Читать книгу Нарцисс всемогущий - - Страница 2

Джон Пембертон создал «Coca-Cola», чтобы отвыкнуть от морфина.

Я пишу эту книгу примерно по той же причине, чтобы избавиться от зависимости и почувствовать волшебство настоящего момента. Когда все то, что позади, в прошлом станет полустерым и то, что впереди, в будущем – крупным, выпуклым. А то, что в настоящем – ярким и насыщенным.

Не пытаясь насиловать слова, я просто слушаю тишину и беру из нее то, что она отдаёт мне сама.

Так что сегодня я не буду гадать на картах Таро или пытать астролога:

«Где в моем гороскопе завязался узел Раху?» и тем более не стану винить никакие жизненные обстоятельства. Я знаю точно только одно – во мне живет Зверь, который сжирает меня изнутри. Я не виноват в том, что уже успел натворить и в том чего не сумел тоже. По той простой причине, что никогда не знал как надо, и виноват одновременно в том, что какие-то условно плохие действия свершились при моем участии и не свершились хорошие.

Дело в том, что мне, как и всем остальным, не выдавали инструкцию пользователя и карту местности в день моего прибытия в этот мир. Я не вошел в эту жизнь, открыв дверь своим ключом с чемоданом ответов на каждый день в руках. Я ворвался в нее голым, с криком отчаянья, не понимая где я, кто я и почему я.

Мама прижимала меня к груди и пела песню, чтобы успокоить мой плач. То же самое мне нужно и сейчас, чтобы избавиться от тревоги – объятие, песня, женская грудь. Только молоко с течением времени пришлось заменить вином. Так уж вышло, что мои вкусы с момента рождения немного изменились. Вино в этом мире, оказалось, получить легче всего. Для этого нужны только лишь деньги.

Говорят, люди иногда не понимают, что умерли. Ходят по квартире, пытаются контактировать с близкими, но их никто не слышит и не видит, за исключением некоторых особенных людей. Часто мне кажется, что это произошло со мной и мне нужно просто терпеливо ждать, пока меня тоже заметят и выведут из комнаты.

Когда-то у меня была собака. Очень хорошая собака, гораздо лучше многих людей, включая меня самого… Однажды к ней прицепился клещ на улице.

Я, будучи тогда не самым любящим хозяином, этого не заметил. Клещ успел уже раздуться от крови, когда мне, наконец, удалось его обнаружить. Я наклонился, чтобы рассмотреть его поближе.

И это прекрасное создание, не клещ, а моя собака, конечно же, в тот момент начала отворачивать голову от меня, чтобы защитить от клеща, который мог перекинуться на меня, как ей, наверное, казалось. Вот так же и я должен отвернуться от тебя, чтобы защитить от невидимого клеща в моей голове, что пьет по капле мою кровь уже много лет.

Физически твое отсутствие я ощущаю как отсутствие жизненно важного органа, как дыру, через которую вытекает кровь. В этой луже крови я сижу за рабочим столом, лежу в ванне, еду в метро, иду в магазин. В этом состоянии, в принципе, все равно где находиться. Везде и всегда одинаково плохо. Но самое ужасное это суббота, воскресенье, вечер пятницы и праздники. В эти дни я чувствую особенное одиночество. Вот как сегодня. Проклятая суббота. Я хотел бы сейчас заглянуть в твой дом. Проникнуть через замочную скважину или просто проплыть облаком мимо окна. Быть незаметным, как в моем детстве.

Увидеть, как ты вышла из душа. С мокрых волос стекает вода. Может ты в халате, может в полотенце, может просто бродишь в трусах по комнате. Или варишь кофе босиком на кухне. Я так хочу к тебе.

Говорят, что если человек чего-то хочет по-настоящему у него это есть или, на худой конец, будет. Я очень хочу тебя! По-настоящему. Но тебя у меня нет. Ведь мы с собакой знаем этих клещей в голове. С ними сложно договориться.

Когда я с тобой, мне хочется сожрать тебя, обладать каждой твоей клеткой, каждым твоим вздохом и каждым твоим взглядом. Я хочу тебя полностью, всю, тотально.

Даже когда тебя нет рядом, ты – рядом. Я плету паутину памяти из наших дней, чтобы путешествовать по ней и помнить тебя всегда.

Сейчас я сижу в комнате в полной темноте и полном одиночестве.

В доме так тихо, что слышно как птица села на ветку дерева во дворе. Соседская собака иногда гремит своей миской или цепью. Но это не мешает мне слушать звук электричества, бегущего по проводам. Я практически бесшумно перебираю клавиши, пока пишу эти строки. И только пробел и одна сломанная клавиша звучат громче всех остальных.

Во время переезда на клавиатуре сломалась буква «ю». Я вдавливаю ее, пытаюсь нащупать. Буква «you» потерялась, как и ты. Как же мне грустно без этой буквы.

Мой дом помнит тебя. Подсовывает слепки мгновений твоего присутствия в моем пространстве. Пластинки, которые ты держала в руках, чашка, диван, подушка.

Мы часто прячемся в любовь как в материнскую утробу. И там уютно пребываем в тепле и темноте. И нам кажется, что это будет длиться вечно и на Земле и после. Что нет причины, нет Закона. Невозможно прервать, остановить любовь и жизнь…Какая детская беспечность. Такая тоненькая нить скрепляет эти звенья. Жизнь и любовь, любовь и смерть, смерть по кругу переходит снова в жизнь. Все эти восхитительные струны связать в один канат звенящий. Не призрачный, а настоящий, живой. Твой. Мой.

Время существует только в страдании. В наслаждении времени нет. Там вечность и бессмертие. Ну вот… А еще у нас тут сейчас идет снег из цветов. С цветущих деревьев ветер срывает маленькие цветки, и они кружатся в воздухе и падают на землю.

Точка невозврата. Холодная глубокая яма внутри. Звучит как фортепиано со струнными. Кто-то медленно перебирает клавиши и слышно как молоточки гулко стучат внутри инструмента. Потом вступает виолончель и через время подхватывает скрипка. Появляется светлое щемящее чувство. Это воспоминание. Оно проявляется и сливается с музыкой. Тает.

А я остаюсь.

Подвижная геометрия города. Ты идёшь, а прямоугольник многоэтажки медленно проезжает, как на рельсах, вдоль параллелепипеда детского сада. Фонарь пересекает косую линии крыши паркинга в ее начале и, пока я иду ему навстречу по тротуару, смещается к ее финальный точке. Зелень кустов сегодня так напитана солнцем и так полна жизни, как взаимная любовь. Отношения и рвутся и ткутся постепенно. Нить за нитью. И разрыв может казаться неожиданным. Но нитка рвется за ниткой. И если только последнюю порванную нить считать причиной, то ничего не будет понятно. Казалось бы, был обычный день. Все как всегда. Один человек не замечал или делал вид, что не замечает или и замечал и не делал вид. Аналогично другой. Вдруг во время обсуждения покупки микроволновки или похода в ресторан кто-то говорит: «Я не могу так больше». И тот второй или знает уже это давно и тогда чаще просто молчит в ответ. Или абсолютно не понимает: «Почему именно сейчас? Причем тут микроволновка?! Давай пойдем в другой ресторан?! Ну, хочешь, мы не будем покупать эту чертову микроволновку?!!!».