Читать книгу Мрачные мемуары. Обезьяний лес - - Страница 3

– «Добавить один стакан сахара», – прочла Кэсси. От частого использования пожелтевший кулинарный журнал потерял форму и превратился в палитру пятен и запахов.

– И еще тут сказано, что нужен ванилин. Мам, у нас есть ванилин?

Кэтрин поджала губы и тыльной стороной ладони провела по светло-каштановым волосам, собранным в косу, убирая выбившийся из прически локон, чтобы не мешал готовке. Ее руки замерли над миской с куриными ножками в густом сметанном соусе с сушеным чесноком. Она ткнула пальцем себе за спину.

– Милая, там посмотри, вроде после дня рождения Холджера я докупала.

Кэсси положила журнал на столешницу, которую покрывал слой просеянной мимо муки, тут же лежала яичная скорлупа и всюду стояли небольшие металлические миски с ингредиентами для будущего пирога с малиной. Кэсси открыла дверцы одного из шкафчиков древесного цвета. На полке среди немногочисленных предметов действительно лежало несколько пакетиков ванилина.

Находчивость и предприимчивость помогали Кэтрин Валери́ оставаться на плаву в трудные времена. Она всегда знала, когда и где будут скидки на продукты и вещи, – благодаря этому они особо не страдали на общем фоне нищеты и разрухи. Кроме того, вся их семья работала на государство.

Двадцать лет назад на их родной Ив Рикар напал Эрлиф. Война длилась одиннадцать месяцев. Но этого времени хватило, чтобы эрлифцы разгромили страну, в которой и так господствовала бедность. Кэсси не помнила за все свои восемнадцать лет жизни, чтобы Ив Рикар процветал, как другие страны. Здесь всегда было мало еды, мало вещей, техники, лекарств. Ив Рикар считался страной ксенофобов и простых трудяг. Люди практически не имели права голоса.

После войны, которая широкими шагами прошлась с запада на восток, – стало еще хуже. У эрлифских солдат был приказ – захватить как можно больше земли и ресурсов, уничтожить как можно больше людей. С этой задачей они справились наполовину, так как сумели дойти только до центральной части Ив Рикара. Рикарцы стойко защищали родину, не допуская эрлифцев на юг и восток. Но причина прекращения войны была в другом.

Элькарон – город, в котором жила Кэсси, – расположен в центральной части. И даже спустя двадцать лет после войны он выглядел ужасно. Разваливающиеся здания, разбитый асфальт на дорогах, заросший парк и практически никаких развлечений. Холодильник, телевизор, стиральная машина – предметы роскоши, ими обеспечивались только госслужащие. Компьютеры стояли только в учебных классах и государственных организациях.

Сеть исчезла в первый месяц войны. Власти выпустили запрет на пользование телефонами, их попросту изъяли. И неспроста: эрлифские технологии позволяли подключаться к любому телефону, получать сведения, дистанционно подрывать устройства. Все вышки и антенны на землях илувий были уничтожены за неделю.

Ив Рикар погрузился в информационную тишину. Жители узнавали новости по телевизору, где днями напролет крутили фильмы, поднимающие патриотический дух, и между ними отчеты о достижениях или поражениях на фронте. И конечно же, радио. Оно было всегда и везде.

Год назад по квоте начали устанавливать стационарные телефоны. Их было практически невозможно получить, но мама, используя все свои связи, добилась установки вне очереди. Сотовые телефоны все еще были под запретом из-за того, что не все устройства эрлифцев были найдены и обезврежены.

Время от времени в новостях показывали репортажи: то там, то сям какой-нибудь ротозей включал мобильник, и случался взрыв. Люди не хотели той же участи, поэтому смирились с отсутствием мобильников и интернета.

Кэсси с ванилином вернулась к миске, глянула на часы, висевшие на стене. Почти час дня.

– Хорошо, что у тебя сегодня только две пары с утра. – Мама выложила куриные ножки в жаровню и залила сверху соусом. – Рано закончила, можешь мне помочь с делами. Как раз отнесешь Холджеру обед на работу, а я займусь стиркой.

– Конечно.

Кэсси жила с мамой, отчимом – дядей Холджером – и сводным братом. О своем настоящем отце Кэсси мало знала.

