Читать книгу Белый Сокол - - Страница 6

– Значит, все-таки уходишь? – Клод выглядел одновременно расстроенным и воодушевленным.

Рю кивнул. В последние несколько дней он много думал о своей судьбе. Знание о том, что он не просто обычный молодой воин из Гирина, но потомок самого Великого Оманоске, наделенный крупицей его дара, изменило отношение юноши к самому себе. И теперь выбор между спокойной жизнью в качестве помощника Клода и приключениями как будто и не стоял. Разве может потомок Оманоске удовлетвориться обычной жизнью? Разве это не будет предательством своего предназначения и своего великого наследия? Наверняка судьба готовит ему нечто иное, нечто великое. А еще теперь Рю знал, что он отправится в дорогу не один. Тииль, конечно, безмерно раздражал юношу своей наглой и самоуверенной манерой общения и привычкой совать нос не в свое дело, но все же путешествие с ним виделось лучшей альтернативой одиночеству.

– Что ж, я рад, что ты принял такое решение! – продолжал Клод. – Немного обидно, конечно, терять такого замечательного помощника… – Ученый сделал паузу, и Рю показалось, что он сейчас заплачет, но Клод быстро совладал с собой и продолжил в обычной благожелательной манере: – Ты все-таки проделал такой большой путь, негоже тебе оставаться в нашей деревне навсегда.

– Спасибо вам за все, что вы для меня сделали. Если я могу как-то еще быть полезен…

– О, я так рад, что ты сам предложил! Я хотел попросить тебя отвезти мой манускрипт в Локастский университет. Мой старый профессор очень заинтересовался этой работой.

– Вы доверите мне такое ответственное задание?

– Конечно! Что за вопрос?! Я тебе полностью доверяю, мальчик мой. Тем более, я уверен, тебе будет полезно познакомиться с профессором Луисом.

Рю не знал, как реагировать на это предложение. Клод в очередной раз без колебаний полагался на него несмотря на то, что за все это время Рю принес ученому лишь хлопоты.

– Само собой, я тебе за это заплачу, – продолжил Клод.

– Нет, что вы, не нужно, вы уже столько для меня сделали за этот год, что я никак не могу требовать с вас деньги!

– Это не обсуждается! Тебе нужны будут подъемные на первое время, и ты можешь честно их заработать.

Клод вдруг резко подался вперед и обнял Рю. Юноша, который никак этого не ожидал, невольно замер как истукан. Никто не обнимал его с тех пор, как он был еще совсем маленьким ребенком, в клане Омано такие телячьи нежности не поощрялись даже в отношениях супругов, не говоря уже обо всех остальных.

Клод довольно быстро отстранился, но оставил ладони на плечах Рю и посмотрел ему прямо в глаза:

– Я уверен, что тебя ждут великие дела, мой мальчик, иначе и быть не может. Я буду молиться за тебя.

Договорив, ученый отпустил Рю и сделал несколько шагов назад. Рю совершенно не понимал, как реагировать на такое, и смог только промямлить:

– Спасибо вам, спасибо за все.

– Полноте! – Клод всплеснул руками. – Это я должен тебя благодарить, ты очень помог мне.

Ученый говорил чуть рвано и заметно суетился. Рю показалось, что за непринужденной манерой он пытается скрыть совсем другие эмоции. Видимо, Клод и правда был расстроен решением своего помощника, и Рю совершенно не понимал, как к этому относиться. Его разрыв с кланом Омано и отъезд из Гирина не опечалил никого, кроме разве что Коры. Более того, Рю был уверен, что вся семья вздохнула с облегчением после его отъезда. А Клод, совершенно чужой ему человек, в очередной раз проявил участие и заботу, которых юноша совершенно не знал в прошлом. Рю вдруг самому стало грустно оставлять ученого. Время, проведенное в лавке Клода, несмотря на все тревоги и страхи, оказалось самым счастливым в его жизни. Но решение было принято и отступать было некуда.

– Ты ничего не забыл? – Клод суетился вокруг Рю уже некоторое время и нервничал, кажется, больше, чем сам юноша.

– Не забыл.

– И кошелек, который я тебе дал?

– Конечно. Вот он, на поясе.

– И манускрипт взял? Он хорошо упакован?

– Конечно, Клод, вы же сами его заворачивали! Я клянусь, с ним ничего не случится.

– Хорошо, хорошо…

– Обещаю вам, все будет в порядке!

– Конечно, конечно… Обязательно отправь мне весточку, как доберешься!

