Читать книгу Синь-камень - - Страница 7

Приближался день Триглава2, ночи ещё были холодные, но днём жаркое солнце нагревало цветущую землю. В тот по-весеннему прохладный вечер Рогнеда отдыхала после тяжёлого дня, я сушила целебные травы, Нежка и Забава готовили ужин. Размеренное спокойствие нарушил внезапно ворвавшийся к нам Воислав. «Быстро к храму Перуна! Там вождь всех собирает!» – с порога крикнул взволнованный брат. Мы бросили свои дела, и поспешили за ним. Добравшись до места, мы увидели огромную толпу, окружившую Жирослава. Вождь стоял на валуне перед величественным храмом громовержца и что-то громко говорил, но народу было так много, что его слова растворялись в общем шуме. Чтобы услышать речь Жирослава, Рогнеда велела нам незаметно спрятаться в зарослях недалеко от камня, на котором он стоял. Место было очень выгодное – там вождь не мог нас увидеть. С трудом прорвавшись через толпу, мы заняли наше укрытие и затаились.

–Дорогие соплеменники, – начал Жирослав, – сегодня меня, и всех нас постигло небывалое горе! Как известно, долгие годы боги не давали мне и моей жене сына, наследника. Лишь дочь всё это время была нашей отрадой, и вот, сегодня утром на свет должен был появиться мой сын. Я с нетерпением ждал этого момента, но счастью не суждено было сбыться. Моя дорогая жена умерла в родах, ребёнок тоже не выжил. Завтра мы похороним её со всеми почестями. – Вождь нахмурился, однако казалось, что он скорее чем-то озабочен, чем убит горем.

Толпа зашумела. Кто-то что-то шепотом обсуждал с соседом, какая-то женщина искренне заплакала. Мы молчали. Никто не знал, как реагировать. Нельзя было не пожалеть бедную Мирославу, но она всё-таки была жена Жирослава. После недолгой паузы Рогнеда сказала: – Идём. Затаимся. Вождю сейчас лучше не попадаться на глаза. Ни я, ни сёстры, ни брат тогда не поняли, чего она боится, но вскоре выяснилось, что Рогнеда вновь оказалась права. Мы попытались тихо скрыться, однако Жирослав слишком ненавидел нас, чтобы не заметить. Позже Рогнеда рассказывала, что почувствовала его испепеляющий взгляд, как только мы выбрались из зарослей, но решила не пугать нас прежде времени.

На следующий день состоялись похороны Мирославы. Тризну совершали всем племенем. Вождь сделал богатое жертвоприношение – огромное количество дичи, прекрасные украшения были поднесены богам. В честь покойницы пели погребальные песни, пировали до рассвета. Равнодушный к жене при жизни, он решил показать себя безутешным вдовцом после её смерти. Воислав пошёл туда со своими опекунами. Он предпочёл бы остаться дома, но Радигость и Предслава заменили ему отца и мать, и мальчик не хотел расстраивать их отказом. Мы с сёстрами не знали, как поступить. Я не желала лишний раз встречаться с Жирославом, Нежка и Забава тоже, но Рогнеда была другого мнения. Она сказала, что, проигнорировав тризну в честь Мирославы, мы только напомним вождю о нашей вражде и, кто знает, какие мысли могут появиться в его голове. Мы привыкли слушаться сестру. Наверно, это был единственный раз, когда она приняла неверное решение.

Во время пира было очень шумно – все что-то говорили, пели. Казалось, в этом столпотворении мы не могли привлечь внимание Жирослава. Вид пирующих соплеменников, звуки прощальных завываний и хвалебных песен напомнили мне тризну по отцу, о которой у меня остались лишь смутные воспоминания, и похороны матери, которые я никогда не забуду. Я посмотрела на сестёр – они тихо плакали. Видимо, все мы думали об одном и том же.

