Читать книгу Крылья Хаоса. Первый Ветер - - Страница 5

На следующий день после допросов они собираются уезжать, но погода нелётная, и ни улететь, ни прибыть следственной группе, которая бы начала разбираться по делу о работорговцам, невозможно. Наташа осматривает их "потеряшек", но к девушкам не подходит – запрещают Вадим, Николай и чуть позже Линг.

– С девчонками будут говорить психологи, – Вадим садится на камни рядом с ними. Они стоят за пределами базы, ждут гуинер, которые обещали принести то, что люди раньше искали на их территориях.

– И ты после блиц допроса, – Николай держит руки в карманах. Хотя здесь солнце, и буря обошли их стороной, но ветер холодный. – Рвение – это хорошо, но ты так просто надорвёшься.

– И вы делали всё, что было необходимо, – добивает Линг.

Наташа смотрит на Диму и недовольно тянет:

– Уже сговорились.

Мужчины тихо смеются, отводя взгляды.

Гуинер возникают из облаков. Три птицы планируют, будто падают с раскрытыми крыльями, а перед землёй скорость их снижается, и они плавно приземляются на землю. Вадим машет рукой в сторону базы, что все нормально, и замыкает цепь, протянувшуюся по тропе в сторону места встречи.

Первым из небольшой расщелины на ровную площадку выходит Линг, следом прыгает Рыжий и дожидается Наташу. Следом по одному ступают Николай, Дмитрий и Вадим. Вадим салютует птицам и останавливется за спинами группы.

Наташа поочередно прикасается к клювам всех трёх птиц в приветствии. Гуинер клокочут приветствия, поглаживаясь о её руку. Наташа отходит на своё место. Тогда Линг здоровается, но уже словесно. Они с гуинер соседи, но пока что ещё не близкие друзья, чтобы прикасаться. Птицы отвечают длинным клекотом, запрокидывая головы. Показывают своё добродушие и желание говорить. Дмитрий здоровается, опуская голову совсем немного, так, что подбородок только немного уходит вниз. Николай кивает коротко, говоря четко и ясно: "Здравствуйте". Вадим здоровается, кивает, почти роняя голову на грудь, и подмигивает своему знакомому. Знакомый дёргает лапой и после качает хохолком влево-вправо. Обстановка разряжается.

Сразу после приветствий птицы по одной достают с загривков камни и выкладывают их в центр между ними.

Линг бросает вопросительный взгляд на Наташу, она кивает. Он приседает на корточки и берет один из камней.

Полупрозрачный неограненный жёлтый камень размером с некрупную сливу колет пальцы острыми гранями. Следующий камень синего цвета, есть ещё несколько камней красного, зелёного и черного цвета. Остальные камни больше в разы и они прозрачные. Линг благодарит за подарок.

– Чем я могу ответить вам?

Гуинер думают недолго. Просят сладости, молоко и цветочный чай. Наташа переводит просьбу. Линг склоняет голову:

– Вам доставят всё самое лучшее, я обещаю.

Гуинер курлыкает удивлённо, и все вместе довольно, кивают, раскрыв хохолки подобно веерам, и после прощания взлетают.

Вадим присаживается около камней, берет один из них. Долго оценивающе смотрит, крутит, а потом смотрит на Наташу и пробегается по ней взглядом.

;Бинты. Руки тонкие, – перечисляет Рыжий его мысли. – ;Руки в бинтах, бриллианты в ушах. Руки в бриллиантах, бинты на пуантах. Тьфу, что за ахинея!? – также лекторским тоном продолжает зачитывать Рыжий. Дёргает ушами и поднимает голову, смотря на неё: -;Пардон. Какие руки?

;Бриллиантовые, – Наташа изображает нервную улыбку, и они с Рыжим бочком начинают пятиться в сторону базы.

– Не, не, не, – качает она пальцем, продолжая движение. На губах Вадима расцветает азартно-маньячная улыбка, он не отрываясь смотрит за ней. Николай следит за ними обоими, и услышав последующие слова, прячет усмешку: – Я не грузоперевозчик.

– Так и не надо, – предвкушающе тянет Вадим. Наташа делает ещё шаг, он остаётся на месте. Игра забавляет всех. Ясно и понятно, что они не станут бегать дальше этого небольшого пяточка земли, с которого их невидно на базе, но всё-таки идея размяться и просто пошутить снимает большую часть напряжения.

– О чем речь? – Линг оборачивается через плечо, все также сидя на корточках.

– Они меня сейчас бинтовать будут! – обвиняюще тыкает пальцем в Вадима Наташа. – А это между неправильное оказание медпомощи и, вообще, контробанда.

– Ну, по порядку, – вздыхает Вадим. За два года он этих приколов от самой Наташи навидался столько, что можно справочник составить. Так что сейчас он отыграется! – Во-первых, медпомощь правильная, потому что если нагрузить твой портфель, то обидится Рыжий и ты заработаешь боли в спине. А так мы распределим вес по тебе равномерно. Во-вторых, – Наташа и Рыжий делают ещё шаг и оказываются в двух метрах от тропы, что привела их сюда. – Уж о контробанде мы договоримся, – Вадим смотрит на Линга. Тот поджимает губы, будто раздумывает о чем-то и легко кивает, будто ставит галочку в списке дел на завтра.

Ясно и понятно, что участвовать в игре будут все, и что их будут ловить, но, чтобы сдвинуть их с места, Наташа расширяет глаза и передает своё удивление в тихом восклицании:

– Чего?

Вадим подскакивает с места и бросается в её сторону. Николай обходит вдоль края площадки слева, намереваясь отсечь от выхода и зайти в спину. Линг плавно поднимается, разворачиваясь, намереваясь ловить её на разворотах и в самые неудобные моменты. Всё это медленно, чтобы не навредить друг другу, но каждое движение прообраз настоящего смертоносного движения, перемещения – рисунок боя, продумываемый на ходу и своим костяком, основной формулой, придуманный уже давно, самой их подготовкой и жизнью.

Наташа с Рыжим прыгают вправо, как бы давая пространство для того, чтобы группа расположилась у входа и блокировала их. И стоит Вадиму сменить направление и рвануться к ним, как они разделяются. Наташа бросается к подоспевшему Николаю. Рыжий кидается к Вадиму. Обходит его. Наташа бросается в сторону Линга. Вдвоем с Рыжим они мелькают перед ним. Линг хватает её за правый рукав.

Рыжий отскакивает в сторону Николая.

Наташа обрывает бег, вместо рывков, точные движения. Делает разворот вокруг себя, и оказывается спиной к спине с ним.

Рыжий отпрыгивает от Николая в сторону Вадима.

Наташа рвет правую руку на себя, отставляя левый локоть под его бок. Линг налетает на локоть. Злиться. И напрягается, чтобы играть уже серьёзней.

Наташа уворачивается от прыжка Вадима, утягивая за собой Линга.

Рыжий скачет вокруг Николая, толкая его под ноги, хвостом ударяя по рукам.

Линг перехватывает её рукав и рывком разворачивается. Наташа придает ему ускорение и прыгает в ту же сторону, что и разворачивает его. Рванувшийся Вадим с подножки Рыжего летит в Линга. Наташа прыгает назад и в момент столкновения двух тяжёлых балидов вырывает руку. Николай пытается поймать их. Ловит. Но не удерживает. И под двойным весом опрокидывается на спину. Наташа отставляет колено вперёд, выдвигает вперёд руки. Рыжий прыгает, отталкивается от колена, от руки и забирается ей на плечи. Куча-мала ругается на пяти языках. Дима отвечает им на одном единственном: языке смеха. Переглянувшись, Наташа и Рыжий отбивают "пять".

Вадим запрокидывает голову и смотрит на Диму.

– Ну, Хохотун, я те устрою!

Дима давится смехом и тихо скулит от смеха, убеждая себя, что рядом база и если его крики счастья донесутся до базы и сюда явится рота караула, то ничего хорошего не будет.

Наташа и Дима на пару поднимают всех троих. Разумеется, те могли просто откатиться в стороны и встать, но разве кто-то захотел бы шевелиться? Вадим издает короткое: "О", видя Рыжего на плечах подопечной. Николай, которому Линг, по доброте душевной, ощупывает спину, смотрят на них. Вадим тихим заговорчиским шепотом, так, чтобы все слышали, говорит в их сторону гнусавым голосом:

– Зубастый воротник.

– А чтобы кто-то в поддавки не играл, – обвиняет Наташа ровным тоном без выделений слов "кто-то" и "поддавки", от чего даже такие простые слова кажутся обвинением в гадком злодеянии.

– А мы не поддавались, – возмущённо тянет Вадим, оборачиваясь, будто желая убедиться, "ну, кто из них мог поддаваться?", поворачивается обратно и качает головой, опуская взгляд. – Не, Нат. Это не про нас.

Наташа старается держать игру, но решает, что продолжать – это уже серьезные игры, а сейчас им всем хочется покоя, пусть даже чуточку шутовского и совсем крошечно безбашенного.

– Ты бы видел, как у тебя в глазах черти пляшут, – говорит Наташа ему, указывает кивком головы в сторону Николая и Линга, – и как у них в глазах трибуны болельщиков-чертей питарды рвут.

Вскинувший взгляд ещё на первых словах Вадим, поджимает губы и оборачивается с тихим стоном. Смотрит на товарищей по игре и сокрушенно качает головой.

– Подвели мы тебя, – вздыхает Николай.

– Прости нас, – Линг прикладывает руку к груди. Николай повторяет за ним и они одновременно роняют головы на грудь.

– Прощаю, – раскатистым голосом былинного героя извещает их Вадим.

