Читать книгу Навигаторы. Затерянная планета - - Страница 5

Льета

Луч солнца лениво скользнул по моему лицу, ветерок, всё ещё по-летнему тёплый, шевельнул тонкую оконную занавеску. Я потянулась. Выбираться из кровати не хотелось. Сегодня я последний день гостила в имении нье' Горув. Мы скромно отпраздновали моё шестнадцатилетние. Мама очень сокрушалась из-за того, что мы отметили его только с ней, отцом, Валерианом и его родителями. Я надела помолвочный квазар Валериана, подставила под лёгкий поцелуй губы – следовало и дальше уверять наших родственников в том, что у нас с ним романтические отношения.

Отношения всё же были, но исключительно деловые. Поняв, что я не просто поступила в школу навигаторов, но и успешно учусь там, Валериан стал фонтанировать идеями, как нам остаться неженатыми. Примерно раз в неделю он присылал сообщения.

Валериан: Льета, тебя надо познакомить с младшим принцем, ты влюбишься, он влюбится, и моим родителям придётся отступить, ведь где нье' Горув, а где императорская семья?!

Читая такие сообщения, я хохотала во весь голос и чаще всего в ответах поддерживала такой же шутливый тон.

Льета: А может, ты просто изменишь мне, а я поймаю тебя со спущенными штанами в объятиях парочки девиц? Чтобы точно сработало, измени мне с зеянками.

Валериан: Ну да, а потом мне оторвут орудие измены, предварительно сохранив сперматозоиды, и всё равно заставят жениться на тебе. Может, тебе затеряться в космосе? Улетишь на практику на какую-нибудь планету, а оттуда тебя «похитят пираты». Проведёшь лет пять на какой-нибудь захолустной планете, тебя признают пропавшей без вести, и мы оба будем свободны.

Это сообщение возмутило меня.

Я: Почему это я должна потеряться? Возьми катер и «потеряйся» сам.

Валериан: У меня тогда не будет никаких денег, ведь не смогу же я работать космопортовым грузчиком целых пять лет!

И вот за этого самовлюблённого гада родители заставляют меня выйти замуж?

***

Я вскочила с кровати. Последний день в горах – последняя в этом году возможность побегать по горным тропкам на свежем воздухе. А потом растяжка, любимая акробатика, душ и завтрак. Проходя мимо комнаты Валериана, я ухмыльнулась, вспомнив нашу переписку.

Неделю назад я действительно застукала моего жениха со спущенными штанами: он яростно вдалбливался в тело какой-то брюнетки, лежавшей животом на столе. Ей происходящее явно нравилось. Я же в этом ничего прекрасного, каким это преподносят, не увидела, это было как-то по животному, что ли…

Выйдя за ворота, я проверила, с собой ли тазер, сделала разминку и побежала по тропе, плавно поднимавшейся вверх. Через два дня я увижу своё звено. Скучала ли я по ним? В какой-то мере. По негласному соревнованию между мной и Вэрдианом уж так точно. Великая точка начала, как же у него сжимались губы и кулаки, когда я обставляла его в ответах! Я получала странное удовлетворение, зля и дразня его. Ни за что не отказалась бы от этого!

В конце первого курса наше звено устойчиво держалось на третьем месте, а иногда мы с трудом переползали на второе. Ребята втянулись в учёбу, стали сами выполнять домашние задания, только иногда обращаясь за помощью, и у меня появилось свободное время, которое я тратила на дополнительные тренировки по рукопашному бою. Итери нье' Лавиди, четверокурсник, который помогал мне с тренировками, на последнем спарринге, улыбаясь, сообщил:

– Льета, это прогресс. Пятикурсника ты не уложишь, но от обычного вига сможешь отбиться. И не просто отбиться, но и навалять ему. Но, Льета, – Итери улыбнулся, – тебе стоит подобрать оружие и начать тренировки с ним. Махать руками и ногами тоже уметь нужно, но тебе лучше держаться от противника на расстоянии. Тебе подойдёт что-то лёгкое, что-то, что можно носить на поясе и при необходимости использовать в бою.

– Например?

– Складная глефа, боевой топорик, кортик, плазменный клинок, майкротек ягдкомандо.

Навык махать ногами и руками мне пригодился здесь, в имении нье' Горув. Как-то Валериан пригласил своих друзей погостить в имении. Мы договорились: если у меня нет настроения, к гостям я не выхожу. Мне было чем заняться – я учила анатомию вигов, которая начиналась в первом семестре второго курса и длилась три года; в школе навигаторов изучают не только анатомию вигов и элефинов, но и анатомию рас-союзников, ведь у многих смотрителей служат их представители. Я втайне желала и дальше обставлять Вэрда: ну должен же кто-то тыкать носом в ошибки этого заносчивого парня.

Один из гостей Валериана, которого я раньше не видела, шёл по коридору и, увидев, что я возвращаюсь через чёрный ход после тренировки, преградил мне путь.

– Ммм, какая рыженькая милашка, – протянул он. – А в постели ты тоже огонь?

Теперь стало понятно, почему Валериан такой: он окружил себя точно такими же никчёмными вигами. Я попыталась нырнуть под руку этого парня и пойти дальше, но он не пропустил меня, схватил за талию и прижал к стене коридора. Одной рукой он держал мои руки, а другой шарил по груди.

– Небольшие, но упругие, всё, как я люблю…

Итери был прав: я не могла справиться с ним, пока он меня держал, поэтому расслабилась и перестала сопротивляться. Скотина, лапавший меня, обрадовался.

– Ну вот, я так и знал, что ты на всё готова, если тебя хорошо потискать.

Он выпустил мои руки и постарался задрать футболку. Я подняла их и, как учили, резко ударила его по ушам. Он охнул и скривился от боли, и тогда я пнула его в бугор между ног. Он согнулся и заорал. Я же, охваченная страхом и отвращением, не остановилась: подняла его голову за волосы и опустила с размаху на согнутое колено.

Дружок Валериана катался по полу коридора и выл, на шум сбежались слуги, сам Валериан и его родители. Увидев меня, Валериан спросил:

– Льета, что происходит?

– Твой друг решил, что я лёгкая добыча.

Валериан округлил глаза.

– Это ты его так?

Я опустила голову.

– Извини, перестаралась, это я от страха!

Его реакция поразила меня. Валериан засмеялся, обнял меня, поцеловал в висок.

– Умница!

Катавшемуся по полу парню он бросил:

– Я же говорил, чтобы в имении ты никого не трогал!

В имение нье' Горув я сбежала от мамы. В начале каникул мы традиционно слетали на Арин, где неделю нежились на белых песчаных пляжах. Алиса нервничала всё больше и больше, через три недели должна была состояться её свадьба, к которой давно всё подготовили.

Алиса часами не выходила из своего номера и истерила.

«Аринский загар не подойдёт к моему свадебному платью!»

«Сегодня ветрено, моё лицо пересушится! Вы же не хотите, чтобы жениху было противно целовать мои обветренные губы?!»

Я же наслаждалась теплом, солнцем, ветром. Этого очень не хватало на космической станции, и я стала ценить спуски на планеты.

Свадьба Алисы прошла с размахом. Сама церемония у нашего народа простая – поставили подписи в родовой книге, и всё – ты обзавелась грузом, то есть мужем. Зато свадебный ужин, музыканты, украшение дома и сада – это всё было волшебно. Да… мама знает в этом толк.

А потом Алиса уехала. Дэйван вернулся на практику – его всего на день отпустили для участия в свадебном торжестве, – и я осталась с родителями. Мама сразу же нашла мне тысячу дел.

– Льета, нам надо в спа, хочу отдохнуть от этой свадебной суеты.

Мы провели там целый день. Массаж, плавание в бассейне, бесчисленное количество масок и обёртываний – все те же процедуры я проходила за три дня до свадьбы сестры. Потом мама потащила меня в свой салон, где мне после снятия мерок предложили выбрать ткани для платьев.

– Мам, – попыталась я образумить свою родительницу, – мы и так обновили мой гардероб перед свадьбой, куда мне ещё пять платьев? В школе носят униформу, комбинезоны и высокие ботинки, а через год, скорее всего, в эти платья я не влезу, я же всё ещё расту!

– У нас запланировано тринадцать приёмов, не могу же я допустить, чтобы моя дочь явилась туда в чём попало!

– Мама, пожалуйста, мне это неинтересно!

– Но там же будет твой жених!

Что ж, надо снова поговорить с женихом, чтобы он настоял на моём длительном визите в его имение. Как ни странно, мне там нравится, и, если бы Валериан любил меня, возможно, я бы нашла там своё счастье. Решено, как только освобожусь от внимания мамы, свяжусь с ним.

А вот походу в магазин нижнего белья я очень обрадовалась. В школе удобнее всего было в спортивном белье. Имеющееся стало мне мало, и хотелось разнообразия – цветного и кружевного.

***

Тех, кто улетал на учёбу с планеты, школьный катер забирал с космодрома. Я осмотрелась в поисках своего звена. Никого. Или улетели раньше, или отправились в школу с маяков родных. Вэрд, как мы все уже знали, жил на станции помощи смотрителям, которой управлял его отец. На каникулах я стала свидетелем безобразной ссоры между моим отцом и, как оказалось, отцом Вэрдиана (Вэрд, к слову, походил на отца: те же губы, те же глаза, только нос чуть более длинный и заострённый).

Мой отец кричал на него:

– Да когда же ты угомонишься? Ты доволен? В моей службе начаты проверки имперскими силовиками! Все поставки до их окончания заблокированы. Теперь ни ты, ни другие смотрители, ни космогеологи, ни работники добывающей отрасли не получат свои грузы. Все, кого снабжает империя, на пару недель останутся на самообеспечении.

– А я и так постоянно на самообеспечении! – орал в ответ господин нье' Товен. – Я трачу свои кредиты не на обучение дочери, а на покупку запасных частей! Из-за тебя погибла жена моего сына. Ты не поставил запасные части к санитарным катерам вовремя! А ещё вся станция уже неделю сидит на кормосмеси из неприкосновенных запасов. Запасов, которые должны обеспечить пропитание в случае аварии или в военное время! Военное! Ну-ка, скажи, с кем сейчас воюет империя?

– А я, по-твоему, не трачу свои, когда финансирование опаздывает, но есть приказ срочно обеспечить трусами твоих пилотов? Какого дранкза ты наслал эту проверку? Я знаю, это сделал ты! Только солдафон может договориться с такими же солдафонами!  Что б ты провалился в чёрную дыру, нье' Товен, я найду, чем тебе ответить!

Мы были на очередном приёме, и вокруг быстро собрались приглашённые: все хотели знать, о чём спорят два довольно влиятельных вига.

Сопоставив слова старшего нье' Товена со словами Вэрдиана, я поняла, что он говорил про его жену. И я действительно сожалела о случившемся, но простить хамское отношение Вэрдиана ко мне на протяжении всего первого курса не могла.

Я сидела в кресле катера, уносящего кадетов к станции, на которой располагалась школа, и смотрела, как строится быстрый переход. Сначала появился огромный блестящий круг, пространство внутри которого стало мерцать, затем рябь прошла, и внезапно на том конце червоточины мы увидели нашу школу.

Совсем скоро и я смогу строить такие переходы! А через четыре года получу свой маяк. Ни за что не откажусь от него! Если у нас ничего не выйдет с отсрочкой от свадьбы, Валериану придётся быть мужем смотрительницы.

Кстати, насчёт маяка… Пора начинать думать, как он сможет приносить доход, на одних переправах потерявшихся путников много не заработаешь.

Я была уверена, что отец, узнав о моём решении, не даст ни одного кредита. Значит, нужно использовать дар. Там же, сидя в кресле катера, я быстро набросала короткий план. Первое – узнать всё о слюде: в каких мирах чаще встречается, в каких отсутствует, с какими горными породами может совместно залегать: вдруг среди алмазов? Второе – узнать всё о способах её добычи. Третье – изучить все физико-химические свойства этой горной породы. И пока последнее, четвёртое – начать узнавать, каким мирам требуется слюда, в каких технологиях применяется. Этой работы мне хватило бы на год.