Голос Лели задрожал. Видно было, что ей тяжело говорить, но девушка совладала с собой и продолжила:

– После пира Рогнеда была спокойна, а мне почему-то стало безумно страшно! Я чувствовала, что что-то произойдёт, и странное спокойствие сестры шокировало меня. Мы уже собирались уходить, когда Жирослав вдруг запрыгнул на свой валун, чтобы произнести речь.

– Соплеменники! Благодарю вас за то, что пришли отдать последнюю дань уважения моей покойной жене. Её смерть стала огромным ударом для меня, тем более, ничто не предвещало беды. Всю прошлую ночь я думал, из-за чего произошла эта трагедия и пришёл к выводу, что кто-то наслал на бедную Мирославу порчу. И я знаю, кто это мог быть!

Толпа зашумела. На лицах людей были страх и беспокойство, лишь старуха-знахарка, которая принимала роды, молчала, сдвинув брови. Вождь продолжал:

– Теперь у меня нет наследника. Моя единственная дочь не сможет повести мужчин на охоту. Неизвестно, сумею ли я найти ей достойного мужа, поэтому в племени может возникнуть смута. Это наталкивает меня на мысль, что, когда меня не станет, у потомков Нездилы будет возможность прийти к власти. Стало быть, смерть моих жены и сына выгодна только дочерям Всеслава и Лады, которых я опекал как родных все эти годы. Да, это прискорбно, но я вынужден признать, что это их рук дело. Кроме того, ни для кого не секрет, что у девушек жил злой дух, который обучал младшую из них чёрной магии. Когда моя дочь с подругами собирали ягоды, они видели, как это существо показывало Забаве травы для чёрных заклятий. С духом общался и Воислав, дальний родственник сестёр. Нет сомнений в том, что он владеет тёмным колдовством. Только с помощью сил Нави двенадцатилетний мальчик мог найти Перунов цвет. Эта девушка и этот юноша опасны! Пусть ей всего семнадцать лет, а он не достиг и четырнадцати, Забава и Воислав могут натворить страшных бед! Закон велит мне мстить за жену, и я воспользуюсь этим правом! Теперь я обращаюсь к вам, о, Совет старейшин. Сёстры Забавы не заслуживают смерти, но я прошу вас изгнать их из племени. Пока они живут здесь, каждому из нас угрожает опасность! Я уверен, не только младшая сестра владеет чёрной магией. Именно Чернобог сделал Рогнеду охотницей! Человек, тем более двенадцатилетняя девочка, не может овладеть этим искусством самостоятельно, и только злой умысел может заставить женщину взять в руки лук и копьё, верно? – Произнёс Жирослав и перевёл пристальный взгляд с Ведомысла, главы совета старейшин, на знахарку, сидевшую рядом с ним.

Толпа затихла, никто не мог поверить своим ушам. Мне показалось, что мир рухнул! Первые несколько минут я просто стояла и смотрела на вождя. О, какой страшный и торжествующий был у него взгляд! Думаю, он как-то узнал о том, что Воислав выяснил тайну своего происхождения, и решил раз и на всегда устранить потенциального соперника в борьбе за власть. Сердце бешено колотилось, мысли путались! Знаешь, в экстремальных ситуациях время как будто растягивается. У тебя было такое?

–Да, в детстве. Однажды мы с сестрой сидели на мостике над канавой с водой, смотрели на мальков. Потом я нагнулась и упала в воду. Сестра сказал, что я вынырнула через пару секунд, а мне показалось, что всё длилось очень долго!

– Так вот, со мной произошло то же самое – продолжила Леля. – Мне показалось, что прошло около получаса, а Рогнеда потом сказала, что речь Жирослава длилась не более пяти минут! С вождя я перевела взгляд на сестёр – Нежка была в таком же состоянии как я, Забава разрыдалась, в её прекрасных глазах отразился неподдельный ужас. Лишь Рогнеда сохраняла хладнокровие. Её взгляд пылал праведным гневом.