Они устраиваются рядом с Димой.

– Что будем делать? – спрашивает Вадими кивком напоминает о привезенных подарках.

– Часть алмазов уйдет на китайскую сторону. Часть нам за труды и нервы, – оповещает Николай. Дело уже решенное, но он готов слушать.

– Я не про это, – отмахивается Вадим. – Я про вообще. Куда теперь?

– Я прошу вас задержаться, – опережает вздохнувшего для ответа Николая Линг. – Нам может потребоваться ваша помощь по этому делу.

– Хотите истребить здешних работорговцев, как вид? – более утвердительно, чем вопросительно произносит Наташа. Линг оборачивается. Сталкивается с ней взглядами, пальцы его вздрагивают, но он не отводит взгляда, когда кивает.

– Это уже хамство, Линг, – по-свойски просто обвиняет Вадим. Линг смотрит в ответ на такое фамильярное оскорбление яростным взглядом, но не даёт эмоциями волю.

– Нам будет проще завершить дело, если вы нам поможете, – ровно говорит Линг. В слове "нам" тонкое указание на обе стороны, одинаково заинтересованные в этом.

– Какой план действий? – Наташа растирает лоб пальцами, прикрыв глаза. – Кого ищем? Кого ждём?

– Нужно дождаться тех, кто придет на базу, вытащить все знания и уничтожить их. Добро получено. Можем без вас, но с вами будет быстрее.

– И легче. Гуинер не будут стоять в стороне. Они признали те пещеры своей территорией, поэтому подвяжутся.

– А почему они их не убили ещё до этого?

– Люди есть люди. У вас свои разборки. Работорговля идёт у вас веками. Гуинер не вмешиваются в чужие дела, пока это не на их территориях. Вот, когда на их территорию зашли и ещё с оружием, да не в первый раз, то тут они ответили.

;Добро пожаловать в персональный кошмарный лабиринт, – Наташа чешет Рыжего за ухом.

– Николай. Вадим. Подумайте, что вам необходимо, как нужно действовать, – добавляет она, поясняя.

– А чё тут думать? – усмехется Вадим. – Уедем, они ещё сколько тут бегать будут?

– Остаёмся, – решительно заверяет Николай. – Погода против нас. Оставлять пещеры без контроля – это давать заразе распространиться. Поможем.

– И не забывайте один нехороший момент, – Наташа поводит шеей, – если на эту базу заведут хотя бы несколько отрядов, то это мощная диверсионная база. А ваша база выдержит удар?

– База ещё не оборудована полностью, – Линг негласно соглашается с её доводами. – Поэтому мы и позвали вас, когда пропала ваша группа.

Наташа прищуривается, ощупывая энергии мира, крутящиеся сейчас вокруг них. Всё спокойно. Они в безопасности, гуинер в гнездах, база функционирует. Наташа длинно выдыхает и делает несколько коротких вздохов.

"Гуинер будут помогать. Несколько птиц уже стоят на дежурстве. Хотя бы с воздуха мы прикрыты", – она растирает лицо ладонью.

– Что от нас требуется?

– Провести допрос. Нужны гуинер для штурма и ваша помощь.

Наташа кивает:

– Ясно.

Они ещё обсуждают детали, как будут вести штурм, где держаться людям, как работать в случае допроса. Потом начинают собирать камни. В рюкзаках у Вадима и Наташи находится пара шарфов и шапок.

– Всегда мечтал с авоськой зайти в ювелирку, – хмыкает Вадим.

– Скорее сказка про волшебную лань, – улыбается Наташа. – Там тоже камни в шапку собирали.

Они возвращаются на базу. Линг прячет все находки у себя в кабинете. Через полчаса прилетают гуинер. Две птицы замирают над точкой их прошлой встречи и кричат в сторону базы.

Всей командой с присоединившимся к ним Лингом они выскакивают с базы. Птицы издают новый крик: грозный, предупреждающий и с успокаивающей волной энергии.

– Хотят говорить. Только Линг и мы с Рыжим.

Наташа смотрит на Николая и Вадима. Николай медленно кивает.

– Берите с собой оружие, – извещает о правилах Наташа. – Это разрешено и приветствуется.

Линг кивает.

На той же площадке гуинер уже ожидают их. Они встревожены и едва не кричат от горя. Наташа идёт следом за Лингом, поэтому осматривает всё впереди магическим зрением. Под крыльями второго гуинер энергия умирающего…

Наташа огибает остановившегося в шоке Линга и кидается к гуинер, энергией ответив первой птице, что она с миром. Нагнувшаяся в её сторону птица отступает с тихим вибрирующим звуком.

Наташа забирает из лап гуинер прогонистого темного волка. Рыжий обнюхивает шею волка, его голову и нос. Гуинер отходят, прикрывая их от ветра. Линг присаживается рядом.

– Что я могу сделать?

Наташа молчит, ища возможность спасти существо. Что она сама может? Её магия не может спасать. Только, если её магия поможет пройти посмертие и вернутся.

– Есть нож? – спрашивает она у Линга. Он кивает отрывисто, потянув из ножен на поясе требуемое, и перехватив нож за лезвие, протягивает рукоятью вперёд.

Наташа на выдохе берет нож, плашмя прикладывает лезвием к руке и костяшками пальцев касается шеи под пастью.

Перед глазами возникает вспышка серебристого света и видение обретает ясность. Брат в темно-серебристом одеянии приседает перед ней на колени.

;Он умрёт? – спрашивает Наташа.

;Нет, ты его сэнса'а'л, – склоняя голову, отвечает брат. Она касается его энергией, согревая. Брат поднимает голову и смотрит прямо на неё. Вокруг искрами рвутся чужие жизни. – ;Готова? – Наташа отвечает согласием.

;Уверена? – спрашивает второй брат, за его голосом играет предложение поступить иначе. Шепот сотен голосов вторит его голосу. Наташа раскрывает новую дугу энергии, показывая знания о себе.

;Подумала? – спрашивает третий брат, в его голосе ожидание и острое внимание. Голоса вторят ему и задают ей потоки разных вопросов. Новая дуга расцветает на руке Наталии.

;Согласна? – спрашивает четвертый брат, его энергия угрожающе прикасается к ней. Голоса следом в унисон угрожают ей. Дуга раскрывается снова. Только они пятеро знают, что на каждую угрозу они отвечают угрозой – предупреждением о том, что будет – и сталкиваясь уже знают всё друг о друге, и то, кто сильнее становится тут же ясно. Знанием они отвечают на знание, показывая то, сколько охватывает поток их идеи. Словно моря, они схлестываются, соединяются, не смешиваясь. Ширь морской глади, сила потоков в морской пучине, решает, кто знает больше. Сила сознания похожа на торнадо: кто двигается сильнее, быстрее и интересней, тот и побеждает. Сила духа похожа на огонь. Сильнее тот, кто горит ярче и обжигает сильнее.

;Живи, – Наташа прикасается к шее волка. Энергии волка вспыхивают и начинают мягко светить. Волк судорожно вздыхает и поднимает голову.

Осматривает их и облизывается, благодаря энергиями: те так и светят, потоки играют ластящимеся волчатами.

"Ох, детеныши", – тяжело вздыхает Наташа.

;Все – детеныши, – Забвение сочувствующе играет полями энергии – они шевелятся подобно пляшущим торнадо, похожими на тонкие хвостики. Она отвечает теплом и светом. Торнадо преобразуются в сиющий шторм.

Сколько ещё таких малышей они найдут? Сколько ещё люди будут твердить, что все они – опасные, никчемные, жадные до крови, способные лишь убивать и наслаждаться страданиями?

Братья застывают, смотря на неё.

Движение жизни зависит от того, куда укажет свет.

Наташа зовёт всех братьев, всю стаю, чтобы каждый знал её решение, видел её душу, что в этом решении она тверда, она движется за этой целью, она ищет пути к этой цели, её сила пылает ярче Солнца.

"Не знаю, сколько это желало продолжаться. Но я решаю это прекратить, – стая вспыхивает радостью, жадно внимая, что она скажет. – "Охота начинается!"

Стая ревёт всеми голосами. Жнецы прижимают ладони к груди, принимая её решение.

;Начать отслеживание всех, кто стремится уничтожить нас, – велит Наташа.

;Уже делаем, сэнса'а'л, – Пустота наклоном головы обозначает себя в мареве энергии. Наташа видит его и так, но Жнец не хочет отказываться от соблюдения их же правил. – ;Я отследил троих в Ватикане и сеть в Риме. Они желают находить нас уже давно.

Желают находить – желают вести охоту на них постоянно, желают приносить их домой, как кролика с охоты. Что ж, на каждую собаку есть свой хитрый заяц!

;Я отправляюсь в Европу. Забвение, – зовёт она, брат с готовностью выдвигается вперёд, – дай пинка начальникам, чтобы отпустили. У нас уже две точки на проверку. Даже им это выгодно. Решат, что мы их собственность – дать ещё пинка. Ярость, можешь развлекаться.

Жнец по имени Ярость и его последователи-духи взвывают от восторга и готовности драться.

;Смерть, передай нашим, чтобы начинали готовиться. Сперва Рим. На точке, где нас ждали, сейчас все заняты, так что не будем мешать.

;Мне помочь им? – Жнец показывает одетую в плотные перчатки из металлической ткани ладонь с раскрытыми пальцами, прикрывающей живот.

;Помоги, если есть возможность. Так, чтобы не задевать их интересы и самому не напрягаться, – Жнец едва заметно фыркает. – ;Свои интересы мы пока не продвигаем, но и не даём их трогать. Сперва переговоры.

