Читать книгу Контракт на гордость - - Страница 10

Лиза

Здравствуйте, мои до боли знакомые

грабли, давненько я на вас не наступал.

(с) «Ключ из желтого металла», Макс Фрай.

Позади многочасовые переговоры с дизайнером, выматывающие поездки по магазинам со строительными материалами, непростой выбор цветовой гаммы и попытка объяснить Волкову, чем отличаются оттенки «карамель» и «шоколад с молоком».

Ну а впереди долгожданный, выстраданный выходной, который я планирую провести за просмотром «Мстителей». Нагло съесть ведерко мороженого, не краситься и не вылезать из домашней пижамы – трикотажных шорт и топа нежного персикового цвета.

– Как устроилась на новом месте, Лиз? – интересуется в трубку Алик, а у меня складывается впечатление, что за эту неделю он звонит чаще, чем за предыдущих два месяца.

– Все хорошо, – я ложусь на спину и закидываю ноги на стену, бездумно рассматривая потолок.

И как бы кто ни сомневался, мне уютно в этой небольшой старой квартире, сохранившей свое очарование и навевающей самые радостные воспоминания из детства. Вроде того, когда бабуля привезла мне из командировки модную заколку и коробку необычайно вкусных конфет в форме морских ракушек.

– Как продвигается проект? – и хоть голос Меньшова и звучит благожелательно и приветливо, подсознательно я ощущаю, что он мечтает, чтобы моя затея с треском провалилась и я поскорее вернулась в столицу.

– Черновые работы уже идут, нужно определиться с планировкой, – отчитываюсь бодро, не радуя жениха, и, спохватившись, спрашиваю: – твои как дела?

– Небольшие проблемы с новым фильмом, в остальном – порядок, – я отчетливо представляю, как он стоит на балконе, вертит в пальцах сигарету и все-таки подкуривает. Несмотря на данное себе и мне обещание избавиться от дурной привычки. И я хочу сделать ему замечание, но осекаюсь, потому что Алику удается меня удивить: – я скучаю, Лиз…

В наших отношениях обычно нет места сентиментальности и подобным сантиментам, так что я чувствую себя сбитой с толку и не знаю, что сказать. Потому что не испытываю тоски ни по Москве, ни по Меньшову, ни даже по прекрасно справляющемуся без меня отцу. От необходимости давить из себя фальшивое признание меня избавляет звонок в дверь, пульсирующий волнением в груди.

– Прости, мне нужно идти. Позже спишемся, – я резко обрываю разговор, подскакиваю с кровати и выхожу в коридор, накидывая на себя короткий шелковый халат.

Со скрипом проворачиваю ключ в замке, а сердце делает кульбит, потому что в отличие от меня оно уверено: за дверью не Зинаида Петровна и не ее неугомонная внучка Васька. И даже не провайдер интернета, которого я жду третий день, чтобы подключиться ко всемирной паутине.

– Лизка, привет, – и пока я пытаюсь понять, почему мой организм так реагирует на каждое его появление, Сашка заграбастывает меня в объятья и под недовольное бурчание тащит на кухню. Ставит на потертый от времени паркет, а сам взгромождается на шаткую колченогую табуретку. – Кофе хочу, умираю! Сделаешь?

Бормоча под нос о неисправимости некоторых индивидов, я достаю турку и припасенные с вечера молотые зерна. В чем в чем, а в гастрономических пристрастиях мы с Волковым весьма схожи. И по утрам я совершенно точно готова убивать, если мне вовремя не дали выпить чашечку крепкого двойного эспрессо.

– Истомина, а какие у тебя планы на сегодня? – Саша делает большой глоток, обжигается и усиленно дует на горячую жидкость, от которой исходит пар. И выглядит таким по-детски обиженным, что я едва успеваю замаскировать короткий смешок кашлем.

– А есть предложения? – неопределенно пожимаю плечами, не желая признаваться, что собиралась весь день залипать на задницы Капитана Америки и Тони Железного человека Старка.

– Есть одно, от которого ты точно не сможешь отказаться, – на самом деле, с Волковым я готова помчать даже на какой-нибудь котлован за городом и там месить грязь, но ему об этом знать вовсе необязательно. Поэтому я старательно прячу энтузиазм и лишь заинтересованно вскидываю бровь.

– С этого момента чуть подробнее.

– К Григоричу поедешь? – Саша еще не успевает договорить, как я с победоносным кличем индейца несусь в спальню переодеваться. К Вронскому я не то что поеду, я полечу на край Земли, даже если товарища тренера угораздит забраться в тундру.

В общем, через каких-то полчаса мы заруливаем на парковку перед преобразившимся зданием клуба. Это больше не жалкое тесное полуподвальное помещение, теперь это полноценная спортивная школа, которая занимает целый этаж.

– Николай Григорьевич, здравствуйте! – я оглашаю звонким криком зал и на всех парах несусь к человеку, который стал наставником и для меня. Не замечая, что кудрявый двухметровый брюнет на ринге приостановил бой и теперь с любопытством поглядывает то на меня, то на Волкова. Я прижимаюсь к шершавой морщинистой щеке и честно, искренне выдыхаю: – я так соскучилась.

– Я тоже скучал, Лизавета, – Вронский целует меня в лоб и критично осматривает новую прическу. Морщится, страдальчески закатывает глаза и с укором в голосе спрашивает: – что за мода у молодежи пошла? Зачем кудри свои обстригла?

– Дура потому что, – повинно склоняю голову и стараюсь срочно переключить внимание грозного тренера на кого-нибудь другого. Например, на изображающего статую Аполлона брюнета, замершего на покрытии: – к соревнованиям готовитесь?

– Господи упаси, – Григорич очень натурально крестится и, смахивая со лба воображаемую испарину от испуга, поясняет: – этот обалдуй заскакивает иногда в гости.

Сопровождаемый моим хохотом и нелестными комментариями Вронского, парень с показушной легкостью перепрыгивает через канаты и направляется к нам. Играя мускулами на литом, в меру накаченном, тренированном теле.

– Филатов Иван, – брюнет протягивает мне ладонь для рукопожатия, но я не успеваю ему ответить из-за того, что Саша на полпути перехватывает мое запястье и резко дергает к себе так, что я впечатываюсь в его грудь.

– Младший брат Глеба, – хмуро уточняет Волков, и я осекаюсь. Запал поскандалить исчезает сразу, как будто горящие угли залили водой, а руки сами собой обвиваются вокруг Сашиной талии. Потому что желание поддержать его с годами никуда не делось.

– Двоюродный брат, – поправляет Волкова Иван и, наклонившись, доверительно сообщает: – и я тоже от него не в большом восторге.