Перед самым отлётом в школу я выбрала себе оружие. Мне стоило больших трудов уговорить отца приобрести плазменный клинок.

– В школе всё равно придётся выбрать, каким оружием владеть, кроме бластера, пусть это будет оружие, которое мне по руке, – отметила я.

К выбору оружия отец подошёл вдумчиво. Мы объездили нескольких мастеров на планете, слетали в другие миры, но ничего не подходило: то рукоять клинка оказывалась силишкой тяжёлой, то сам клинок был очень длинным. Один из мастеров и вовсе заявил, что женская рука, то есть моя, никогда не осквернит благородное оружие, которое он изготавливает…

Мы шли с отцом по оружейному ряду одной из станций, где продавали оружие. Наведаться сюда нам подсказал работник той самой оружейной мастерской, хозяин которой оказался ярым патриархом. Мой взгляд упал на совершенно простую рукоять с небольшой кнопкой посередине. Я потянула отца за рукав в сторону этой лавочки.

Вежливо поклонившись продавцу, попросила посмотреть клинок.

– Девушка разбирается в клинках? – учтиво спросил продавец-ликанец, или, скорее, метис – плод связи ликанца и кирийки.

– Совсем нет, – призналась я. – Но это оружие меня заинтересовало, могу я взять его в руки?

Продавец протянул рукоять. Я встала посреди лавки и нажала кнопку. Вспыхнул плазменный клинок, послышалось равномерное гудение. Осторожно, стараясь ничего и никого не задеть, я махнула клинком, сделала два выпада, подняла руку с оружием вверх, присела. Рукоять удобно лежала в ладони, клинок оказался оптимальной длины. Выпрямившись, я бросила взгляд на отца и кивнула.

– Мы покупаем его!

И вот сейчас мой клинок болтался на поясе рядом с тазером. Он действительно весил немного, я спокойно могла удерживать его одной рукой. Дело оставалось за малым – найти в школьном чате того, кто поможет мне с азами.

Взвалив на плечо сумку, я шла в отсек. Внезапно кто-то вырвал её у меня.

– Бесхвостая комета! – взбесилась я и уставилась на идиота, который решил так по-дурацки пошутить. Передо мной стоял высокий худощавый парень со знакомыми смеющимися карими глазами.

– Мэээт? – удивлённо протянула я.

– Ха, теперь ты не сможешь дать мне подзатыльник, если я буду тупить на математике, просто не дотянешься!

– Ты помнишь, как я умею прыгать? Смогу дать тебе два подзатыльника, – смеясь, фыркнула я.

Матиэ тоже рассмеялся.

– Пошли. Наши уже все прибыли и ждут тебя у Вэрда.

Хорошее настроение разом улетучилось. Вот нашего звеньевого я видеть не хотела. Да, мы кое-как наладили деловые отношения, но последний день каникул мне хотелось провести, болтая с девчонками нашего класса. Волей-неволей мы сдружились с Кейратой. Летом она присылала мне голофото с отдыха, они с семьёй посещали какой-то ледяной мир. А ещё я умудрилась подружиться с Виалой нье' Мирэни (мы вместе ходили на факультатив по биологии к леди Ростакс) и Айлитой нье' Дишанье (с ней мы однажды одновременно проснулись в медицинском отсеке и, пока одевались, пока медики нас осматривали, разговорились). У неё была та же проблема, что и у меня – она оказалась самой физически слабой в своём звене. Всё лето мы переписывались, я рассказывала ей о своих пробежках и показывала маршруты для бега в горах, она писала, какие силовые упражнения освоила. Я по-хорошему завидовала ей: она уже научилась делать подъём с переворотом назад. У меня же это упражнение выходило один раз их трёх. Я привезла девчонкам по большой перламутровой ракушке с Арина – спасибо маме: узнав, что в школе у меня появились подружки, она сказала, что для закрепления дружбы стоит привезти сувениры.

– Льета, – поучала она меня, – эти сувениры почти ничего не стоят, но виги ценят знаки внимания, особенно такие необычные.

