Читать книгу Человек с высшим образованием - - Страница 8

“Джейк, Джейк! Не водись с ними, сынок, они погубят тебя!”

Форс отчетливо слышал голос отца, но никак не мог понять откуда он доносился.

Он вертел головой разглядывая темные окна грязно бурых кирпичных домов своего родного райончика в Бруклине, где он вырос и все было ему до боли знакомо, но никак не мог найти глазами отца. Ему казалось, что голос его звучит где-то совсем рядом, из того окна, или может быть из этого. Или из этого узкого закоулка, в котором всегда творилось что-то криминальное.

–Сынок, сынок, не ходи с ними.

“Все будет хорошо папа” – отвечал Форс на этот зов, высоким не сформированным ещё, голосом пятнадцатилетнего подростка, которым он сейчас себя ощущал.

Он еще поискал глазами откуда мог доноситься голос отца и не найдя искомого, только выкрикнул что есть мочи:

“Все хорошо, папа! Я буду дома к девяти, обещаю!”

И Джейк со своими старшими друзьями, Карлом и Дьюсом на велосипедах покатились вверх по "Блэйк-авеню".

Карл и Дьюс были старше Джейкоба на четыре года и всегда были вместе как неразлучные братья. Два чернокожих парня, они были одного возраста, одевались одинаково, имели одинаковые велосипеды, и даже оттенок кожи у них был одинаково шоколадного цвета. Манеры, повадки, стиль речи, все это было одинаково и если бы они были внешне схожи, то их вполне можно бы было принять за родных братьев. Но слава, которую они имели в Бруклине заставляла чьих бы то ни было родителей говорить своим детям что с этими ребятами водиться не надо, они научат плохому.

Собственно, это "научат плохому" и притягивало Джейка в этих парнях. И то что они были старше его и опытнее придавало им, в его глазах некого шарма и благоговения перед ними.

Карл и Дьюс ехали впереди на своих больших, как казалось Джейку, "настоящих" велосипедах и он, на своем детском велосипедишке доставшемся от старшего брата едва за ними поспевал.

Подъехав к тому месту где Блэйк-авеню круто поворачивая направо переходит в семьдесят седьмую-стрит оба парня остановились с явным раздражением ожидая, когда же наконец их младший товарищ догонит их на своем неуклюжем велосипеде.

–Вон видишь тот дом. – Обращаясь к Джейку указал пальцем Дьюс на огромный двухэтажный особняк с ухоженным газоном, который располагался невдалеке от поворота на прилегающую справа улицу – Пойди туда, постучи в дверь и спроси Милфреда.

– Я не знаю кто это. – робко отвечал Джейк, чувствуя в этом какой-то подвох.

–Тебе и не нужно знать, тупица! – Вмешался в разговор Карл и ловким движением сдвинул бейсболку Джейкоба ему на глаза. – просто делай что тебе говорят.

– Просто его "предки" нас терпеть не могут и, если они увидят нас, они тупо скажут, что его нет дома. Понял?

– Понял. – обиженно пробубнил Джейк поправляя бейсболку и "седлая" своего двухколесного друга.

Проехав метров пятьдесят до указанного дома, он остановился и бросив велосипед у дороги по узкой, выложенной диким камнем дорожке, направился к двери.

Неуверенно взявшись за массивный, бронзовый дверной молоток и озираясь по сторонам он несколько раз постучал в дверь. Тишина. Он заглянул в узкое, вытянутое по вертикали окошко, расположенное прямо у двери. В доме явно никого не было. Он еще раз постучал в дверь. Никаких признаков присутствия людей. Он выдохнул, и гнетущее чувство того что он участвует в чем-то очень дурном и непонятном моментально его покинуло.

Радостный от того что, всё худшее теперь уже позади он бросился к дороге, вскочил на велосипед и "мухой" домчав до своих товарищей сообщил что "там никого нет дома"

–Пойдем – кивнул Карл головой в сторону зарослей кустарника, и они втроем, ведя за руль свои велосипеды, зашли в кусты.