– Я постараюсь.

– Тогда в добрый путь! Ты точно ничего не забыл?

– Точно, я все проверил.

– Ну хорошо… Обязательно напиши.

– Хорошо. Ну, я пошел?

– До встречи, Рю!

– До встречи, Клод.

Рю запрыгнул в дилижанс, который почти сразу же тронулся с места, ведь остальные пассажиры уже заняли свои места. Выглянув в окно, он увидел, что Клод все еще стоит посреди площади. Ученый выглядел потерянным и одиноким в толпе спешащих по своим делам людей, и сердце Рю болезненно сжалось. Он вновь спросил себя, правильное ли решение принял и не стоило ли остаться в книжной лавке? Но тут экипаж повернул на другую улицу, и площадь с Клодом скрылась из вида. Отступать было некуда, спокойная жизнь закончилась, и настало время приключений.

Рю всегда удивляло то, что Клод называл Парт своей деревней, ведь это был крупный и полный жизни портовый город. Но, оказавшись в Локасте, столице Альбии, юноша сразу все понял. Ему никогда не доводилось видеть столько высоких зданий. В центре города трех-, а то и четырехэтажные дома нависали над улочками, закрывая солнце и погружая первые этажи в вечный полумрак. При этом улицы были такими узкими, что на них едва разъезжались два экипажа, а жители домов легко могли посмотреть друг другу в глаза прямо из своих окон. И эти тесные темные улицы были запружены людьми. Сотни голосов сливались воедино, многократно отражались от стен и усиливались, превращаясь в оглушающий гомон, на фоне которого шум порта Парта казался шепотом.

Неожиданно дилижанс, доставивший Рю в столицу, вырвался из плена узкой шумной улицы, и яркий солнечный свет ослепил пассажиров. Когда глаза привыкли к свету, Рю невольно ахнул: прямо перед ним посреди огромной светлой площади возвышался неимоверных размеров собор. Две его остроконечные башни устремлялись к небу, поднимаясь так высоко, что позолоченные символы Церкви десяти заветов на них казались не более чем яркими бликами в солнечном свете. Вход в собор обозначался огромными многоярусными, чуть заостренными арками, будто вложенными одна в другую. Все сооружение представлялось одновременно монументальным и каким-то удивительно невесомым, будто парящим в воздухе. Рю никогда не доводилось видеть столь огромных зданий. В Гирине строили в основном из дерева, и даже двухэтажные дома были в диковинку, а в Парте и еще нескольких городах, которые дилижанс проехал за последнюю неделю, дома в основном были двухэтажными, а храмы – небольшими и аккуратными.

Дилижанс остановился на краю площади, и возница громогласно объявил, что поездка подошла к концу. Рю тут же подхватил свои немногочисленные пожитки и красивую кожаную папку, хранящую манускрипт Клода, и выпрыгнул из экипажа. Он планировал сразу по прибытии отправиться в университет, но все же на несколько минут задержался, разглядывая огромный собор.

– Впечатляет, а? – Рю обернулся на голос и увидел, что он принадлежит вознице.

– Да. А что это за храм?

– Первый раз в столице, а? Это ж бишь собор Святого Варфоломея, нашего бишь покровителя!

Рю постарался вспомнить что-то про святого Варфоломея, но не преуспел.

– Всем миром, знать, строили! – продолжал возница. – Давно еще, при Артемисе бишь Великом!

Рю кивнул. Про Артемиса Великого, со времен правления которого прошло уже почти две сотни лет, он читал. При нем могущество Альбии значительно выросло, и потому потомки отзывались о нем с уважением. Современники, впрочем, отмечали жестокость и непримиримость короля по отношению как к врагам, так и к собственным подданным.

Возница, видимо, посчитал, что разговор себя исчерпал. Рю тоже решил, что пора отправиться в университет и выполнить свое поручение, но понял, что понятия не имеет, куда идти.

– Простите, почтенный, – вновь окликнул он возницу.

Мужчина, кажется, не сразу понял, что обращаются к нему, а когда понял, лишь усмехнулся:

– Какой же ж я тебе «почтенный», парень! Простые мы бишь, не знатные. Чегой тебе?

– Вы не знаете, как добраться до университета?

– Экий ты вежливый. Учиться, что ль, приехал? Знамо знаю, где университет твой, за собором налево и потом у суда бишь направо и прямо, там-де не ошибешься.

– Благодарю вас. – Рю по привычке слегка поклонился.