;У меня есть идея, – говорит Рыжий. Кладя морду ей на ноги. Наташа вспыхивает энергиями любопытства и сосредоточенного внимания.

;Есть же в мире культ сатанизма. Давайте парочке таких точек шею набок свернем. Среди них есть те, кто детей убивают, и животных живьём сжигают. Вот к ним и нагрянем.

;Рыжий, гений! Давно уже руки чешутся. Хорошо напомнил!

Рыжий скромно улыбается, демонстрируя энергию счастья и радости: она сияет подобно северному сиянию, вобравшему в себя все оттенки зелени, искрящиеся разноцветными снежинками, обращающиеся в лучики.

Стая салютует Рыжему фиалковыми и синеватыми искрами почтения и уважения, отдающие зеленью по краям искр. Каждый предлагает свою идею, каждый начинает обсуждать обязательно необходимое, то, что потребуется домой на их долгую отлучку, что взять с собой, что здесь остановится без них, а что продолжится, и что бросать нельзя ни в коем случае. Идеи сияют белым, становясь единым целым с энергией её знания, перекачиваясь от одного члена стаи к другому. Жнецы видят каждый поток, убирают следы, поддерживают в составлении потоков, убирают травмы.

"А теперь", – привлекает она внимание своей стаи, – "Встаём", – и прощается с каждым тёплыми лучами, обнимая, чтобы помочь в трудную минуту. Стая прощается и начинает заниматься делами, периодически прося помощи друг у друга.

Рыжий убирает голову с её колен.

Наташа выдыхает и поднимается, крепко прижимая к себе волка.

Линг аккуратно придерживает их.

– Нужно дать ему немного прийти в себя. Я буду вашим переводчиком, – Наташа глазами указывает за спину Линга.

– Это не может подождать? – тихо спрашивает он.

– Нет. Раз прилетели с раненным и остались, значит, дело серьезное.

Они садятся на то же место, где недавно сидели все вместе, и Дима вел подсчет камней.

Линг садится так, чтобы выхватить пистолет в любой момент. Рыжий обнимает Наташу хвостом, прижимаясь к её левому боку, наклонив морду в сторону сердца.

/Мы желаем, чтобы вы забрали людей, что пришли на ту базу, которую мы чистили, – говорит гуинер, Наташа переводит слово в слово. Линг не прячет удивления:

– Они что их, – Наташа спокойно указывает глазами на птицу, напоминая, что гуинер их понимают. – Вы что, их взяли?

/Да, мы их взяли. Восемь человек.

Линг смотрит на Наташу, переводящую ему слова птиц, ожидая, что она скажет, как среагирует.

– Звоните на базу. Пусть встречают, – советует она. Линг кивает и развернувшись в сторону гуинер просит:

– Пожалуйста, доставьте их на нашу базу.

Гуинер поворачивают головы к Наташе.

– Живыми, – говорит она и, тепло улыбнувшись, кивком отпускает их. Птицы радостно кричат и взлетают. Линг в недоумении следит за ними взглядом несколько секунд, затем смотрит на неё и высказывает свои эмоции вслух:

– Почему они ждали от вас … распоряжений? – короткая запинка на последнем слове почти не видна, и Наташа делает вид, что ничего не заметила.

– Порядок такой. Последние слова встречи вы говорите переводчику. Так вы отдаете уважение всем сторонам: прибывшим, потому что они согласились слушать; переводчику, потому что выступил третьей стороной; и себе, как стороне разговора. Так никто не остаётся оскорбленным.

– Простите, я не знал этого, – скоро говорит Линг.

– Всё в порядке, – Наташа улыбается под маской. – Если торопитесь, идите. Мы придем, как только он чуть-чуть придет в себя, – Наташа наклоняет голову к волку. Тот спит, мило поджимая передние лапки к груди, а задние к животу.

– Я не тороплюсь. Их встретят без меня. Вы можете со мной поговорить?

– Да, конечно, – кивает Наташа.

– Почему гуинер не вмешивались до этого?

– Я уже сказала правду. Это была не их территория. Когда мы пришли к ним, то они пошли вместе с нами, и так перешли свои границы.

– Почему они согласились?

Наташа улыбается под маской. Рыжий трётся о её плечо.

– Я предложила им мир с вами, начинающийся с сотрудничества.

– Почему они согласились отпустить группу? Ведь за помощь в штурме мы заплатили тем, что они теперь там летают, и мы будем считать эту территорией нашей общей. А что же с группой? – Линг разводит ладони в стороны и сводит снова, сцепляя между собой.

Наташа смотрит мимо волка в землю, затем всё же моргает, проверяет Рыжего и волка, и спрашивает:

– С какой целью интересуетесь?

– Можно ответить, что мне любопытно? – Линг искажает губы в усмешке.

– Просите разрешения на ложь? – Наташа смотрит ему в глаза. Мужчина вздрагивает, а потом внезапно расслабляется и подаётся к ним. Внимательно смотрящий за ним Рыжий, щерится, показывая край клыков.

– Я не буду вам врать. Не хочу оставаться должен, – легко говорит он.

– Вы мне не должны, – твердо заверяет его Наташа.

– Я сам решу, кому я должен.

– Я уже решила, что вы мне не должны. Будьте спокойны.

– Дело не в плате. Дело в долге, – выделяет он. – Вы решили то, что решить должны были разрешить мы и не справились. Мы вам должны. Я вам лично должен. Так мне начать выплачивать до тех пор, пока вы не признаетесь, что произошло?

;Ага. А потом проценты насчитает! – фыркает Рыжий.

Наташа вскидывает брови, издавая задумчивое: "Хмм" и перечисляет:

– В корн-догах, маленьких шариках-пирожных и-и-и, – она смотрит на проснувшегося волка, – я думаю для волчка что-нибудь найдётся, – Наташа смотрит в глаза мужчины. Там ни капли смеха, только внимательное наблюдение за ней. – Можете начинать слать в коробках, сплошным потоком, – Наташа выдыхает короткое фырчание. – Шучу, если что.

– А я не шучу. Идея мне нравится, – Линг улыбается, видя, как Наташа наклоняет голову с видом "Ах, ты так!". – Скажите, вы можете мне рассказать это, или это запрещено?

– Нет, не запрещено. Но рассказывать не стану. У людей есть одна привычка: считать, что есть уникальное действо у таких, как мы, которое даст над нами власть. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.

– Я обещаю, что буду молчать, – Линг достает нож из ножен.

Магия вспыхивает, опутывая мужчину, готовясь сломать его. Рыжий рычит, поддаваясь вперёд. Волк дёргается в руках Наташи, но она удерживает его на руках, закрывая руками, как можно больше его тела.

Линг берет нож пальцами и приставляет острием к запястью.

– У нас есть клятва на крови. Вы примете мою клятву?

– Простите, но у нас клятвы на крови происходят только в нашем кругу. Уберите нож, – Наташа приближает путы к его шее и рукам. Тонкие иглы энергии протягиваются к мужчине, замирая, едва касаясь его.

Линг убирает нож.

Наташа чуть ослабляет хватку: иглы отходят от тела, растворяясь в золотых потоках. Огненные всполохи исчезают, оставляя после себя в напоминание тепло вокруг сидящих.

– Простите, – Линг отводит взгляд. Других слов не находится. Говорить больше – можно оскорбить случайным словом. Не говорить совсем не позволяли собственные правила.

– Я понимаю. Извинения приняты, – Наталия кивает, не опуская взгляда. Линг, наоборот, кивает, опустив взгляд на её руки. – Вы обещаете, что не расскажете никому?

– Обещаю, – твердо заверяет её Линг.

– Хорошо. Я им заплатила. Кровавая вода. Это вода смешанную с кровью дарителя. В зависимости от силы дарителя энергия такой воды восстанавливает энергию территории. Теперь здесь будет легче дышать, проще летать и появится зелень.

;Ага! А когда на будущий год здесь будут джунгли, чо скажем? – ехидно осведомляется Рыжий.

;Что планету с полпинка завели, она сама и восстановила здесь всё, – мило блеснув энергиям, что похоже на блеск солнечных зайчиков от разноцветных камней, отвечает Наташа.

Линг смотрит на неё внимательно и удивлёно, что прячется на дне зрачков.

– Я могу задать вам несколько вопросов? – Линг кивает на автомате. – Линг, скажите, как так вышло, что работорговцы появились на вашей земле?

– Эта территория – одна сплошная труднодоступная зона. Разведка на базе нужна была для того, чтобы найти тропы, и в будущем недопустить прохода по этой территории таких, – выделяет он, – людей.

"Значит, я не ошиблась. Территории любого государства имеют слепые зоны", – думает Наталия.

Линг берет слово, вновь сцепляя руки:

– Среди вашей группы был предатель. Спорить могу, он здесь ради вас.

– Мы с Рыжим пришли к этому же выводу. Это немного подтверждает допрос, но в чем причина?

– В вас, – быстро понимает её Линг. – Люди с подобными способностями редкость. Вы с Рыжим – уникальный случай. Я ещё ни разу не слышал о подобном, – Наташа наклоняет голову вбок. – Да, я контролирую многие вопросы, в том числе и вопросы экстрасенсов.

– Линг, – Наталия тепло улыбается. Ей одновременно и смешно, и грустно, и очень яростно бьётся сердце, – никогда не называйте нас экстрасенсами. Экстрасенсорика – понятие людей. Это когда человек, – выделяет она, – ощущает больше, чем остальные. Но мы не люди. Это не экстрасенсорика. Люди в древности называли это магией. Сейчас это для всех звучит смешно, ведь есть наука способная объяснить всё и вся, а магия – это призрак сказки, что стучится из детства. Люди могут слышать, ощущать, видеть больше, чем остальные люди. Но есть то, что невозможно натренировать или привить путем воспитания. Это просто другое.