–Будь здесь, охраняй велики- сказал Дьюс оглядываясь по сторонам и в то же время вытаскивая из-за пояса что-то завернутое в черную тряпку и пряча это за пазуху.

–Вы куда?

Глаза Джейкоба стали огромными, лицо его выражало испуг и ощущение страха и тревоги вновь наполнило его сердце.

– Никуда! – ответил Карл- тебе же сказано, Будь здесь, охраняй велики, мы скоро вернемся

– Я пойду с вами – настойчиво ответил Джейк насупившись.

–Будь здесь, малявка – осадил его Карл глядя исподлобья – ты еще слишком мал для таких дел.

Дьюс неодобрительно посмотрел на Карла как бы давая ему понять, что он болтает лишнего.

– Просто будь здесь и охраняй велики – сказал Дьюс доброжелательным тоном и еще раз неодобрительно взглянул на Карла.

Они ушли, оставив Джейкоба один на один с его страхами и беспокойством.

Время тянулось мучительно медленно, и он даже думал бросить здесь их велики и не дожидаясь, просто уехать домой, но не решился.

Затянувшиеся минуты томительного ожидания прервал звук выстрелов, эхом разнесшийся по округе и Джейкоб увидел сквозь заросли кустов, из которых он наблюдал теперь за тем поворотом за которым совсем недавно скрылись Карл и Дьюс, как из этого же поворота сейчас выбежал Дьюс. Он бежал в его сторону, прихрамывая на правую ногу и зажимая ее рукой в районе бедра. Его некогда белые шорты, были алые от крови, которая просачивалась между пальцев. Белые гольфы и кроссовки были перемазаны в крови.

Следом за ним из-за поворота показался высокий белый мужчина в выцветших штанах цвета хаки и белой майке поверх которой, на сером шнурке болтался военный жетон.

– Сукины дети – кричал он в ярости передергивая затвор помпового ружья из которого вылетела стреляная гильза и с характерным звуком упала на асфальт. – Я вам покажу как лазить по чужим домам!

– Мелкий, вали отсюда – крикнул Дьюс едва поравнявшись с кустами, и не останавливаясь, хромая, пробежал мимо.

Джейкоб сидел как парализованный, боясь пошевелиться и не понимая, что происходит.

Мужчина бросился вслед за Дьюсом и Джейкоб увидев это и подумав, что мужчина заметил его, и теперь направляется к нему, бросился бежать и пулей вылетев из кустов налетел на этого мужчину, который, тут же схватил его за шиворот.

– Еще один сукин сын – выругался он, глядя на Джейкоба словно матерый кот на пойманную мышь. – Ты тоже с ними?

Джейкоб испуганно помотал головой.

– А здесь у нас что? – выдал он протяжно, заглядывая в кусты и увидев там три лежащих друг на друге велосипеда.

– Ты здесь на стрёме сидел я смотрю, пока твои дружки как крысы сновали по моему дому.

Все еще держа Джейкоба за шиворот как щенка, мужчина, толкая в шею погнал его в сторону своего дома.

Когда они подходили к дому Джейкоб краем глаза заметил неподвижное тело лежащего на газоне человека. Он повернул голову и увидел, что это был Карл. Он лежал на животе, широко раскинув руки. По его серой худи, чуть выше пояса, растеклось огромное пятно крови.

–Твоему дружку повезло меньше чем тебе – сказал мужчина, подведя Джейкоба к телу Карла. – Похоже он уже отъехал.

Он поддел тело носком армейского ботинка и ловким движением перевернул его на спину.

Широко открытые глаза и перекошенная ужасом гримаса застывшая на лице Карла произвели на Джейкоба такое впечатление что сердце его заметалось в груди как раненый зверь. Он что есть мочи рванул вперед, молния на его куртке затрещала по швам и разошлась на две части. Он сделал еще один мощный рывок и не помня себя уже бежал по улице замечая только асфальт, мелькающий у него под ногами, оставив мужчину стоять на газоне с ошалелым выражением лица и разорванной курткой в руке.

– Папа! Папа! – выкрикивал он на бегу вглядываясь в окна безликих кирпичных зданий в надежде услышать такой родной и теплый голос своего отца, зовущий его домой.

