Читать книгу Марганцовая луна - - Страница 4

Белобрысый спокойно наблюдал за метаниями Никиты, но ничего не предпринимал. Молча стоял, смотрел и улыбался своей белозубой улыбкой, думая о чем-то своем. В его глазах Никита смотрелся беспомощным и растерянным. Прошло несколько минут, прежде чем он разорвал образовавшуюся тишину своим голосом.

– А еще ты не дышишь.

– Что? В смысле? – Никита удивленно посмотрел на незнакомца.

– Ты набираешь воздух в легкие только для того, чтобы говорить.

А дышать ты не можешь. Тут не нужно тебе это. Атавизма, так сказать.

Никита попытался осознать сказанное белобрысым. Он набрал полные легкие воздуха. Ощущение было странное. Выдыхать не хотелось. Прошло минута, но он не чувствовал никакого ощущения дискомфорта от нехватки воздуха. Белобрысый, все также молча усмехаясь смотрел на него. Никита почувствовал себя глупо, стоя с выпяченной грудью и раздутыми щеками. Он шумно выдохнул, но не стал набирать снова воздух в легкие.

– Как наиграешься, маякни.

Никита не отреагировал на вопрос. Он продолжал стоять и ждать ощущения жжения и тесноты в груди, но оно все не приходило. Прошла еще одна минута, а может и две. Если он спит, то вполне вероятно, что в выдуманной его мозгом мире можно не дышать и при этом быть вполне себе живым.

– Я ведь сплю? – спросил он белобрысого.

– Нет, мы не спим. Те жмурики, наверху, очень даже по-настоящему зажмурились и больше не проснутся. Меня кстати Никодим зовут. Можно по-простому – Дима или Коля, решай сам, не люблю официальности эти.

– А я Никита, – на автомате ответил полицейский. – Ты монах что ли?

– Побыл в их рядах недолго. Не зашло мне. Блудить нельзя, а я не можу без баб. Расскажу, как оказия будет. А сейчас цепляй на горб лестницу, идти до стоянки с час примерно – Никодим повернулся, пошарил где-то внизу, в руках у него появился черный рюкзак, куда он положил вынутый из кармана «Макаров». – По дороге расскажу че да как. Так сказать, введу в курс дела. А дело тут сложное. Я бы сказал, нестандартное. Ты, конечно, на веру все принимать поначалу не будешь. Но тебе проще, мы тут материал уже собрали и рассовали по энциклопедиям, да по словарям. Долго пришлось допетривать до основ да корней. Все шишки наши были. Раз десять чудным чудом цельным оставалися. Ну что, идем?

Никита сам не понимая почему, подчинился словам Никодима, подошел к лестнице и толкнул ее ногой. После того, как она упала, подняв в воздух слой пыли, он сложил ее здоровой рукой и поднял на плечо. Он хотел спросить, кто такие «мы», но подумал, что сейчас важнее узнать о другом. К примеру, что это за место? Почему они упали в никуда и куда исчез дом? Куда вообще все исчезло? Что за странная светящаяся дыра? Почему Никодим его спас и как узнал, в какой момент спасать? Он начал догадываться, как белобрысый паренек пропал из туалета бургерной, скорее всего таким же образом, как и вытащил Никиту – через светящуюся дыру.

Никита шел и смотрел по сторонам. Со всех сторон, куда бы он поглядел, была равнина, кое-где виднелись холмы, примерно такие же, с которого они спустились в начале своего пути. Вокруг не было не деревьев, ни травы. Серая песчано-каменистая пустыня. С другой стороны, видимость была не слишком большой, так как в воздухе висела какая-то взвесь – чем дальше смотреть, тем больше нормальному обзору мешала пепельная дымка. А вот в черно-белом небе было необычно чисто, и Никита загляделся на странную местную луну. Вроде бы, такая же, как и дома, но вот цвет…

Никодим шел довольно быстро. В сумерках, в своей темной одежде он казался призраком, сгустившейся тенью, уже обретшей свое тело, но еще не вполне осязаемой. Лишь седые волосы поблескивали яркими вспышками, отражая мертвый свет марганцовой луны.