– Ой-ей-ей, ты чего удумал, малец! Нечего нашему брату кланяться!

Рю смутился. Клод много раз объяснял ему, что в Альбии кланяться принято только людям более высокого статуса, но привычки, впитанные с молоком матери, оказалось не так просто извести. Юноша пробурчал что-то невнятное и поспешил удалиться, лишь бы не опозориться еще больше.

Найти университет, следуя указаниям возничего, оказалось достаточно просто. Учебное заведение представляло собой длинное, занимавшее целый квартал здание, сложенное из такого же темно-серого камня, как и все здания в Альбии. Перед главным входом на небольшой площади, окруженной забавными деревьями с шарообразными кронами, стояла статуя ученого мужа со свитком в руках. «Римус Порус, первый ректор университета Локаста» – гласила табличка на постаменте. Рю никогда о таком не слышал, но лицом и манерой держаться каменный человек немного напомнил ему Клода.

Зайдя в просторный высокий холл, Рю обнаружил себя в окружении молодых мужчин примерно его возраста, видимо, местных студентов. Он невольно испугался, что привлечет ненужное внимание своей необычной внешностью, но окружающим было совершенно не до того, все они были слишком сосредоточены на своих делах и мыслях. Когда Рю спросил у одного из пробегавших мимо студентов, где ему найти профессора Шидта, молодой человек, не поднимая глаз, махнул куда-то в сторону уходящего вправо прохода. С такими указаниями Рю пришлось немного поплутать по пыльным университетским коридорам, стены которых были плотно завешаны картинами и гербами не то выдающихся студентов, не то меценатов, не то профессоров, до которых юноше совершенно не было дела. Наконец ему удалось найти дверь, табличка на которой гласила, что за ней находится кабинет профессора Луиса Шидта.

Рю постучал и, подождав несколько секунд, заглянул внутрь.

– Чего тебе?

Вопрос исходил от пожилого грузного мужчины, сидящего за массивным дубовым столом в дальнем конце кабинета. Впрочем, комнатка была настолько маленькой, что ее дальний и ближний концы находились совсем рядом друг с другом, а стол занимал едва ли не большую ее часть. Рю невольно удивился: ни один уважаемый человек в Гирине не стал бы принимать людей в такой крошечной комнате. Но он благоразумно решил держать свое удивление при себе и вместо этого спросил:

– Профессор Шидт?

– А кто же еще. Давай быстрее, я занят. Чего тебе?

Рю несколько опешил от такого грубого приема, но продолжил:

– Я привез вам манускрипт новой книги Клода ван Хольма.

– А! Посыльный! Положи на стол и не мешай мне больше. – С этими словами профессор Шидт вернулся к изучению бумаг, разложенных перед ним на столе.

Шокированный подобным отношением, Рю прошел внутрь кабинета и положил папку с рукописью на стол. Он хотел было поправить профессора и указать ему на то, что никакой он не посыльный, а помощник Клода, принявший участие в создании манускрипта, но быстро понял, что Шидт уже совершенно забыл о его существовании. Раздосадованный, Рю поспешил покинуть кабинет, а затем и здание университета. До него начало доходить, почему студенты не обращали на него внимания: для них он был не более чем посыльным, по сути, прислугой, не заслуживающей внимания. И Рю понимал, что сам всегда был таким же: живя в поместье Омано, он никогда не утруждался общением со слугами, они были для него не более чем частью интерьера. Но сейчас, оказавшись в роли такого слуги, юноша вдруг почувствовал горький укол обиды: быть для кого-то мебелью было чертовски неприятно.

Уже оказавшись снаружи и вновь бросив взгляд на статую Римуса Поруса, Рю вспомнил, что Клод очень рекомендовал ему пообщаться с профессором Шидтом. Ученый был уверен, что его бывшего преподавателя история юноши обязательно заинтересует, а на деле профессор не удостоил Рю даже взглядом.

Чтобы немного развеяться после столь неприятного происшествия, Рю отправился на поиски рыночной площади. Нужно было пообедать и найти место для ночлега, и юноша был уверен, что рынок – лучшее место, чтобы начать поиски. Он узнал дорогу у одного из прохожих и быстрым шагом двинулся в указанном направлении, стараясь одновременно и смотреть по сторонам, и не вляпаться в конский навоз или лужу нечистот, в избытке покрывавших улицы Локаста.

