Читать книгу Вспомни меня, когда увидишь первый снег - - Страница 7

Глава 6

Я перебирал тяжелые книжки своего шкафа. Все они были перечитаны уже не раз и теперь лишь превратились в ненужный хлам. Хоть книги и стали неотъемлемой частью моей комнаты, никакой значимости для меня не несли. В последнее время для меня потеряли смысл многие вещи. Жизнь постепенно превращается в монотонное колесо вечно повторяющихся событий, не приносящих никаких позитивных эмоций, которым вскоре суждено прерваться. Я словно сурок, который получит шанс сбежать из своего дня, но ждет его лишь один выход – смерть.

В комнату два раза постучали. Не было желания отвечать, а уж тем более чтобы кто-то сейчас входил сюда.

– Лиам! – я услышал знакомый голос и немного расслабился. – Ты все еще живой?

– К твоему сожалению, Эд, – сказал я приятелю и развернулся к нему лицом, – давно не виделись.

У порога стоял высокий парень на несколько лет старше меня. Эдвард пользовался популярностью у всех девушек из-за своих кудрявых рыжих волос и веснушек. Его внешность и правда была неординарной, но для коренных жителей нашего города это вполне нормально.

– Извини, что не заглянул в больницу. Были проблемы в пабе. Один ненормальный чуть не разгромил мое заведение, – устало сказал Эд, похлопал меня по плечу и плюхнулся в кресло, – а у тебя что нового?

Я скрестил руки на груди и крепко задумался, стоит ли говорить печальную новость другу.

– Врачи сказали, что времени осталось еще меньше. Буквально два месяца, – сказал я, проявляя как можно меньше эмоций.

Эд протяжно свистнул, словно я похвалился выигрышем в лотерее.

– Что за реакция?

– А как еще мне реагировать? Я думал, ты будешь рад. Мне всегда казалось, что ты ждешь смерти.

– Только если твоей, придурок.

Эд довольно растянулся в улыбке, но я, напротив, стиснул зубы. В моей груди прожгли огромную дыру.

– Слушай, я тут как раз к тебе с одним делом…

– Каким еще? – раздраженно спросил я

– Понимаешь, родители ведь не одобряют мой бизнес. Хотят, чтобы я по специальности работал, вот и денег не дают. А у меня сейчас проблемы с оплатой долгов. Сможешь занять? – с надеждой спросил мой друг, и я не мог ему отказать.

– Ладно, я переведу тебе на карту.

– Спасибо, брат!

В дверь постучали. В дверном проеме стояла Миллер, неловко переминаясь, увидев еще одного гостя.

– Ого, неожиданно. – Эд без церемоний подошел к ней и по-королевски поцеловал ее руку. – Нас никто пока не представил, но судьба все равно нас свела вместе, чтобы мы познакомились. Я Эдвард – самый лучший, ценный и драгоценный, красивый и богатый друг этого придурка, приятно познакомиться.

Миллер растерянно переводила с Эда на меня взгляд. Она хлопала ресницами, явно поражаясь напору этого идиота. Ее реакция заставила меня мысленно ухмыльнуться.

– Я Одри, – ответила она, придя в себя.

– Значит, будем знакомы. Одри, присоединяйся к нам, поболтаем…

– Что ты здесь забыла? – пресек Эда я, недоверчиво глядя на девушку.

– Я…

Она хотела что-то ответить, но Эд вдруг перекинул руку через ее плечо и протянул:

– Ай-яй, Лиам, как так можно? Она же твой гость. Какой ты невежливый! – Эд взял ее за плечи и, слегка поторапливая, вывел из комнаты. – Тогда, раз ты сегодня такой злобный, я составлю ей компанию. Не будем мешать твоему мрачному настроению процветать в одиночестве, зануда.

Они вышли и захлопнули дверь. Я раздраженно выдохнул и продолжил разбирать бесполезные книжки. На глаза попалась затерявшаяся нотная тетрадь. Мои пальцы пробил слабый электрический ток, и я со всей силы швырнул тетрадь в сторону.

+++

Я сидела за большим обеденным столом и делала реферат на компьютере. Монотонный стук клавиш под подушечками пальцев разряжал тишину, повисшую в пустой комнате. Лили должна была мне помогать с работой, но она ушла на поиски своего младшего брата. С той ссоры он сам не свой и часто стал пропадать в своей комнате.

В мысли впилась, словно клещ, обида. Как я вошла в комнату Лиама, так сразу мне пришлось выйти. Почему он такой неприступный? Времени осталось еще меньше, чем я думала. Меньше чем два месяца есть на то, чтобы найти с ним общий язык, иначе моя часть договора с Ракель будет не выполнена. Нужно что-то придумать и побыстрее.

Я устало вздохнула и потерла пальцами переносицу. Глаза жутко болели от длительного смотрения в экран. Я начала быстро моргать и оглядываться по сторонам. Большой деревянный стол, за которым я сидела, украшен подсвечниками, просторные окна напротив, камин, тихо потрескивающий в углу, но кое-что особенное привлекло мое внимание. В другом конце комнаты, рядом с большими диванами, стоял рояль. Глянцевый, черный, он сильно выделялся на фоне всей мебели. Он давно здесь стоит? Первый раз вижу его. Как странно.