– И кровь в тебе не течет, – внезапно разорвал своим голосом тишину Никодим. – Если тебе, конечно, руку то оторвать, она под действием силы тяжести, вниз течь то будет. Но сердечко не качает ее тут.

– Заебись, – осмыслив сказанное, ответил Никита. – Мы получается типа зомби тут? Не дышим, сердце кровь не качает.

Идущий впереди Никодим улыбнулся, ему явно понравилось сравнение.

– Типа того. Только в фильмах зомби тупые. И стрелять не умеют.

– А почему боли нет?

– Не знаю, – честно ответил Никодим. – Это тебе к Николаю.

– К какому, блять, Николаю? Тут еще есть кто-то? Он там, куда мы идем? – Никита явно был обескуражен ответом.

– Ну насчет отдельного тела, тут плюс минус, – Никодим захохотал – Ежели фартанет, то еще до делянки познакомиться смогешь.

– Что за делянка? Типа твоего дома?

– Ага, жилплощадь в шесть соток. С удобствами! – Никодим поднял вверх руку с одобрительным жестом. – Забор справить хочу, тут только из говна и палок получится, мало тут всего. Но места тут тихие, не что в этих столицах, редко кого встретишь, если только залетного горе-путешественника или незнайку. Путешественники – это такие как мы, с даром, кто туда-сюда ходить может. А незнайки – это обычные люди, вот они как зомби, как мы их называем. Вернее, зомбей он станет чуток погодя, когда мясо протрется. Попадут сюда, заблудятся, мамку ищут. А выйти уже нельзя, коль не умеешь.

– Постой-ка, прямо как настоящие зомби? Из фильмов ужасов? переспросил Никита с подозрением.

– Ну тут плюс минус, – ответил излюбленной фразой Никодим. – Вот, смотри, к примеру, попадет сюда каким-то макаром обычный человек, и ходит бродит. Есть ему не нужно, да и нечего тут есть. Дышать тоже без надобности. Сердце не бьется, а живой, будто Ленин в Мавзолее. И не разит его ничего, токо покалечится может. И нарезают они круги окрест по тверди злачной этой. Только вот тело, оно хоть и вечное, но растрёпывается, ветшает. Кости да мышцы снашиваются. Одёжа, она первее, конечно, сносится. И не человек уже, а тварь безумная бредет. Следом за одёжой кожа сползает, глаза туда же. Падает этот страшила и лежит, пока не раздавят ему черепушку и не отправят душу грешную туда, куда положено. А могут и не раздавить, это еще похуже будет. Я вот давлю. Жалко их.

Никита на всякий случай посмотрел себе под ноги, но не увидел ничего, кроме песка, камней и взбитой их ногами пыли. Очень странное место, пугающее своей пустотой. И еще гнетущая тишина. Ни ветра, ни шорохов. Ничего, кроме вязкой атмосферы. Впереди, метрах в пятистах, чуть левее от них, из серой подвижной дымки, медленно, по мере их приближения, начал вырисовываться странный объект.

– Это и есть твоя делянка? – Никита указал свободной рукой в сторону возвышения.

– Не, это ебанутой одной схрон. Ольгой кличут. Безобидная, только голосистая. Аборт сделала неудачно, и потом рожать больше не могла. На этой теме и двинулась – у нас вообще, у светляков, пизданутых много. – Никодим покрутил указательным пальцем у виска. – Мы ее Шизоля зовем. Коляски, игрушки да куклы таскала своей дочке. Погоди чуток, сам все увидишь.

Они подошли к объекту настолько близко, что серая дымка перестала мешать обзору. Место, мимо которого они шли, было завалено кучей разнообразных детских колясок разной степени поношенности. Все до единой были темно-красного цвета. Скорее всего это был розовый, догадался Никита, но темнота и пурпурный отблеск луны меняли краски. Посреди колясочного хаоса стояла высокая детская кроватка с решетками, завешанными мягкими одеялами.

– Ребенок ее так в кроватке и лежит. Хочешь посмотреть?

Никита отрицательно замотал головой. Мысль зайти внутрь этого психоделического места, да еще в сумраке ночи показалась ему кощунственной.