Он умер до ее рождения. Мама его любила. Они так сильно любили друг друга, что нарушили великий закон. Мама говорила, его убили плохие люди. И она до сих пор не знает, где его останки. Кэтрин сумела сбежать из города Дэ Лаура, расположенном южнее от Элькарона, а после встретила Холджера.

Все, что знала Кэсси, – отца звали Эберт Бём. Кэсси ни разу не помыслила назваться этой фамилией. Считала бессмысленным. Его нет в живых. Ее воспитал Холджер Валери. Которому она благодарна. Но в памяти девушка бережно хранила скупые фразы, которые порой бросала Кэтрин.

Кэсси не знала, как выглядит отец, фотографий не сохранилось. Но мама утверждала, что у Кэсси его серые глаза и каштановый цвет волос. Стройная, с густыми локонами ниже плеч, метр шестьдесят один ростом, с овальным милым личиком, Кэсси не выглядела на свои восемнадцать.

Дядя Холджер трудится на стройке неподалеку от дома. Старше Кэтрин на семь лет, добрый, уступчивый человек, он всегда обращался с Кэтрин и Кэсси мягко и ласково. «Дядя». Не отец, не отчим. Только дядя Холджер или дядя Хол. И так было всегда, как только Кэсси научилась говорить. Мама так ей велела, всегда приговаривая, что он не ее отец. Кэсси это устраивало, да и Холджера тоже.

С его сыном, Дэвидом, всегда сложно: он иногда пропадает непонятно где, а возвращается – зачастую в ссадинах и синяках. В последнее время подобное стало происходить реже. Он чаще бывает дома. Дэвид намного жестче отца и вставляет любимое «Я сказал!» к месту и нет. Но, несмотря на это, Кэсси любила брата.

Кэтрин сорок три. У нее овальное миловидное лицо с правильными пропорциями, лишь тонкие губы выглядят неуместно. Она всегда много двигалась, не сидела на одном месте, наверное, это и помогло сохранить хорошую фигуру. Хотя мама всегда сетовала на сидячую работу и часто говорила, если бы не это, она бы выглядела еще лучше. Кэтрин работала бухгалтером на ковровой фабрике, и судя по тому, каким невероятным количеством нужных связей она обросла, она была тем самым пауком в центре паутины. Глаза у Кэтрин светло-карие, с ореховым отливом – точь-в-точь, как у ее матери. В сумерках этот самый ореховый отлив наполнял глаза Кэтрин цветом древесной коры.

Сейчас на ней заштопанные красные штаны на широкой резинке и зеленая футболка с длинными рукавами, засученными до локтей. И поверх всего этого – голубой фартук с нарисованными белыми перышками. Он считался особым – его сшила Кэсси на курсах кройки и шитья. Она записалась на них, как только поступила в университет, поскольку всегда хотела научиться шить одежду, которую невозможно было купить.

Кэсси нравилась красивая одежда. Жить в Ив Рикаре самое настоящее наказание для людей, любящих искусство.

Кэтрин души в фартуке не чаяла, носила чуть ли не снимая. Всего за два месяца он уже обзавелся невыводимыми пятнами.

– Ну, что у тебя получилось? – поинтересовалась Кэтрин, поворачиваясь к Кэсси от духовки. Скользнув взглядом по столешнице возле плиты, где Кэсси устроила пекарский уголок, она оценила хаос и щелкнула языком. – Творческий беспорядок?

Хлопнув в ладоши, Кэсси увидела, как с них посыпалась белая мука. Кэсси еще не научилась распоряжаться пространством и ее готовку сопровождал беспорядок.

Мама помыла руки в раковине и, вытирая их о фартук, сказала:

– Ладно, сейчас я тебе помогу. Кстати, Кэсси, забыла тебе новости рассказать! – Мама подошла к ней и умело стала закладывать ингредиенты в общую миску.

– Какие? – Кэсси тоже решила помыть руки. В слив текла белая вода.

– На землях яшуто зарегистрировали демоническую активность. Представляешь?!

Кэсси несказанно удивилась. На всей Ре́ншу демоны появляются и нападают на людей, с ними сражаются манлио, а маниши зачищают энергетику после них. Только на двух материках, у них и на Эрлифе, демонов нет и не должно быть. Они в безопасности, не задумываясь о том, что где-то каждую минуту вылезают в этот мир демоны и убивают людей.

