьев, ни заснеженной дороги, ни машин, есть только ладонь друга, крепко сжимающая мое запястье. Осторожно открывая глаза, вижу странную картину: моя любимая Вольво S40, смятая в гармошку, охваченная пламенем, и фура, съехавшая задом в кювет.

– Нам надо было исчезнуть. – уже спокойно произносит Саша.

– Мы умерли? – шепчу я, не понимая толком, что происходит и почему ногти друга так болезненно впились в кожу – мне казалось, что после смерти человек перестает чувствовать.

– Считай, что да. Мы в коме. Ты понимаешь, Денис? Эй, ответь же! – он изучает меня взглядом. – Ничего, шок скоро пройдет. Мы в другой реальности. А та осталась позади. Нам пора.

Нас окутывает белый густой туман, и через секунду мы оказываемся у ворот какого-то дома.