Читать книгу Миссия Бога - - Страница 15

Но даже если, возвращаясь к введению, мы согласимся, что герменевтика Писания в трактовке Иисуса сосредоточена вокруг его мессианства и вытекающей из него миссии церкви, нам, тем не менее, возможно, придется поставить под сомнение существование миссиональной герменевтики всей Библии, где центральное место занимало бы миссионерство. Эту неуверенность порождает навязчивый, почти подсознательный стереотип, согласно которому миссия, по сути своей, сводится, прежде всего, к нашим действиям – это порученная церкви человеческая задача. Его влияние становится еще сильнее, когда мы излишне упрощенно отождествляем миссию (или миссионерство) с благовестием. Очевидно, что благовестие не единственная важная тема в Библии, и я не пытаюсь провозгласить ее таковой, – хотя благовестие, безусловно, остается основополагающей частью доверенной нам библейской миссии. Несомненно, благовестием занимаются люди, следуя четко выраженным библейским заповедям. Но крайне неубедительно было бы заявить, что, с точки зрения герменевтики, всю Библию можно толковать в контексте миссионерства.

Целесообразность обсуждения «миссиональной основы Библии» становится очевидной только при условии сдвига парадигмы:

• от человека к великому замыслу Бога;

• от миссии в значении миссионерского служения церкви к миссии как к чему-то, что Бог задумал и продолжает осуществлять от века до века;

• от антропоцентричной (или экклезиоцентричной) концепции к радикально теоцентричной позиции.

Меняя угол зрения в попытке дать библейское определение миссии, мы фактически задаемся вопросом: «А чья это миссия?» Мне кажется, ответом на него мог бы стать парафраз песни искупленных в новом творении. «Спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!» (Откр. 7, 10). Поскольку вся Библия – это история о том, как Бог, «наш Бог», даровал спасение вселенной (наглядно представленная в виде концентрических кругов вокруг Божьего престола в ошеломляющем видении из Откр. 4–7), можно с равной долей уверенности сказать: «Миссия Бога нашего». Миссия принадлежит не нам, а Богу. Вне всяких сомнений, миссия Бога и есть та самая первичная реальность, из которой проистекает любое наше служение. Или, как кто-то справедливо отметил: речь идет не о том, что в мире у Бога есть миссия для церкви, а о том, что у него есть церковь для этой миссии. Не миссия была задумана для церкви; церковь была создана для осуществления миссии – миссии самого Бога.[42]

Итак, миссиональная библейская герменевтика берет начало в назначении Бога и следует по течению всех остальных аспектов миссии, действующих в истории человечества, от единого центра и точки отсчета.

Бог и его миссия

У термина missio Dei, «миссия Бога», долгая история.[43] Вероятно, он обязан своим происхождением немецкому миссиологу Карлу Хартенштайну. Он использовал его для обобщения учения Карла Барта, «который в лекции, посвященной миссионерству, в 1928 г. связал миссию с учением о Троице. И Барт, и Хартенштайн поясняли, что в основании миссии лежит деятельность самого Бога внутри Троицы, а, значит, она выражает собой власть Бога над человеческой историей, единственным достойным ответом на которую является послушание».[44] Таким образом, этот термин первоначально означал: «посылание Бога» – Отец послал Сына, и они оба послали в мир Святого Духа. Любое человеческое служение, с этой точки зрения, видится как участие и продолжение божественной миссии.

Это выражение получило распространение в экуменических кругах после конференции Международного миссионерского совета в Виллингене в 1952 г. благодаря работам Георга Вайсдома.[45] С помощью этого термина можно установить связь между миссией и тринитарным богословием – важное богословское достижение. Миссия – следствие внутренней динамики межличностных взаимоотношений в Троице. Однако кое-где понятие missio Dei утратило свою актуальность, поскольку, по мнению некоторых, оно означает участие в историческом процессе, а не конкретную деятельность церкви. Приписывая миссию одному только Богу, мы перестали называть ее своей! Такого рода искаженное богословие практически исключало благовестие и потому не раз подвергалось вполне справедливой критике.

Несмотря на ошибочное употребление, данное выражение стоит сохранить, как заключающее в себе важную и весьма актуальную библейскую истину (о чем свидетельствует и название моей книги – «Миссия Бога»). В Писании Бог явил свою личность, свой замысел и намерение достичь поставленной цели. В рассказе о сотворении мира он ставит себе задачу, с удовлетворением выполняет ее и отдыхает, довольный результатом. Из великого обетования, данного Богом Аврааму в Быт. 12, 1–3, мы знаем о решительном и неизменном намерении Бога благословить все народы земли в семени Авраама. После печальных событий Быт. 3 – 11 это замечательная новость для всего человечества, Павел даже называет этот отрывок провозвестником евангелия (Гал. 3, 8). С тех самых пор миссию Бога можно кратко выразить словами: «Год сменяется годом, Бог к цели идет неустанно».[46]

Библия предстает перед нами в виде повествования, исторического повествования на одном уровне, и великого метаповествования – на другом.

