Читать книгу Наставник - - Страница 4

Оставив Макс переодеваться, выхожу в зал. Она начала меня занимать. Получив за длинный язык, сделала выводы и больше не позволяла себе разговоров без спроса. Быстро перестроилась. И по дороге вела себя покладисто. До нее я помещал сюда всего несколько человек и никто не показал такого бесстрашия. Ее отчаянная вера в меня подкупала и ласкала эго. Хех! А я пока даже не придумал, что делать! Разве что все еще хочется проверить, насколько сильным окажется ее желание измениться.

Макс выбегает ко мне вовремя, но я делаю недовольное лицо и заявляю, что она опоздала на двадцать секунд. Пустяк, сущая мелочь, но с интересом смотрю, как она принимает первое объявленное наказание… Без-ро-пот-но. Двадцать приседаний – тоже пустяк, соответствует проступку. Пока следует быть справедливым.

Она начинает приседать. Без сопротивления или возмущения – на все согласная. Слишком скучно!

– Считай! – приказываю, надеясь вывести ее из себя. – Сделаешь двадцать, которые посчитаешь сама.

Снова ноль реакции. Макс принимает и это, начинает считать. Ладони теплеют, кончики пальцев покалывает от возбуждения. С тобой будет очень интересно, девочка!

– Двадцать, – произносит со вздохом, выпрямляясь в последний раз.

Киваю. Можно переходить к следующему пункту вводной встречи. Достаю телефон. Итан уже прислал мне ее досье. Быстро пробегаю глазами. За четверть столетия она ничего не добилась – ни работы, ни денег, ни статуса, ни даже друзей. Понятно, почему вцепилась в меня мертвой хваткой. Увидела во мне спасение. Ей придется дорого за это заплатить. Я ведь не смогу отказать себе в удовольствии проверять на прочность ее упорство и решимость.

Жестоко и прямолинейно с пренебрежительным выражением проговариваю ее скудное резюме. Макс снова удивляет безоговорочным принятием, пропуская мимо ушей сам факт того, что я собрал ее досье. Другие на этом моменте впадали в панику, начинали сыпать вопросами. Я еще найду, чем тебя пронять, девочка!

Приятно видеть краснеющие щеки и наливающиеся слезами глаза. Моя пренебрежительная тирада возымела правильный эффект. Макс должна до последней капли прочувствовать всю свою никчемность, гипертрофированную моей жестокой подачей. Теперь пора ввести в игру морковку, какую вешают перед носом у ишака, чтобы тот шел вперед в бесплодной надежде ее схватить.

– Тебе надо исправить всего две вещи, – произношу приободрительным тоном. –  Неуверенность в себе и отсутствие дисциплины. Ты движешься по замкнутому кругу. Ищешь работу, не умея себя подать, натыкаешься на отказы и становишься еще более неуверенной.

Кивает, бледнея, словно слушает всеведущего оракула. Создаю задел на будущее – теперь она будет смотреть мне в рот, потому что я дал простое объяснение ее неудачам.

– Я помогу тебе с этим, – говорю с видом знатока, который каждый день щелкает такие задачи, как орешки, и спрашиваю с искренним интересом: – У тебя есть цель в жизни?

Тушуется, смотрит в пол, вспоминает.

– Не знаю, сэр, – отвечает робко и тихо. Похоже, это правда, она только сейчас осознала, что жила бесцельно.

– Неумение ставить цели и неуверенность в себе. Вот с чем мы будем работать! – хлопаю в ладоши, точно торгаш, провернувший отличную сделку. – Нужно уметь ставить цели, чтобы их достигать, это первое. Что ты там говорила? – загибаю второй палец. – Вес поправим правильным питанием и спортом. Работу найдешь, как только научишься себя подавать. А неорганизованность от отсутствия дисциплины. Ее я тебе обеспечу в полном объеме.

Внимательно смотрю за реакцией. Возможно, она вот-вот заявит мне, что прекращает весь этот цирк. В глазах Макс наоборот пляшут огоньки надежды. Она мне верит! Уникальный экземпляр среди слабой половины моих подопечных. Посмотрим, насколько тебя хватит, девочка!

