Читать книгу Картофельный король: сказки белорусского леса - - Страница 12

– Феденька, не бойся. Это я, мама. Просыпайся, Федюш.

Теплый мамин голос звал тихо, но настойчиво. Федор не мог понять, откуда он доносится. Огляделся по-сторонам, везде только деревья да кусты в тумане, лес будто обвит паутиной, настолько плотным была пелена. Голос не унимался:

– Сынок. Ты слышишь меня? Ступай же на зов, не бойся, я присмотрю.

И Леший сделал робкий шаг, будто в киселе. Поступь была тяжелой, воздух вязким, но прохладным, отчего двигаться было трудно. Но голос звал. Мамин голос. Федор отчетливо понимал, что мать не может звать его – ее давно нет уже в этом мире. Но тогда, может это он в том? Он решился и набрал в легкие побольше вязкого воздуха:

– Мам?

Но вместо звонких букв, в воздухе, как прибитый топором, повис только тихий стон.

– Молчи сынок, молчи и слушай. Сны твои, они не твои вовсе. Это чужие сны, милый. Но ты их не бойся. Они не сделают тебе зла, но дадут ответы на вопросы. Ты только лишнего не спрашивай. Наблюдай осторожно, не мешай, не путай. Будь благодарен и не требуй большего. Прощай. Мне больше не позволяют говорить. Поймешь те сны – и все остальное ясно станет. Прощай, сынок.

И Леший остановился. Хотел идти дальше, но не мог. Туман становился гуще, надвигался на него ватой. Слова не получались. Ему хотелось кричать на весь лес, звать маму, но голос не звучал. Не было слышно даже привычных лесных звуков. Было непривычно тихо. Так, как никогда не бывает в природе. Туман сгущался, давил, пока не окутал каждый миллиметр вокруг. В глазах просто повисла белая пелена.

Федор услышал далекий гул, который нарастал и делался объемным. Через секунду звук стал нестерпимым настолько, что ему пришлось зажмурится и присесть на корточки, сильно зажав голову руками. Парень почувствовал, что чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо, и звук тут же стих. Убрав руки Леший понял – он снова в лесу. В нормальном, реальном лесу, а неистово колошматит его за плечо наверняка Кот.

– Командир! Командир, ну чего опять то? Уже полчаса как солнце занялось. Уже и вода вскипела. Ловушки-то ставить пойдем?

– Оставь его. – Вмешался Солома. – Не видишь не отошел он еще от дремы. Видать приснил чего особенного. Подсаживайся, Командир. Сейчас чай уже подоспеет.

Федор оторвал голову от коленей. Оказалось, что он не сидел вовсе, а лежал, только скрутившись калачом и прижимая колени к груди, что есть мочи. Как же он устал от этого. Едва исполнилось 19 лет, так уже и жизнь не мила от этих странностей. Он решительно встал и накинул куртку, которая мирно покоилась рядом. Лешему подумалось, что оттого он и скрутился в бублик, что холодно стало. И сны дурацкие на него навалились по той же причине.

– Так, на завтрак даю 30 минут, затем установка ловушек по периметру поляны. После даю личное время час и принимаемся за приготовление обеда. Далее послеобеденный отдых, а к сумеркам ближе – сбор ловушек.

– Командир! – Отозвался Кот. – А давай ловушки раньше соберем, и сразу на ночь их выставим?

– Нет. Ты забыл, чему вас в школе добытчиков учили? Не ставим ловушки на ночь. Запрещено это, сам понимать должен.

Солома поддержал запрет, а Кот насупился и был явно недоволен решением старшего, но открыто возражать все же не стал.

У ловких добытчиков дело спорилось и уже за два с небольшим часа вся кромка поляны метра на 4 вглубь леса была усыпана ловушками на мелкого зверя. После чего ребята, соблюдая приказ командира, принялись за обед. Кот натаскал хворасту, Солома набрал воды из ручья недалеко от места ночлега, а сам Леший подготовил немного крупы, вяленого мяса, да сухарей, чтобы сварить кашу и пообедать как следует. У Соломы в рюкзаке оказался еще и сбор сушеных овощей, потому каша обещала быть очень вкусной.

Понятно, что на свежем воздухе аппетит и так бушует, вкусной становится даже черствая корочка хлеба, а уж такая каша, с мясом, луком, морковью, чесноком до помидорами и вовсе должна показаться не иначе как даром духов. Мужчины с нетерпением ждали, когда наконец приготовится обед, а до этого старались вести себя очень тихо, чтобы не напугать зверье, ходящее рядом. Говорили они редко и мало, да и то, только шепотом.

Иногда, то там, то тут был слышен хруст веточек и шелест травы, редкое попискивание и другие звуки лесных обитателей. Леший было подумал, что духи леса наконец сжалились над бедными добытчиками, и послали в их ловушки немного дичи. Но думать об этом было рано и на всякий случай Леший решил лучше поразмышлять над тем, что он с ребятами будет делать, если дичи они, за эти пару дней, отловят недостаточно.

Примерно Федор понимал, что для того, чтобы нормально перезимовать жителям их лагеря необходимо еще как минимум рюкзак мяса дополнительно к тому, которому он уже принес до этого. Если каждый день хотя бы половина ловушек будет с дичью, то им хватит ровнехонько 3 дня, чтобы собрать нужное количество. Вот только не мог никто гарантировать, что лес будет благосклонен и даст собрать ребятам хоть бы то и половину того, что задумано. Все больше слова о том, что духи разгневались и не желают больше помогать поселению, казались Лешему вполне себе логичными.

Однако, рано было так с наскока хоронить всю надежду. Ловушки еще вполне себе могут оказаться не пустыми, надо только дождаться вечера и шуметь поменьше. И сам старший и молодые добытчики знали, что разуверится в своей удаче – это уже наполовину проиграть. Вспомнились Феде и мамины слова сразу – «Коли ты хочешь, чтоб удача с тобой под руку шла, ты от нее не отворачивайся, да не жди, пока сама побежит за тобой, не будет этого. Удача знаешь, какая капризная. Ей надо всегда, чтобы ее звали, ждали, хотели да колени перед нею преклоняли. Так что если нужна удача тебе в деле каком, то обязательно так прямо и говори. Зови удачу свою, приманивай, добрым словом, дельным поступком. Она увидит как ты ждешь ее, как нуждаешься и откликнется».

Мама всегда с Федей говорила. Она могла так словом успокоить, что, казалось, во всем мире нет такого горя, которое могло бы подкосить его. Она всегда могла найти слова, всегда поддерживала и подбадривала. А теперь ее не стало и мир добытчика съежился до состояния родной избы, в которой многие вещи все еще хранили воспоминания о теплых маминых прикосновениях.

Сейчас, находясь в лесу, за несколько часов пути от родного дома, только воспоминания о маме могли успокоить Федора. Вот так, посидев и подумав о самом близком человеке у Лешего почти прошли страхи и за добычу, и за Аленкино признание. Ему, почему-то казалось, что мама все еще где-то рядом. Она его слышит, понимает и старается во всем помогать. А этот ночной сон, который видел добытчик накануне, еще больше убедил его в правильности своих мыслей.

Теперь, если прислушиваться к сказанному родительницей, необходимо принять и понять те сны о чужой прошлой жизни, чтобы найти какие-то ответы. Но какие? У самого Лешего никаких вопросов не было. Разве только пара – чьи это все таки сны и почему они снятся именно ему? Однако, отвлекаться на такую ерунду, как сны и видения было не с руки. Сейчас перед добытчиком стояла куда более важная задача – обеспечить снедью несколько десятков людей, которые доверили ему свое выживание в зиму.