• Оно начинается с целенаправленной деятельности Бога – сотворения мира,

• Переходит к конфликту и проблемам, возникшим в результате непослушания человека Божьему замыслу,

• Прослеживает историю реализации искупительного замысла в потоке человеческой истории,

• Завершается за горизонтом собственной истории эсхатологическим ожиданием нового творения.

Это повествование нередко принято делить на четыре части: сотворение мира, грехопадение, искупление и грядущее упование. Необходимой предпосылкой такого мировоззрения является телеологический монотеизм, то есть вера в существование одного Бога, действующего во вселенной и в человеческой истории. У этого Бога есть цель, замысел и миссия, которые, в конечном итоге, будут реализованы силой Божьего слова и во славу его имени. Такова миссия библейского Бога.

Конечно же, это повествование не единообразно, как поток, текущий по прямому руслу. Перед нами скорее сложное смешение всякого рода малых повествований, многие из которых носят вполне законченный характер, включающих в себя самые разные вкрапления, так что вся картина напоминает дельту большой реки. Но эта река течет в заданном направлении, которое можно описать предложенными мной терминами. Ричард Бокэм считает важным, что «у Библии нет тщательно продуманной единой сюжетной линии, как у обычного романа. Это, скорее, собрание разбросанных повествований». Библии не свойственно агрессивное стремление подавить все остальные повествования вопреки обвинениям постмодернизма в адрес всех метаповествований. Напротив,

в этих неизбежно присутствующих особенностях повествовательной формы Писания заключено свое содержание: частное имеет свою неприкосновенную целостность, которую нельзя нарушать ради слишком доступного общего. В некотором смысле, Библия рассказывает всеобъемлющую историю, вбирающую в себя все остальные, но это не смирительная рубашка, сводящая все к узко определяемому однообразию. Перед нами история, открытая для значительного разнообразия и напряжения, для споров и даже для заявлений, казалось бы, противоречащих ее собственным.[47]

Итак, читать всю Библию в глобально комплексном контексте миссии Бога – значит следовать всему этому собранию текстов, составляющих канон нашего Писания. В моем представлении, это главная посылка миссиональной библейской герменевтики. С тем же успехом мы принимаем тот факт, что библейское мировоззрение приглашает нас занять свое место в повествовании о вселенной, за которой стоит миссия живого Бога.

Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу

И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

В старинном английском варианте эта молитва хвалы заканчивалась словами: «…в мире без границ». Это не просто общепринятое окончание молитв и гимнов, а миссиональный взгляд на прошлое, настоящее и будущее. Однажды эту песнь воспоет все творение.

Человечество и его миссия

Используя в качестве точки отсчета теоцентричное утверждение о наличии у Бога собственной миссии, мы можем коротко остановиться на других важных аспектах миссии, красной нитью проходящих через всю Библию, которые мы будем подробно исследовать в остальных главах нашей книги. Вначале познакомимся с человечеством и его миссией на планете, специально созданной для нашего появления. Бог поручил нам наполнять землю, владеть ею и властвовать над остальным творением (Быт. 1, 28). Наряду с этой властью человек получил заповедь «возделывать и хранить» Эдемский сад (Быт. 2, 15). Забота о Божьем творении – задача каждого из нас. Наше предназначение на этой земле вытекает из творческого замысла самого Бога. Из такого понимания природы человека (телеологического, как и наше учение о Боге) следует наша забота об окружающей среде, экономическая деятельность, включая труд, его производительность, товарообмен, торговлю и развитие культуры. Быть человеком – значит играть достаточно важную роль в Божьем творении. К этой теме мы вернемся в главах двенадцатой и тринадцатой.

Далее, на фоне человеческого греха и восстания против Бога в Быт. 3 – 11, мы встречаем Израиль с его миссией, начиная с призвания Авраама в двенадцатой главе Бытия. Израиль появился на свет с миссией, доверенной ему Богом как часть более широкого замысла благословения всех народов земли. Избрание Израиля не означало презрения к остальным народам, напротив, это было сделано ради них. Универсальный характер Божьего замысла, одновременно впитывающий в себя частный характер избрания одного конкретного народа, – повторяющаяся тема и сложная богословская задача (для Израиля, равно как и для современных богословов). Вместе с Израилем мы пройдем самую длинную часть библейского пути, на котором нас ожидает миссиональное осмысление главных тем: избрания, искупления, завета, поклонения, этики и эсхатологии. Им посвящена третья часть этой книги.