Сиренево-розовые спиральные ракушки и правда казались произведением природного искусства, а приложив ракушку к уху, можно было услышать переливчатый свист пилушки – одной из немногих пернатых, водившихся на Арине.

***

Закинув сумку в мою комнату, мы с Мэтом направились к Вэрду. Когда я вошла в отсек, то обомлела: я узнавала и не узнавала ребят. Огатик стал очень худым и очень высоким, от него прежнего остались только глаза и добрая улыбка. Вэрд, казалось, не вырос, но раздался в плечах.

– Бесхвостая комета, – поражённо проговорила я, рассматривая парней, и спросила: – Да что же вы такое ели на каникулах?

Кейрата залилась смехом.

– Я почти то же самое спросила у них, когда увидела!

– А ты себя-то видела? – спросил Гат. – Ты стала выше, и видно, что у тебя появилась грудь и талия!

– Придурки, – проворчала я, стараясь не покраснеть. Ничего не вышло – уши и щёки горели огнём.

В этот раз Вэрд подготовился – в отсеке появились места для всех членов звена. Когда мы расселись, он произнёс:

– Рад вас всех видеть. – При этих словах моя бровь сама поползла вверх. – И да, даже тебя, Льета, – спокойно заметил он.

Бесхвостая комета, чего это он вдруг? Перед выступлением съел аришков?

Эти грибочки успокаивающе действуют на нервную систему многих разумных видов.

Вэрд продолжил:

– В прошлом году мы выбрали верную тактику, начав помогать друг другу. На первом курсе основная нагрузка в этом деле легла на Льету. Мы научились помогать друг другу, несмотря на неприязнь, втянулись в учёбу, хотя и поздновато.

Он посмотрел на меня, я пожала плечами.

– Ну, извини, не я это начала.

– А ты не можешь не язвить, да, Льета? Не можешь не промолчать?

– Могу и даже практикую. – Уступать этому парню я не желала, первым-то начал он. – Но только когда это справедливо по отношению ко мне.

Он закатил глаза, но даже не выругался.

– В этом году у нас появятся новые предметы. Давайте определим, кто в чём силён, кому и с чем потребуется помощь. Уверен, навёрстывать знания надо с первых дней учёбы, иначе потеряем время, как в начале прошлого года. Итак, среди новых предметов основы робототехники, лётное дело, анатомия. На физической подготовке будет плавание, в том числе с завязанными руками и ногами, а также с привязанным к ногам грузом.

Я непроизвольно зажала руками рот.

Как плавать связанной, да ещё и с грузом на ногах?! Ааа! Может, всё же лучше под бочок к ветреному Валериану?

Вэрд спросил:

– У кого проблемы с робототехникой?

Руки подняли все, кроме Огатика. Наш электронный гений даже принял участие в ежегодном забеге ботов. Говорят, одна из дочерей принцессы Кайсы принимала участие в таком же и выиграла забег, учась на первом курсе. Никто не смог добиться такого результата ни до, ни после неё. Наш Гат пришёл вторым, что само по себе было очень, очень, очень круто, ведь первокурсники чаще всего выбывали практически сразу после начала забега.

Вэрд усмехнулся.

– Значит, Гат, тебе придётся натаскивать нас, если у звена возникнут проблемы по этому предмету. А кто знает хоть немного об устройстве катера и хоть раз пилотировал его?

Мы промолчали. Вэрд вздохнул:

– Ну что ж… Тогда в этом вопросе буду помогать я.

Я встала с кресла.

– Могу я сообщить важную информацию о преподавателе лётного дела? – спросила я. – Дэйван просто достал меня рассказами о том, какой преподаватель лётного дела любвеобильный, и предупредил, чтобы я не велась на его смазливую мордашку.

Вэрд кивнул, и я сообщила всё, что знала о господине Нарсане Соолаве. У парней нашего звена от услышанного вытянулись лица. Вэрд, надо признаться, быстро сориентировался.

– Кей, Льета, если всё обстоит так, сразу сообщите нам. Вместе мы найдем выход!