Линг от ярости сжимает руку в кулак. Вздыхает, восстанавливая душевное равновесие, и расцепляет руки, разводя ладони, чтобы не было желания сжать руку в кулак снова, пользуясь тем, что руки якобы прикрывают друг друга. Слишком приметный и не двусмысленный жест, а после неприятного момента с ножом и вовсе угрожающий.

– И вы другие, – говорит он. – Наташа, люди всегда будут тяготеть к тому, что не могут получить. И всегда будут боятся того, что сильнее их. Вы и Рыжий – сила, способная разрушить всё, или не дать прийти тем, кто захочет уничтожить. Наступает новая эпоха. Прошлый век стал веком ядерного оружия. Новый век становится веком магии.

– Фэнтези в каждый дом, – глухо шутит Наташа, пока внутри всё клокочет от злости.

– Это не смешно, – мягко напоминает Линг.

– Ни грамма, – согласно отвечает она. – Простите, если обидела вас, – Линг качает головой, опуская взгляд. – Зачем вам, людям, пытаться прикоснуться к магии? Почему вы так желаете поработить тех, кто не похож на вас?

– Не все, – тихо и уверено говорит Линг, поднимая на неё взгляд. Наташа поглаживает большим пальцем спину прижавшегося к ней волка. – Наташа, я могу вам помочь. Люди, которые охотятся на вас, – это люди с влиянием, но не все люди такие, и это не вся структура власти. Да, есть много людей попытающихся достать вас, но не судите всех по ним.

;Пожалуй, он первый, кто говорит с нами об этом, – Рыжий трётся о её плечо, поддерживая.

;Хорошо, что хоть кто-то говорит об этом, – в унисон с ним вздыхает Наташа.

– Те, кто будут на вас охотится, будут стараться заманить вас в безвыходное положение. Они будут искать ваши слабости, но главными слабостями будут считаться: то, что вы – женщина, и ваша семья.

– Спасибо, за ваш совет, – искренне благодарит Наташа, но от того, как сильно хочется разорвать уже известные цели, всё подводит внутри, и благодарность выходит тусклой. – Я это учту, – глухое рычание клубится где-то внутри.

– Я помогу вам, – неожиданно говорит Линг.

Рыжий, как бы невзначай, облизывается, демонстрируя края клыка.

;Наташа, – тихо, и растягивая слова, зовёт он, – ;ты ему нравишься.

;Чем? – Наташа радуется, что лица не видно. Хочется рычать, и сейчас она не уверена в том, как выглядит её лицо.

;Точно не магией, – фыркает со злостью на чужой интерес Рыжий.

– Я не со злыми помыслами говорю об этом, и могу это доказать. Вы можете видеть, врёт человек или нет, – уверено говорит Линг, разворачиваясь к ней. Снимает перчатку, останавливаясь в нерешительности, понимая, что у неё на руках недавно бывший при смерти, но отступать нельзя. Если потребуется он поможет или подождет. – Проверьте меня.

– Уверены? – Наташа смотрит ему в глаза.

– Да, – почти яростно отвечает Линг, будто готов отстаивать своё мнение в бою.

Наталия приподнимает волка и аккуратно укладывает головой себе на плечо. Волк облизывается, глядя на неё с любовью и преданностью, не смея лизнуть в щеку. Осматривается, поводя головой, и понимает, что мешает. Рыжий подтверждает его опасения и чуть рычит, сгоняя с места. Волк тянется вперёд, чтобы встать на лапы и отбежать подальше, но Рыжий хватает его за шкирку и вместе с Наташей укладывает волка к себе под бок, пристроив его голову на бедре. Волк тут же сворачивается клубком, и прижимает уши к голове под женской ладонью. Наташа убирает ладонь с его головы, от чего волк дёргает ушами вверх, но остаётся лежать, и, сняв перчатки, приобнимает Рыжего левой рукой, правую протягивая в сторону Линга.

Линг с готовностью протягивает ладонь вперед тыльной стороной вверх. Наташа касается пальцев мужчины, скользит пальцами вперед, медленно сжимая его ладонь.

Энергия теплым светом окутала его руку, касаясь души. Все поля энергии души, как дуги на звезде, сияли и показывали то, что хранили внутри себя. Линг не врал, когда говорил о помощи, не врал и о том, что не имеет злых помыслов.

– Вы говорите правду, – Наташа проводит большим пальцем по ладони мужчины, снимая отблеск энергии, и размыкает их ладони, отводя ладонь назад. Стоит ладони выскользнуть из пальцев Линга, как энергия знания его души вспыхивает, отдавая болью, страхом, ненавистью и непонятной даже ему самому надеждой.

Рыжий издает удивленный звук по их связи.

Линг ловит её ладонь, подставляя ладонь под ладонь снизу.

– Я помогу вам. Моя фамилия Фэн.

– Наталия. Моя фамилия сокрыта от людей. Врать не буду.

Она скользит пальцами по ладони мужчины и аккуратно жмёт ладонь. Линг мягко отвечает на рукопожатие.

;Интересное у него имя. Линг Фэн. Лес, Помощник. Но значение Фэн – это не только помощник, но и хранитель. Лицо, которому доверяют хранить нечто важное. Хранитель Леса.

Рыжий вслух издает в знак веселья лисий смех.

Они размыкают рукопожатие. Линг до последнего поддерживает её ладонь, но не удерживает.

Наташа глубоко выдыхает. Лёгким движением сдергивает капюшон, снимает шапку и оттягивает вниз маску с лица.

– Так будет честно, – улыбается Наташа, приподнимая уголки губ.

;Нат, думаешь, он тебя узнал?

;Не знаю. Он может просто помнить меня и сейчас я, похожа на воспоминание, но узнать, что я – это я, – Наташа отрицательно мотает головой. – ;Нет, это невозможно.

Она снова прячет волосы под шапкой, одевает маску и накидывает капюшон.

– Нам нужно идти, – утвердительно произносит Наташа и поднимает волка на руки. Линг тянется помочь и забрать его на руки, но волк резко разворачивает голову в его сторону и рычит, показывая зубы, после чего вновь прижимается к Наташе, прикрывая глаза. Рыжий спрыгивает с камней, оборачивается, ожидая их. Наташа встаёт и неожиданно покачивается. Перед глазами вспыхивают энергии, голову печет огнём. Волк застывает у неё на руках. Рыжий запрыгивает на камни, ухватывает Наташу за край куртки и усаживает обратно на камни. Линг подставляет руки поверх её рук на теле волка и выжидательно смотрит на неё. Наташа кивает согласно и благодарно.

– Спокойно. Вот так, – передавая волка с рук на руки, успокаивающе говорит она. Волк переводит сонный и чуть испуганный взгляд с неё на Линга и обратно, но успокаивается от её слов и проваливается в дрёму, быстро переходящую в глубокий сон. – Он спит. Всё в порядке.

– А вы? – заглядывает он ей в глаза.

– Буду. Дойдём, – уверенно говорит она. Наташа поворачивает голову назад. Рыжий потирается мордой о её щеку, показывая вспышками энергии, что он в порядке и очень волнуется за неё. – Пошлите. Нас там уже ждут.

– Подождут, – отрезает Линг. – Заказчики работорговли, на которых нам придется выходить, все равно далеко и поставлены под наблюдение. Вы не должны переживать об этом.

– Не могу, – пожимает Наташа плечами.

Линг молчит, раздумывая, как отвечать. Слова о том, что теперь это дело следователей, что не нужно лезть во всё это, застревают в горле. Отказать в участии в этом деле сейчас будет несправедливостью.

– Тем не менее, устроившие всё это под наблюдением. Не о чем переживать.

– Линг? – подозрительно тянет Наташа. – Так "устроившие всё это" или же "заказчики"?

Линг вздыхает. Рассказывать мужчине про устройство работорговли – это одно, но женщине – здесь другое. И рассказать вот этой девушке, как рождается спрос на подобное, как быстро подобное проворачивают. Нет, внутри всё клокочет от этой мысли. Можно рассказать общими фразами, но ведь ещё ни разу она не оставляла рассказы без вопросов. Но оставить без информации, это оставить с возможными будущими проблемами без понимания ситуации. Линг вздыхает и начинает объяснять:

– Заказчики – не в значении финальных получателей. Заказчиками были те, кто перепродавал этот товар. Исполнители и продавцы – разведгруппы и помощник комменданта.

– Разведгруппы шантажировали и предлагали огромное количество денег. Но помощник комменданта?

Допрос помощника комменданта после начальных вопросов проводился без неё. Помощник говорил больше часа. Затем Наташу снова позвали, и она проверила, не врал ли он. После вопроса выяснилось, что он врал только в двух местах. Наташа не поверила и задала ещё вопрос: не смолчал ли он о чём-то? Это дало ещё десяток имён и их роль во всем этом – вербовщики.

– Он был одним из организаторов.

Волк лизнул Линга в подбородок, соскочил с его рук и отбежал. Линг развернулся на носках, посмотрел на волка. Тот стоял, расставив лапы и пригнувшись.

Наташа улыбнулась, глядя на волка. Не злобное существо, рвущее глотки по ночам, а детеныш, желающий поиграть. Здоровый и игривый.

– Вот и славно, – одобрительно и радостно оценила Наташа, стараясь скрыть усталость. – Садитесь, а то свалит.

Линг присаживается к ним на камни. Здесь тепло и нет ветра.