С довольными видом прикуриваю сигарету, разглядывая стоящую передо мной Макс. По лицу вижу, что тоже хочет покурить, но сигареты еще придется заслужить. Размышляю, что с ней делать дальше. Признаться, не думал, что вступительная беседа пройдет так просто и… скучно. Но с чего-то же надо начать?

– Ты говорила, режим сбит, да? – спрашиваю, расплющивая окурок в пепельнице.

– Да, сэр, – Макс отвечает бесцветным голосом. Помнит, что я обещал уложить ее спать, и теперь боится того, как я это сделаю.

– Мы быстро восстановим режим, – встаю, разминаю тело. – Отбой не позже полуночи, подъем в половине восьмого.

Сереет еще сильнее, смотрит на меня круглыми глазами, наверняка думая, что сейчас точно не уснет. Это мы еще посмотрим!

– Я понимаю, что ты в возбужденном состоянии, – говорю доверительно, даже ласково, как заботливый папаша. – Но у меня есть план! Для начала ты пробежишь двадцать больших кругов по этому залу. Вдоль стен. Вперед!

Подчиняется без возражений. Начинает пробежку. Такая решимость положительно радует. А с виду даже и не скажешь, что в этой замусоленной девчонке есть подобие стержня.

С удовольствием слушаю ее голос, когда, пробегая мимо меня, она называет номер круга. После десятого начинает утомляться, прижимает руку к ребрам справа. Сбила дыхание, девочка? Бросает на меня жалостливые взгляды, похоже, надеясь на снисхождение. Нет уж, лентяйка, никаких поблажек! Ты сама этого хотела, так черпай полной ложкой!

Бежит все медленнее, и на пятнадцатом круге вообще переходит на шаг. Смотрит на меня раздраженно. Вот оно! Ослушалась, да еще и злится! Внутренне торжествую – такое ей с рук не сойдет.

Подзываю жестом. Идет небыстро, видимо, и правда утомилась. Тем хуже… только ей. Смотрю на нее, раздумывая, как поступить. Макс подходит на расстояние вытянутой руки, останавливается и… легкомысленно собирается открыть рот?! Раздражение вспыхивает внезапно – что же она за тупица?! Я заставлю тебя поверить в свою серьезность, девочка!

Короткий шаг вперед. Сжатая в кулак рука по короткой траектории достигает ее тела. Точный удар в солнечное сплетение. Хотя вряд ли можно по праву назвать это таким суровым словом. Бью даже не вполсилы. Почти едва касаюсь, но ей хватает, чтобы сложиться пополам в приступе удушливого кашля. Валится на пол, как мешок овощей.

С полминуты наблюдаю булькающую агонию. Макс вроде начинает выравнивать дыхание. На меня не смотрит – голова повернута так удобно, что не могу удержаться. Ставлю ногу ей на щеку, придавливаю к полу и, прибавив свирепости голосу, говорю:

– Ты понимаешь, что ты сделала, и за что ты наказана?

Отнимает одну руку от ребер и пальцем рисует на полу «+». Хорошая девочка.

– У тебя три минуты прийти в себя и еще пятнадцать кругов по залу, – убираю ногу с ее лица. – Пять, которые ты не пробежала и десять штрафных.

Смотреть на это жалкое существо сейчас неприятно. Внутри разыгрывается злость. На себя. Так недолго травмировать ее хрупкое тельце. Хотел же придумать другие воздействия. Не придумал. До этого уровня в моей практике ни одна девчонка не доходила. Задерживались только парни, а их я мог лупить как угодно.

Иду на кухню, засекаю время. Через три минуты я вернусь и погоню Макс бегать дальше. Она, скорее всего, захочет пить. Открываю холодильник, беру бутылку воды. Вот же черт! Здесь совсем не осталось еды! Из головы вылетело. Что ж. Сегодня ей будет не до пищи, а к утру я успею закупить продуктов.

