Читать книгу Зов горящих кораблей - - Страница 4

Пришло время возвращаться в антиутопию.

Вероятно, я бы не решился покинуть комнату мотеля так скоро, если бы не консъерж. Он едва стучал по двери и когда не услышал никаких активных звуков, проронил грустным тоном:

– Мистер Де Фаре, я вынужден вам сообщить, что у вас есть ровно два дня для того, чтобы покинуть отель.

Этот день настал. Я быстро нацепил на себя почерневшие ботинки, хотя изначально, они были ярко-жёлтыми, надел старое пальто, доставшееся в подарок. За помощь здешнему кутюрье. В последний раз окинул взглядом весь хаос, который сотворил и открыл дверь.

Меня обрадовал тусклый свет, не мозоливший глаз. Картина вокруг была бы не самой плохой, если бы передо мной не стоял Норрингтон. Ричард Норрингтон. В прошлом веке – морпех соединённых штатов, в Альянсе он стал доверенным лицом отца, контролируя абсолютно все военные силы. Фельдмаршал. До моего умственного созревания – мой наставник и левая рука, так называемый «ревизор» моего бизнеса. Отправленный советом в отставку, он пробовал себя в роли революционера – не вышло. После, долгих скитаний – увлёкся тем, чем горел заняться большую часть своей жизни – учёбой. Благодаря своей целеустремлённости, он смог добиться успехов в химических, физических, биологических, географических и многих других науках, названия и цели которых, мне не ведомы. Открытия, совершённые им в бытность возраста, когда многие могут разве что, сидеть на лавочке: кряхтеть и жаловаться на жизнь. Он смог стать великим учёным, приставленным к множеству наград, вне Альянса. Очень знаменитая личность, в прошлом. Сейчас, о былых его заслугах знают едва ли единицы. Да и сложно поверить в то, что дедуля лет шестидесяти, с ярко выраженной лысиной, естественными для его возраста морщинами у глаз, жуткой трупной бледностью, сухой кожей, но очень выразительными и толстыми бровями, стройным, высоким, но тощим телом, достигал таких высот. Это по моей вине он стал обслуживающим персоналом, о который вытирают ноги все кому не лень. Я прекрасно понимал, зачем он пришёл, но из вежливости решил спросить причину его прихода. Почесав свою щёку указательным пальцем, он заговорил:

– Алан! Ты представитель великого рода! Ты не можешь вести себя как обозлённый и законченный пьяница! Который обвиняет весь мир в своих ошибках. И махать кулаками по любому и без, поводов!

Было очевидно, что он прав, но я не хотел или не мог признать его правоту, поэтому сказал ему, что он, как всегда, всё преувеличивает и уже хотел аккуратно пройти мимо, но на моё удивление, он загородил мне путь своей рукой. Такой ответ, судя по всему, его не устраивал. Он потупил свой взгляд, собирался с силами, как я подозреваю. Была бы возможность провалиться вниз, чтобы не слушать нотации старого консъержа, то я бы непременно ею воспользовался. К превеликому сожалению, он напомнил мне обо всех моих косяках: О том, как я пропил своё состояние, метаморфоз из доблестного адмирала, бизнесмена, политического деятеля, а ещё талантливого художника и кандидата на пост главы Альянса в бесчестного контрабандиста. Моя упрямость и безрассудство, из-за которого я потерял контроль и пропустил себя через нити сплетен и обмана, постоянные драки. И недавнее событие, ставшее апогеем терпения владельцев хостела – драка с крупье, который явно мухлевал… Ну я так считал.

В конце разговора он обнял меня, попросил поискать работу, привести себя в порядок, протягивая мне небольшой свёрток, ну и конечно принести извинения персоналу отеля за моё неподобающее поведение. Ричард направился в мой номер – наводить порядок, поскольку его должность, с недавних пор, из-за нехватки горничных стала включать и обслуживание номеров – это помимо обеспечения постояльцев всем необходимым, учитывая нынешние события, происходящие в мире – практически безнадёжное занятие. Я мог бы пожелать ему удачи с ухмылкой на лице, но он бы не понял моего юмора.

Когда я спокойно выдохнул, то направился в сторону лестницы. Мне предстояло пройти длиннющий коридор. Вид отеля оставлял желать лучшего. Обвисшие обои, всякий мусор – прибранный к углам, сломанные светильники, которые должны были заменить люминесцентные лампы, но они быстро вышли из строя, но при всём при этом, до сих пор не убранные, некоторые даже висят и потенциально могут упасть кому-нибудь на голову, поэтому на полу, из-за неимения лишних столиков стоят свечи. Также везде лежали ящики с инструментами и стремянка, судя по всему, в свободное время кто-то пытался восстанавливать по крупицам, некогда крепкий отель. Потенциально, это мог быть кто-то из обслуживающего персонала, может даже и Норрингтон. Потому что в момент, когда я сбежал от внешнего мира в замкнутую комнату, мастера в отеле не было, да и вообще из-за высокой смертности – персонала не хватает. Единственным плюсом из всей этой ситуации, был запах мокрого бетона. Который я жутко любил. Исходил он, от помытой лестницы, раньше на ней лежал ковёр, но судя по всему, с ним случилось что-то нехорошее.

