Читать книгу Контракт на гордость - - Страница 7

Лиза

Ты и вправду ничего не знаешь о девушках.

Им нужно самое лучшее – или ничего.

(с) «Жена башмачника»,

Адриана Трижиани.

Сколько раз я представляла этот день, когда после долгой разлуки столкнусь с Сашкой и продемонстрирую ему дорогущее обручальное кольцо. Он обязательно задаст вопрос, вместо ответа на который я легкомысленно улыбнусь, беспечно передерну плечами и только потом пущусь описывать все достоинства своего избранника.

«Дура ты, Истомина», – думаю с грустью, пока Волков рассматривает что-то в большом окне высотой во всю стену.

«Что кому доказать хотела? Его задеть?» – и если еще пару дней назад я планировала триумфальное возвращение домой под звук фанфар, то сейчас ожидания растекаются отвратительной грязной кляксой, полоснув ножом по сердцу и ударив под дых.

От давящей тишины становится трудно дышать, ну а непроницаемая маска, застывшая на лице у резко развернувшегося ко мне Сашки, так и вовсе вгоняет в ступор. Недвусмысленно намекая, что хозяин фирмы вот-вот пожелает мне катиться колбаской по Малой Спасской. Или, чего хуже, жариться в аду в котле у чертей.

Однако то ли хваленая женская интуиция сбоит, то ли Волков надо мной потешается, потому что спустя пять минут моих душевных терзаний он широко улыбается и вполне дружелюбно интересуется.

– И кто этот счастливчик? – я окидываю Сашку долгим оценивающим взглядом и очень хочу найти в нем хоть что-то отдаленно напоминающее ревность, но собеседник расслабленно складывает подбородок на сцепленных в замок пальцах и спокойно на меня взирает.

– Алик Меньшов, – вопреки моим ожиданиям, известное имя ничего не значит для Александра, поэтому приходится уточнять: – тот самый продюсер.

– Серьезно? Он в столице, ты здесь? Странные у тебя представления о семейной жизни, Истомина, – мягкий бархатный голос насквозь пропитан скепсисом, который я, если уж быть до конца честной, полностью разделяю.

– Да, брось, Саш, два часа на самолете. Не дольше, чем с одного конца Москвы на другой, – я стараюсь казаться рассудительной, излагаю доводы и сама в них не верю, подтягивая колени к груди и пачкая пыльной подошвой балеток обивку дорогого кресла.

– А дорога в аэропорт? Регистрация? У него там кастинги, съемки, у тебя – ремонт, стройка, – Волков жестко меня перебивает и озвучивает не слишком приятные вещи, которые по идее должны обидеть нормальную влюбленную девушку.

Только вот ни я, ни мои отношения с Аликом никогда не были нормальными, поэтому я нагло изучаю пульсирующую жилку у Сашкиного виска и сосредоточенно облизываю обветренные по прилету губы.

– На самом деле, Алик не верит, что я настроена серьезно. Говорит, надоест тебе эта провинция, наиграешься и вернешься, – да, вся богема смотрела на меня как на умалишенную, а сестра Меньшова так и вовсе посоветовала первоклассного психиатра, однако меня переезд устраивал в полной мере, и менять принятое решение я не собираюсь.

– А ты?

– А я хочу, чтобы у меня все получилось здесь. Без папиных советов и связей, – сейчас, когда первое волнение от нашей встречи схлынуло, я могу смотреть на Сашу прямо. Не пряча глаза и не испытывая ощущения, что вернулась в те времена, когда мы только познакомились: мне было четырнадцать, и я совсем не умела врать.

– Значит, будем сотрудничать, Лиса-Алиса. Плодотворно и долго, – Волков улыбается краешком губ, ставя заковыристую размашистую подпись на белом листе. И подчеркнуто небрежно добавляет: – у нас ведь раньше это неплохо получалось.

И если я думала, что новизна ощущений истерлась, а неловкость осталась позади, то я сильно ошибалась. Кровь приливает к щекам, а из легких будто выкачали весь воздух. И я абсолютно не знаю, что говорить, как реагировать и как стереть дурацкий румянец с лица.

– Александр Владимирович, извините, – я рада тому, что могу не продолжать приобретающий опасные оттенки разговор, и почти готова расцеловать мнущуюся на пороге секретаршу, деловито докладывающую Саше: – там вас инспектор из пожарки заждался. И от пятой чашки кофе он отказался.

– Лиз, извини, проверка. Мы с тобой обязательно все детали обсудим позже.

– Не извиняйся, – с видимым облегчением я выпрыгиваю из кресла и машу ему на прощание, следуя за Митиной и ощущая знакомое электрическое покалывание в районе поясницы.

Кабинет остается далеко позади, лифт медленно и бесшумно спускается вниз, мысли путаются, эмоции переполняют и вновь просыпается зверский аппетит. Намекающий, что калорий во время нашей душевной беседы я сожгла не один десяток и было бы неплохо их восполнить. Т

ак что расположившийся на первом этаже ресторанный дворик подворачивается весьма кстати. С удобными маленькими столиками, плетеными креслами и небольшим фонтаном он так и манит затеряться здесь на часок-другой.

– Добрый день, определились с заказом? – стоит мне только оторваться от меню, как рядом появляется высокий и очень худой официант. Как две капли воды похожий на небезызвестного Антошку из советского мультфильма: непослушные густые рыжие волосы, россыпь веснушек и небольшая щербинка между передними зубами. А еще открытая заразительная улыбка, на которую невозможно не ответить.

– Зеленый чай с жасмином. Греческий. И два шарика клубничного мороженого, – я окончательно расслабляюсь, вытягиваю ноги и ерошу непривычно короткие волосы. Прикидывая, что бабулиной квартире не помешал бы ремонт, а мне – сон и загар.

И совершенно не подозреваю, что к обеду первого дня в Краснодаре уже успела обзавестись заклятым врагом в лице Анжелики. Лелеющей далеко идущие матримониальные планы на Александра и распознавшей во мне серьезную угрозу их воплощению.