– Линг, как так вышло? – Наташа смотрит на него. – Ведь спецназ у вас – лучшие бойцы. Высший офицерский состав – это либо люди, видевшие голод и разруху в вашей стране, либо их потомки.

– Не все считают, что то, что произошло здесь, ненормально.

– Это я понимаю, – Наташа тяжело вздыхает, ища слова. – Как так вышло в отделе кадров? К тому же разведгруппы имеют меньшую подготовку, чем те, кого я видела. И у них меньший опыт работы. Как таких людей можно ставить на такое важное направление, как база двух стран.

Линг давит смех в зародыше, но улыбка все же проскальзывает на губы. Не переставая улыбаться, он говорит:

– На базу сперва завезли людей, а персонал сейчас ещё подбирается. Выбираются лучшие люди, подбирается управленчиский состав.

– Линг?

Мужчина машинально разворачивает голову в сторону собеседницы. В глазах у той зарождающаяся буря, аура, клокочущая огнем и обжигающим светом, раскинулась над ними. За пределами этой ауры нет ничего. Будто весь космос начинается и обрывается здесь.

Волк обходит их по дуге, намеваясь напрыгнуть сбоку, чтобы поиграть.

– Почему коммендант решил застрелиться? – спрашивает Наталия. Рыжий рядом с ней сидит, плотно прижимаясь боком к её руке, обвив хвостом её спину.

У Линга готов ответ. Готовы целые потоки ответов в разных вариациях по разным легендам. Но глаза напротив выжидательно пылают, а ему кажется, что играют искрами смеха.

– Не думал, что нас так быстро вычислят, – склоняет он голову, признавая своё поражение, все также улыбаясь, и смотрит ей в глаза.

– Ваша идея? – выделяет Наташа первое слово, говоря голосом милой дамы, уточняющей детали о вечернем туалете.

– Наша, – кивает Линг. – Персонал действительно так и набирается. Лучшие бойцы пребывают после не просто так. Есть множество факторов, я сейчас не буду их все перечислять. Основное то, что в авангарде идёт приманка. Но когда рядом с базой начало творится странное, – выделяет он, – базу было решено закрыть и сделать на новом месте. Здесь не так много троп и район труднодоступен. А потом на базе началась странная активность. Коммендант это заметил. Было решено базу оставить на время и выяснить, что происходит. Тут начались проблемы со связью, болезни персонала, а после пропала группа. Вызвали вас, тут все и вскрылось.

– То есть тот, кто отправил нас, знал, что база по-нормальному не функционирует. Тот, кто оставил базу рабочей, оставил её из-за проблем на этой территории. А те, кто здесь работали, просто этим пользовались, пока мы не нагрянули? – Линг кивает, сцепля руки вместе, стараясь не смотреть на собеседницу. Она слишком удивлена и внимание может задеть её и смутить. – Вопрос, на что надеялся отправлявший нас? И на что надеялся торговец?

– Торговец, возможно, захотел маршрут сменить. Да и новая база взяла бы под контроль эту территорию, а значит поставки продолжились бы, по их мнению. А тот, кто подставил вас, либо хотел выиграть время, либо надеялся на то, что свой человек в вашей группе, которого мы поймали, либо получит ваше доверие, либо убьёт в дороге. Либо нас ещё что-то ждет, потому что никто из пойманных не получал на вас заказа.

Наташа тяжело вздыхает:

– Тяжело, когда выводы совпадают, – чем заслуживает удивленное поднятие брови у мужчины.

Рыжий смеётся и вслух, и по их связи.

;А говорят, что китайца нельзя довести до эмоций! – лис снова заливается смехом. В этот момент на плечо Линга грудью налетает волк и начинает лизать ему лицо.

;Как думаешь, что будем делать?

;По их разумению, биться головой о стены, – весело говорит Наталия. – ;По моему разумению, идём далее. Подведем краткий итог. Заказчики нашего похищения мертвы. Попытавшийся нас сюда на смерть отправить получил удар. Сеть накрыли Жнецы. Всё спокойно. Но для вида посидим спокойно, а потом поедем в Европу. Нет, в Европу едем на отдых и по работе.

Рыжий урчит и прижимается головой к её плечу.

Линг, поведший плечом, чтобы волк соскочил в сторону, и уже поймавший его голову ладонями, почесал ему лоб. Волк замотал головой, довольный вниманием. Играючи выпутался из хватки и отбежал в сторону.

;Линг влетит, если не скажу. Скажу, может против нас использовать.

;Я готов, – отзывается яростью лис. Наташа целует его в макушку. Волк, набегавшись, успокаивается и занимает место между Лингом и Наташей, уложив голову на лапы.

– Линг, я ударила по сети тех, кто заказал нас. Они планировали наше похищение. Есть ещё те, кто отправил нас сюда на смерть. Они рассчитывали, что мы не выберемся, потому что это гиблое место. Не знаю, что подразумевалось. По ним я тоже совершила удар. Теперь они тяжело больны. Инфаркты. Хочу, чтобы ты это знал, чтобы потом не иметь проблем от неизвестных врагов, – Наташа смотрит в глаза собеседника.

Линг кивает в знак благодарности. Не высокий, глубокий играющий интонациями голос приятно и интересно слушать. Как головоломка он раскрывается разноцветными красками и рисунками.

– Пожалуйста, не говорите об этом никому. Особенно моим спутникам.

– Вы переживаете, что они могут быть связаны с одной из сторон? – разделяя слова, глухим голосом спрашивает Линг. За этой глухой стеной клокочет злость.

– Нет. Но профессиональная деятельность уже говорит о том, что подопечный не может действовать сам. Не хотелось бы иметь конфликты на этой почве.

– Вы им не обязаны, – Линг садится удобней, кладя одну руку на голову волку, начиная аккуратно его почесывать, а второй опираясь о колено.

– Я знаю. Но они считают иначе. Пока что не хочу ругаться. Есть некоторые рамки, но пока что не было ничего серьезного, что заставит их эти рамки перепрыгнуть или сломать. А тут – уничтожение на их территории людей при погонах. Так что нет, пусть пока лучше не знают.

– Они не имеют право вас осудить. Ни один закон не регламентирует работу вам подобных.

– Закон – да. Но есть предел у каждого. Не хочу им рассказывать, именно поэтому.

"А ещё потому что помимо них есть те, кто меня ненавидят. Если они попрут против меня, я против них, а после уничтожения центра, как такового, сюда полезут другие стороны, и я ещё их накрою, начнется анархия."

;Кстати, к нам идут Николай и Вадим, – предупреждает Рыжий. Наташа гладит его по голове, согревая своим теплом. Лис поскуливает от удовольствия в ответ.

– Они опытные и хорошие люди.

– Знаю. Но предел есть, – выделяет она последнее слово, будто опровергая любые попытки доказать обратное, – и я не хочу, чтобы так случилось. Кстати, они идут к нам. Уже около первых валунов на дороге от базы к этим скалам.

Линг кивает, примерно подсчитывая, сколько им нужно времени, чтобы дойти до тропы и места, откуда разговор уже будет слышен. Выходит, что они уже почти рядом и, скорее всего, слышат их.

– Вам не повезло оказаться в их ведомстве в тот момент, когда там есть некомпетентные и эгоистичные люди.

Линг сочувствует, что всё получилось именно так, как получилось, и немного злится, что с ней, вообще, произошло подобное.

– Вы про то, что они все совсем другие? Я знаю это, – тепло улыбается она. – Вот, что меня волнуют больше, так это то, что девчонок тащили через эти территории. Это же неудобно. Ведь в вашу страну приезжают девушки для модельного бизнеса, как я слышала.

– Их никто бы и не потащил через хорошие дороги. Нет, такой способ транспортировки есть, но он здесь не нужен. Девушек из модельного бизнеса могут забрать, но только если они в нем не оказались, – Наташа разворачивается, слушая с интересом. Рыжий пристраивает подбородок у неё на плече, тоже слушая рассказчика. – Модельные агентства тратят деньги на доставку красивых девушек, а те, кто приезжают сами, не менее нужны для огромного количества товара, который будут рекламировать. А похищения моделей или туристов в таком количестве не пройдут незамеченным. Слишком много становится на пути: нужны информаторы в агентствах, возможность передержки в городе. А камер сейчас на улицах все больше. Ещё немного и мы достигнем уровня Лондона, – Линг моргает, подсчитывая в уме, и сверяясь с информацией по памяти. – Хотя могу ошибаться, может уже достигли. Вдобавок, это удар по туристическому бизнесу, следовательно, – выделяет он, – по имиджу страны.

– Угу, – задумчиво тянет Наташа. – Искать будут с нескольких сторон. Правоохранители, бизнес и его крыша. Мило. Влезли, называется, на чужую территорию. А договориться?

– Не выйдет. Люди общаются и знают многих других людей, поэтому будет след, тянущийся в нашу страну. Ровно тоже самое и вступит в игру: чужие интересы безопасности иностранцев и имидж страны.

– А здесь проще выходит?

– Да, – подтверждает он её опасения. – Но эту лавочку мы прикроем, как говорят у вас, – Наташа смотрит на него с улыбкой и указывает глазами в сторону выхода. Линг гладит волка по шее, давая понять, что все понял. У них не отработаны жесты и сигналы, но он надеется, что его поймут. – Вы заметили одну особенность, что все девушки европейки? – Наташа кивает. – Значит, речь идёт о подпольном рынке живого товара, расчитаном на …

– Я бы сказал, – вмешивается в их разговор появившийся, как черт из табакерки, Вадим, – на кого он рассчитан, да лучше промолчу, – он ступает на ровную поверхность и упирает руки в бока, грозно надуваясь. – Мы вас ждём, а вы тут лясы точите?

