Читать книгу Цветочная лавка - - Страница 3

Опрятная женщина лет шестидесяти, с седыми прядками в густой косе и безропотным выражением лица, постучалась в комнату.

– Госпожа Ингрид! Пришла госпожа Хелена, ждёт вас внизу.

– Иду, Ромина, – отозвалась та и захлопнула ноутбук.

Высокая стройная женщина лет сорока, с ухоженными чёрными волосами до плеч, убранными в хвост, и глазами аквамаринового цвета всегда задерживала на себе взгляды встречных людей, что ей не особо нравилось. Мужчины, завидев красивую женщину, преследовали лишь одну цель – завладеть ею. Ингрид же крайне избирательна. Ей не нужен мужчина, чтобы достичь чего-то с его помощью. Она была самодостаточная женщина.

Поприветствовав подругу, Ингрид уселась на диван, массируя виски.

– Будет очень неучтиво, если я не поеду? Эта одиозная Ева вызывает во мне только отторжение. Чтобы пожелать ей долгих лет, нужно найти силы перебороть себя!

– Инни, посмотри на это с другой стороны. Спустя столько времени ты увидишься с Августом. Ты и сама говорила, что вашей дружбе завидовали все.

– Да, в нём я видела своего брата. Корсин ведь забыл о моём существовании. Но после того, как Август познакомился с ней, каждый из нас пошёл своим путём.

– Всё так, как должно быть. Иначе мы с тобой, возможно, не познакомились бы, – Хелена всегда говорила очень убедительно.

Ингрид нехотя согласилась и дала Ромине поручение собрать её вещи. Прислонив ладонь ко лбу, она уже предвидела, каким будет этот вечер.

– И снова придётся слушать её сказки о том, как однажды она съела молодильное яблоко и навсегда осталась юной!

Ингрид, обреченно вздохнув, закинула голову назад.

В день, когда она потеряла дочь, а вместе с ней и смысл жизни, Хелена нашла её в ванной с лезвием в руке. Ингрид сидела на холодном кафеле, разговаривая с погибшей Сарой. «Скоро мы встретимся, родная» – говорила она сквозь слёзы. Вбежавшая подруга остановила убитую горем Ингрид, убеждая ее, что она нуждается в ней здесь, в этом мире. Ингрид, рыдавшая навзрыд, не сразу заметила, как вдавила в кожу ладони остриё лезвия, и на пол тонкой струйкой сочилась кровь. Перепугавшаяся Хелена наспех оторвала от рукава своей белой блузы ткань и перевязала рану.

– Такого больше не повторится, обещай мне, – Хелена заглянула в полные горя глаза подруги и ужаснулась, не увидев в них искры жизни.

– У меня никого не осталось, – говорила Ингрид, не моргая. – Но всё же есть один человек, которого я не могу подвести… И это ты.

С тех пор прошло три года, и Ингрид оградила себя от жизни, желая, чтобы Сара стала последней её потерей. Женщина никого к себе не подпускала, не посещала увеселительных мероприятий, а если и приходилось, то предпочитала растворяться в толпе. Она совсем не улыбалась и, даже когда шутила, оставалась непроницаемой.

Стоя у стойки регистрации в аэропорту, Ингрид просила подругу регулярно приезжать в оранжерею, чтобы работники не расслаблялись, и та успокоила её, пообещав, что сделает всё должным образом. Женщина, не любившая долгих прощаний, взялась за ручку чемодана и направилась к гейту. Самолёты взлетали и приземлялись, люди встречали друг друга и расставались.

Возвращаясь домой в такси, Хелена почувствовала себя дурно и попросила водителя остановить поблизости. Тошнота вскоре прошла, и женщина заглянула в круглосуточную аптеку.

За ужином ее муж Хьюго, мужчина лет сорока, с добрым взглядом, который не могли скрыть даже его всегдашние спутники – очки, не сразу понял неоднозначные намёки любимой. Но когда она не притронулась ни к одному блюду, временами зажимая рот ладонью и прикрывая нос, Хьюго осенило. Он взял руки жены в свои и сказал, что чувствует себя самым счастливым человеком на свете.

– Если будет девочка, назовём Паула, – улыбнулся он. – Пусть она будет похожа на тебя: такая же добрая и красивая.

– И как её папа: такая же умная и мягкая.

– Для девочки очень важно иметь характер, пусть его она возьмёт от Ингрид, – улыбнулся он, поцеловав руку любимой.

