Читать книгу Норильчонок. Всполохи детства - - Страница 9

– Ну вот, знакомься «Гуся», сын!

Отец с драконом говорил.

Меня перед ковшом поставил

и, важно, стало быть, представил.

Зубами в землю ковш воткнулся

и, даже мне не улыбнулся.

– Привет. Я Саша. Мне пять лет.

Ни звука. Тишина в ответ.

– А «Гусь» …?

– Тут просто. Гусеничный.

Пятикубовый ковш, приличный.

Давай, на трап залазь, Санёк.

– Я не достану. Ты б помог.

Отец схватил кусок цепи.

Трап опустил.

– Пап, подсади.

– Давай, вскарабкивайся, мелочь.

– А сам то… – мне сказать хотелось,

но я смолчал. Да ну его,

он шутит так. Не очень, зло.

Он, в целом, даже добродушен.

Да и помощник тут, к тому же,

дылдометр под метра два,

он папы правая рука.

Помощник, то бишь, Машиниста.

В открытом руднике скалистом.

Здесь добывается руда.

В породе горной есть она.

Сверкает жилами вкраплений

запас на много поколений.

Ну ладно. Что я про руду.

Дракону в брюхо я иду.

По трапу мы взошли на мостик,

– А это, папа, что за хвостик?

У экскаватора торчит?

– То, кабель силовой лежит.

Толян ты что…?

Толяна сдуло.

Толяном кабель подтянуло.

Замок защёлкнулся в разъёме.

– Вот, блин, помощник. Что за горе?

Я испытал злорадство малость.

Вот и помощнику досталось.

Я «мелочь» и среди друзей.

Зато Толянчик – «ротозей».

В Машинном зале, иль отсеке,

Дракона сердце прячут в клети,

для безопасности людей,

чтоб не задеть рукой цепей,

что поднимают кверху ковш.

– В карманы руки и не трожь,

здесь ничего. На стенах полки

в них силовые установки.

Давай за мной, кабина здесь.

Открылась дверь. Ни встать, ни сесть.

Тут как в кабине космолёта.

Тут кресло главного пилота.

Два рычага, в полу педали

и много маленьких деталей.

Тут тумблерочки, рычажки,

повсюду странные значки.

Один я знаю:

– Папа, вот…!

– Знакомо? «Не влезай, убьёт!»

Толюсик, что оно на кресле?

– Схватил! Лечу! Уже на месте!

– А силовую запустил? Напругу?

– Кто тут командир?

Игнатьич, инициатива,

«макак» немало погубила.

– Давай, «макака», запускай.

– Как у «макаков» там? О'кай!?

Пошла вибрация слегка

от очень мощного движка.

Отец Дракона разбудил

и тот ковшом зашевелил.

Чуть сдал назад и понемногу

из пасти выплюнул дорогу,

и приподнявшись над землёй

как будто бы встряхнул главой,

квадратной и раззявил рот,

в него «жигуль» легко войдёт.

Им управляет папка мой,

Дракон от этого живой.

По мановению руки

в породу он вонзил клыки.

Как нож сквозь масло.

Полный ковш.

«Белаз» стоит, в него положь.

Нет, не «положь», а загрузи

и вновь взлетают рычаги.

Сижу, своим любуюсь папкой.

Как отбивает он атаку,

«Белазов», что стоят рядком.

Под ковш становятся бочком.

Он собран и в движеньях точен.

В работе весь сосредоточен.

– Не скучно, Сашка?

– Что ты, нет!

Прожектора и слепит свет

от нескончаемых «Белазов»,

что три ковша вмещают разом.

Гудок. Отъехал. И другой.

Здесь за руду ведётся бой.

Вдруг встали. Больше нет машин.

– Минуток двадцать постоим.

Пока доедут до отвала,

машин сегодня, как-то мало.

Я этих пауз не люблю,

достань-ка термос, чай налью.

Горячий. Обжигает рот,

под чудный мамин бутерброд,

в «припарке» взяли мы с собой.

Закинемся и снова в бой.

Ну вот, чего-то я сомлел.

Прилёг и сладко засопел.

Качаясь мягко на волнах,

в спокойных, безмятежных снах…

Как странно. Тихо глаз открыл.

Отец педалью пол давил.

А мы вращаемся по кругу

на месте стоя, врать не буду.

Отец глаза свои закрыл

и нас крутил, крутил, крутил.

И было в этом странном… «что-то»?

предвосхищение полёта.

Отец блаженно улыбался,

а я, чего-то, стушевался.

За папой, будто, подглядел.

Почувствовал, как покраснел.

Что происходит в самом деле?

Мы будто в странной карусели,

в кабине папа мой и я

и звёздно кружится земля.

– А дядя Толя где остался?

– Зуб у ковша у нас сломался.

Сейчас вернётся, поменяем

Ковшу мы «зубик» новый вставим.

Порода жёсткая пошла,

вкраплений нет, одна скала.

«Белаз» подъехал. Вышел Толя,

сгрузили «зуб» к ковшу на поле.

Немного в папе килограммов,

а в «зубе» вдвое, скажем прямо.

Сто тридцать честных килограмм.

Мой папа в одиночку взял.

Присел, поставил у ковша,

чуть поднатужился и: – На!!!

Одним рывком, в один присест,

зуб на ковше. – Крепи вот здесь!

Толян заклёпку резво взял,

он папу слушал. Уважал.

– Иди, Санёк, садись-ка в кресло!

Стремглав. Я пулей занял место

До рычагов достал и ладно

А до педалей? Блин. Досадно.

– Освой вначале рычаги.

Педали позже. Впереди.

Один рычаг вперёд, назад.

Там с усилением гидрант.

Второй, конечно, вниз и вверх,

Попробуй, мягко. Дёргать смех.

Давай назад и вниз. Отлично.

Теперь вперёд и вверх. Прилично.

Помягче в воздух погружай,

Как горсть воды в ладонь черпай.

Меня захлёстывало счастье,

какой отец устроил праздник.

– Так, подтяни к машине ковш.

Не плохо, Сашка, вот могёшь.

Отец ногой достал педаль.

Вот, что не сам. Конечно жаль.

Стоит передо мной скала.

Я замер и дышу едва.

– Давай, попробуй, аккуратно.

А не поддастся, ты обратно,

чуть ковш к машине подбери

и чуть пониже ковш воткни.

– Пошло!

– Куда б оно девалось?

Движок гудел. Скала поддалась.

Я чувствовал, как ковш тяжёл,

как будто сам я стал ковшом.

Как будто стал Драконом сразу

ладонью черпал. Раз за разом…

Про «Карусель» я не спросил.

Но я её не позабыл.

И только через много лет,

я осознал. Нашёл ответ.

Отец держал в руках «штурвал»,

глаза при этом прикрывал.

Мечтал мой папка стать Пилотом.

Он, до меня, учился в лётном.

Но, вот, родился я – «сынуля» —

мечты о небе упорхнули.

Штурвал сменил на рычаги,

но бредил небом, до тоски.

Та «Карусель» была «Полётом»…

и был я в ней вторым пилотом.

Прости, Отец. За всё! Прости.

Навзрыд я плачу…

…от тоски.

28.07.2022