Читать книгу Патерналист - - Страница 11

Неужели ни в малейших намеках, ни в случайных действиях или спонтанных словах он ни разу не выдал себя со своими чертовыми пристрастиями? Господи, как? Работать здесь всю жизнь, быть настолько двуличным и не сойти от этого с ума?

Я не больна, болен он. Это не у меня проблемы, нет. Теперь я знаю чуть больше, но от этого все становится только хуже, только больнее. Он взрослый человек, отдающий себе отчет (отдающий ли?) в своих действиях. Я не могу, больше не могу, я добралась до истоков своего сознания, не имея больше ничего, я прибегала к вере, но где Бог? Почему не слышит? Почему не поможет?

Мне кажется, я смотрю в зеркало и вижу не себя. Вижу маму, даже иногда разговариваю. А она говорит только: «Все пройдет».

Почему же не проходит, мамочка? Один день, второй, десятый. Йодом бы прижгла свое сердце, лишь бы зажило поскорей. Меня перестали заботить многие вещи, а главной, кажется, становится одна – мой цикл, дни, когда, боже, он не трогает меня.

Не могу остаться прежней, не могу больше терпеть. А он лишь рад, чем ниже, тем лучше. Каждый раз, когда он приходит по вечерам, мне хочется завыть, наброситься на него и порвать на куски. О, как мне хочется… Но все так же молчу, все так же терплю, потому что знаю – он выкарабкается. Если я закричу — он скажет, что это всего лишь приступ. Конечно, я же пациентка психиатрической клиники!

Вот и вчера он пришел точно так же, заперев за собой дверь и кинув в сумку ключ. Я уже изучила эти действия.

– Почему такая грустная?

Слова, кто-то скажет, но он мастерски орудовал ими не хуже рук. Я ничего не ответила, решила еще немного подождать. Свет в этой части коридора был выключен, я приметила это, когда он открывал дверь и мне невольно подумалось, что это не просто так. Он зажег настольную лампу на тумбочке, наклонившись невероятно близко ко мне, так, что я немного пошатнулась.

– Пожалуйста… – тихо, надеясь что он вдруг заметит в моих словах мольбу. Но он никогда не замечал, а если и замечал, то только игнорировал.

Он встал напротив, убрав руки в караманы, как обычно, и уставился на меня. Я никогда не знала, что это означало. Но в те минуты мне хотелось бежать, только бы не думать о том, о чем мог думать он тогда. Все, что угодно могло быть за этим действием. Я смотрела то на него, то на пол и теребила краешек одеяла. Затем он сел в кресло, закинул ногу на ногу и сцепил пальцы в замок.

– Давай.

Я снова предприняла попытку заглянуть ему в душу, но ничего из этого не вышло. Ничего в его глазах не было.

– Раздевайся.

Я передвинулась на другой край кровати и подтянула к себе одеяло. Бесполезно тянула время, но какая-то слепая надежда каждый раз делала эти секунды подобием спасения.

– Или тебе помочь?

Заберите меня кто-нибудь! Помогите, пожалуйста. Я знала, что он мог просидеть так до утра, пока я не сломаюсь. Он все так же невозмутимо наблюдал за каждым моим движением, или за отсутствием таковых.

Я слезла с кровати и скинула сорочку на пол. Затем машинально прикрыла грудь, будто что-то он в ней еще не видел. Прохлада, обычно комфортная, сейчас причиняла боль всему моему телу. Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

– Ну, а дальше?

Я разделась подностью и опустила руки, не имея сил больше сопротивляться. А ведь он ко мне даже не подошел. Он долго смотрел на меня, оглядывая сверху вниз. Затем попросил повернуться и повторил все то же самое. Сказал, что у меня красивые волосы, что, должно быть, я за ними ухаживаю. Каждый раз, когда он гладил меня по голове, я чувствовала, как по рукам пробегали мурашки. И ему это нравилось, потому что потом он вел ладонью от плеча и до запястья.

– Ляг.

Ни приказного тона, ни выбора.

Я легла на спину. Легла, еще бы вот так же просто умереть. Он постоял у изножья, а я молча ждала, что будет дальше, впившись пальцами в простыню.

– А, знаешь, хорошо, что ты не кричишь. Так проще.

Да, конечно, я знаю, что я – идеальная жертва для маньяка с любыми пристрастиями.

Я чувствовала, что сердце уже не могло успокоиться. Мне хотелось утра, утра, когда я проснусь и его не будет. Я отвернулась, услышав как он снимает ремень.

Что было потом?

«Ничего, что бы мне не понравилось».