Рынок встретил его еще большим шумом, чем улицы, что само по себе казалось невероятным. А ведь дело шло к обеду, и торговцы постепенно начинали сворачиваться. Рю вспомнил рынок в Кароте, где он продавал своего жеребца, и удивился тому, насколько он оказался похож на рынок Локаста, несмотря на разделявшие эти два места расстояния и разницу культур.

Локастский рынок, как и рынок в Кароте, был хорошо организован: площадь разделена на торговые ряды, между которыми оставалось достаточно пространства для покупателей, у каждого торговца свое место, которое явно покупалось или арендовалось. Кое-где встречались, конечно, и торговцы с лотками, снующие в толпе и назойливо предлагающие свои товары, и явно не вполне законно поставленные прямо посреди проходов телеги, с которых кто-то пытался сбыть свой урожай. При этом, несмотря на организованность пространства, вокруг царила невероятная суматоха. Со всех сторон на разные голоса зазывали посмотреть на самые лучшие товары по самым низким ценам, покупатели и продавцы громко торговались, доходя порой едва не до драки, чумазые дети в драной одежде сновали между посетителями рынка, явно рассчитывая что-то стянуть. Но все это безумие каким-то образом порождало выгодные сделки и удачные покупки.

От таких размышлений Рю отвлек удивительным образом пробившийся через все остальные запах свежеиспеченного хлеба. Юноша немного удивился тому, что кто-то печет в столь поздний час, но решил не упускать шанс вкусно подкрепиться.

Он с легкостью нашел ларек, откуда исходил запах. Средних лет мужчина с невероятно длинными усами, чертами лица чем-то напоминающий Рю, стоял над чаном с раскаленным маслом и на плохом альбийском призывал прохожих отведать изысканное лакомство из далеких степей. Рю, конечно, рассчитывал на другое, но решил все же рискнуть. Получив заказ, усатый мужчина достал откуда-то из-под прилавка заготовку пирожка и, к немалому удивлению Рю, бросил ее в кипящее масло. Не прошло и пяти минут, как мужчина уже достал получившийся надутый пирожок из чана при помощи крупного сита, пару раз стряхнул и протянул Рю:

– Кушойте на здоровье, только это горячее.

Рю поблагодарил торговца, аккуратно взял за кончик уже начавший остывать, сочащийся маслом пирожок и пошел дальше бродить по рынку. Лакомство из далеких степей и правда оказалось горячим, но на удивление вкусным и сытным: под пресным тонким тестом спряталась начинка из нежного кисловатого сыра и зелени.

Рю как раз дожевывал последний кусочек пирожка, когда сквозь гомон рынка до его ушей донесся неприятно знакомый шум: где-то недалеко шел бой. Юноша невольно напрягся, а рука сама потянулась к рукояти короткого меча на поясе. Он огляделся, пытаясь определить источник звука, прошел чуть вперед и оказался на широкой площадке, свободной от торговых рядов. Посреди площадки был сооружен небольшой деревянный помост, на котором и шло сражение. Два ладно сложенных мужчины бились друг с другом на тренировочных мечах. Вокруг площадки собралось довольно много людей, громогласно поддерживающих мечников. Посреди рыночной площади проводились состязания в фехтовании, с удивлением понял Рю. В Гирине обнажение меча для развлечения считалось делом порочным и недостойным воина, и представить подобное было невозможно. Но Рю знал, что на Континенте состязания в воинской доблести были обычным делом и проводились с незапамятных времен. В детстве он однажды наткнулся на книгу, где описывались состязания закованных в тяжелые латы воинов на бронированных конях, и потом долго раздумывал над тем, каково им приходилось.

Заинтригованный, Рю нашел место с хорошим видом на помост. Альбийский стиль фехтования существенно отличался от того, которому был обучен сам юноша. Воины бились на коротких мечах, которые держали в одной руке, а для отражения атак использовали небольшие круглые щиты на другой. В результате бой больше напоминал не танец, как тренировочные сражения гиринских воинов, а обычную кабацкую драку. Впрочем, чего еще можно было ожидать от состязаний на рыночной площади?

Один из воинов вдруг резко подался вперед и вбок, обходя замешкавшегося противника, и нанес тому тяжелый удар в плечо. Рю невольно скривился, таким ударом даже незаточенного меча легко можно было сломать ключицу. Пораженный воин явно был с этим согласен, сделав шаг назад, он оступился и грузно упал, скорчившись от боли. На помост тут же выпрыгнул поджарый юркий мужчина с удивительно крысиным лицом и заорал так, что его было слышно на всей площади: