Читать книгу Опалённые любовью - - Страница 10

Первое теплое море, на котором я побывала, – это Средиземное море. С Черным как-то не сложилось ни до, ни после.

С бывшим мы никуда, кроме Украины, не ездили. То ли он боялся ездить за границу, то ли действительно считал, что мы недостаточно зарабатываем. Я всегда много работала, поэтому через год после расставания решила подарить себе за год усердной работы поездку на Средиземное море. Я была ограничена по датам, поэтому выбирать, куда я поеду, мне долго не пришлось. Я купила тур по системе Bingo. По этой системе ты покупаешь только звездность отеля, но узнаешь, в какой отель тебя отвезут, только в аэропорту. Я решила, что раз я в Турции не была, знание отеля мне ничем не поможет, поэтому решилась на такой эксперимент – и купила «пятерку».

В Турцию летел большой чартер – какой-то ИЛ со следами ржавчины на корпусе. В 2007 году авиакомпания «Россия» еще не успела заменить весь свой флот на новые самолеты. Я садилась на борт и думала, сможем ли мы вообще взлететь. Рейс был очень ранним, поэтому в аэропорту Антальи мы садились около 7–8 утра. Температура за бортом была около 15 градусов, тогда как в Питере в те дни стояла жара. Все пассажиры в один голос зароптали и предлагали друг другу угнать самолет и улететь куда-нибудь в другое место.

На борту находились двое мужчин, которые к концу рейса были уже в сильном подпитии, они комментировали посадку, досаждали пассажирам, вели себя вызывающе. Естественно, из всех многочисленных автобусов эта парочка оказалась в моем. Но и это еще не все, мы втроем, как оказалось, ехали в один отель.

Отель свежеотремонтированный, на первой линии, пляж находится в тихой бухте, имеет «Голубой флаг». Как выяснилось позже, двум мужчинам среднего возраста выделили номер с одной двуспальной кроватью, а мне одной – с большой двуспальной и дополнительной односпальной, с большим и удобным балконом. Первый урок усвоила – за улыбку, дружелюбие и открытость турки найдут, чем тебя порадовать. Причем, мальчика на ресепшн я даже не запомнила, а он ничем мне свое расположение не выказал.

Эти ребята – совладельцы маленького свечного заводика, приехали отдохнуть. Один искал себе приключений – много пил, цеплял других гостей, явно искал себе спутниц на ночь. В итоге, через сутки из-за его поведения их выселили в другой отель. Другой был более адекватным, спокойным и рассудительным – пока я приводила себя в порядок после перелета, они изучили территорию отеля. Взяли надо мной шефство, показали мне все. Тот, что адекватнее, сходил со мной купить тур на кораблике в Аланью и даже поучил меня держаться на воде.

Море было спокойным с легкой рябью. Можно было лечь на воду, отдаться волнам и позволить им себя баюкать. Не знаю, сколько я так пролежала, но, когда вставала, поняла, что меня укачало. Море показалось мне живым, очень ласковым и нежным.

Средиземное море турки называют Akdeniz, что значит «Белое море». Да-да, у них свое Белое море. Как я слышала, оно получило свое название из-за частой белесой дымки, по утрам застилающей морской горизонт.

В этой морской прогулке были предусмотрены короткие остановки на поплавать в море. Во время одной из таких остановок была возможность не только прыгнуть в море и побарахтаться на глубине, но и сплавать на берег, чтобы осмотреть пещеры Клеопатры и намазаться «омолаживающей» глиной. Я плохо плаваю, жутко боюсь глубины, но устоять перед искушением, перед соблазном поплавать в чистейшей морской воде, где на глубине четырех-пяти метров видно дно, я не могла. Мне было боязно, поэтому я прыгала в воду прямо в жилете. Меня предупредили, что из-за прибоя мне будет сложно доплыть до корабля. Но что делать, когда тебе не дает сидеть на месте любопытство, с которым ты родилась в один день.

Какой-то женщине в возрасте тоже страшно, но хочется в пещеры. Я ее подбадриваю, и она прыгает в воду вместе со мной. Она плывет, просто придерживая жилет рукой. А я застегнута по всем правилам. Когда ты в жилете, ты точно пробка от шампанского – болтаешься на поверхности, ни вперед, ни назад. Сколько бы я ни старалась, я оставалась на месте – прибой удерживал меня на одном месте, как будто меня держал якорь. Все давным-давно выплыли, даже та женщина уже добралась до берега. А я все торчу на одном месте – посередине между кораблем и берегом.