– Папа, папа – пробормотал Форс онемевшими губами и открыл глаза.

Он обнаружил себя лежащим на песке лицом вниз. Все тело его было словно заковано в тиски и болело так что он громко и протяжно застонал едва, осознав эту боль. В нос ударил свежий бриз океана вперемешку с невыносимой вонью разлагающейся рыбы и гниющего на открытом воздухе мусора, будто он находился в самом центре какой-то огромной мусоросвалки расположенной где-нибудь на берегу океана.

Где-то невдалеке он услышал теперь уже знакомую, но непонятную ему речь и все события прошедшего дня пронеслись у него перед глазами возвращая его в реальность.

Кое как найдя в себе силы Форс приподнялся на правый локоть и завалился набок.

Он огляделся по сторонам.

Он и правда находился на берегу океана. Неподалеку двое пиратов которых он видел на корабле вываживали из воды уже разгруженные лодки и переворачивали вверх дном для просушки. Все остальные были заняты тем что стаскивали награбленное добро с берега на песчаную возвышенность и грузили его в припаркованные там пикапы.

Один из пиратов закончив с лодками обратил внимание на то что их "добыча", прибывавшая в бессознательном состоянии, пришла в себя и даже не смотря на то что у нее были связаны руки за спиной, уже лежала не в том положении в котором ее оставили.

Он поспешно подобрал с земли небрежно брошенный там автомат и громко что-то выкрикивая подбежал к Форсу.

На его крик сбежалось еще несколько пиратов. Они окружили Форса и начали громко наперебой что-то обсуждать изредка на него поглядывая и невольно давая ему тем самым понять, что в этот момент они, судя по всему решают его судьбу.

Все пираты были внешне практически одинаковы, не считая разницы в росте – худое, почти костлявое тело с хорошо развитыми, плотными, но совсем не большими мышцами, отчетливо проступающими через темную с фиолетовым оттенком, сухую на вид, кожу. Кучно проступающие коричневые локоны коротких волос, часто вьющиеся мелкими завитушками по всей поверхности головы. Несмотря на худобу почти каждый имел небольшое пузико, такое какие обычно бывают у больных рахитом людей.

Что-то громко выкрикивая и видимо пытаясь доказать остальным свою правоту, самый высокий из пиратов, на котором из одежды были только выцветшие шорты, то указывая на Форса лезвием огромного охотничьего ножа, то плоскостью этого же лезвия постукивая по груди своих оппонентов видимо пытался донести до них таким образом свою точку зрения.

Наконец пират, вооруженный ножом, видимо одержал верх в этом споре потому что дискуссия прекратилась и он, подойдя к Форсу склонился над ним с ножом в руке пристально глядя в глаза, в то время как остальные пираты встали полукругом позади.

Перекидывая нож из одной руки в другую и нагнетая страха на свою жертву пират довольно улыбаясь наступил лежавшему на боку Форсу одной ногой на плечо перевернув его тем самым на живот. Зайдя Форсу за спину, он ловко просунул нож ему меж запястий и резко дернул вверх и на себя, перерезав веревку которой были связаны его руки.

Кое-как опираясь на слабые, онемевшие руки Форс встал на колени и попытался подняться, но от того что он слишком долго находился в неподвижном состоянии тело его затекло и теперь совсем его не слушалось. С огромным усилием он поднялся на ноги, но не устоял и под всеобщий хохот пиратов вновь рухнул на песок.

Один из пиратов который тоже принимал участие в споре указал на Форса рукой и как бы говоря победившему в споре, высокому пирату: "посмотри! Что я говорил тебе?”, в ответ на что, тот подозвал товарища и вместе они помогли Форсу подняться.

Вдвоем они подвели его к единственному оставшемуся на берегу мешку с кукурузной мукой и пока один пират придерживал все еще покачивающегося Форса под локоть, высокий поднял с земли мешок и водрузив его Форсу на плечо, и в то же время похлопав его по спине словно лошадь, указал ему в сторону одного из полупустых пикапов.

Все еще пребывая в каком-то полусознательном состоянии, словно в тумане, Джейкоб сделал несколько шагов, остановился и посмотрел на ярко-желтый диск солнца лучи которого били ему прямо в глаза. Он собрался с силами и превозмогая ломоту и слабость во всем теле сделал еще несколько шагов. Лоб его покрылся испариной. Ноги затряслись. Пираты замерли в напряженном ожидании, завороженно наблюдая как огромный человек кое как перебирая ногами и едва не падая несет совсем не большой, для его комплекции, мешок.

Он сделал еще несколько шагов, потом еще и еще, и медленно, но уже уверенно мелкими шагами двинулся в указанном ему направлении.

Из всех пиратов, двое, которые судя по всему заключили между собой пари, более остальных переживали происходящее. Высокий пират, увидев, как у Форса от положенного ему на плечо мешка затряслись ноги, было занервничал, но по мере того как последний начал медленно двигаться вперед лицо "высокого" просияло, и он уже улыбался во весь, неполный зубов, рот. Не в пример, своему оппоненту, который судя по всему был заинтересован в ином исходе дела. Обессиленный, шагая наугад и не видя впереди себя ничего кроме слепящего глаза солнца, Форс запнулся о попавший ему под ноги полуразложившийся труп выброшенного на берег дельфина и под радостные возгласы одних и гул разочарования других, рухнул на песчаный берег, придавленный своей ношей.

Выражение радости на лице "высокого" сменилось на гнев в то время как его оппонент напротив был несказанно рад случившемуся. С самодовольной улыбкой, на сухом, изможденном солнцем и ветрами лице, он подскочил к "высокому" и торжественно протянул руку ладонью вверх, мол давай.

"Высокий" неохотно потянулся рукой к правому карману своих потрепанных, просоленных океаном шорт и выудив из него мятую десяти долларовую купюру вложил ее в протянутую ладонь.

Разрозненными группами по несколько человек пираты, бурно обсуждая только что произошедшее событие, которое явно их развеселило, двинулись к машинам.

"Высокий проходя мимо Форса на секунду остановился, разочарованно посмотрел на изможденное тело, лежащее поверх падали дельфина и презрительно на него сплюнув двинулся дальше знаком показав другим пиратам чтоб они забрали несчастного и лежащий поверх него мешок кукурузной муки.

Вскоре все пираты расселись по машинам. Большинство разместились в грузовой части пикапов прямо сверху мешков и остального добра. Поочередно трогаясь с места и выстраиваясь в стройную колонну машины двинулись по накатанной дороге вдоль, кажущейся бескрайней, пустоши. Вокруг казалось не было ничего кроме песка, низких, редко растущих кустарников, мусора и смердящей падали животных которая встречалась настолько часто что пиратам время от времени приходилось останавливаться чтобы убрать ее с дороги. Примерно через час всей колонной они въехали в какое-то поселение которое судя по остовам полуразрушенных зданий едва можно было назвать городом. По узким улицам, по которым нельзя было проехать иначе чем в одну шеренгу колонна двинулась в глубь города. Уличные торговцы еще издали, завидев вихри клубящейся пыли, поднимаемые автомобилями пиратов смекнув что к чему, уже убирали с импровизированных прилавков, наспех сооруженных из коробок и подручных материалов, свои скромные товары, унося их куда-то вглубь своих ветхих жилищ. Женщины уводили с улиц детей и торопливо снимали с веревок еще мокрое, свежепостиранное белье. Улица по которой двигалась колонна пиратов пустела на глазах словно кукурузное поле после набега саранчи. И лишь старики молча сидели возле своих домов и с вселенским спокойствием наблюдали за происходящим так словно их это не касалось. Один из пиратов, с повязанной на голове майкой, передернул затвор и дал в воздух короткую очередь из автомата видимо с тем чтобы нагнать страху на сидевшего, нога на ногу, старика, но тот даже не шелохнувшись, лишь мельком взглянул на него так как обычно глядит учитель на бестолкового ученика и продолжал сидеть дальше.

Вскоре колонна, словно волнорез разгоняя в стороны, прочь с дороги ребятню и всякую мелкую живность, въехала в какое-то поселение особняком стоявшее в стороне от города. Здесь на пиратов реагировали совсем иначе, так будто они вовсе не представляли никакой опасности. Каждый занимался своим делом, не обращая на въезжавшую колонну машин совсем никакого внимания и только босоногая ребятня на перегонки бежала вслед, весело улюлюкая и пытаясь уцепиться за борта машин. На небольшом пустыре, располагавшемся в самом центре поселения колонна наконец остановилась и пираты, повыпрыгивав со своих мест стали разгружать добычу. Их сразу же обступили человек десять из местных: женщины, мужчины, дети. Мужчины помогали стаскивать в похожую на глиняный сарай, хижину тяжелые мешки, а женщины и дети с любопытством разглядывали своего нового "гостя". Форс выпрыгнул из пикапа и разминая свое затекшее тело, огляделся. Отовсюду доносилась вонь прелой, разложившейся рыбы. Посреди рыжей глинистой пустоши с редкими клочками травы паслись тощие козы, где-то невдалеке, справа от него, несколько чернокожих мужчин, босые, в одних шортах, разбирали рыбацкую сеть, между ними, играя, постоянно сновали ребятишки, то и дело задевая сети и раздражая тем самым рыбаков. Увидев нового человека, ребятня вдруг оживилась и нахватав по дороге мелких камней тут же бросилась к нему. Один из автоматчиков связал Форсу руки за спиной и в сопровождении гогочущей ребятни, швыряющей в Форса камешки, повел его куда-то вглубь поселка к одной из многочисленных, однотипных глиняных хижин. Еще пара автоматчиков пошла следом. Всё вокруг: хижины, заборы и различные хозяйственные постройки казалось было сделано из нехитрых подручных материалов, таких как палки, солома, глина и какие-то прутья по виду своему напоминающие бамбук. Вскоре они подошли к просторному шалашу с двускатной соломенной крышей внутри которого прямо на голой земле располагался пухлый соломенный лежак. Повсюду вокруг лежака, так что и некуда было ступить, ковром расстилались следы чьего-то беззаботного пребывания – пачки от сигарет, консервные банки, обертки от шоколадных батончиков, окурки и прочий мелкий мусор. Конвоировавший Форса пират завел его в самый конец шалаша и привязал к путам, которыми были связаны его руки одним концом длинный кусок веревки. Другой конец он продел через самую толстую жердь, которая нашлась в каркасе шалаша и завязал себе на лодыжку. Затем усадил своего пленника прямо на ковер из мусора и весьма довольный проделанной работой, не снимая с себя автомата, завалился на лежанку головой к выходу. Еще Двое сопровождавших их автоматчиков разогнав взбалмошную детвору уселись снаружи у входа в шалаш. Форс откинулся на стенку шалаша и закрыл глаза. Его все еще мутило. Несмотря на то что огненно-рыжий диск солнца уже клонился в закат в воздухе еще стоял невыносимый зной, и бесстыжие мухи как будто чувствуя беспомощность Форса постоянно норовили сесть ему на лицо и он, как какая-нибудь беспомощная корова постоянно мотал головой чтобы отогнать их. Скоро солнце и вовсе скрылось за горизонт погрузив рыбацкий поселок в густую непроглядную мглу местами разрываемую огненно-желтым пляшущим заревом уличных костров. Сквозь узкий просвет в соломенной крыше пустыми, усталыми глазами Форс наблюдал за звездами. Веки понемногу тяжелели, и он сам не заметил, как голова его завалилась на бок, и он тяжело и протяжно засопел.

Проснулся он от ощущения холода и от того что его конвоир, дрыгая во сне ногами дергал за веревку которой были связаны его руки. Было раннее утро. Бравый пират охранявший форса внутри, дрых без задних ног уткнувшись лицом в соломенный тюфяк, рядом на земле с вывалившимся из обоймы рожком валялся его ржавый автомат. Форс пошевелил затекшими плечами, и понял, что почти не чувствует рук. Стянутые за спиной меж собой запястья затекли настолько что он совсем не ощущал кистей. Его моментально охватила паника.

