Читать книгу Картины иных миров - - Страница 9

Смирение. Наверное, это период, который наступает в жизни каждого человека, когда все исходы уже не так важны, и нет желания бороться с тяжестью переживаний и проблем, которые как будто, как назло, наваливается с новой силой. В такие моменты нет интереса к истине и нет сил стоять на своем, и все что хочется – это сдаться.

К этой сути пришла и я. Я покорно посещаю и, более того, активно разговариваю с Джанет в комнатах для разговоров по душам. Ем всю еду и не налегаю только на одни фрукты. Сплю по восемь часов, как положено по распорядку дня, что Джанет вместе с другими психотерапевтами и неврологами составила конкретно для меня. Кошмары меня больше не мучают, я не вижу красочные сны и не ощущаю на себе дуновение ветра и запахи светящихся цветов. Таблетки действуют, и я становлюсь обычным человеком. И вроде всё так хорошо и так, как должно быть, но я словно куда-то исчезаю. Мне кажется, что я перестаю быть самой собой. Все мои идейность и фантазии, как призраки, становятся такими прозрачными, что я больше не могу их разглядеть и перенести на бумагу. Я делала очень много попыток, чтобы нарисовать хоть один карандашный набросок, и даже это не получалось. Моя фантазия и мир грез был у меня отобран, и я больше не могла в него вернуться.

Этим утром я, как обычно, после завтрака сидела за столом возле книжных шкафов, что простирались вдоль всей стены и превращались в целую книжную стену. Сидела и смотрела на белые листы на столе и разбросанные в хаотичном порядке карандаши. Теперь лист бумаги выглядел для меня не как полотно для создания целого сказочного мира. Передо мной был обычный лист, и я понятия не имела, что мне с ним можно было сделать, кроме как смять и выбросить в мусорное ведро.

Мою угрюмость и творческий кризис отвлек скрежет стула где-то по правую сторону от меня.

– Вижу, тебя повысили в звании психопатки.

Я не сразу подняла глаза, перед этим досчитала до пяти и лишь потом решилась посмотреть на собеседника. Напротив меня с игривым прищуром сидела знакомая мне девчонка.

– И тебе привет, эээ. Прости, не помню имени. Я растерянно заерзала на стуле, пытаясь вспомнить, как ее зовут.

– Да все в порядке, я не представилась в прошлый раз. Меня зовут Юки. Она сидела со скрещенными руками на груди и явно не собиралась обмениваться со мной рукопожатиями, как было принято на первом этаже.

– Я, Эмили.

Юки ничего не ответила на это. Складывалось ощущение, что она обо мне что-то знает, может, дальше больше, чем я сама. Ее взгляд был по-кошачьи истеричным, а нос едва заметно морщился, как будто она вынюхивала что-то.

– У тебя здесь кот? – неожиданно спросила она.

– Что? Нет! С чего ты взяла?

– Да ладно, я никому не скажу. Это будет нашей тайной, если познакомишь меня с ним.

– Договорились. – согласилась я, почему-то мне хотелось ей доверять.

Она была довольна от нашего соглашения. И мне даже показалось, что она замурчала.

– Я хочу быть твоим другом, – выпалила Юки.

Я удивленно посмотрела на нее, но такая просьба не вызвала у меня никаких подозрений. Она не была похожа на аспиранта медицинского учреждения, в ее глазах была легкая доля сумасшествия. И отчасти она казалась мне очень знакомой, как будто я видела ее где-то раньше. Наверное, это подкупало меня больше всего. Юки ждала моего ответа с нетерпением, ее глаза сияли от ожидания.

– Почту за честь быть твоим другом в этом сумасшедшем доме. – Последнюю фразу я произнесла шёпотом.

Неожиданно для меня Юки обняла меня, выражая свою радость. Потом взяла меня за руку и потащила куда-то в сторону корпуса с нашими палатами.

– Куда мы идем?

– Ты обещала меня познакомить со своим котом!

Мы сидели у меня в комнате. Она поглаживала спящего на кровати Оззи, он тихонько мурлыкал, но не просыпался. Юки смотрела на него с каким-то восхищением, в ней явно проглядывалась заядлая кошатница. Не удивлюсь, если за стенами этого санатория ее ждет пятьдесят таких ее любимых, пушистых питомцев.