Человечество поделено на две расы: яшуто и илувий. В принципе, они ничем не отличались друг от друга внешне, но негласно илувий считались более глубокими и чувственными, а яшуто – жестокими и безрассудными. Так это было или нет, никто не выяснял – тем более в Элькароне.

Кажется, сама природа и Бог сделали так, чтобы яшуто и илувий оставались по разные стороны баррикад – от их соития не происходило зачатия. У яшуто и илувий разная энергия, разные принципы и мораль. И полная невозможность иметь что-то общее. Всегда.

Но в каждом правиле есть исключения.

Например, Кэсси.

Полукровка.

Она знала об этом с детства. С детства ей твердили быть осторожной, не влезать ни в какие передряги, чтобы не пришлось сдавать анализы. Кэтрин крутилась как могла. Когда Кэсси вынуждена была сдавать кровь – чтобы выписали справку для школы, университета, Кэтрин передавала в руки врача пробирку вместе с деньгами. Сердце Кэсси сжималось от жалости, когда она смотрела, как мама отдавала деньги. Жили они далеко не богато. Но Кэтрин гладила ее по голове и приговаривала, что так нужно. Врачи молчали. Всегда молчали. Мама умела находить сообщников, где бы ни жила.

Кэсси полукровка. И вынуждена скрывать это.

Полукровки запрещены. Если их обнаруживали, их убивали, а всю семью предавали суду. Потому что нет ничего святого в тех, кто рожден вне закона, против правил самого Бога, духов, Неба.

Кэсси знала – мама и отец прошли магический обряд. Что это за обряд, Кэтрин не рассказывала. Только то, что он очень опасный. Что для него нужен маг или манлио. Эберт Бём был магом.

И их с Кэтрин любовь была крепка. Мама всегда говорила, как они мечтали вдвоем растить Кэсси. Это имя дал ей отец, поглаживая мамин живот. По крайней мере, так она рассказывала.

Кэсси полукровка. Рожденная и воспитанная в любви. Она не осуждала маму и отца. Не сетовала на жизнь. Так уж вышло. Ей нести это бремя.

К тому же полукровки рождались с особыми талантами. Они могла открывать все запечатанные магией замки́ и где бы ни были – везде сойдут за своих. Кэсси бы с радостью узнала о возможностях полукровок как можно больше, но не было таких книг в библиотеках, по телевизору о них говорили только после разоблачения и казни. В поле Кэсси не существовало информации о полукровках, а мама говорила, что она сама мало что в этом смыслит. Все знал отец. Но его нет в живых.

Кэсси верила, что таланты полукровок вряд ли ограничивались открыванием замко́в. Порой ее мучили кошмары, в них участвовали совершенно незнакомые ей люди и виделись ужасные события, произошедшие с ними. Она не понимала сути этих снов. А мама говорила, чтобы она меньше смотрела ужастиков. Кэсси их не боялась, они напротив смешили ее отвратительной съемкой и глупым сценарием. Ее пугали собственные кошмары. Там она могла оказаться и жертвой, и нападающим, и наблюдателем со стороны. И то, что она видела во снах, ее по-настоящему пугало, а не эти второсортные ужасы, которые входили в программу телевидения. Власти Элькарона тщательно подбирали фильмы для показа, настолько тщательно, что их было невозможно смотреть.

Кто-то из сокурсников рассказывал, что ему удалось достать фильмы из-за границы. Качественное кино, нереальная графика и захватывающие сюжеты. В этих фильмах можно было встретить истории о манлио и манишах.

Среди яшуто и илувий появлялись и потомки духов – манлио. Они не принадлежали миру простых смертных. Медленно старели, долго оставались в силах, но угасали быстро, обращаясь в пепел после смерти. Их создатели забирали тела и души без остатка.

Ген манлио передавался исключительно по мужской линии. Зато женщина могла стать обладательницей гена маниш и нести в мир магию, чистоту и нежность.

Манлио выделялись тем, что их тела покрывали рисунки. У яшуто – черного цвета и светились голубым. У манлио илувий рисунки медного цвета, и свет исходил уже оранжевый. Еще до появления людей эти существа скитались по миру в образе Теней и уничтожали демонов, оберегая все живое, включая природных духов.