Бесхвостая комета, когда он стал таким спокойным и уравновешенным?

– У кого нет проблем с анатомией? – Восемь пар глаз уставились на меня.

– Ну, знаете ли, – возмутилась я, – моя страсть – химия и биология, анатомию я знаю ровно так же, как и вы, придётся нам всем окунуться в этот предмет. Дэйван предупредил, что будет очень тяжело, если не начать учить теорию с первых же лекций! Ещё у нас будут лабораторные работы. Леди Ростакс с выдумкой подходит к обучению своих учеников.

Ребята скривились. О фантазии этой элефины мы прекрасно знали. Леди Ростакс действительно имела своеобразное чувство юмора и не отличалась тактичностью. Не смотря на всю её внешнюю мягкость и приветливость, она была довольно жёстким преподавателем. Очень часто повторяла, что некоторые предметы не приемлют оценки «удовлетворительно». В глубине души я была с ней согласна.

– Хорошо, Льета, – кивнул Вэрд.

Почему он так невозмутим?! Может, и правда грибы употребляет? Знаю один простенький тест на наличие в крови успокоительных веществ. Нужно только добыть эту самую кровь.

– Кто обладает навыками плавания со связанными руками?

В этот раз промолчали все.

– Что ж, будем решать проблемы по мере их возникновения.

***

– Ай! Оно… он снова укусил меня! – взвизгнула Кейрата. – Ненавижу ксеноботанику! Я думала, что все эти ваши, – она глянула на меня, – веточки-листочки безобидные. А они ещё и кусаются!

Да, действительно, каждый развитый листок сегодняшней нашей контрольной работы имел небольшую челюсть, нье' Халего досталось задание протереть их. При должной осмотрительности и изворотливости укусов можно было избежать.

Исцарапанные и покусанные Гат и Вэрд засмеялись, Мэт же притащил полное ведро буро-красной вязкой жидкости. Он тоже был не в восторге.

– Этот твой малекуст, Льета, очень прожорливая скотина! Когда же он нажрётся?! Я устал замешивать эту гадкую вонючую смесь!

Я, стараясь не двигаться, равнодушно ответила:

– Он не мой, это собственность школы, и от скотины он отличается тем же, чем ты отличаешься от моллюска. Можешь не смешивать питательную смесь, тогда наш рейтинг поползёт вниз. Кстати, тебе досталась самая безобидная часть работы.

– Льета, какая же ты….

– Какая? – безучастно спросила я, не шевелясь, потому что абсолютно всё моё тело, одежду и волосы покрывал желудочный сок малекуста. Вот мне-то досталась самая отвратительная часть этой дранкзовой работы! Это они подписали меня на это. «Не зря же ты посещаешь факультатив леди Ростакс!»

Мой вопрос остался без ответа. Ребята опустили глаза.

Всё просто: милый кустик с Синаписа любит покушать, только тогда он развивается; растут почки, новые ветки, которые обладают целебными свойствами и помогают при простудах. Недавно возникла теория, что это растение, выращенное в неволе, облегчает симптомы чихушки. Потому оно и появилось в нашей теплице десять месяцев назад. Леди Ростакс загорелась идеей изучить его свойства.

В чуждых условиях малекуст питался только подобранным под его настроение способом. Пока мы поняли, чего хочется этому зловредному растению, прошло часов семь. Леди Ростакс не зря отвела на контрольную навигаторские сутки – двадцать шесть часов. Сначала мы поливали питательным раствором корни. Зубастые листики шипели. Потом мы попробовали подрыть грунт вокруг куста и влить пищу туда. Растение попыталось цапнуть Вэрда за ухо, а Кей укусило за мизинец. Гат случайно обнаружил, что еду нужно подавать к длинной узкой щели, расположившейся вокруг ствола. На высоте примерно двух метров. Измазавшись в пищевом растворе, он стряхнул вязкий раствор с рук. Капли полетели в разные стороны, в том числе к голодному растению. Оно чуть приоткрыло «рот». Мы взбодрились, Мэт притащил полное ведро питательной смеси и попробовал влить её в малекуст. Ага, не тут-то было! Кустик просто выплюнул все пятнадцать литров нам под ноги. Если бы не отскочили, все оказались бы в липкой жидкости.