– Любишь котов значит?

– Очень! Когда я жила в приюте, они приняли меня как родную дочь. Вылизывали, защищались от недругов и играли со мной. Я попала туда совсем маленькой. Я боялась людей и все время плакала. Обитавшие в моем приюте коты и кошки успокаивали, убаюкивали, учили меня.

– Учили?

– О да. Если хочешь узнать, как устроена жизнь, спроси об этом уличного кота. Он расскажет куда больше, чем любой известный человечеству философ античного времени. Она говорила об этом серьезно, без прежней присущей ей игривой иронии.

– Ты разговариваешь с котами?

Юки кивнула головой.

Теперь понятно, за что она здесь. Пожалуй, не буду рассказывать Джанет о своей новой подруге. Не хочу, чтобы из-за нее у меня были проблемы.

Сами странности начались, когда мой кот проснулся. Она постоянно закатывалась заливистым смехом в тот момент, когда Оззи молча смотрел на нее. Она задавала ему вопросы, говоря на обычном людском языке. Он же не отвечал ей ничего в ответ, никаких «мяу» и громких мурчащих. Оззи лишь судорожно мельтешил хвостом и не спускал с нее глаз.

– Да ну? Так вот почему она здесь. Видимо, удивлялась своему воображению Юки.

Смотреть на нее было больно. Мне захотелось лечиться и пить таблетки еще усерднее, чем я это делаю сейчас. Кажется, я впервые увидела, как я выгляжу со стороны, на пике мании (так называет мои галлюцинации Джанет).

Юки заметила мое недоумение и улыбнулась.

– - Люди, как правило, не замечают то, что происходит перед их глазами. Мы закрываемся в своих узких рамках и боимся переступить их. Но коты, они видят мир иначе. Они обладают интуицией, которую мы утратили, – сказала она тихим голосом.

Поджав губы в неловкой улыбке, кивнула. Как бы делая вид, что понимаю, о чем она. Мне хотелось выставить ее из комнаты до прихода Джанет, пусть она лучше вообще не видит меня с ней вместе. Юки, словно уловив мою тревожность, вдруг засобиралась к себе в палату.

Я не стала ее останавливать. Подойдя к двери, она обернулась и, посмотрев на меня через левое плечо, сказала.

– Ты прочла книгу, которую тебе посоветовал Чарли? Увидев мое ошеломленное лицо, она добавила. -Сто семидесятая страница, Эмили. Это мое любимое место в книге. -Она скрылась, закрыв за собой дверь.

Это было первое упоминание о Чарли после того, как Джанет сказала, что его не существует. Вдруг неожиданно на меня накатила волна злости. Казалось, всё только устаканилось в моём сознании, и тут опять начинаются эти загадки. Я просто хотела выйти отсюда и забыть об этом месте, как обо всех кошмарных снах, псах, галлюцинациях и о Чарли. Мне ничего из этого было не нужно, и знать об этих явлениях, почему-то посещающих мой разум, я тоже больше не хотела. Я хотела вернуться домой и даже всерьёз задумалась над предложением Моники поступить на юридический.

В приступе гнева я схватила книгу, что лежала у меня в тумбочке, всё это время и не давала о себе знать. С грохотом швырнув ее на кровать с желанием просто разорвать эту книгу на мельчайшие кусочки и выплеснуть на нее всю свою злость, я не сразу заметила сложенный вдвое тетрадный листок, который лежал у меня под ногами.

Взяв его в руки, не спешила разворачивать его. Я продела большую работу за эту неделю, жила спокойно. Что-то внутри мне подсказывало, что содержимое этого листа испепелит мое покорное смирение. Из раздумий и сомнений меня вывел Оззи. Он уселся на кровать напротив, положив одну лапу на книгу. Посмотрел на меня в упор своими жёлтыми глазами и, зажмурив глаза, кивнул.

А может, коты и правда видят мир иначе, чем видим его мы? Отпустив все предрассудки, я развернула лист.

– Что ж, Оззи. По всей видимости, мне не скоро вернуться домой.