Иисус и его миссия

Среди этого народа, впитавшего в себя Писание, живущего памятью и надеждой в ожидании Бога, появляется Иисус со своей миссией. Иисус не просто явился. Он убежден, что был послан. Голос Отца, прозвучавший в момент крещения Иисуса, объединил личности Раба Божьего из Книги Исаии (пользуясь фразеологией Ис. 42, 1) и мессианского царя из рода Давидова (см. Пс. 2, 6). Оба эти аспекта его личности и призвания подкрепляются пониманием Иисусом собственной миссии. Миссия Раба Господня заключалась в возвращении Израиля к Яхве и посредничестве в Божьем спасении, достигающем концов земли (Ис. 49, 6). Мессия-царь из рода Давида должен был править искупленным Израилем согласно многочисленным пророчествам, а также принимать в наследие народы и пределы земли (Пс. 2, 8).

Осознание Иисусом своей миссии – цели, мотивы и знание себя, стоящие за его словами и действиями, – всегда было предметом тщательных научных исследований. Очевидно, что свои приоритеты Иисус выбирал в соответствии с тем, что, по его мнению, было важнее всего для Бога-Отца. Желанием Христа было исполнить волю Отца, о чем он не раз говорил. Миссия Бога определяла его, Христа, собственную роль. В Иисусе радикально теоцентричная природа библейского назначения получила свое самое четкое и сконцентрированное выражение. В послушании Иисуса, даже до смерти, миссия Бога достигла своей кульминации: «Потому что Бог во Христе примирил с Собою мир» (2 Кор. 5, 19).

Церковь и ее миссия

Наконец, библейское повествование представляет нас самих как церковь со своей особой миссией. Как показывает отрывок Лк. 24, 45–47, Иисус доверил церкви миссию, в основании которой лежит его собственная личность, страдания и победа распятого и воскресшего Мессии. Сразу после этих слов Иисус говорит: «Вы же свидетели сему», – и вновь повторяет то же в Деян. 1, 8: «…будете мне свидетелями». Лука определенно хочет, чтобы мы увидели, как эти слова перекликаются с обращенными к Израилю словами Яхве в Ис. 43, 10–12.

А Мои свидетели, говорит Господь,

вы и раб Мой, которого Я избрал,

чтобы вы знали и верили Мне,

и разумели, что это Я:

прежде Меня не было Бога

и после Меня не будет.

Я, Я Господь,

и нет Спасителя кроме Меня.

Я предрек и спас, и возвестил;

а иного нет у вас,

и вы – свидетели Мои, говорит Господь, что Я – Бог.

Израиль знал живого истинного Бога, Яхве, посему ему было доверено свидетельствовать о Творце народам и их богам. Теперь ученики по-настоящему узнали распятого и воскресшего Иисуса, посему им доверено нести свидетельство о нем до края земли.[48] Миссия церкви определяется личностью Бога и его Христа. Наше свидетельство – прямой и неизбежный результат познания Бога и Иисуса.

Павел идет еще дальше, отождествляя свое служение с миссией Раба Господня, обращенной ко всем народам. Цитируя Ис. 49, 6 в Деян. 13, 47, он прямо говорит:

Ибо так заповедал нам Господь:

«Я положил Тебя во свет язычникам,

чтобы Ты был во спасение до края земли».

Невозможно было бы привести более яркий пример миссиологической герменевтики Ветхого Завета. Павел, не колеблясь, меняет местоимение «ты» единственного числа (обозначающее Раба Господня) на множественное число, «нам» (имея в виду себя и небольшой отряд своих соратников). Вновь миссия церкви логически вытекает из миссии Бога и выполнения нами его поручения.

Итак, миссия, с библейской точки зрения, хотя и требует нашего участия в ее планировании и реализации, не зависит, в первую очередь, от наших дел и нашей инициативы. Миссионерство в значении усилий, предпринимаемых человеком, означает серьезное участие Божьего народа в реализации Божьего замысла относительно искупления всего творения. Миссия принадлежит Богу. Чудо заключается в том, что Бог приглашает нас участвовать в ней.

Миссия рождается в сердце Бога, которое затем говорит с нашим сердцем. Миссия – это вселенское служение вселенской церкви, принадлежащей Творцу и Хранителю вселенной.[49]

Если свести все сказанное в единый контекст, миссиональная герменевтика означает попытку читать любую книгу Библии в свете:

• Божьего замысла для всего творения, в том числе искупления человечества и создания новой земли и нового неба.

• Божьего замысла для жизни человека на нашей планете и всего, что сказано в Библии о человеческой культуре, отношениях, этике и поведении.

• Исторического избрания Израиля, его самосознания и роли в отношении других народов, а также требований, которые Бог предъявлял к их поклонению, этике общественной жизни и всей системе ценностей.

• Главенства Иисуса из Назарета, его мессианства и миссии в отношении Израиля и остальных народов, его распятия и воскресения.

• Призвания Богом своей церкви, сообщества верующих иудеев и язычников как продолжения народа, рожденного Авраамовым заветом, чтобы нести Божье благословение всем народам во имя и во славу Господа Иисуса Христа.