В школе рассказывают: Всевышний сотворил людей равными. Но люди разделились на племена, назвав себя илувий и яшуто. Одни считали, что жить стоит по законам духов солнца, а другие – по законам океана. Закон солнца запрещал убивать, он дарил людям энергию жизни через свой свет. Дух океана разрешал «брать все, что дает природа, но с уважением и почтением». Это сделало илувий и яшуто врагами.

Всевышний покарал их: отныне общие дети перестали рождаться. Со временем люди прекратили воевать, но ненависть никуда не исчезла.

Меж тем духи солнца и океана одарили своих собратьев – духов Тени и Тьмы – телом, нарекли манлио и велели защищать людей от демонов. Их тела были выносливее, чем у простых людей, скорость бега, быстрота регенерации, невосприимчивость к любым ядам, порчам – манлио являлись прекрасным воплощением силы, которая даровалась избранным.

И были маниши. Они поклонялись ангелу Лури и носили золотые браслеты с прорезью, которая при использовании магии светилась белым. Как только девочки получали сан, стиралось понятие яшуто и илувий – была только маниша, которая обязана помочь любому, кто нуждается. Маниши уже не считались людьми как таковыми, а в соитии с мужчиной любой расы рождались только девочки – с геном маниши или со способностью колдовать. В глазах маниш ничего не отражалось. Простые люди считали эту особенность странной, неестественной, пугающей.

И манлио, и маниши – это образ жизни, служение народу. Их дела священны и скрыты от людей. В возрасте шести лет манлио яшуто отправлялись в школу Со Хэ, манлио илувий – в Яси́н. Маниш забирали сразу после рождения. Из любой точки мира их отвозили в Шам-Рат – обитель жизни.

Манлио и маниш боялись, именовали их посланниками Дьявола, либо боготворили за то, что они каждый день защищали мир от демонов.

Кэсси мечтала увидеть манлио и маниш. Но она прекрасно понимала, что в Ив Рикаре это произойдет с нулевой вероятностью.

Манлио на землях илувий управлялись Янтарным Домом, а яшуто – Кленовым Домом. Оба дома повлияли на исход войны между эрлифцами и рикарцами. Янтарный Дом обвинил военных в том, что из-за их действий демоническая активность возросла. Никто не захотел нести ответственность за чудовищные последствия, и война затухла.

– Может, сведения ложные? – спросила Кэсси, поглядывая на окно. За легким тюлем виднелось серое небо и слабые проблески солнечных лучей сквозь толстые тучи. Ноябрь всегда дождливый и холодный. – Может, яшуто ошиблись?

Элькарон расположен на землях илувий. Здесь до безумия ненавидели яшуто, а манлио яшуто были готовы просто разорвать.

Кэтрин выложила замороженную малину на дно квадратной формы для пирога, залила тестом и аккуратно выложила спиралью твердые красные ягоды сверху.

– Я даже не знаю, милая, надеюсь, что нас это не затронет. Земли яшуто занимают весь восток Ив Рикара. Это далеко от нас, но не слишком.

Кэтрин сложила в раковину грязную посуду, поставила пирог на плиту сверху дожидаться своей очереди. Кэсси принялась мыть тарелки.

На кухне пахло ванилином, а еще чистотой, как и во всем доме. Шесть лет назад их семья переехала в Элькарон из Дэ Лаура. Кэтрин сказала тогда, что ее уволили, новых мест в их городке нет, а ей предложили перебраться в Элькарон, город скоро, мол, строиться будет. Как же сейчас это наивно смотрелось.

Переезд был неожиданным.

Деньги заканчивались, Холджер тогда не работал, ему везде отказывали. И бывший начальник предложил Кэтрин работу в Элькароне. Деваться было некуда, все смирились с тем, что нужно переезжать. Тем временем долги росли быстрее, чем сугробы той холодной снежной зимой. Маленькая Кэсси особо не вникала в суть всех проблем, но ей пообещали уютную квартиру и город, в котором все будет хорошо.

Долгов накопилось столько, что родственники Холджера приезжали к ним, чтобы лично забрать свои деньги, так как на звонки они не отвечали. Со многими испортились отношения, но как только семье Валери удалось вернуть деньги, родственники и знакомые попытались восстановить общение. Но Валери держались теперь отстраненно.