Николай ступает следом за ним и молчит, осматривая пространство, насколько позволяет позиция. Линг наблюдает за обоими, сев прямо.

– Не пыжься, а то ты с этим жестом "руки-в-боки" на грозную бабулю похож, – беззвучно смеётся Наташа.

Вадим опускает руки и вытягивается в струнку, обиженно смотря на подопечную.

– Ну, Нат! – тянет он сконфуженно.

– Идите сюда. Случилось что?

– Случилось! Вы исчезли! – обвиняет Вадим их обоих, присаживаясь рядом с Рыжим на некотором отдалении. Линг молчит, улыбаясь глазами.

"Вот значит, чем они её пытаются взять – изображают её друзей. Вот для чего эта фамильярность", – Линг смотрит Николаю в глаза. – "На это у нас есть, чем ответить."

– Исчезают тени в полдень. Мы же – ушли по делам.

Вадим вскидывает на него взгляд, будто ружьё винтовки, но быстро отбрасывает идею схлестнуться с ним по-настоящему, долгие несколько секунд осматривает, проверяя его выдержку. Линг наблюдает за ним спокойно и также выжидательно.

– Наташ, разреши мы с товарищ-щ-щем поговорим с глазу на глаз, – не глядя на подопечную, елейным тоном обращается к ней Вадим, ни сколько прося, сколько настойчиво намекая уйти. Злость вся направлена именно на Линга, это заметно всем.

– Нет, я не садистка, чтобы вам по одному глазу оставлять, – расслабленно отмахивается та.

Вадим переводит взгляд на неё. Подопечная смотрит вперёд, не глядя на него.

Линг вступается за неё.

– Она на ногах стоять не может. Отойдем мы…

;Вы сейчас у меня все отойдете, – рычит Рыжий. Наташа удерживает его от прыжка мягким поглаживание по боку.

– Ребят, по-моему мы уже договорились, что на магической территории, равно, как и последствия, и причины решаются по моим указаниям. Если вы не согласны с таким вариантом работы, давайте мирно разойдемся. Но терпеть ваши проявления силы я не собираюсь.

Аура вспыхивает огнем и горячим светом, но не касается их, лишь обозначает границы.

Вадим сжимает зубы. Попал так попал. Со злости и волнения за подопечную наговорил.

– Я прошу прощения, – Линг протягивает ладонь тыльной стороной вверх. Наташа кивает ему, кладя сверху свою ладонь.

Вадим даже немного завидует, как легко и просто тот извиняется. Сам он выдает только одно слово:

– Прости, – и замолкает. Наташа смотрит на него теплым взглядом, вздыхает и трепет по плечу.

– Прощаю.

Николай подходит молча и протягивает Наташе ладонь для рукопожатия. Их отношения всегда были больше молчаливыми, поэтому Наташа жмёт ему руку и тянет к ним в круг. Николай только качает головой и просто встаёт рядом. У камней тепло, но куртку он не расстёгивает. Во-первых, не жарко. Во-вторых, под курткой у него пистолет в оперативной кобуре. На задниях они всегда были с оружием, но сейчас это могло показаться проявлением силы и агрессии. Николай отказался от этого по двум причинам: не хотелось ругаться с Наташей. После дурацкой проверки в особняке у них взаимоотношения трещат по швам. И не хотелось лишний раз показывать Лингу, что он ему не доверяет. Списать на предосторожность здесь не выйдет – территория для переговоров с гуинер, здесь оружие только в особых случаях и для переговорщиков. Отсюда выходила третья причина. Линг мог обвинить их в том, что ставят под угрозу взаимоотношения с гуинер. Так что пусть не знает, спокойнее будет.

– Ты в норме? – решается спросить Вадим, садясь рядом. Наташа кивает, стараясь ободрить:

– Да, всё хорошо. Но идти сейчас вряд ли смогу. Так что, если хотите поговорить, то вон, место приземления гуинер. К нему подойдите, вас там слышно не будет.

– Не вижу смысла. Все наши дела мы проводим вместе. Не вижу смысла прятать, что либо, – Линг делает ударение на последних словах, намекая, что их взаимоотношения не должны быть спрятаны.

"Ах, ты не видишь смысла!" – злобно улыбается Вадим.

– Зачем ты ей про работорговлю рассказал?

Вопрос задан обвиняющим, почти приговорным тоном. Ясно и понятно, что имеется в виду: женщину посвящают в подробности дела о работорговле для проституции.

– Мало, что ли, она наслушалась? – продолжает телохранитель.

– Поздравляю, Вадик, ты балбес, – Николай, не скрываясь, растирает лоб и переносицу. – Отказать в информации тому, кто вместе с нами ведёт это дело, – Николай выдыхает тяжело. Вадим медленно поворачивает голову в сторону Наташи, встречает прямой взгляд и решает: "Была – не была!".

– Наташ, извини, но он тебя тут вербует, рассказывая, какие мы плохие, а мне что, сидеть в сторонке и ждать?

;Не, ну, ты видала! – возмущается Рыжий. – ;В сторонке он сидеть не хочет! А если бы нас тут матом по матушке крыли, стоял бы и ждал, когда справимся! – Рыжий рычит вслух.

;Ага, а щас пытаются заткнуть, чтобы показать, что мы им принадлежим, – согласно покачивает мягкими солнечными энергиями Наталия.

– Никакой вербовки здесь не было и нет, – отрезает она. – Мне нужна информация, чтобы чётче понимать, на кого мы охотимся. А то, что обе ваши страны предстали в не самой приятной ситуации для меня, это не значит, что у меня мнение о вас только по этому случаю и сложилось.

Рыжий смеётся по их связи:

;Ага. Мы просто точно знаем, кто из вас есть кто, и что у него внутри. Но это уже мелочи, в которые вы не верите, так что промолчим.

Теплая улыбка на губах Наташи становится яркой. Время в разговорах со своими бежит медленней, чем в разговоре обычном, поэтому она без долгих запинок заканчивает свою мысль:

– Так что не говорите того, чего не было, – и прячет улыбку в мехе подставившего шею Рыжего.

– Мой косяк, – признает Вадим.

– Вот в следущий раз им в глаз и получишь, – просто и легко обещает Линг.

– Прошу не трогать моего подчинённого, – ультимативным тоном произносит Николай.

Энергии набирают обороты. Ругань превращается в противостояние.

– Ваш подчинённый имел наглость обвинить меня в вербовке приглашенного специалиста, – Линг поворачивает голову в сторону Николая. Ярость пылает в глазах, спокойствие между собеседникам сейчас медленно тает, оставляя только автоматический просчет действий противника, который и велит не двигаться с места, создавая темную давящую ауру.

;Вопрос на миллион: мне им сразу мозги вправить или пусть помутузят друг друга, а потом уже вправлять? – задаётся вопросом Наташа. Рыжий фыркает по их связи.

;А может я лучше подпалю их? А что, очень отрезвляет! – бодро произносит он, затем прижимается к ней, поглаживаясь головой о её плечо в жесте поддержки, хвост всё также греет ей спину. – ;А то ты совсем устала.

;Тебе бы тоже отдохнуть. Приедем – я сделаю тебе шарики с сырно-чесночным соусом. И обязательно закутаю в плед в кресле у камина, и буду гладить тебя и спать рядом.

Рыжий урчит на каждое слово, прикрывая глаза. Он видит всё вокруг, поэтому прикрытые глаза не мешают ему следить за обстановкой.

Николай разъяряется.

– Ваши действия, несмотря на благие намерения, носят провакационный характер. Я вынужден буду доложить руководству о ваших действиях.

;О! Провокация по наши души! – хихикает лис. – ;И по его тоже.

;Угу. Нашел, кого провоцировать. Нас – на грани вдохновляющих подзатыльников. И Линга – на грани бешенства.

;Что-что, а у китайцев с обвинениями стро-ого, – согласно тянет Рыжий. – ;Ууу! – Рыжий роняет голову на плечо Наташе. – ;Это он зря!

;Николая, что, покусали? – задаёт она риторический вопрос. – ;Или надеется, что прикроется тем, что его на въезде в особняк колбасило? Так это есть только там, и отпечатка на нем не оставило.

;Ещё как оставило! Он умнее стал! – возражает хихикающий Рыжий.

Наташа и Рыжий, ощущающие мысли друг друга, не нуждаются в словах. Но, когда у неё появляется идея, и лис уже видит её и согласен, она всё равно говорит:

;Давай?

Рыжий в знак согласия пищит от восторга.

– Линг, скажи, ты – холост?

Линг, медленно поворачивается к ней, смотря безо всякого намека на малейшую злость. Лишь только удивление, отдающее шокировеной мыслью: "Это точно было сказано? А точно мне?", плещется в его глазах:

– Да.

– Давай продолжим провокацию? В ЗАГСе. А потом посмотрят, – Наташа показывает пальцем на Николая, – как мы на глазах у них всей толпой к тебе в Китай переедем.

Вадим понимает быстрее. Осматривает азартные и уставшие глаза Наташи, в которых пополам с решимостью идёт злость на самоуправство Николая. Оценивает холодно-спокойное лицо Линга, и немного успокаивается. Внутри, конечно, всё холодеет от мысли, что они так могут поступить. И сговориться могут слишком быстро. Но Наташа по-другому относится к браку – это он знает точно, там не может быть расчёта. С другой стороны, почему Линг может ей не понравится? Они уже сейчас очень хорошо ладят. Нет, Линг соблюдая европейские обычаи, обращается к ней на "вы", но ей уже сейчас позволяется спрашивать такие вещи и разговаривать так, как это не позволено никому другому. Кому другому Линг бы не позволил так просто спрашивать, что он знает о специфике работы определенного вида диверсантов – расспрос по этому поводу Наташа устроила во время первых допросов у пойманных – или его мнение о модельном бизнесе и взаимосвязи с работорговлей.