Эдвард вошел в комнату и, проследив за моим взглядом, заметил рояль.

– А-а-а, тебе, наверно, интересно, почему этот инструмент здесь скучает совсем один.

– Вообще-то да. Я не слышала, чтобы хоть кто-то в этом доме прикасался к нему за то время, пока я здесь.

– Да, это долгая история, – лениво протянул Эд.

– Расскажи.

– Тебе и правда интересно? – Парень ухмыльнулся, и в его глазах замигали огоньки. – Ну, мистер Хартман был музыкантом. Сам Лиам тоже раньше играл.

– А почему сейчас не играет?

– Он трудно перенес смерть своего отца. Наверно, это тогда здорово ранило его, и теперь никто больше не прикасается к инструменту.

Между нами повисла тишина. Кто бы мог подумать, что Лиам хранит такую страшную боль в себе.

– Расскажи лучше о себе, красотка. Что здесь делаешь? Кем приходишься Лиаму? Ты его фанатка, что ли? – Эдвард перевел тему, сам понимая, что разговоры про смерть не самые приятные.

– Я подруга Лили. Мы с ней часто делаем домашнюю работу вместе, но в основном у меня. Вот она и согласилась позаниматься у нее, однако сейчас она оказалась занята.

– Вот оно что, – протянул Эд, словно все встало на свои места, – вижу, у тебя пока не очень получается подружиться с ее братом.

– Мне кажется, он меня презирает.

– Он со всеми такой, – попытался подбодрить меня Эд, – то, какой он с тобой, это еще цветочки. Вот увидишь, со временем он изменится, как изменился после смерти своего отца. Только в лучшую сторону, конечно.

Эд элегантной походкой подошел к инструменту и сел на маленький стул напротив рояля.

– Давно он не играл. Я уже и забыл, как звучит этот рояль. Я сделаю это для тебя, раз теперь ты, как и я, так погружена в историю этой семьи.

Я отодвинула компьютер и приготовилась внимательно слушать.

Эдвард поднял тяжелую крышку и взмахнул руками над клавишами.

Его пальцы забегали внезапно, быстро. Весь дом наполнился мягкой, разливающейся мелодией. Исполнитель переходил с одной октавы на другую, держа интригу, завораживая. Я закрыла глаза, полностью погружаясь в мелодию. Она несла меня по бурной реке, сопротивляясь камням и двигаясь против течения вверх. Словно весь особняк наполнился незримой дымкой этой музыки. Я чувствовала, как дом ожил и снова начал дышать. Будто его сердце, этот инструмент, снова начало биться и распространять жизнь по всему дому. Служанки быстрее стали бегать по дому, хлопоча, кухарки вкуснее стали готовить, горничные стремительнее махали тряпками и убирались в наполненных сладкой мелодией комнатах. Конечно, работать в оживленном доме под аккомпанемент куда приятнее.

Дверь осторожно открылась, и к нам зашла Лили. За ней следом аккуратно заглянул Тео. Он держался своими крохотными кулачками за край длинной юбки сестры. Сейчас только она и музыка давали почувствовать себя в безопасности. Вслед за ними пришли завороженно, словно на зов, еще несколько служанок и благоговейно уставились на исполнителя. Давно жители этого дома не слышали музыки. Эдвард, увидев боковым зрением публику, ухмыльнулся и замедлился. Ритм стал более плавным, аккорды минорнее, пальцы отчетливее нажимали клавиши. Вдруг дверь комнаты настежь отворилась, и в нее вошел он. Лиам, словно обезумев, застыл в проеме и уставился на Эдварда. Перед разъяренным парнем расступились все. Его друг, увидев Хартмана, с немыслимой скоростью стал перебирать клавиши. Музыка, передохнув на пару секунд, снова пустилась вверх по течению, боролась против стихии. Она звучала в самом сердце Лиама. В его темных глазах я смогла разглядеть искры. Словно множество дождевых туч перемигивались опасными молниями. Словно в тумане его глаз вдруг стали проступать отчетливые силуэты. Но сам Лиам был неподвижен. Лишь взгляд выдавал то, что на самом деле творится внутри него.

Музыка понемногу стихала, и наконец прозвучал последний аккорд. Послышались аплодисменты. Не только эта комната восхваляла храброго музыканта, решившего бросить вызов правилам особняка, но и весь дом. Эдвард скромно поднялся и поклонился публике. Он скосил взгляд на Лиама, стоящего в дальнем углу комнаты, и в надежде заглянул ему в глаза. Хартман покачал головой и прошипел одними губами, но даже я смогла различить слова: «Доволен? Этого ты хотел?»

Эдвард выпрямился и хотел подойти к другу, но Лиам поспешно вышел из комнаты. Эд хотел остановить его, поговорить, но Лиам удалялся все дальше. Я подошла к опечаленному парню.

– Я знал, что так все будет. Знал ведь. Эх, надеюсь, он не будет долго злиться, – устало произнес он.

– Ты очень красиво сыграл, почему он должен злиться?

Эдвард все еще смотрел на дверь, в которую ушел его лучший друг. Он поджал губы.

– Я сыграл композицию, написанную его отцом прямо перед смертью. Нет, Лиам никогда меня не простит…