– Да не очкуй ты, – проговорил белобрысый, оценив состояние полицейского. – Кукла там резиновая, только страх как на человеческого ребенка похожая. Копия прямо. Николай говорит, что таких в кино снимают, для антуража.

Никодим замолчал, дав переварить сказанное Никите. Они пару минут шли молча, но Никита не выдержал, его разум трещал от вопросов.

– Ты можешь объяснить, что это за место? Хотя бы в двух словах? – Никита специально проговорил слова отчетливо, с максимальной серьезностью. Ему показалось, что если выдать свою нервозность, то паренек снова начнет шутить и опять переведет тему.

– Земля это. Та же самая, что и там, где дышать можно. Только в другой, блять, этой… – паренек замешкался, подбирая слова, – в другой проекции, или, если хотите, в другом измерении.

Окончание фразы Никодим произнес совершенно с другой интонацией, даже другим голосом. Осанка паренька распрямилась, шаг замедлился. Он повернулся к Никите и сделал небольшой кивок головой.

– Меня зовут Николай Николаевич, – мягко проговаривая каждое слово произнес Никодим. – Можно просто Николай. Но ни в коем случае не Коля, и уж ни под каким предлогом – Колян. С вами я знаком, так уж вышло, представляться нет необходимости.

– Здрасте, – выдавил Никита. – Никодим, я смотрю у тебя тараканов то в голове чуть более, чем дохуя? Ты тут ебанулся слегка между мирами?

– А вот это вы зря, сударь, – сухо произнес Никодим-Николай. – Я не потерплю такого тона. К тому же в данных обстоятельствах, в вашей ситуации вести себя так – верх некомпетентности!

– Че бля? – удивленно выдохнул Никита, вспомнив знаменитый мем.

– Хорошо, попробую объяснить на пальцах, хотя не уверен, стоит ли? Предположим, ваше субъективное знание об этом мире равно единице, но вы уверены, что объективное знание о нем равно двум единицам, то есть вы знаете половину. Я же субъективно знаю этот мир на сто единиц, но объективно оцениваю, что истина этого мира умещается в тысячу единиц. То есть я знаю всего лишь одну десятую этого мира. Но моя одна десятая знаний о том, что представляет тайна этого мира больше вашей половины в сто раз. А теперь, вопрос – что произойдет с вами, если я вас брошу здесь одного, дабы впредь не слышать вашего мнения о наших умственных способностях и адекватности восприятия действительности? Как быстро вы превратитесь в незнайку?

Никита резко остановился от нахлынувшей ярости. Что-то качнуло его вперед. Он совсем забыл про лестницу. Он как можно небрежней сбросил ее с плеча, сжал губы и с угрозой повернулся к седовласому парню.

– Слушай ты, Николай, или как тебя там. Я не просил тащить волоком меня сюда. Мне, по большому счету, срать, завалил бы меня этот конченный на хате или нет. Я уже давно забил большой железобетонный болт на свою судьбу, есть кое-какие причины. Но я не дурак, хоть и сотрясение там получил, – Никита кивнул вверх, как бы намекая на залитую кровью квартиру. – Если ты, или вы, блять, меня сюда притащили, значит я вам нужен. Так что, не выебывайся сильно, а то ебало от натуги порвется. – Последние слова он практически проорал.

Наступило неловкое молчание. Никита выговорился и явно ждал ответа оппонента. Тот стоял, вывернув голову влево, в тишине, не двигаясь и смотря на луну. Складывалось впечатление, что он забыл про полицейского.

– Touche, Mon ami, – Наконец ожил Николай и мягко улыбнулся, показав кончики зубов, совсем не так, как улыбался Никодим. – Предлагаю считать, что знакомство состоялось. Я не с того начал, моя ошибка, признаю. Откроем новую страницу нашей книги, а старой вон!

Новый Никодим показал, как вырывает невидимую страницу их книги и кидает ее назад и вверх. А затем громко произнес, будто видел перед собой призрачную аудиторию, заполненную учениками: – А сейчас будет материально-техническая часть!