Я опустила голову к самой воде так, что губами почти касалась водной глади, и тихонько прошептала морю: «Пусти меня на берег». Ничего такого не случилось, но через пару минут я благополучно вышла из воды. Обратно я плыла вместе со всеми.

Я вернулась на Средиземное море через пару месяцев, на этот раз с подругой. Мы прилетели поздно, встретились с друзьями. Пока мы сидели в кафе и болтали, меня так и подмывало побежать на берег моря, чтобы с ним поздороваться. Наконец-то мы вышли на улицу и направились к морю.

Была тихая безветренная ночь. Море безмятежно шептало сказки у моих ног. Я сняла обувь и зашла по щиколотку в воду, что-то нежное прошептала воде, опустила туда руку, погладила ее. Выпрямилась, разговаривая с друзьями. Непонятно, каким образом, ведь был абсолютный штиль, море ласково обняло мои ноги – волна поднялась до нижнего белья, насквозь вымочив подкладку юбки. Объятие было стремительным и страстным, но таким нежным, что сама юбка не намокла.

Средиземное море как мой давний друг и возлюбленный – кто-то, кто давно и очень хорошо меня знает и очень-очень любит.

Во время поездок в Турцию я часто приходила на берег моря поздними вечерами – посидеть, подумать и пообщаться с ним. Вечер на берегу дарил мне больше осознаний, чем полгода привычной жизни, вносил ясность, дарил успокоение моей мятущейся душе.

Одним таким вечером я пришла на берег – посидеть, послушать рокот прибоя. Турки, с которыми меня сводила жизнь, даже на пару минут, даже незнакомые, всегда были радушными и заботливыми. В отеле видели, что я пошла на берег одна, и спустя минут 20 там забеспокоились, прислали за мной официанта, чтобы убедиться, что я в порядке.

Какой прекрасный был вечер. Я была на берегу одна – в то время шел чемпионат по футболу, поэтому все, и турки, и туристы, были прикованы к экранам телевизоров. В том месте пляжи песчаные, ровные и длинные, расстилаются на многие сотни метров. В тот день было полнолуние, на воде была видна не лунная дорожка, а лунный хайвэй – широкая дорога отраженного солнечного света. Было настолько светло, что на песке можно было увидеть даже тени.

Сижу, наслаждаюсь общением с морем. Вдруг ко мне подходит кто-то из местных – его также встревожила моя одинокая фигура на берегу. Ему где-то за 50, по-английски он говорит еще хуже, чем я по-турецки. Я поняла, что он беспокоится обо мне, спрашивает, не нужно ли мне что, даже спросил про мою работу. Посидел со мной немного, полюбовался на море, ушел, но почти сразу вернулся и принес мне букет олеандров. Боже мой, как это было мило. Потом тотчас ушел, чтобы досмотреть матч – в тот вечер играла турецкая сборная.

Чувствую, что готова возвращаться в отель, но тут мое внимание привлекает что-то, плещущееся у кромки воды. Надо отметить, что море в Турции отменно чистое – прозрачное, без мусора, поэтому появление в воде чего-то наподобие перевернутого котелка меня сильно удивило. Это нечто безраздельно завладело моим вниманием. Неожиданно понимаю, что этот котелок не просто вынесло волнами на берег – ума не приложу, как только?

Это нечто двигается! Я во все глаза смотрю на это нечто, а сижу я метрах в трех-четырех от воды. Этот медленно ползущий котелок двигается прямо на меня. И тут я понимаю, что ко мне ползет черепаха. Черепахи выползают на берег за одним – отложить яйца. И почему это чудо выползло на огромном пляже прямо к моим ногам?

Она ползет медленно, ей явно тяжело, а может быть, еще и больно. Она ползет на меня, а я не смею шелохнуться. Мне и страшно ее напугать – все-таки ей сейчас рожать. И страшно, что она, испугаясь меня, может проявить агрессию – опять же, ей рожать. Она продолжает ползти на меня, а я только подгибаю пальчики ног. Вдруг она останавливается, видимо, осознает присутствие живого существа, поднимает голову и смотрит долго мне в глаза. Пытается понять, не угроза ли я для нее?

