Читать книгу Махинаторы и жертвы. Победи страх и верни контроль над своей жизнью - - Страница 5

Стоит ли делиться с окружающими? Стоит ли доверять?

Стоит ли идти на риск? Если задать вопрос о том, какими нравственными установками руководствуются люди в сложных ситуациях, затрагивающих экономические, нравственные и социальные проблемы, они чаще всего будут говорить о целостности. Какой выбор сделать, чтобы сохранить целостность? Это трудная задача, так как целостность складывается из многих составляющих и требует немалых ресурсов. Стоит ли участвовать в благотворительной кампании по борьбе с детской бедностью? Стоит ли одалживать деньги двоюродной сестре? Если есть четкие нравственные ориентиры и семейные обязательства, обстоятельства при этом сложны, а последствия предсказуемы, мы, скорее всего, не получим однозначного ответа. Большинство моральных дилемм отнюдь не исключают вероятность ошибки.

Как правило, нам не составляет труда определить, кто верховодит и кто кого собирается провести. Как и большинство людей, я с первого взгляда могу понять, как будут формироваться социальные роли в любой аудитории (благодаря сорокалетнему опыту работы в области связей с общественностью мне не составляет труда догадаться, кто с первого раза запомнит мое имя или займет для меня место, я легко вычислю, кто нуждается в моем внимании, а кто собирается завладеть им без особых усилий). Как психолог я могу заменить более трудные вопросы более легкими, интуитивно отдавая предпочтение тем, что скорее укрепят мой статус, нежели будут соответствовать моим моральным ценностям. Если у меня просят взаймы, я колеблюсь: не хочу, чтобы кто-то подумал, что меня легко провести. Если у меня просят прощения, я прощаю неохотно: я не хочу, чтобы кто-то воспользовался моей добротой.

Впрочем, все может быть по-другому. Если центральное место в системе ценностей занимают золотое правило нравственности[13], психологическая уязвимость, нравственный долг, то встреча лицом к лицу с жертвой обмана однозначно способствует укреплению морали. Признавая фактор страха, можно не преувеличивать его роль; это лишь одна из переменных, а не скрытый триггер обреченности и деградации. Мы понимаем, что это сила, направленная против социального прогресса, а значит, можем ослабить ее. Перспектива взаимодействия со страхом стать жертвой обмана открывает широкие возможности для реализации моральной ответственности.

Открытое признание скрытых страхов – доказавшая свою эффективность практика, которая используется в когнитивно-поведенческой терапии, техниках медитации осознанности[14] и даже в экономическом анализе рентабельности. Страх оказаться жертвой обмана имеет аморфную и неясно выраженную природу, он проникает в наши мысли, но не заявляет о себе открыто. Поэтому, когда мы имеем дело со сложными проблемами, трудно найти решение, опираясь на доводы рассудка и логические связи. Иногда проступает более четкий образ, и тогда из какофонии социальных фактов складывается нечто, имеющее определенное социальное звучание. В нем распознается не просто дезорганизующий страх или зарождающееся чувство стыда: на горизонте маячит схема обмана. Что делать, когда она приобретает конкретные очертания, решать нам.

Книга начинается с определения мошеннической схемы или схемы обмана и попыток понять причины устойчивости этой модели с точки зрения психологии. Страх стать жертвой обмана исследуется сквозь призму разных научных дисциплин – психологии, социологии, экономики и даже философии – с целью выявить набор предсказуемых паттернов поведения, которые объясняют не только реакции отдельного человека, но и конфликты и предрассудки на социальном уровне. В конце книги мы рассуждаем о том, как остыть и прийти в себя и что мы от этого приобретаем.

Зимой, во время второго года пандемии, моя дочь училась в пятом классе и участвовала в играх для девочек девяти и десяти лет, организованных местной баскетбольной лигой. В играх этого сезона было что-то особенное, от чего все – и дети, и их родственники, и тренеры – испытывали эйфорию. Соревнования проходили не в лучших для баскетбола условиях: девочки играли в масках, стягивая их на подбородок только для того, чтобы глотнуть воды в перерывах. Впрочем, это не беспокоило ни их, ни родителей – они так давно никуда не выбирались вместе, что это событие воспринималось как нечто абсолютно новое, невиданное ранее. Мы сидели на трибунах в масках или респираторах, с запотевшими очками, от этого слегка кружилась голова, но мы испытывали почти физическое удовольствие. На играх плей-офф с нами был наш сын, и, похоже, он ощущал то же самое. Когда его младшая сестра забила штрафной бросок, он вскочил с места, победно вскинув вверх руки, и рассмеялся до слез.

Половина девочек были новичками в баскетболе. Мы наблюдали, как им приходится осваивать правила по ходу игры. Судьи, к счастью, были не слишком строги, иначе, если бы они обращали внимание на каждую пробежку или двойное ведение, у них были бы все основания прекратить игру, впрочем, время от времени они все-таки делали персональные замечания. В первых играх нарушительницы пытались извиняться перед тренером или судьей. Допускаемые ошибки не были грубыми, и суть их не всегда было легко объяснить, хотя тренеры и пытались. Случайное нарушение правил само по себе не является нечестной игрой. Предполагается, что ты можешь нарушить правило, но ты же можешь попытаться этого не делать?

Тренер нашей команды старался помочь игрокам увидеть и другую сторону медали. Обычно дети расстраиваются, когда игра, как им кажется, ведется нечестно. На скамейках раздается гул возмущенных голосов, жалующихся на то, что судьи не засчитали фол, когда кто-то толкнул другого игрока или двое опекают одного (это запрещено в играх этой возрастной группы). Один из уроков, преподнесенных тренером, который, как я поняла, стал нормой в молодежном спорте, заключался в следующем: «Следить за тем, нарушаются ли правила, – это моя забота; ваше дело – играть, вот этим и занимайтесь». Моей дочери это понравилось. Она приняла этот совет всерьез, что освободило ее от многих проблем. Правильно ли они ведут себя? Честно ли это? Играют ли они по правилам? Да какое тебе дело! Когда мы возвращались домой после игры, в которой ей пришлось обороняться против самого высокого игрока в лиге, моя дочь сказала: «Знаешь, чего мои противники точно не ждут от меня? Что я на самом деле ничего против них не имею. К тому же эта девочка подписалась на меня в Tiktok». Ее команда только что проиграла плей-офф со счетом 15: 16.

Все дело в том, что можно чувствовать себя обманутым, но это вовсе не обязательно. Вопрос не в том, что рисков не существует, а в том, какой именно заслуживает внимания. Не стоит относиться к перспективе оказаться в дураках как к смертельной угрозе. Может быть, и я надеюсь на это, способность понять модель поведения жертвы обмана – это способность решить, на какие риски стоит идти, какие отношения важны, когда стоит делиться с другими, а когда отказать, – другими словами, как сохранить себя в мире, где все друг друга обманывают.