Спустившись по лестнице, которой, судя по скрипам, требовалась реконструкция, я направился к холлу. По пути к нему, в плане гостей было довольно просторно, я бы даже сказал, есть, где разгуляться. В целом после того, как я лишился этого отеля, он перестал быть рентабельным, став ничем непримечательным хостелом. Зайдя в холл, я как раз попал на утреннюю планёрку. Все стояли в одной шеренге словно военнослужащие. Слушали речь своего «полевого командира» – Зигфрида Ледводса. Толстого дядьки с огромной бородой, в некогда хорошем фраке, но за неимения средств на новый, он выглядел несколько потрёпанным, где-то даже были заплатки, а вместо цилиндра, который любили совместно с фраком у него был чёрный козырёк. Он читал с листка очень уверенным, смелым голосом, будто выступал перед высокопоставленной публикой на каком-нибудь политическом сборище. Я облокотился о дверной проём, чтобы послушать, о чём он говорит, а говорил он о важности поддержания отеля в рабочем состоянии. Несмотря на тяжёлые события – не падать духом, а когда какой-то маленький паренёк с дурацким лицом спросил его о том, когда будут выплаты. Ледводс с непревзойдённым оптимизмом ответил:

– Скоро, друзья мои! Скоро! Скоро ситуация наладится! Альянсу нужна в этом вопросе и наша с вами помощь! Мы должны сплотиться вокруг единой цели! Мы одна команда – одна семья – единый механизм!

Боже! Как же это клишировано! Они ни за что не поверят ему – подумал я про себя. Но вопреки моему мнению, все восторженно всхлипнули и начали хлопать в ладоши, обнимая друг друга и бросаясь в слёзы. Довольный собой Зигфрид, вытер свой лоб от пота небольшой тряпочкой и поторопился покинуть холл. Встретившись со мной, он лишь презрительно посмотрел на меня и пихнул локтем, чтобы пройти дальше, а я, собравшись с силами, вышел к не прекращавшему радоваться персоналу. С запинками, нервозностью и презрением в голосе, я таки смог принести свои «глубочайшие» извинения всему персоналу. После, я пулей выбежал на улицу, даже не увидев их реакции.

Почувствовав тяжёлый воздух, пропитанный химикатами, мне стало гораздо легче, ведь я вернулся в привычную среду обитания. Первой мыслью посетившей голову, стала та, что говорила: «Больше не вернусь туда!». Брать мне с собой было нечего, из личных вещей только именные кольт и зажигалка, были разбросаны по внутренним карманам. Перед тем, как ступать дальше, я окинул глазами в прошлом, свой великолепный отель и обратил внимание на список почётных гостей и владельцев отеля. В месте, где красовался мой род – было закрашено чёрным цветом.

– Salauds!3 – с этим выкриком, я ударил по киоту.

Из моей руки быстро хлынула кровь, но я тут же обмотал руку старым бинтом, завалявшимся в кармане, и теперь окончательно вышел в открытый мир.

Ужасная во всех смыслах, пасмурная и дождливая погода царила в небесах, охватив и город. Всюду грязь, слякоть, бегающие в панике люди, огромные очереди, стоящие и грызущиеся за места к ларькам с липовыми лекарствами. Настоящие закончились как минимум полгода назад. Ещё глупее были толпы зевак, созерцавших на огромный экран, расположенный на здании жилого дома, откуда вещает совет. Они ловко перебирают словами как картами в дураке, заставляют верить в себя, но этих зевак становится меньше, совет, кажется, начинает терять хватку. Людьми завладевает страх и недоверие по отношению к власти. После, как мне казалось целой вечности в гордом одиночестве, особых изменений не наблюдалось. Разбитые и пустые витрины ларьков, некоторые надёжно защищены, после серии постоянных нападков со стороны рейдеров, бандитских группировок или же обычной шпаны, родители которых не способны оплатить обучения своих чад, у большинства их просто нет. Сироты сиротами. Трупы людей, крыс и собак, раскиданных у сточных ям и трупный запах из самих канализаций – самый явный вестник неминуемо надвигающейся чумы. Вздёрнутые на фонарях или свисавшие с крыш или просто лежавшие в грязи трупы – обычное явление для третьего уровня Блаунза. Не удивлюсь, если на любовном мосту до сих пор собираются отчаявшиеся самоубийцы и падают вниз, словно капли дождя.

Через час, мне надоело слоняться без цели и смысла. Развернув свёрток, утонувший во внешнем кармане, я обнаружил там две сотни кредитов. Старик отдал мне практически всё своё месячное жалованье. Жертвует собой ради меня. Стыдно обрекать его на тяжёлую старость.

Первым делом, на выделенные средства, я сходил в цирюльню, избавившись от бороды, в которой нашлось место для доброй части объедков, вместе годных на неплохой такой обед и привёл в порядок волосы, оставив короткую чёлку. Так сказать, привёл себя в рентабельный вид.

Выйдя на тухлый воздух, везде он был неприятный и несвежий. Я понял и принял своё поражение против слов Норрингтона. Мне необходима какая-нибудь работа, нужно выплачивать долги, с таким минусом, какой скопил я, и на второй уровень не пустят. В поиске интересных личностей, представляющих заманчивые вакансии, я направился в место, где они любят собираться.