Вадим поджимает губы, чтобы не рассмеяться. Ясно и понятно, что это шутка. Очень правдоподобная и бьющая в поддых, но шутка. Провокация.

– С такой натуры хоть сейчас удивленный смайлик вживую рисуй, – оценивает Николая Наташа и усмехается: – Отомри, – и уже серьезно спрашивает: – Что происходит?

Вадим чувствует, как их поймали в западню. При том поймали ненамеренно. Как объяснить, что от переживания за неё у них, здоровых мужиков, сносит башню? И как объяснить, что теплые отношения с тем, кто может увести её от них, счастья не прибавляют? Ясно, что это сулит нормальные взаимоотношения двух стран. Ясно, что, наоборот, нужно продвигать эти отношения, но это хорошо в аналитике, а, когда доходит до дела, мозги выдают команду: "Опасность" и всё. Вот как такое объяснить?

Николай тем не менее находит слова и силы на них:

– Вы пропали на час. Прилетели гуинер, пленные у нас, а, где вы, неизвестно.

Наташа вздыхает со стоном, полным картинного сочуствия.

– Коль, – зовёт она. Николай поворачивается к ней всем корпусом. – Скажи, тебе не стыдно? Одним и тем же способом из меня информацию тянуть, – Наташа удручённо качает головой. Протягивает руку к Лингу. Мужчина аккуратно жмёт тонкую ладонь. – С крещением. При чужаках они так себя не ведут.

Вадим широко улыбается. Николай тихо смеётся под нос. Линг улыбается в ответ.

"Теперь будут говорить, что виновата во всем работа. А так они хорошие ребята. А чтобы не приходилось так себя вести, нужно на отлично выполнять работу так, как это необходимо. Устроили психологические качели!" – тихо злиться Линг.

"Ну, что съел? Мы тоже умеем быть милыми виноватыми!" – Вадим садится удобней, подпирает щеку ладонью.

"Никогда бы не подумал, что Наташа не знает о границе между криминалом, тенью и государственной властью", – смеётся над оппонентом Николай, вспоминая начало их совместной работы.

"– Вы понимаете, что криминал – это не то, что показывают людям. Многое от общества скрывают, – Николай смотрит на собеседницу. Наташа молчит, никак не реагируя. – Чтобы уберечь психику.

– Криминал и Власть. Первое уничтожается вторым. Сохранение порядка внутри страны – и есть одна из целей государства, которую мы обеспечиваем. Теперь я буду помогать вам, – Наташа медленно разворачивается к нему. Кабинет внезапно представляется западней в лесу, где оказываешься один на один с хищником. И ведь это не случайный страх. Это страх обоснованный. За спиной у Наташи уже полтора года работы в аномальных зонах. За спиной у неё нечто, что создало её такой.

– Наша задача, спасти тех, кто талантлив, но связался не с той компанией. И уничтожить тех, кто считает, что имеют право выпивать кровь из тех, кто слабее, только потому что они сильнее."

Николай знал, что она видит и знает больше человека. Учитывая, что видит она мысли и прошлое, глупо было предположить, что она, увидев работорговлю, поставит ярлык на страну "ГОСТу не соответствует" или испугается рассказа о рабстве. Понимал, что эти совместные задания только укрепят связь. Но связь укреплялась и с другой стороной. Он рисковал, второй раз провоцируя её, но теперь они отпечатались, как товарищи, ревностно проверяющие её окружение, а не дураки, способные только агрессивно давить её. Подобную защиту уже сложнее перепрыгнуть в плане психологии, потому что здесь уже ревностная забота, смешанная с работой. Лингу придется туго. И несмотря на зарождающуюся связь между Лингом и их подопечной, Николай и Вадим уже ближе к ней и, когда конфликт разрешился в пользу всех, это лишь укрепило их связь. У Линга в запасе только хорошая вежливая совместная работа. Это начинающаяся постройка взаимоотношений, которую можно остановить только на стадии рабочих отношений, если постараться.

Против страны и совместной работы у Николая, как и прежде, нет никаких возражений. Но отдавать своего союзника он не собирается. Между странами будет мир. А вот между ним и Лингом будет противостояние. Ничего обидного или личного. У каждого своя страна, свои идеалы и свои цели. И раз у обоих есть желание заполучить специалиста, то придется поиграть в перетягивание каната.

Вадим цели Николая понимает и одобряет, хотя не согласен втравливать в это подопечную. Ведь будут грызться по тихому меж собой, что будет по-тихоньку давить на нервы. Но ведь не подкопаешься – у обоих интересы стран за спинами, только почему так взъелись друг на друга? Или уже встречались? Вполне возможно. Ведь Коля с Лингом так по-свойски поздоровался, когда они приехали. Вадим решает, что пусть грызутся. Остановить их не выйдет. Это всё равно, что остановить мчащиеся навстречу друг другу локомотивы. Его задача: уберечь подопечную, а их ругань, к сожалению, то, что за гранью его полномочий и возможностей. Придя в мир с самим собой, Вадим осмотрел обоих ясным взглядом, снова подпёр щеку кулаком и начал неспешный разговор с подопечной.

Разговор плавно перетекает на возможные варианты сотрудничества с гуинер. Линг и Николай подключаются к разговору.

Напряжение последних дней сменяется спокойствием. Волк, получивший кличку Шторм, приходит в себя окончательно на следующие сутки и начинает бегать за Лингом хвостиком.

Вечером их небольшой группе удается остаться с глазу на глаз.

– Коль, скажи, что происходит? – спрашивает Наташа. Она сидит ровно на том же месте, что и в прошлый раз. Рыжий свернулся в клубок у неё на ногах. По правую руку от неё сидит Вадим, соприкасаясь с ней плечами. Николай садится слева от неё.

– Пришло распоряжение: ни в коем случае тебя не выпустить из рук, – сообщает он. – Китай слишком интересная страна, чтобы ты не пожелала сюда перебраться.

– Мы будем жить там, где захотим, – напоминает Наталия. – Что до ваших вопросов о моём переезде, то это ничего не даст и не отнимет. Мы живём по-своему. Поэтому не идём к людям. Мы можем помогать и работать вместе, но оттого, что я, условно говоря, буду жить не в Москве, а в Пекине вам от этого хуже не будет. Есть вещи, которые не подлежат разделу. Представь себе озеро, и раздели его ниткой по поверхности пополам. Если ты поможешь одной половине, недавая этой помощи зайти на другую часть, то вторая половина без помощи умрет, но и первая половина умрет вместе с ней. Ваши границы – для вас, людей. Для таких, как мы, свои законы, потому что мы связаны с миром вокруг, а люди лишь сами с собой.

– Но если озеро на территории противника осушить, а на нашей наполнить водой, то противник умрет, – Николай наблюдает за лицом подопечной.

– А потом засуха с жаром и ветром придет на вашу территорию, – спокойно продолжает она его цепочку, беззвучно возражая ему же. – Если рванет Йеллоустоун, задохнётся весь мир, а не только определенные страны. Кстати, по этому поводу, – резко меняется в лице Наталия. – Пристально следите за Японией в ноябре и декабре. Землятрясение прогонит или уничтожит всех жителей. Япония, как государство, перестанет существовать, – Вадим удерживает кашель, чтобы не прервать подопечную, помня о трансе и болезненном выходе из него. – После там будут небольшие клочки суши, но ходить туда не советую. Всё вокруг будет в камнях и мелководьях. Пройти на технике там будет невозможно. А плыть придется через акул и хищных рыб. Они будут там обитать. Они есть и сейчас, но потом будет в разы больше.

– Когда? – тихо спрашивает Вадим, боясь оторвать от работы. – Какой год?

– Этот, – кивает Наташа, будто этот год находится перед ней. – Нынешний. Вторая половина ноября – начало декабря.

– Не слишком ли скоро? – спрашивает Вадим у Николая. – Там же вроде столетие давали.

– Даже более того, – соглашается пораженный Николай. – Считалось, что Япония медленно уйдет под воду, как острова в океане.

– Наташ, это точно? – смотрит с некоторой надеждой Вадим на неё. Ещё одна крупная катастрофа. Ещё одно изменение в мире.

– Точно, – твердо говорит она. – Но будем надеятся, что нет.

– Умеешь успокоить, – Вадим ерошит волосы. В голове бьётся один вопрос: "И что теперь делать?"

– Эвакуацию производите либо до начала. Либо после, – Наташа опускает взгляд, подсчитывая что-то, – четвертого толчка. Пятый расколет линию материка пополам, а затем начнет сдавливать её, чтобы сломать. Знаете как печенья-крекеры ломаются? – Вадим машинально отвечает: "Ага". – Вот это и останется. Япония не уйдет под воду, – Наташа опускает горизонтально развернутую ладонь вниз, – в прямом смысле. Она будет разрушена и уничтожена.

От предсказания вокруг будто всё темнеет. Это не прогноз цунами, не подсчет возможных жертв разрушений. Это ужасающе холодная тьма, болезненно обнимающая и сдавливающая в своих путах.

"Почему так страшно?" – Николай смотрит вдаль. И каждый вздох наполнен острыми льдинками, густой патокой заполняющей всё внутри.

