Читать книгу Махинаторы и жертвы. Победи страх и верни контроль над своей жизнью - - Страница 4

Порой ловушки, в которые попадают легковерные люди, оказываются куда серьезнее, чем покупка изотоника или развод на 20 долларов. Гофман понял, что оказаться в дураках в действительности означает «утратить источники социальной гарантии и статуса»[12]. Столкнувшись с необходимостью открыто считаться с понятиями статуса и иерархии, американцы нередко испытывают трудности, поскольку это мелко, недостойно и противоречит нашим представлениям о равноправии. Однако тот, кто дал себя одурачить, стал пешкой в чужой игре – все эти простофили, раззявы, неудачники традиционно воспринимаются как люди низкого социального статуса, а угроза статусу сродни угрозе жизни. Стать жертвой обмана – довольно серьезное обвинение: вы оказались на ступеньку ниже, и, что еще хуже, вы сами в этом виноваты. Независимо от того, жертвой какой аферы вы стали, тщательно спланированной или случайной, осознавать это отвратительно, и вы растерянно оглядываетесь, недоумевая: «Неужели это я оказался в дураках?»

Нарастающий страх остаться в дураках порой может оказаться мощным толчком к масштабным социально-политическим процессам. Обвинения или оскорбления в адрес неудачника бывают довольно откровенными и резкими, при этом риск быть облапошенным не всегда очевиден, это скрытая угроза, удар будет нанесен исподтишка, а не в открытом бою. Махинации, которые больше всего пугают обывателей и на которые они чаще всего попадаются, ставят статус простофили под удар и подрывают существующий в обществе баланс.

В главах настоящей книги мы не будем ограничиваться рассмотрением взаимоотношений мошенника и его жертвы; мы затронем вопросы социальной значимости и моральной ответственности. Рассуждения о жертвах обмана выполняют определенную функцию – поставить под угрозу существующую социальную иерархию. Кроме того, эта риторика обладает силой воздействия: так или иначе люди стремятся сохранить выстроенную иерархию, всячески избегая угроз. Триггер страха стать жертвой обмана срабатывает быстро, и, как только он запущен, его невозможно игнорировать, он имеет значительные последствия, которые отражаются на когнитивных процессах и социальном взаимодействии.

Страх оказаться в дураках диктует нам, кому можно доверять, а от кого следует держаться подальше. Он заставляет нас всегда помнить о социальной иерархии и контролирует распределение социальных ролей и полномочий. Если рассматривать его как фобию, он по своей природе мало чем отличается от других видов страха. Реакция «бей или беги» может проявляться по-разному. Например, при встрече с медведем я, скорее всего, побегу, однако, в сущности, тот же набор инстинктов определяет реакцию людей, когда они подвергаются риску попасть в руки мошенников. Реакция «бей» (или «дай сдачи») всем понятна, ее можно наблюдать повсюду, от экономических игр до ситуаций с домашним насилием и вооруженных конфликтов. Чувствуя угрозу, потенциальная жертва пытается ответить тем же, чтобы не допустить посягательств на общественный порядок.

Недоумение и возмущение вызывает обратная реакция, когда напуганная жертва мошенника стремится убежать или избежать удара. Это выглядит не так эффектно, но, если я сильно напугана и поэтому не могу довериться или слишком скептически настроена и не готова принять вызов, важно понимать, что любой наш выбор будет иметь серьезные последствия. Отказ вступить в поединок может означать упущенную возможность, нежелание взаимодействовать или неготовность проявить великодушие и сострадание в интересах общества. Эта трусливая тактика отступления влияет на социальную и политическую сферы, будь то здравоохранение, социальное обеспечение или миграционная политика.

Постоянно повторяющиеся здесь термины, которыми принято оперировать в психологии, – мошенник и его жертва, статус, значимость и полномочия, ответственность, избегание – невольно ассоциируются с известными политическими дебатами и заставляют вспомнить культурный нарратив. Посмотрите внимательно на наше общество, и вы повсюду встретите поучительные сюжеты о дураках. В стереотипе жертвы словно в объективе сходятся все составляющие социального понимания пола, в котором желание доминировать и слабость, доверчивость и смекалка распределены неравномерно между мужчинами и женщинами. Этот стереотип также порождает расовые предубеждения, укрепляет социальную иерархию и диктует нам, кому верить, кого бояться, а кого презирать. Наглость и изобретательность мошенников влияет на то, как мы воспринимаем социальный прогресс: обеспечиваем ли мы единые правила игры для всех или проявляем фаворитизм в отношении определенных социальных групп? В свою очередь, растущий страх перед угрозой стать жертвой обмана, исходящей от маргинализированных групп населения, приводит к тому, что те, кто имеет низкий социальный статус, то и дело становятся объектами подозрений и слежки, о чем говорят скрупулезные проверки на получение налоговых каникул, штрафы чернокожим автомобилистам и постоянное видеонаблюдение за складскими рабочими.

И наоборот – что совершенно противоестественно, – некоторые мошеннические схемы отторжения не вызывают, во всяком случае в нашей экономической системе. Мы смотрим сквозь пальцы на многие аферы, ведь все понимают, что в этом мире не обойтись без нечестных сделок. Стоит ли удивляться тому, что, когда такая сделка служит упрочению существующего порядка вещей, мы воспринимаем ее совершенно иначе. Когда для вступления в студенческое братство приходится пройти унизительное и опасное испытание – это дань традиции. Когда основатель Amazon Джефф Безос зарабатывает миллиарды на пандемии, его называют гением. Когда банки придумывают хитрые комиссии за овердрафт – это дело обычное. Противоестественно то, что из страха оказаться в дураках нам вдруг становится неудобно называть эксплуататорские системы своими именами. Если меритократия тоже обман, то кто тогда я?