Читать книгу Четыре сокровища неба - - Страница 8

Теперь-то я знаю: меня отравили.

Когда я просыпаюсь, то делаю это тихо. Сон хлещет по ушам, а разум все еще пытается добраться до мира бодрствования. Не помню, как засыпала, и не помню, снились ли мне сны.

Тело тяжелое, такого веса я никогда раньше не чувствовала. Когда я жила в рыбацкой деревне, то всегда была легкой и жизнерадостной, двигаясь вприпрыжку от океана к полям, к ступенькам нашего дома. На улицах Чжифу я торопилась учиться, торопилась выжить. А теперь клей, выстилающий мое горло, припечатывает меня к месту, где я лежу. Я вожу закрытыми глазами из стороны в сторону, приказывая им сфокусироваться. В моем черепе пульсирует то, что повторяется в ладонях и подошвах ног.

Я пытаюсь сесть.

Первое, что я замечаю: я лежу на коврике на полу. Я в какой-то комнате.

Второе: в этой комнате темно. Я могу разглядеть тени от предметов и тюфяк под собой, но не более того. В темноте этой комнаты кажется, что так могло продолжаться годами. Я ощупываю тело в поисках других вещей, которых не вижу: рубашки, штанов, носков, обуви. Ничего не болит, кроме головы. Ничего не кажется неправильным, за исключением того, что неправильно все.

Что я помню? Как заканчиваю работу и совершаю ежедневную прогулку от школы наставника Вана до набережной. Рыбный рынок, женщина-торговка. Ее размахивающие руки. Круг торговцев рыбой, жаждущих драки. Неожиданная тяжесть на моем плече. На меня смотрит мужчина в странной одежде. Короткие волосы. Солнечный блик. Два желтых зуба. Обещание еды. Идем пешком. Идем пешком. Идем пешком.

Я прижимаю пальцы к вискам. Припухлости нет, болезненности нет. Что еще я помню? Здания, которые мы миновали: церковь, несколько ресторанов, аптеку, мясной рынок. Сырой запах океана. Еще был какой-то разговор, но не могу вспомнить, что в нем было сказано. На каждом воспоминании дым и тень. Единственное, в чем я уверена, так это в лице мужчины, его большом лбу и остром подбородке. В его притяжении божественного существа. Прежде чем я могу вспомнить что-либо еще, яд возвращается волной розовой пены. Я падаю на пол, мои глаза затуманиваются.

Что-то маячит надо мной, когда я просыпаюсь во второй раз. Я задыхаюсь, грудь сжимается. Это подмигивающий человек, и он здесь, чтобы убить меня.

Не говоря ни слова, он наклоняется, хватает меня за рубашку и поднимает. На страшное мгновение я представляю, как он бросает меня в бездонную яму, которая, должно быть, существует в этой комнате, но тут моя спина касается чего-то холодного и твердого. Я не более чем обмякшее существо, прислонившееся к стене.

– Дыши, – говорит подмигивающий.

Я стараюсь дышать. Два вдоха, один выдох. Я закрываю глаза и думаю о бабушке, которая считает удары, держа руки у меня на коленях. «Два вдоха, один выдох, Дайюй. Повтори».

– Где я? – требую я ответа. Мой голос хриплый.

Он не отвечает. Я слышу шорох, потом щелчок. Помещение наконец озаряется светом. Это не подземелье, которое я себе представляла, а комната, очень похожая на ту, что была у меня дома. Я вижу стол, стул, ноги под собой, дверь. Надо мной квадратное окно под потолком, закрытое наклеенными газетами. Комната не маленькая, но кажется, что она неуклонно сжимается вокруг меня и подмигивающего мужчины, подстраивая свой размер под нас. Мы единственное, что имеет значение.

Подмигивающий мужчина становится на колени с фонарем в руке. Он не бессмертный дракон, который стал стражем, обратившись человеком и придя спасти меня. В свете фонаря его лицо кажется сотканным из огня.

– Хочу домой, – говорю я ему.

– Как тебя зовут? – спрашивает он, игнорируя меня. Голос, который я помнила мягким и добрым, теперь звенит опасностью. – Как тебя зовут? – снова спрашивает он.

Я молчу. Он шлепает меня тыльной стороной ладони. Когда костяшки пальцев касаются моей щеки, они издают звук, похожий на вспышку.

– Фэн, – шепчу я. Я заставляю себя не плакать.

– Хорошо, – улыбается он. – Сколько тебе лет, Фэн?

Я боюсь того, что он сделает со мной, если я скажу ему.

– Будем считать, что четырнадцать, – отвечает он на мое молчание. Свет фонаря мерцает. – Ты Фэн, сирота, тебе четырнадцать. И тебе всегда будет четырнадцать.

Теперь он стоит, глядя на меня сверху вниз.

– Отпустите меня домой, – говорю я. Мне кажется, что, если я буду умолять изо всех сил, он может снова превратиться в того доброго человека, который спас меня на рыбном рынке. Но он этого не делает. Вместо этого он прикладывает палец к губам и начинает уходить. С каждым шагом свет от фонаря сжимается, комната вокруг меня медленно исчезает. Когда он стоит у двери, все, что я вижу, это слабый желтый шар.

– Пожалуйста, – зову я, не зная, что последует, но зная, что будет хуже. Я снова говорю ему, что хочу домой. Желтый шар вздрагивает.

– Сирота Фэн, – говорит он, – нам предстоит долгий путь, прежде чем мы вернемся домой.