– Ну уж нет! – улыбнулась Хелена. – Я её знаю дольше, чем ты. Поверь мне, пусть уж лучше он будет мягким, как лебединые перья, нежели твёрдым, как закалённая сталь!

Они идеально подходили друг другу: оба – приятные люди с большими и щедрыми сердцами, заботящиеся и любящие, как две половины одного целого. Ингрид считала, что любой фрукт может с одной стороны быть свежим и привлекательным, а с другой скрывать гниль, так же и абсолютно всех людей считала многоликими. Хелена же была прекрасна в любом статусе. Ещё до замужества ею восхищались окружающие – юная девушка с проникновенными глазами, длинными чёрными ресницами и белыми, словно ландыши, локонами западала всем в душу. Став компаньоном Ингрид, она завоевала уважение в обществе, и люди приходили в восторг, когда видели в совете директоров такого открытого и сердечного человека. Ингрид любила её за честность и спокойствие. В присутствии подруги она обретала душевное равновесие.

Хьюго, будучи серьёзным и деловитым человеком, стремился развиваться в своей области – он приложил немало усилий, чтобы достичь профессиональных высот. Но и этим готов пожертвовать ради любимой, потому как лишь с ней видел своё будущее. Она стала для него важнее мечты. Но Хелена поддержала его, и тот стал профессором. К слову, Хьюго всегда интересовался инженерными дисциплинами и наукой, с ранних лет проводил время с пользой, в то время как другие мальчишки лазили по деревьям, а после – по кабакам. Хьюго был симпатичным парнем, за которым бегали девушки, но тот делился с родителями своими мыслями на этот счёт: «Всё должно быть с точностью до наоборот».

Самолёт Ингрид приземлился в Кёльне. Она остановилась в отеле. Покончив с деловой перепиской, открыла окно нараспашку. Весенний воздух, вихрем ворвавшийся в комнату и поднявший штору, словно шлейф, дарил надежды на светлое беззаботное будущее, но женщина никогда не позволяла себе витать в облаках.

Несокрушимая Ингрид стояла перед зеркалом, глядя на своё отражение, и её душа сочилась слезами.

Женщина, образ которой отражался в зеркале, весьма привлекательна – идеальные черты лица, выразительные глаза. Но она была очень самокритична. С детства старалась сделать всё идеально, но не в угоду другим, – её внутренний перфекционизм заставлял подходить к любому делу с особой внимательностью. Однако часто приходилось сталкиваться с непониманием и неодобрением окружающих. Повзрослевшая Ингрид перестала мириться с их мнением, укрепив в себе корень самостоятельности. Теперь девчонка, которую не слушали, в которую не верили, не принимали, известна и уважаема.

Она вспомнила детство. Жизнерадостная и задорная девчушка с двумя хвостиками поднимала всем настроение. Часто соседка, завидев её, зазывала к себе на обед: «Малышка Ингрид хочет кекс, который тётя Лара только-только испекла?» И малышка Ингрид кивала. Её семья едва сводила концы с концами. Отец бросил их, когда её мать носила дочь под сердцем. Женщина едва справлялась, и Корсин, желающий помочь матери, продавал цветы, которые выращивал со своей младшей сестрой перед своим домом…

«Ты выбрала плохого человека, мама, – взгромоздившись на табуретку, говорила пятилетняя Ингрид, – хороший бы с нами так не поступил».

И мама, кивая, молчала.

– Корсин, ты же не бросишь нас, как папа? Обещай, что не уедешь, когда вырастешь.

– Мы вместе вырастем, Ингрид. Я всегда буду тебя защищать.

И она верила.

Желваки на скулах напряглись. Схватив графин, она швырнула им в зеркало, и то разбилось вдребезги. Не желая жить прошлым, она, однако, никак не могла вырваться из его оков. Ненавидя себя за одиночество и слабость, отчаянно просила небеса даровать ей сил.

Вызвав горничную, она попросила прибраться и, возместив ущерб, отправилась подышать свежим воздухом, чтобы поскорее прийти в себя. Невыполненным остался один пункт – подарок для виновницы торжества. «Что купить женщине, у которой всё есть», – размышляла Ингрид, глядя на речную гладь. Пришедшая в голову мысль заставила её ухмыльнуться: что если она купит для Евы фруктовницу с вставками из агатов в виде яблочек, символизирующих молодильные?!