Читать книгу Точная дата - - Страница 2

Электричка опоздала на две минуты. Андрей недовольно поморщился, отметив про себя этот факт. Самыми большими на свете смертными грехами он считал непунктуальность, и несоблюдение установленных правил. Сам он никогда не опаздывал и по мере возможности не терпел опозданий от других. В самом деле, если понимаешь, что не успеваешь, можно заранее предупредить и не заставлять людей ждать. Или вот правила и порядки, их же не просто так придумали. Не нравится – работай над изменением правил, не получается – изволь исполнять.

Ещё раз отметив несовершенство этого мира, Андрей вышел на платформу. Он только что вернулся из своего родного города Веткина, расположенного, судя по разным картам, не то в пятидесяти, не то в семидесяти километрах от Москвы, где встречался с покупателями старого отцовского гаража. Сам отец умер уже десять лет назад, и гараж стоял неприкаянный. Мать ещё тогда, почти сразу после похорон, уехала на малую родину в небольшой городок в Тамбовской области, а Андрею с братом было как-то недосуг, оба были состоявшимися людьми и лишней мороки, – искать покупателя и возится с документами, – не хотели. А тут случай подвернулся сам собой, – Андрея нашёл бывший одноклассник и предложил какого-то своего знакомого с нормальным вариантом расчёта и приемлемой ценой. И вот теперь вопрос был закрыт, что стоило Андрею потраченной половины воскресенья.

По давно заведённому правилу воскресенья отводились на отдых, на эти дни Андрей старался ничего не планировать и по возможности предаваться праздному безделью, давая голове перезагрузиться после рабочей недели. Вот и сегодня, выйдя на площадь трёх вокзалов, он решил пройтись до дома пешком. Уже девять лет Андрей снимал небольшую квартиру недалеко от Павелецкой площади, и пешая прогулка должна была занять не менее полутора часов, но ведь воскресенье, и дел до завтра особо нет. Через неделю Андрею исполнялось сорок три года, и он обоснованно считал свой возраст самым расцветом сил. Незнакомые люди ещё обращались к нему «молодой человек», и Андрей был с ними согласен. А для молодого человека полтора часа ходьбы – только удовольствие.

К тому же сегодня был последний день весны. Солнце уже не так пекло, день давно перевалил за половину, да и в целом жара, мучившая Москву всю рабочую неделю, сменялась приятным прохладным ветерком, предвестником циклона, который, судя по прогнозам, шёл на город с северо-запада. Половина Москвы укатила на выходные на ближние и дальние дачи, и город казался полупустым, – не было вечно спешащих мелких служащих, не было менеджеров среднего звена, стремящихся заработать все деньги мира, чтобы выплатить ипотеку за однушку в Одинцово. Заметно меньше было на улицах автомобилей, и поливальные машины, ещё пару месяцев назад бывшие снегоуборочными, проплывая неспешно, как будто они уже давно всё поняли про эту жизнь, задавали общую скорость движения потока на Садовом Кольце. И только многочисленные курьеры из различных служб быстрой и медленной доставки шныряли туда-сюда на своих самокатах, велосипедах или просто пешком. Про себя Андрей отметил, что вот было бы неплохо ввести такую единую систему, чтобы стоимость доставки уменьшалась с каждой просроченной секундой, превышающей установленный срок. Вот стоит, допустим, доставка триста рублей, и товар должны тебе привезти, скажем, в течение часа. Не успел курьер, и тут раз – списываем, например, по рублю за каждые три секунды, и в случае опоздания на пятнадцать минут доставка окажется бесплатной. Это и покупателю компенсация за ожидание, да и курьера мотивирует не задерживаться в пути. А то, смотри, идёт себе не шевелится. Молодой человек недовольно посмотрел на идущего по Покровке ему навстречу гостя из Средней Азии, одетого в жёлтую форменную футболку, и несущего за плечами огромный квадратный контейнер. Курьер, действительно, шёл, не торопясь, но не оттого, что ленился на работе, просто контейнер был слишком тяжёлым. «Вода, наверное, – подумал Андрей, – или пиво». И тут он отчётливо понял, что хочет пива. Вот прямо сейчас. Холодного, нефильтрованного, пшеничного. И если он немедленно, в течение десяти минут этого пива не выпьет, день будет испорчен и испорчен безнадёжно. И пиво должно быть холодным и обязательно бельгийским, Выглядывая первое приличное заведение, Андрей сразу решил для себя, – не будет бельгийского, вообще пиво не стану покупать. Он часто ставил себе такие условия-зацепки, это давно уже стало своего рода забавой, – так Андрей мысленно играл с Судьбой и, иногда проигрывая, не расстраивался, – ставки-то были мелочными.