–Эй! —выкрикнул он, дергаясь всем корпусом вперед и таким образом через веревку дергая своего спящего стража за ногу —Эй развяжи; я не чувствую рук! Эй!

Сонный пират, промычав во сне что-то невнятное судорожно дернул заарканенной ногой и перевалившись с живота на бок вновь провалился в царство морфея.

–Эй— вновь выкрикнул Форс.

На этот раз на его крик в шалаш вошел один из охранявших снаружи и увидев, что его товарищ все еще спит, пиком поднял его на ноги. Между пиратами завязалась непонятная Форсу словесная перепалка на сомалийском.

Когда она наконец закончилась горе конвоир, окончательно продрав кулаками сонные глаза перевязал форсу путы со спины на живот и вновь привязав к ним тот же кусок веревки вывел его наружу. Выйдя на улицу Форс к своему недоумению увидел невдалеке черный микроавтобус и стоявшего неподалеку от него мужчину. Одет он был в отличии от местных весьма современно и даже со вкусом, в стиле американских ковбоев. Форс даже немного удивился и как-то обрадовался, увидев его. В его сердце затеплилась еле ощутимая надежда. Конвоир, дергая за веревку так будто тащит козу на базар подвел брыкающегося Форса к "ковбою ". Тот неспешным взглядом обвел его с головы до ног, зачем-то пощупал бицепс на его руках, развел пальцами пробор черных волос и хотел было туда заглянуть, но возмущенный таким нахальным вторжением в личное пространство Форс недовольно отдернул голову. "Ковбой" ухмыльнулся понимающе и одобрительно похлопав Форса по плечу дал его конвоиру отмашку чтобы тот увел Форса, подозвав к себе одного из пиратов, по-видимому из тех, с кем он имел какие-то договоренности. Они долго о чем-то разговаривали размашисто жестикулируя. Силясь понять, что происходит Форс наблюдал за их мимикой, которая в процессе разговора сменялась с чрезвычайной серьезности до легкой беззаботной улыбки. Они-то дружески хлопали друг друга по плечу то их лица по очереди замирали в серьезной задумчивости.

Наконец "ковбой" с выражением крайней бескомпромиссности выкинул вперед три пальца потрясая ими как каким-то знамением на что его оппонент ухватил ковбоя за четвертый палец разгибая его и тем самым как бы говоря: "давай четыре" Все это происходило под гортанные, лающие звуки непонятной Форсу сомалийской речи. Ковбой поглядел на пирата с какой-то плутоватой улыбкой и расслабив четвертый, полусогнутый в нерешительности палец наконец сдался одобрительно кивнув головой, мол "Черт с тобой! Четыре так четыре!"

Он достал из внутреннего кармана аккуратный зеленый рулончик, перетянутый резинкой и выщипнув из него четыре сотенных американских купюры протянул их своему оппоненту. Сделка состоялась. По их сияющим лицам нетрудно было догадаться что каждый остался весьма ею доволен.

И только когда конвоир толчками в шею погнал упирающегося Форса к микроавтобусу тот с ужасом осознал, что эти двое торговались именно за него. Он дернулся в сторону в отчаянной попытке сопротивления, но его тут же повалили на землю. Из микроавтобуса один за другим выскочили еще пара вооруженных человек. Несколько пар крепких рук сильно прижали его к земле, кто-то очень грузный сел ему сверху на спину пережав грудную клетку. Один из них торопливо достал из кармана своих брюк прозрачную коробочку из-под леденцов и вытряхнув из нее себе на ладонь немного бурого порошка смочил палец слюной и макнув слюнявый палец в этот порошок втёр его Форсу в десны. Запутав его с головы до ног в кокон из веревок, двое крепких парней заволокли извивающееся словно гигантская гусеница, тело в салон микроавтобуса и бросили прямо на голый пол.

Растрясая по камням нутро несчастного, лежавшего на полу словно мешок муки, Форса микроавтобус медленно тронулся навстречу восходящему солнцу и вскоре исчез в рыжих клубах поднимаемой пыли.