Три минуты быстро истекают, возвращаюсь в зал, неся с собой запотевшую в тепле бутылку из голубого пластика. Макс уже встала и смогла разогнуться. Неплохо. Провожает меня затравленным взглядом, словно щенок, которого только что отшлепали тапком. А нечего по углам гадить!

– Пить хочешь? – протягиваю воду.

Готовлюсь к тому, что сейчас она попросит ее отпустить. Но она лишь качает головой и с запозданием прибавляет: «Нет, сэр». Взгляд из затравленного становится удивленным. Не ожидала, что я буду заботиться о тебе, девочка? Становится все интереснее и интереснее! Она удивительная, словно из другого мира!

– Как хочешь, – бросаю будто между делом и с наслаждением делаю большой глоток. – Пошла! Впереди еще пятнадцать кругов!

Побежала! По лицу вижу, что превозмогает усталость – и боль, которая сразу не пройдет после удара под дых, но Макс бежит стиснув зубы. И неизменно отсчитывает круги. Похвальное мужество, ведь ее злоключения на пробежке не закончатся!

– Пятнадцать, сэр – выговаривает запыхавшись.

Останавливается рядом и упирает руки в колени в попытке отдышаться. Вымоталась – вижу отчетливо, но поблажек делать не буду. И так нагрузка почти нулевая – здесь и двух миль не наберется!

– Пробежка позади, – не могу сдержать улыбку, предвкушая увидеть, как вытянется ее лицо, когда она услышит: – Теперь отжимания. Начнем, пожалуй, тоже с двадцати повторений.

Макс ошалело смотрит на меня, в глазах сменяется удивление, возмущение, но в конце закрепляется страх. Спустя несколько мгновений все же опускается, а точнее почти падает на пол. Опирается на руки и… выпрямляет ноги. По-мужски – похвально. Хотя я бы все равно не позволил ей отжиматься на коленях.

Легко даются первые семь раз. Потом начинают дрожать мышцы. Сначала руки, потом дрожь становится такой сильной, что распространяется на все тело. Чем дальше, тем жалостливее голос, проговаривающий цифры. На четырнадцатом отжимании в нем появляются слезливые нотки. Но Макс снова проявляет чудеса мужества – семнадцать… восемнадцать… на девятнадцатый раз не смогла полностью разогнуть руки. Выше локтя тело не поднять. Секунду-другую еще пытается, потом плашмя плюхается на пол. Всхлипывает.

Вижу, что больше и вправду не сделает. Э-эх, слабачка. Интересно, какой у нее запас прочности? После чего ты припустишь отсюда со всех ног, девочка?

– И что? – не могу не поглумиться. – Из-за одного раза ты хочешь сделать еще одиннадцать? Или тебе просто нравится, когда тебя лупят?

Слышу тихое рычание. Встряхивает головой, упирается руками – собирает всю волю в кулак и… Даже от пола отлепиться не может.

– Бесполезная! – выплевываю ядовито и, направляясь к себе, добавляю: – На сегодня все. Ползи в конуру, когда сможешь.

Не оборачиваюсь, не смотрю на нее. Я все увижу по камерам. Очень занимает ее упорство и не дает покоя вопрос – что ею движет. Все еще не верю, что она у меня задержится. Она слишком меня занимает, и я не остановлюсь, пока не доведу ее до края, а там… все будет зависеть от нее.

Прохожу через кухню в спальню. Уютная комната, по-человечески обставленная. Слева от двери у стены – мой личный «командный центр». А по факту – компьютер, подключенный к электронике бункера. Отсюда можно управлять светом, отоплением, вентиляцией и посмотреть трансляцию с вмонтированных в стены камер.

Закуриваю, усаживаясь в компьютерное кресло, кладу ноги на стол, смотрю, что происходит в общем зале. Девчонка так и валяется на полу. Почти без движения. Успеваю покурить, выпить воды, проверить почту – минут через пятнадцать в зале начинается шевеление. Макс переворачивается на бок. С огромным трудом выпрямляется и, покачиваясь, направляется к стене. Едва переставляет ноги. Умоталась напрочь. Что ж, это ее проблемы.

