Читать книгу Дявольский луч - - Страница 5

Не в привычках Ферриса было пытаться объяснить пережитое, пока работа еще не закончена, и поэтому он выкинул из головы, по крайней мере на время, странные события в замке и трагическую кульминацию их переправы через озеро. В том, что между инцидентом с мертвой коровой в открытом поле и самолетом в замке существует какая-то зловещая связь, он был совершенно уверен. Очевидно, та же разрушительная сила, что убила Спайдера, убила и корову, оставив после себя полоску желтой травы. Но предаваться размышлениям было пустой тратой времени. Он навел кое-какие справки среди крестьян маленькой деревушки в долине, где остановился, но они знали о Бленнерхофе так же мало, как и он сам, и, казалось, не думали ни о чем, кроме того, что касалось их собственного незамысловатого существования.

Феррису пока хватило замка, и он решил обратить свое внимание на виллу, надеясь таким образом установить, где находятся драгоценности – на вилле или в замке. В заключение он решил побольше узнать о привычках обитателей виллы. Возможность сделать это представилась немного раньше, чем он ожидал, и таким образом, что это не принесло ему никакого удовольствия.

Два дня спустя он прогуливался по дороге, которая вела с гор в деревню, и на повороте дороги наткнулся на девушку. Это была не более чем тропинка, с одной стороны упирающаяся в скалы, а с другой обрывающаяся в пропасть. Что произошло до того, как он завернул за угол, Феррис сказать не мог, но, видимо, это была какая-то ссора, потому что он как раз успел увидеть, как девушка подняла хлыст и резко ударила им по лицу своего спутника. Это была подопечная барона, и она ударила большого немца, которого местные жители называли исключительно полковником фон Шаангом. Затем, развернув лошадь, она помчалась по узкой тропинке в сторону Ферриса, а мужчина с полыхающим от гнева лицом мчался следом.

Накануне вечером стоял небольшой мороз, но утреннее солнце уже успело растопить поверхность земли, оставив на ней тонкий налет скользкой грязи. То ли из-за раннего времени года она не позаботилась о том, чтобы подковать своего коня, то ли крутой поворот оказался для него слишком тяжелым, сказать трудно. Перрис, спрятавшийся за кустом в надежде остаться незамеченным, увидел, как задние копыта животного выскользнули из-под него и отбросили его головой к галечному склону. Гравий и камни, упавшие вниз от удара, видимо, напугали его, и он начал бешено скакать и метаться, все ближе приближаясь к пропасти, зиявшей по другую сторону тропы.

Ярость на лице преследователя сменилась страхом, когда он увидел надвигающуюся опасность. Он спрыгнул с лошади и замер, словно застыв от ужаса.

Фотографический ум Ферриса зафиксировал каждую деталь происходящего. Мгновенно осознав, что животное обезумело от падения песка и гравия на уши и глаза и что в следующее мгновение лошадь и всадник могут рухнуть с обрыва, американец бросился вперед и схватил уздечку. Он и думать забыл, что главной целью его жизни в последние несколько недель было не попадаться на глаза именно этим людям.

– Ослабь поводья! – крикнул он ей, когда лошадь попыталась развернуться и броситься на него.

Он увидел, что в ужасе она со всей силы натягивает тяжкие испанские удила, вгоняя острую сталь все глубже и глубже в чувствительную пасть зверя. Кровавая пена брызнула на него.

Она, казалось, не слышала его. Лошадь и всадник приближались к пропасти. Еще один рывок в сторону, как в прошлый раз, и они оба окажутся над пропастью. Видя, что она бессильна что-либо изменить, Феррис отбросил поводья, подскочил к стремени и обхватил ее за талию. Свободной рукой он выдернул кожаный повод из ее безвольных пальцев. Она потеряла сознание… к счастью. Но не запутается ли ее левая нога в стремени, прежде чем он сможет ее освободить? А ведь зверь уже балансировал на краю пропасти! Слава Богу, нога освободилась! Феррис со всей силы бросил свое тело назад и, покачиваясь, оказался над пропастью. Пока он восстанавливал равновесие, в скалы далеко внизу ударилась рыжеватая масса. Раздался грохот, который услышал даже он сам: лошадь брыкнулась и затихла.

Испытывая странную дурноту, Феррис, спотыкаясь, пересек тропинку и положил девушку рядом со скалой. Темные волосы выбились из-под шляпки, обрамляя бескровное лицо с мягкими чертами. Он уже собирался подпереть ее голову своим пальто, собираясь растереть ей кисти рук, как вдруг почувствовал на своем плече чью-то руку. Он забыл о присутствии того человека – фон Шаанга, хотя в голове все еще стояла картина, как он медлит где-то на заднем плане, пока ее жизнь находится на волоске. Как ни странно, он не обратил на него внимания, стряхнул руку и, не поднимая взгляда, принялся растирать запястья женщины.