Они собрали пожитки, выставили дом на продажу. Клиент нашелся быстро, но сильно занизил цену. Мама и Холджер согласились. Они раздали долги тем, кто был особенно настойчив. В Элькароне купили дешевую квартиру, нашли работу. Дэвид вообще работал с шестнадцати лет, параллельно закончил школу. В Элькароне устроился на оружейный завод и неустанно помогал семье. Кэсси восхищалась и гордилась им.

Благодаря маме скоро их квартира обзавелась мебелью, пусть и подержанной, коврами и техникой.

На кухне стоял небольшой круглый стол, накрытый цветастой клеенкой. Возле стола – деревянные стулья с мягкими поролоновыми подушечками, которые Кэтрин сшила на пару с Кэсси. У стены напротив – кухонный гарнитур, состоящий из нескольких верхних и нижних шкафов, между которыми притерлась металлическая мойка и плита с чугунной замасленной решеткой сверху. У входа притулился невысокий холодильник.

– В любом случае, если что, приедут манлио из Конлаока и спасут нас. Бояться нечего.

Смывая с миски мыльную пену, Кэсси вздохнула:

– Ив Рикар и так выглядит плохо, демонов он точно не выдержит.

Через час Кэсси переоделась в утепленные синие джинсы и светло-желтого цвета кардиган. Накинула сверху бежевое пальто, белую вязаную шапку с помпоном и шарф ей в пару. На улице плюс пять, довольно пасмурно, и Кэсси, обуваясь в черные полусапожки на плоской подошве, посматривала на зонт, висевший на крючке. Вся ее одежда выглядела просто и стоила дешево. Из украшений – только гладкие золотые гвоздики в ушах.

– Не забудь зайти в швейный и забрать отложенный отрез. Я продавщице оставила залог, так что отдашь ей только пятьдесят синшей. – Кэтрин держала в руках холщовую сумку, в которой был аккуратно сложен обед для дяди Холджера.

– Хорошо. – Кэсси выпрямилась, застегнув замки на сапожках и взяла сумку из маминых рук. – Ма, точно завтра приедут родственники дяди Холджера?

Кэтрин закатила глаза, сунув руки в карманы штанов.

– Кэсси, их дети не такие уж и плохие.

– Мам, они портят мои вещи, все переворачивают в комнате! Ну их на фиг! Варвары они, понимаешь?! Они мою игрушку в прошлый раз чуть не разорвали!

– Кэсси! – Кэтрин указала рукой на дверь. Она не выглядела в этот момент злой или недовольной: она улыбалась, вернее, пыталась это скрыть, но у нее, как и всегда, это плохо выходило. Кэсси злилась, но уголки губ сами ползли вверх. – Иди, иначе Холджеру придется есть холодное. Иди давай!

Мама протиснулась к двери, отперла ее.

– Не открывай дверь в мою комнату, – сказала Кэсси. – Пусть в гостиной развлекаются. Почему комнату Дэвида ты не открываешь, а в моей устраиваешь проходной двор?

Кэтрин посмотрела на дочь и мягко улыбнулась.

– Дэвид большой мальчик, а ты маленькая девочка. В конце концов, у тебя тоже когда-нибудь будут дети…

– Такими невоспитанными – не будут! Ма, не пускай их в мою комнату завтра! Ладно?

Кэсси казалось, эти гости и их неугомонные и вездесущие дети – самое глобальное и самое удручающее, что есть в ее жизни. Ей не нравилось, что они бегали по ее комнате, трогали вещи и предметы и потом не возвращали на место. И самое печальное – они упрашивали Кэсси подарить им ее игрушки. Она не была готова с ними расставаться. Ну, или по крайней мере, она не хотела отдавать их именно этим детям. Ясно же – через неделю, без голов и выпотрошенные, игрушки окажутся на помойке.

Родственники приезжали к ним раз в сезон, ну или после праздников. Признаться честно, Кэсси ждала их гораздо позже, например, после Дня Поклонения Всем Святым20.

Каждый их визит означал капитальную уборку после и закупку продуктов. Кэсси родственников не любила, но обижать дядю Холджера не хотела.