Держась за стену, добирается до комнаты и падает на матрас. Отворачиваюсь – неинтересно смотреть, как она раздевается, да и неважно, станет ли вообще. Надо заставить себя съездить в магазин, хотя совсем не хочется. Но Макс требуется правильно питаться, чтобы похудеть. Ей в принципе нужно питаться. Последний взгляд в монитор – подопечная закуталась в плед по самый нос и уже спит без задних ног. Думаю, пара часов у меня точно есть.

Выхожу из спальни через неприметную дверь в небольшой предбанник, жму большую, красную, словно крысиный глаз, кнопку рядом с решетчатой раздвижной дверью – слышу знакомый скрежет.

Интимный лифт на одного человека, больше напоминающий гроб, опускается вниз. Захожу в чуть пружинящую кабину, закрываю решетку, нажимаю верхнюю из двух кнопок на потертой пластиковой панели. Через полминуты я выйду через муляж электрошкафа в трансформаторную будку, которая расположена в сотне с небольшим футов от входного люка.

Беру такси до парка Линкольна, там пересаживаюсь в свою комфортную Эскаладу и держу путь в Мегамарт. Там я куплю все, чем будет питаться Макс во время заточения. На язык пришлось именно это слово, ведь по факту так и будет. Я уже не отпущу ее, пока она не скажет «стоп» или я не добьюсь результата.

В магазине провожу около часа, попутно продумывая сбалансированное меню. Сам не понимаю, зачем так напрягаюсь – выбора-то у Макс нет. Что дам, то есть и будет. Но шепот совести вынуждает предложить ей адекватный рацион. В корзину летят коробки с овсяными хлопьями, пара упаковок риса, разные овощные смеси, и пресервы с морепродуктами. Поверх этого аккуратно ставлю упаковку на двадцать яиц и направляюсь в отдел овощей. Яблоки, помидоры, огурцы, китайская капуста… Сельдерей! На кассе прошу пробить блок ментоловых Вог – я все-таки не зверь, чтобы лишить Макс вожделенного никотина.

Возвращаюсь в бункер к двум ночи. Первым делом направляюсь к компьютеру – Макс спит, даже позу не сменила. Хорошо. Нельзя, чтобы она разгуливала где попало. Завтра посажу на цепь, и проблема решится. Курю, любуясь на ее безмятежный сон. Сигарета быстро стлевает – пора подготовить еду на завтра, принять душ и лечь спать. На сон уже меньше пяти часов.

Засыпаю в приятном предвкушении утра, ведь для моей игрушки настанет новый день, а вместе с ним – новые испытания.

***

Будильник привычным писком распарывает невесомый сон. Встаю на удивление бодрячком. Спортивные штаны, майка, тонкие сетчатые кроссовки на ноги – пора разбудить нашу пташку. Потолочные лампы, моргнув разок, загораются и освещают путь в ее каморку. Укутанная в плед Макс мирно сопит – наружу торчит только нога от бедра. Обнаженная. Похоже, девочка решила меня впечатлить рыхлым телом? Интересно, она хотя бы в белье?

Плавным движением, смакуя момент, стягиваю плед. Прохладный воздух вздыбливает на руках Макс тонкие волоски. Она ежится и открывает глаза. Взгляд, сначала сонный, быстро обретает осмысленность, и в нем появляется смущение. Щеки становятся пунцовыми, а руки тянутся прикрыть причинные места.

– Подъем, – говорю нарочито безэмоционально, но бесстыдно изучаю ее тело. – Ты должна надевать на ночь что-то для сна, чтобы таких казусов больше не происходило. Мне это не нужно. Тебе, надеюсь, тоже. – Мелко кивает. – У тебя пятнадцать минут, привести себя в порядок и выйти в зал.

Выпускаю плед  и выхожу. Ставлю таймер телефона на пятнадцать минут и поднимаюсь на ринг. Размяться никогда не мешает, но сейчас делаю это для Макс. Выйдя, она увидит красивое шоу и наставника в отличной физической форме. Мне ведь нужно поддерживать авторитет!