Улететь им удаётся через два дня. Шторм на прощание трётся о руку Линга и даёт себя погладить комменданту базы.

Они тепло прощаются в кабинете. Рыжий забирается на плечи Наташи, ставит лапу на подставленный локоть, а вторую протягивает Лингу. Мужчина пожимает ему лапу. Затем прощаются мужчины: жмут руки, обнимаются, хлопая друг друга по спинам. Наталию же Линг обнимает. Вадим фыркает на эти нежности, понимая, что это напоминание о "весёлом разговоре". После они уже вполне церемонно жмут руки у трапа самолёта. Коммендант и Наталия почти церемонно жмут руки, но в глазах комменданта плещется теплая улыбка. Рыжий машет Лингу лапой. У трапа с Дмитрием прощаются несколько китайцев. За несколько дней они успели подружится.

Гуинер сопровождают самолёт до границы своих земель. Наташа улыбается на их предложение пошутить и передает идею остальным:

– Есть предложение создать вокруг нас туман. Мы будем видеть через него, а нас – нет.

Группа выдахает взволнованно и потрясённо, не пряча своего интереса. Прибыть с шиком на аэродром – что может быть круче?

Николай переглядывается с Вадимом, стоящим в проходе между креслами. Вадим усмехается и уходит к пилотам, чтобы вернутся почти сразу же и позвать Наташу с собой. Рыжий первым залетает в кабину пилотов и осматривается. Второй пилот с интересом смотрит на него:

– Много, кого видел, но лису на борту впервые везу.

– Это лис, а не лиса.

– Прошу прощения, – без тени улыбки извиняется пилот.

– Сказали, вы туман хотите вокруг нас сделать, – первый пилот, обернувшись, улыбается, глядя на лиса. – Какая дальность? Какой будет туман? Густой?

– Прозрачная дымка. Удаление в полкилометра. С земли это будет густой темный туман.

– Землю успокоим, – кивает первый пилот. – Делайте…

Наташа связывается с гуинер, раньше, чем пилот успевает договорить:

– … Всё спокойней будет.

– Уже, – говорит она ему. Пилот бросает на неё быстрый взгляд и разворачивается к лобовому стеклу.

Едва заметная прозрачная дымка, словно щит разгоняет облака, делая их прозрачными. Все внезапно становится ярким и отчётливым. В левый бок самолёта бьет солнечный свет. Наташа подхватывает Рыжего на руки, давая ему обзор. Впереди у них становящиеся прозрачными облака подсвечены лиловыми и золотыми оттенками. Оттенки меняются превращаясь в огненно-красный, темновато-бежевый, словно плитка молочного шоколада, или нежно-кремовые, как мороженное. Линия облаков приближается.

– Мы больше не нужны? – спрашивает Наташа.

– Останьтесь, посмотрите, – предлагает второй пилот. Наташа оборачивается. Вадим кивает.

Самолёт пересекает границу облаков. В прозрачных облаках солнечный свет играет разноцветными красками, вспыхивая северными сияниями и маленькими волнистыми радугами.

Стоит облаку закончится, как самолет выныривает в пустое пространство. Темные облака впереди стремительно светлеют, впитывая в себя краски солнечного света, и самолёт вновь окунается в игру прозрачных облаков.

Наташа тихо извиняется и разворачивается, чтобы уйти вместе с Рыжим. Вадим будто просыпается от транса. Первым открывает дверь, осматривая обозримое пространство, все взбудоражено смотрят в иллюминаторы. Самолёт большой и мест у окон много, поэтому каждый если ни у окна, то сидит на соседнем кресле, наклонившись в сторону иллюминатора. Николай смотрит в окно, наслаждаясь видом. Дмитрий смотрит с полным восторгом.

Стоит им появится в проходе, взгляды скрещиваются на них. Вадим оглядывает всех наметанным взглядом. Агрессии или страха в салоне нет, значит подопечной ничего не грозит.

Вадим провожает её до кресла и тихо спрашивает:

– Ты в порядке?

– Порядок, – подопечная откидывается на сиденье, склоняя голову вбок. – Только устала. Ничего необычного. Смотри.

Вадим смотрит в иллюминатор. Мимо пролетают северные сияния, долго плывут играющие радугами облака, и играют разноцветные блики.

Гуинер показываются в окошках через минуту. Они занимают место под иллюминаторами, чтобы их заметили. Вибрирующе кричат, дёргая хохолками на голове. Затем машут крыльями в сторону самолета, и, совершая бочку, отваливаются в сторону. Гуинер около иллюминатора Наташи показывает голову, поднимает хохолок полностью, на что в ответ Наташа прикладывает ладонь с раскрытыми пальцами к стеклу. Гуинер в смущенной радости дёргает хохолком в бок, поднимает крыло, почти прижимаясь к самолёту брюшком, и в перевороте уходит в крутое пике. Возникнув перед самолетом далеко впереди в вертикальном взлете, он легко расправляет крылья параллельно земле, сокрытой облаками и уходит влево. Гуинер улетают, их предводитель, сделав круг над самолётом, летит следом.

Полет проходит легко.

При приближении к аэродрому пилоты потирают руки в предвкушении.

– Дорогие пассажиры! – объявляет капитан. – Мы заходим на посадку. Убедительная просьба не прыгать по салону, громко над персоналом аэродрома не ржать, – Салон взрывается хохотом. – Благодарим за внимание.

– А сейчас к вашему вниманию предоставляются переговоры с землёй, – объявляет второй пилот.

Салон гогочет снова. Кто-то шипит, призывая к тишине.

– Чтоб им на спутнике макаку гаечным ключом чесали! Какое ещё "всё видим"!? Знаю, что предупредили! Знаю о приоритете! А если эти приоритеты кувыркаться начнут на полосе!? Пусть дома в койках с бабами фигурами пилотажа занимаются, может бабы их научат чему!

Самолёт садится настолько ровно и аккуратно, что создаётся впечатление, будто кто-то включил видеоролик для подготовки пилотов. Земля не замолкает. Капитан отключает переговоры с землёй, делая пометку поблагодарить диспетчера за вовремя включенный микрофон, и берет слово:

– Нас тут покроют матом недельку-другую, но мы были рады, что вы воспользовались услугами нашей авиагруппы. Ждём в гости.

– Обязательно будем! – кричит в ответ кто-то из группы.

Пока они выгружаются, второй пилот выходит из кабины и прощается со старшим составом группы.

– Вас там, – обращается он к Наталии, указывая себе за спину, – командир просит зайти.

– Идём, – кивает Наташа, машет Вадимкя чтобы остался, и вместе с Рыжим заходит в кабину. Капитан сидит в своем кресле, развернувшись в её сторону, закинув руку на спинку кресла.

– Спасибо за полёт. Я такого в жизни не видал, а летаю уже больше десять лет. Давай на "ты"?

– Спасибо за пилотаж, – улыбается Наташа в ответ, пожимая протянутую руку. – Давай. Если не секрет, как ваша авиагруппа называется?

– Пингвины, – командир смеётся. – Нам должны были дать под зад на переатестации – не понравились преподу. Вступился командир с учебки. Велел нас за штурвал посадить. Ругались дого, но командир их дожал, что лётчиками, на которых потратили средства, и которых обучали столько лет, не разбрасываются.

– Переаттестация была лишь формальностью? – уточняет Наталия.

Командир кивает и машет ладонью, расслабленно лежащей на спинке:

– Не аттестация, а так экзамены каждые полгода-год сделали, чтобы лётчики форму не теряли. Ага! – согласно смеётся он, глядя, как Наташа прыскает от смеха. – Вот нас и решили выпнуть. А мы сели за штурвал, и показали им авиашоу. Потом уже командир орал на экзаменаторов. После многих вернули. Жалко только Артёма. Он от горя, что его выкинули, напился и залез в петлю.

– Вечного Неба, – стараясь не разрушить тишину, спрятавшую командира от горя, пожелала Наталия. Командир кивает согласно и продолжает рассказ:

– Вот тогда мы и назвались Пингвинами. Все думали, что мы не летаем, а вот на те вам, – командир показывает кулак в сторону стены, потянувшись ладонью к плечу, но оборвав это движение – всё же разговаривает с дамой.

– Классно придумали, – оценивает Наташа. – Просьба будет.

– Слушаю, – с готовностью откликается командир, вперивая в неё внимательный взгляд.

– Запиши мне ваши номера телефонов, имена и фамилии. Может пригодится.

Командир ждёт секунду, будет ли ещё что-то, затем кивает и разворачивается к приборной панели. Вынимает блокнот из кармашка и быстро записывает необходимое, добавляя адреса.

– Напиши ещё днюхи, чтоб искать проще было, – просит Наталия.

Командир дописывает дни рождения, номер части и на автомате добавляет военный округ с почтовым адресом.

Наташа забирает листки и убирает во внутренний карман под замок. Затем принимает блокнот и карандаш из рук командира и записывает свой телефон, адрес и имя.

Командир вырывает листок и также прячет во внутренний карман, после чего убирает блокнот. Прощаются они также, как с Лингом недавно. Командир встаёт и протягивает ей руку. После рукопожатия, они обнимаются. Рыжий машет лапкой и вместе с Наташей выходит из кабины пилотов. У выхода к пассажирским местам их ждёт Вадим.

– Случилось что?

– Нет. Просто капитану понравился полет. Вот он и позвал поблагодарить.

Вадим кивает.

У трапа их уже ждёт машина. Дмитрий сидит за водительским креслом. Наташа и Рыжий усаживаются рядом. Вадим садится на переднее пассажирское. Николай занимает место водителя. Теперь им предстояла поездка домой.