Бельгийское пиво в наличии было, на этот раз он выиграл. Официант принёс полный бокал пенистой пшеничной гордости трудолюбивых пивоваров и, получив указание повторить через пятнадцать минут, удалился. Руководствуясь неписаным правилом, Андрей за первый глоток осушил половину кружки, подождал пока холодный напиток пройдёт по запланированному несложному маршруту и с любопытством огляделся по сторонам. Приглушённый свет в зале давал возможность, особо не скрываясь, разглядывать соседей, без риска быть обвинённым во вмешательстве в чужую жизнь. Посетителей было совсем немного и особого интереса они у Андрея не вызвали.

У барной стойки парень с девушкой, обоим лет по шестнадцать. Сразу видно, они здесь случайно, – жара загнала на несколько минут в прохладный полуподвал. Девушка снисходительно позволяет парню держать себя за руку. Парень тревожно мнётся: денег, судя по всему, у него не больше, чем на одну позицию – бутылку кока-колы или мороженое, и он внутренне боится, как бы дама не выбрала что дороже. Но виду не подаёт, – кавалер должен быть состоятельным. Это ведь только в книжках девушки бедных любят, а вот не будь Ромео из обеспеченной семьи, ещё неизвестно, что бы вышло. Может и плюнула бы Джульетта на веронского нищеброда, и не было бы никакой трагедии. Или называлась бы трагедия «Меркуцио и Джульетта», а это уже не то. Девушка не наглеет, выбирает недорогое мороженое, романтический вечер спасён. Андрей перевёл взгляд.

В правом углу зала два серьёзных человека, оба в деловых костюмах и при галстуках, несмотря на воскресенье и жару на улице, уставившись в открытый монитор ноутбука, вполголоса горячо обсуждают как минимум покупку Антарктиды, или готовят план по захвату мирового рынка производства полиэтиленовых пакетов. К заказанному кофе стратеги так и не притронулись, и, судя по всему, не притронутся ещё долго. Андрею стало скучно, этого добра ему вполне хватало на работе, он отвернулся от финансовых воротил и посмотрел налево.

За соседним столиком сидел мужчина ближе к пятидесяти. На нём была не новая, но добротная светло-синяя джинсовая куртка. «Привет из двадцатого века», – отметил про себя Андрей. Он автоматически осмотрел обувь и часы незнакомца – вещи, по которым почти всегда без ошибок определял социальный статус собеседника. Средняя, но качественная Италия, и дешёвая Швейцария – Андрей сделал для себя вывод, что сосед явно не банкир, но и не дворник, – что-то из среднего класса москвичей или жителей области, как, собственно, и он сам. На тыльной стороне ладони незнакомца, охватившей ручку кружки с тем же бельгийским нефильтрованым пивом, красовалась наколка «За ВДВ!». Андрей поднял глаза и с удивлением обнаружил, что сосед глядит на него в упор, ничуть не смущаясь и широко улыбаясь. Андрею вдруг стало неловко от того, что его застали врасплох за разглядыванием посетителей, но оторваться от улыбки незнакомца было непросто. Улыбался тот заразительно, широко, как это делают абитуриенты, нашедшие себя в списке поступивших в желанный вуз, или молодые влюблённые, узнавшие, что их чувство взаимно. «Женщинам такие нравятся», – раздражённо подумал про себя Андрей и усилием воли отвёл глаза, тем более что в этот момент официант принёс вторую кружку пива. Непонятно почему, но Андрею вдруг стало неприятно. Неприятно от приглушённого света, от бестолково проведённого воскресенья, а главное – от этого улыбающегося мужика за соседним столиком. Андрей посмотрел на свой бокал пива и жестом подозвал официанта.

– Что-нибудь не так? – услужливо поинтересовался вышколенный блондин с арийским профилем в белой сорочке с короткими рукавами.

– Вы налили мне больше пива, – Андрей указал глазами на свой бокал, пиво в котором, действительно, было налито миллиметра на четыре выше мерной отметки «0,5л».

– Это проблема? – вежливо спросил официант.

– У меня – нет, но у других посетителей при таком подходе могут быть проблемы. Ведь если вы налили мне больше, значит, кому-то обязательно нальёте меньше.

– Вовсе нет, – улыбаясь, ответил молодой человек, – мы никогда наших гостей не обсчитываем, не обвешиваем и никаким другим образом не ущемляем.