В этот момент я услышала пронзительный крик Воислава: «-Ты врёшь! Люди, я, Воислав, не дальний родственник Рогнеды, Нежки, Лели и Забавы!» – На несколько секунд брат замолчал и пристально посмотрел в глаза Жирославу. Вождь оставался спокойным, а из толпы кто-то крикнул: «-Отрекаешься от родства, трус!» Воислав, которому обвинение только придало безрассудной смелости, продолжил, гордо вскинув голову: «-Я их родной брат. Я сын Лады и Всеслава, внук Нездилы, правнук Твердислава, законный вождь племени. Никогда я не позволю тебе оговаривать меня и моих сестёр, ничего не получавших от тебя кроме вреда! Хочешь пролить мою кровь?! Что ж, я готов умереть, но не раньше, чем отомщу тебе! Отомщу за всю нашу семью!» Воислав так воодушевился, что, казалось готов был сразиться с вождём! Увы, обвинения тринадцатилетнего мальчишки ни на кого не произвели впечатления. Двое приближённых вождя схватили его и оттащили в сторону. Мой брат кричал, пытался вырваться, но ему ничего не удалось.

На несколько минут воцарилась гробовая тишина. Даже те, кто во всём поддерживали вождя, не могли поверить его словам. Слишком невероятными казались обвинения против Забавы и Воислава. Молчание прервала знахарка, которая нахмурилась во время речи Жирослава.

– Вождь, я не могу верить тебе. Раз ты позволил себе переврать мои слова, слова члена Совета старейшин, твои обвинения могут быть клеветой.

Толпа испугалась. Все, затаив дыхание, слушали знахарку.

– Я предупреждала тебя и твою жену об опасности. Ты знал, что, если не принести зверя в жертву Мокоши, всё может закончится печально, но даже не переступил порог её храма!

– Глупая старуха! Я сделал всё, как ты сказала! – Крикнул Жирослав. Она ничего не ответила.

Толпа пребывала в смятении. Никто не знал, кому верить – вождю или знахарке, в племени уважали их обоих. Тогда вмешалась Рогнеда. О, как она умеет владеть собой! Её глаза пылали, руки дрожали, но голос был твёрд и спокоен:

– Люди, я Рогнеда, старшая сестра оклеветанных вождём Забавы и Воислава, дочь покойных Всеслава и Лады, внучка Нездилы, правнучка Твердислава, сирота, которая не получала от Жирослава никакой помощи. Как и ты, мудрая бабушка, я могу уличить его во лжи. Он солгал не только сейчас, он лгал все эти годы, незаконно отобрав у Воислава, моего младшего брата место вождя племени. Позвольте мне доказать, что он бесчестный человек!

Старуха вновь нахмурился. Вождь хотел что-то сказать, но та, серьёзным и пугающим тоном перебила его:

– Жирослав, я позволю себе говорить от лица совета старейшин. У меня есть основания верить этой бесстрашной девушке и её брату. Я хорошо их знаю. По Закону лишь старейшины имеют право вынести приговор обвинённому в убийстве, совершённом при помощи чёрной магии. Суд состоится через неделю. Если за это время Рогнеда сумеет доказать свою правоту, обвинения будут сняты. Во избежание беспорядков, вся её семья будет жить у меня. Теперь отпусти Воислава. Я не позволю тебе воевать с тринадцатилетним мальчишкой. Я всё сказала. – Она замолчала. О, если бы ты видела, как величественно в тот момент выглядела старейшина, и как ничтожно вождь. Её безмолвие было красноречивее всех его громких угроз и пламенных воззваний.

Лицо Жирослава было страшно. Если бы старуха не была одной из самых уважаемых старейшин, вождь попросту убил бы её!

– Три дня! – крикнул вождь.

– Не торгуюсь! – Холодно ответил знахарка. Потрясённая толпа долго не расходилась. Вождь велел своим приближённым освободить Воислава и покинул поляну. Разгневанный мальчик, на чьём теле остались синяки и ссадины, бросился к нам. Он хотел было что-то сказать, но Рогнеда жестом заставила Воислава замолчать. Под сочувствующие и осуждающие крики толпы мы отправились на тот берег озера вслед за старухой-знахаркой.