Рука на его плече напряглась и попыталась грубо развернуть его. В тот же миг он почувствовал резкое движение хлыста по своим плечам. Он мгновенно повернулся и посмотрел вверх. По изумленному выражению лица полковника Феррис понял, что в нем с первого взгляда узнали чужака. Пока они стояли лицом к лицу, один пригнувшись, другой подавшись вперед, рука полковника стремительно переместилась к бедру. Феррис понял, что должен действовать быстро, и так и сделал. Одним движением он заставил голову девушки опуститься на плащ и, чуть сдвинув ноги, бросился на фон Шаанга. Резкий удар кулаком в подбородок немца и лязг оружия из голубой стали о твердый гравий тропинки прозвучали почти одновременно. Колени фон Шаанга подкосились, и он тяжело опустился на землю. Едва взглянув на него, Феррис поднял пистолет, презрительно посмотрел на него и швырнул в обрыв. Без лишних слов он переключил свое внимание на девушку.

Найдя неподалеку источник, он плеснул немного воды ей в лицо. Постепенно краски вернулись к ее коже, и она переложила голову в ложбинку его руки. Легкий ветерок провел по его щеке прядью ее волос, и тонкий аромат проник в ноздри, заставив кровь запульсировать в мозгу. Еще один вздох, трепет длинных ресниц, и она подняла голову, глядя ему в глаза. Первый ошеломленный взгляд непонимания сменился удивленным недоумением. Она что-то сказала ему на языке, которого он не понимал.

– Сейчас все будет в порядке, – рискнул он сказать по-английски.

Ее глаза распахнулись от изумления, а затем от страха.

– Вы американец? – спросила она.

По ее произношению он понял, что она, должно быть, хорошо знакома с английским языком, на котором говорят в его стране.

– Что вы здесь делаете? – спросила она.

И тут она увидела распростертого фон Шаанга.

– Вы убили его! Он мертв?

Феррис, улыбаясь, покачал головой.

– Не повезло, – сказал он. – Я просто ударил его по подбородку. Он ударил меня своим кнутом, а потом, увидев, что я не крестьянин, потянулся за пистолетом. Я должен был что-то сделать, – извинился он полушутя.

Она встала и придвинулась к Феррису, ухватив его за рукав.

– Было бы лучше, если бы вы убили его – лучше для нас всех. О, как бы я хотела сорваться с того обрыва вместе с бедным Ролло! Но вы не можете оставаться здесь. Смотрите, он шевелится. Я боюсь… боюсь, когда он придет в себя…

Феррис не сразу ее понял; глаза его сузились до маленьких щелочек, и он почувствовал, как кровь стучит в висках, как пульсирует непонятная для него ненависть.

– Мадам, – сказал он, – вам больше не нужно его бояться. Небольшой толчок в сторону обрыва, и он окажется внизу вместе с вашей лошадью.

В тишине раздался его негромкий металлический смех. Холодность этого смеха заставила ее отпрянуть от него. Она снова посмотрела ему в лицо и издала слабый стон. Даже когда ее губы разошлись, он отвернулся от нее и направился к беспомощному немцу. В глазах у него помутилось, и он увидел, что все вокруг стало красным.

– Красный-красный-красный, – пробормотал он. – Боже, как у меня болит голова! Все красное. Я должен убить его. Я должен его убить.

Он не успел пройти и половины расстояния до распростертого человека, как на него бросилась маленькая, белолицая фурия. Сквозь красную пелену, которая, казалось, душила его, он почувствовал, как ее пальцы сжались на его руке.

– Красный-красный-красный, – бормотал он.

– Ты с ума сошел? – услышал он ее крик. – Вы хотите убить беспомощного человека?

Красная пелена все плотнее облегала его горло, душила, сдавливала. Он отмахнулся от нее. Еще два шага и он оказался над немцем, его пальцы судорожно сжимались и разжимались. Даже когда он потянулся, чтобы схватить его, он почувствовал, как холодное дуло пистолета прижалось к его виску. Ее голос, теперь уже ясный и спокойный, зазвенел в его ушах.

– Если ты к нему прикоснешься, я тебя убью!

Как тщательно отрегулированный насос начинает работать автоматически, когда вода достигает определенного уровня, так и инстинкты американца телеграфировали каждому нервному центру его тела, что еще один шаг к лежащей фигуре будет означать его конец.

Он приостановился, выпрямился. Красная, удушливая пленка, казалось, растворилась у него на глазах. Тугое удушающее ощущение на шее ослабло. Он отступил назад, испуганно глядя на девушку, в глазах которой горело презрение. Он услышал ее негромкий голос где-то за много миль от себя.

– Возможно, для всех нас было бы лучше, если бы этот человек умер, – говорила она, – но я не могу видеть, как его хладнокровно убивают. Будет лучше, если вы уйдете немедленно, пока он не очнулся. Обещаю, что в этом случае нас будет двое против вас.

Красный цвет уже полностью исчез. Пульсация в мозгу, пульсация шрама на лбу проходила. Он чувствовал сильнейший стыд, всепоглощающее желание убежать. И вот, пока она склонилась над другим мужчиной, он поспешил за угол и вниз по склону, свежий утренний воздух обдувал крупные бисеринки пота, выступившие на его лбу.