– Тогда проблема у вашего заведения. Получается, что вы воруете это лишнее пиво у вашего хозяина.

– Уверяю вас, это не так. Хозяин будет только рад, если этот небольшой излишек поднимет настроение нашему посетителю, хотя в вашем случае это, наверное, не так, – озадаченно произнёс официант. – Вам заменить бокал?

На замене Андрей настаивать не стал, и сбитый с толку официант вернулся к барной стойке.

– Похоже, вам нравится всё контролировать? – Андрей не уловил момента, как улыбающийся незнакомец в светло-синей джинсовой куртке со своей кружкой пива оказался за его столиком, и теперь сидел прямо напротив него, продолжая широко улыбаться.

Андрею не нравилась идея делить с кем-то свой столик, тем более с этим излишне счастливым мужиком, но он был воспитан и без дела никогда не хамил, да и по делу хамил не часто.

– А что в этом плохого? – ответил он вопросом на вопрос.

– И всегда получается? – лукаво прищурившись, спросил сосед.

– Нет, к сожалению, но это не значит, что не стоит стараться.

– Но ведь всё контролировать нельзя, не выйдет просто. – Незнакомец, казалось, был так заинтересован, что Андрей пожалел его и передумал пересаживаться за другой столик, что был готов сделать в начале разговора для того, чтобы его избежать.

– На самом деле контролировать можно почти всё. Просто это зависит от объёма и качества информации, которая у вас есть. Вы же берёте с собой зонтик, если прогноз погоды обещает дождь?

– Да, но прогнозы часто врут, – улыбнулся сосед. – Не самый лучший пример.

– Отличный пример, который как раз говорит об объёме и качестве информации. При хорошем качестве (когда техника достигнет нужного уровня) прогнозы всегда будут точны, а при достаточном объёме вы ещё будете знать точное место и время этих дождей, и их интенсивность. Может сегодня как раз брать зонт и не стоит, потому что дождь пройдёт, пока вы в метро едете, или будет идти только в соседнем квартале.

– Какая интересная у вас жизненная позиция, – собеседник Андрея улыбнулся ещё шире. – Нечасто встретишь такого уверенного человека. Кстати, давайте знакомиться, а то не по-человечески как-то. Меня зовут Пал Палыч. Можно Павел, можно Палыч, можно на «ты».

Андрей без большого энтузиазма пожал протянутую ему руку, снова поддавшись на широкую улыбку соседа: – Андрей. Если на работе и в галстуке, то Андрей Юрьевич, – уточнил он, делано улыбнувшись.

– Но ведь не вся информация может быть полезной, – Пал Палыч продолжал заинтересовавшую его тему, – а некоторая вообще вредной может оказаться.

– Вредной – вряд ли. Бесполезной – да, но не вредной. Мне вот, например, не будет полезной информация о сроках беременности австралийских кроликов, но и вредной не будет. А любая информация, касающаяся меня лично, – полезна однозначно.

– Ну, вот смотри, – Пал Палыч сам перешёл на «ты», хотя Андрей делать этого не планировал, – продал ты, например, сегодня старый отцовский гараж, а через неделю узнаёшь, что там за стенкой был клад, зарытый двести лет назад, с червонцами царскими. И даже после передачи этого клада государству, твоя доля позволила бы тебе квартиру в Москве купить.

При этих словах Андрей, принявшийся было за пиво, замер на половине глотка. «Откуда? – подумал он оторопело. – Хотя, что за чёрт, это же просто случайность, иллюстративный пример. Ну конечно!».

– Пример, конечно, отвлечённый, совершенно иллюстративный, – собеседник вслух развил мысль Андрея дальше. – Но ведь эта информация была бы вредной. Ты бы начал корить себя за то, что в своё время стены не простукал, а ведь мог бы, годы рядом ходил. И взрастил бы ты в себе комплекс, ложное чувство вины, которое ничего полезного точно бы не принесло.

– Ну почему же? – Андрей парировал почти на автомате. И по работе, и в жизни он часто участвовал в дискуссиях, спорить умел, почти любил, и делал это основательно и доказательно. – Я взрослый человек. Мне бы в этом случае просто не повезло, а саму ситуацию я бы как урок на будущее рассматривал, и, возможно, стал бы внимательнее. А комплексы, чувство вины – это для школьников неразумных. – Андрей снова потянулся за пивом.

– Может по пятьдесят? – Пал Палыч хитро подмигнул и кивнул в сторону бара.

– Я никогда не мешаю пиво с крепким алкоголем, – озвучил Андрей одно из непреложных правил, сопровождавших его в жизни. – Голова с утра болит.