– Льета, – обратился ко мне Вэрд, – только ты разбираешься в растениях, может, посмотришь, в чём дело?

Закралось нехорошее предчувствие. А он предложил:

– Давай мы тебя поднимем? Чтобы ты ему заглянула туда, внутрь.

Я неуверенно кивнула. Ребята подняли меня, растение открыло полость, и я увидела, что прохода в пищевод нет.

Я крикнула:

– Эй, кто-нибудь дайте воронку! Попробую вставить, будем постепенно вливать через неё пищу!

И вот сейчас Вэрд и Гат снова поднимали меня на руках и осторожно опускали головой вниз в открывающуюся ротовую полость. Я снова держала в руках огромную воронку. Щель в пищевод оказалась очень узкой, и приходилось раздвигать её руками, после чего Мэт вливал питательную смесь. Пару раз ребята не успевали вытянуть меня, и растение, которое не могло есть мясную пищу, покатав меня в условной ротовой полости, срыгивало себе под ствол. Я катилась по полу, обмазанная его вязким желудочным соком, под смешки ребят и тихо зверела.

Когда малекуст сыто рыгнул (дождаться сытого срыгивания – часть лабораторной работы), мы побрели к выходу из теплицы. Выйдя в общий коридор, я, сопровождаемая ухмылками и сочувствующими взглядами, помчалась в отсек. Великая точка начала, как же хотелось помыться! Сначала прямо в одежде, а потом ещё раза три, просто оттирая губкой эту липкую дрянь. Мне казалось, желудочный сок малекуста въелся мне в кожу!

– Льета, подожди! – Меня нагнал Вэрд. – Мы не думали, что это будет так неприятно…

И тут я озверела окончательно. Встала посреди коридора, Вэрд остановился рядом, провела ладонями по груди, бёдрам, волосам, собирая с ткани комбинезона желудочный сок, и молча размазала липкую неприятно пахнущую жидкость по его лицу.

– В следующий раз сам будешь зарабатывать баллы для рейтинга!

Мимо проходили старшекурсники, они засмеялась! Плевать! Мне словно красная пелена на глаза упала! Я думала, что Вэрд тоже сейчас вскипит и в лучшем случае просто наорёт на меня, если вообще не уложит меня на лопатки, как он делал в прошлом году, когда злился, если я не понимала, как делать тот или иной бросок в рукопашке. Но он просто утёр рукавом лицо и процедил:

– Я понял, Льета.

Он развернулся и пошёл в сторону своего отсека.

***

– Кадет нье' Товен, – господин Виигор Харшхтенботтен, обратился к Вэрду на уроке межмировой торговли, – что вы можете сказать о таможенных правилах лакапатиков?

Я опустила руки под парту и потёрла ладони. Ха, я немало могла сказать об этом!

– У этого вида, – начал отвечать Вэрд, – в основном типичные таможенные правила: нельзя ввозить овощи и фрукты, имеющие значительные биологические отличия от овощей и фруктов, растущих на Лакапатике. Как ни странно, наркотики биологического происхождения в этом мире считаются вполне себе законными, организм лакапатиков перерабатывает почти все биологические опиаты без существенных нагрузок на организм. Но вот наркотики, полученные синтетическим путём, под строжайшим запретом: дело в том, что несколько тысячелетий назад, когда наука в их мире существенно шагнула вперёд, появились лаборатории, которые решили выявить причины, по которым на этот вид не действует большинство опиатов. Искусственным путём во время исследований получили наркотики, которые после первого употребления вызывали не просто привыкание – они вызывали нестерпимую жажду потребления. Те века в истории лакапатиков называются «чёрными», потому что восемьдесят процентов расы вымерло, а те, что выжили, деградировали. Вид выжил благодаря небольшой группе учёных, которые через жестокий переворот взяли власть в свои руки. Сейчас население может выбирать правителей, но только среди учёных. Хочешь занимать руководящие должности – сперва получи научную степень, напиши научную работу, защити её.