Как она нашла мои глаза? Смотрела долго и пронзительно. Я не удивилась бы, если бы она заговорила со мной, таким говорящим был ее взгляд. Скорее я удивилась тому, что она ничего не произнесла.

Она опустила голову и продолжила тяжело ползти по песку. Я не шевелилась, боялась ей помешать или напугать. Она отползла пару метров за моей спиной и начала копать яму передними конечностями. Только тогда я осмелилась повернуться и подползти к ней. Хотела ей сначала помочь – из женской солидарности, но заметила, что от моего вмешательства стенки ямы, которую она роет, только сыплются, поэтому прекратила и просто села рядом. Ощущение было, что я должна, именно должна, была остаться до самого конца.

Через какое-то время ко мне присоединился тот турок, что подарил цветы. В такую лунную ночь пляж хорошо просматривался, он увидел черепаху рядом со мной и подошел к нам. Именно он показал мне на молодого турка, который примостился на лежаке и наблюдал за черепахой, он объяснил, что тот хочет поймать черепаху, и что нужно остаться здесь до самого конца – пока черепаха не вернется в море. Он радовался тому, что видел, также, как я. Наверное, он не часто был свидетелем такого волшебства, если вообще видел такое своими глазами. Привел свою соседку, его ровесницу, с ее взрослым сыном. Сыну было как-то индифферентно, поэтому он ушел сразу же. А мы втроем стали свидетелями этого таинства – рождения новой жизни. Так и сидели вокруг ямы на коленках, подперши ладонями головы, не смея лишний раз пошевелиться.

Черепахе было больно – я видела ее слезы. Когда она закончила откладывать яйца, она неожиданно быстро закопала яму и устремилась к воде так молниеносно, что мне едва удалось прикоснуться к ее панцирю – он был холодный и еще мокрый.

Мы разровняли песок, чтобы не дать никому шанса найти и разорить ее гнездо.

Я чувствовала себя крестной матерью маленьких черепашек. Надеюсь, они благополучно вылупились и добрались до моря.

Средиземное море подарило мне волшебный опыт.

Спустя несколько лет цикл замкнулся. Я была на Закинфе, греческом острове в Ионическом море. Гуляла вечером по пляжу, думала о чем-то своем по обыкновению. Вдруг увидела толпу суетящихся людей на пляже, не сразу поняла, в чем дело. Оказывается, в этот момент вылупились черепашки и устремились к морю. Я была несказанно рада, что мне довелось увидеть и это.

Akdeniz отвечает мне. Как-то я отчаянии спросила его, буду ли я счастлива когда-нибудь в партнерских отношениях. Ответ пришел незамедлительно – в небольшой набежавшей на берег волне мелькнули две достаточно больших рыбы, устремленных в одном направлении. Больше никогда я такого не видела.

Вода Средиземного моря манит меня, зовет в свои объятия. На северной стороне Закинфа есть причал, к нему ведет длинная лестница. Глубина там, чувствуется, огромная. Мощь моря ощущается в каждом движении на воде. Завораживает. А внутри одна мысль – «как я хочу резвиться в этих волнах». Через мгновение в голове слышится ответ: «Тебе сейчас нельзя, в этом теле ты здесь погибнешь».

Искья, остров в Тирренском море. Вечерний прилив, сижу на камушке, что в воде неподалеку от берега, жмурюсь на солнце кошкой. Вода потихоньку, почти незаметно, прибывает, но сила, с которой вода налетает на камень, постепенно увеличивается. Вдруг набегает небольшая, но довольно сильная волна, подхватывает мои ноги и протаскивает немного по камню. Я говорю морю: «Больше так не делай». Странно, что волны, набегавшие на берег, из-за прилива продолжали усиливаться, но как только они подходили к камню, где я сидела, они словно стихали, облизывали нежно камень, мои ноги, а потом с шумом продолжали свой бег на берег.

Я очень скучаю по Средиземному морю. Когда узнаю, что кто-то из друзей едет туда, прошу их передать ему от меня привет – подойти к воде, опустить руку и поздороваться от моего имени. Любая вода помогает мне набраться сил, энергии, восстановиться в трудной ситуации, найти решение, но нигде больше я не чувствую такого общения, настолько похожего на человеческое.