– Собираешься жить вечно?

– Нет, это просто дисциплина, порядок из тех, которые я не нарушаю. Ну, и да, – наверное, жить чуть дольше получится, – Андрей улыбнулся.

– А может и не получится? А ты в удовольствии себе отказываешь.

– Ну, тут уж бог располагает, – Андрей откинулся на спинку стула, ему захотелось курить. – Внезапную смертность ещё никто не отменял.

– Вот видишь, не всё получается контролировать. – Пал Палыч прищурился.

– Так это опять же из-за недостатка информации. Вот мог бы человек заранее знать дату своей смерти, можно было бы и дела распланировать и приоритеты правильно расставить. А так все думают, что всё ещё успеют, а не успевают даже самого необходимого.

– Глупости ты говоришь. – Пал Палыч сделал смачный глоток пива из своего бокала, – Если бы человек дату своей смерти заранее знал, он бы с ума сошёл в ожидании.

– Так ведь никто не бессмертен. Каждый же и так понимает, что умрёт, просто рисует себе приблизительную цифру дожития, – лет восемьдесят, если оптимист, – и живёт себе. А даже до цифры этой условной доживают немногие, и не делает человек дел самых важных, в надежде, что успеет ещё.

– Так делай сразу самое важное, как будто завтра умрёшь.

– Знаем, проходили. «Живи каждый день, как будто он последний». Не то это, не та мотивация. Всё равно же понимаешь, что это не так, если конечно, не безнадёжно больной. Никто не будет рисковать и жить, как хочет, понимая, что день-то может быть и не последний, что завтра и следующую неделю, и следующий месяц, год, нужно как-то жить, что-то есть, с людьми разговаривать. Поэтому и распланировать точно получается не всё.

– Ну, вот тебе, лично тебе, как Андрею Юрьевичу Дорохову что-то дало бы это знание кроме нервов и психоза?

– Откуда вы знаете мою фамилию? – Андрей настороженно поднял глаза. – Я её не называл.

– У тебя в руках кредитная карточка, на ней и имя и фамилия, – улыбка Палыча стала ещё шире, хотя, казалось, это невозможно.

Андрей, действительно, не заметил, как в пылу разговора достал из кармана рубашки кредитную карту и нервно перекладывал из одной руки в другую. Раньше за ним не водилось неосмысленных действий, Андрей с неудовольствием отметил про себя этот факт, убирая карту в карман.

– Многое бы дало! – воспалённо ответил Андрей, возвращаясь к разговору. – Я бы стратегию свою пересмотрел, ресурсы перераспределил, приоритеты, возможно, уточнил бы.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда узнаешь реально, и не просто узнаешь, а поймёшь окончательно, тебе эти стратегия да ресурсы такой мелочью покажутся.

– Не согласен! – Андрей так разгорячился, что даже привстал со стула. – В любом случае это определённость! Определённость – это основа контроля и настоящая мать порядка!

– Да не кипятись ты так, – Пал Палыч примирительно поднял руку. – Вот чудак-человек, сам себе проблем ищет.

– Да не ищу я ничего, просто вы говорите о том, в чём я разбираюсь. И я абсолютно уверен, что в моём конкретном случае, мне было бы проще жить, зная, сколько той жизни мне ещё отмеряно. Это серьёзно. За такую информацию можно многое отдать.

– Пиво мне оплати, – ответил Пал Палыч.

– Что? – не понял Андрей.

– Пятница десятое июля восемнадцать часов сорок одна минута.

– Что?? – ещё раз переспросил Андрей.

– Вот заладил «что» да «что», ты же хотел дату узнать.

– Хм, – выдохнул Андрей – я думал, мы серьёзно разговариваем.

– Поверь мне, это серьёзно, – Пал Палыч даже попытался убрать с лица улыбку, и у него это почти получилось, только уголки рта остались приподнятыми. – Я же понимаю, что ты ответственный человек, вот и хочу помочь тебе жизнь спланировать.

– А ты кто вообще такой? – Андрей сам не заметил, как и он перешёл на «ты».

– Я же представлялся, – собеседник снова улыбнулся, – Павел Павлович, если угодно – Огородников.

– А почему я должен тебе верить, Пал Палыч Огородников? Ты эксперт? Диагност по лицам? Прорицатель на пивных кружках?

– Да нет, я просто человек из-за соседнего столика в ресторане, твой источник информации, которая поможет тебе жизнь контролировать, ресурсы распределять, приоритеты расставлять или как ты там ещё говорил.

– Подожди! – Андрей, разгорячённый разговором, не заметил, как снова достал из кармана кредитную карту и теперь нервно сжимал её в руке. – Десятое июля этого года?

– Неожиданно, да? – Пал Палыч подмигнул правым глазом. – Небольшой горизонт для планирования, верно? Хотя… Ещё целых сорок дней, почти три с половиной миллиона секунд.

– Три с половиной миллиона секунд – это сорок дней и двенадцать часов, – автоматически ответил Андрей, мгновенно проведя в уме устные вычисления. – А до восемнадцати сорока одной сегодня уже меньше двенадцати часов осталось.

– Я сказал «почти», не придирайся.

Андрей скептически улыбнулся. «Что этот странный человек себе возомнил? – подумал он. – Сидит тут, людей запугивает. Может он специально к одиночкам подсаживается, и удовольствие получает, когда собеседника из себя выводит». Постепенно хладнокровие вернулось к Андрею, и он взял себя в руки.

– Может, ты ещё знаешь, как именно это будет? Несчастный случай? Авария?

– Да нет, всё проще. Геморрагический инсульт. Кровоизлияние в мозг по-простому.

– У-у, – расстроено протянул Андрей. – А я-то думал погибнуть героически, какую-нибудь даму от хулиганов защищая, ну или утонуть, спасая ребёнка из воды. Может можно что-нибудь сделать? – Андрей заговорщицки подмигнул Пал Палычу.

– Нет, – ответил Палыч, улыбаясь в ответ, – геморрагический инсульт.

– Да я здоров как бык, и мне всего сорок два года. С чего бы это инсульту случиться у меня, а, например, не у…

– Фиделя? – закончил его мысль Пал Палыч.

У Андрея перехватило дыхание, собеседник просто считал его мысли. «Фиделем» он про себя называл своего соседа с первого этажа в подмосковном Веткине, Тот был стариком неопределённого возраста, беспробудно пил и заваливал подъезд всяким хламом, за что его постоянно ругали соседки и даже несколько раз били соседи мужского пола. В Веткине сейчас проживала бывшая жена Андрея, и прозвище «Фидель» они в своё время дали ему вместе за окладистую седую бороду, такую же, какую носил бессменный лидер Кубинской Революции Фидель Кастро. Этой детали Пал Палыч точно знать не мог, но увлечённый разговором Андрей не стал останавливаться для разъяснений.

– Да, – ответил он с вызовом, – например, у Фиделя!

– Ну, видимо, не положено ему инсульта. Он от алкогольного отравления умрёт, тоже, по-моему, закономерно.

– Так ему-то сто лет уже, почему же он должен пережить меня, молодого?

– Ну, во-первых, он старше тебя всего на восемь лет, просто запустил себя, вот и выглядит так. А потом, кто сказал, что он тебя переживёт?

– Что, даже меньше шести недель? – спросил Андрей недоверчиво.

– Через семь с половиной дней, в понедельник восьмого июня в четыре пятнадцать утра, алкогольное отравление, – с готовностью ответил Пал Палыч.

– Всё равно не может быть такой определённости. Вот если я прямо сейчас возьму да из окна высотки выброшусь, или, скажем, таблеток наглотаюсь, наверняка, не сработает ведь твоя теория ни по срокам, ни по диагнозу, не будет инсульта никакого.

– Ты просто навредишь себе здорово, в кому впадёшь, и пролежишь в ней до восемнадцати часов сорок одной минуты пятницы десятого июля, когда и умрёшь от кровоизлияния в мозг, вот и всё. По-моему, это не лучший способ провести остаток своих дней.

– Чушь ты говоришь, Павел Павлович Огородников! Я молод, здоров и никаких показаний к инсульту у меня нет! Интересно было познакомиться, но мне пора, – Андрей громко щёлкнул пальцами, подзывая официанта.

– Подожди секунду, – Палыч полез в портмоне. – Хороший ты человек. Глупый, но хороший, – он достал и положил перед Андреем на стол какой-то маленький электронный прибор на пластиковом ремешке, напоминающий китайские часы или фитнес-браслет. – Возьми, считай, что это шагомер, удобнее будет жизнь контролировать. Пока!

Палыч встал, приветственно махнул рукой, и пошёл к выходу. Андрей машинально протянул вперёд руку и взял оставленный на столе предмет. Им действительно оказалось какое-то подобие часов с электронным монитором. Андрей взглянул на монитор, на том было написано «40 дней 3 часа 13 минут, 37 секунд», «36 секунд», «35 секунд», «34 секунды»…