Он замолчал. Господин Харшхтенботтен удовлетворённо кивнул, а я подняла руку.

Мне есть что добавить! Есть! Спросите меня.

Вэрд вдруг заговорил снова.

– Прошу прощения, господин Харшхтенботтен, – чётко проговорил он, хотя раньше у него были проблемы с произношением фамилии преподавателя, – я вспомнил ещё об одном нюансе. На Лакапатике запрещён ввоз любой информации эротического или порнографического содержания, все ввозимые на планету устройства проверяются на наличие информации подобного вида. Объяснение этому – всё те же «чёрные» века. Популяция местного населения до сих пор не восстановилась, поэтому больше тысячи лет назад всем мужским особям при рождении стали вживлять наносчётчики сперматозоидов, всем женским особям – счётчики половых контактов, которые считывают генетический код мужской особи. Установлено, что при половом акте у среднестатистического мужчины-лакапатика в эякуляте выделяется примерно шестьдесят миллионов сперматозоидов. Конечно, есть погрешность, которая учитывается при подсчётах. Таким образом вид восстанавливается, ведь мужчинам фактически запрещено вхолостую использовать репродуктивные клетки. В мире отсутствуют контрацептивы и способы прерывания беременности. Благодаря такой политике рост населения составляет двадцать процентов каждые сто лет. Сейчас численность аборигенов мира Лакапатика почти восстановилась.

Я даже вспотела.

Нечего добавить! Бесхвостая комета! Провались ты в чёрную дыру, нье' Товен!

Господин Харшхтенботтен бросил на меня взгляд, я покачала головой.

– Ответ засчитан, – объявил преподаватель и начал опрашивать следующих кадетов. Я бросила быстрый взгляд на Вэрда – уголок его губ поднялся вверх.

Гад! Ухмыляется!

***

В этом семестре на уроках Таграны Фааолис мы занимались плаванием, осваивали всевозможные его виды. Без неприятностей не обошлось. Всему виной тот парень, который на вступительных экзаменах порадовался, что я сломала ногу, Питрей нье' Миали. Он весь первый курс донимал меня, действительно считал, что мне не место в школе навигаторов, хотя я давно подтянула свою физическую форму, а по многим предметам училась лучше него. Да и звено, в котором он состоял, находилось ниже нашего в рейтинге.

Обычно он пакостил по мелочи: дёргал меня за косу, стаскивал стилус или «нечаянно» проливал мой компот в столовой. Этот придурок, проходя мимо, мог толкнуть меня, ущипнуть за попу. Однажды, когда меня поставили его партнёром по танцам, он с такой силой сдавил мою талию, что выступили слёзы. Отпечатки всех его десяти пальцев могли превратиться в синяки! Не думая, я встала острым каблуком ему на ногу. Он завопил и едва не расплакался.

– Что случилось, нье' Миали? – спросил преподаватель.

– Кадет нье' Фиард нарочно встала мне на ногу, – сообщил он.

– Никак нет, господин Д'нуавилль, – отрапортовала я. – Кадет нье' Миали спутал движения, и даже моё мастерство не помогло выправить ситуацию. Чтобы не упасть, пришлось принять такие экстренные меры.

В тот день преподаватель поставил Питрею «неуд».

Я думала, что он повзрослеет и отстанет, но пакости вышли на новый уровень.

– Эй, нье' Фиард, – Питрей остановился рядом со мной и нагло рассматривал меня. Хоть я и носила закрытый купальник, вырез всё же оголял плечи. – Внизу ты такая же рыжая?

Сначала я не поняла, о чём он, а когда дошло, жутко покраснела. Он нагло засмеялся.

– Ну, давай, попробуй узнать, – подначила я его, склонив голову. Я даже не могла представить, как он может это сделать, потому без страха бросила этот вызов.

Урок прошёл обычно – у меня всё ещё плохо получалось плавать со связанными руками и ногами. Первое такое погружение я никогда не забуду! Когда опустилась на дно бассейна, все мысли улетучились, остался лишь панический страх, и я напрочь забыла о теории, которую нам преподавали, задёргалась, воздуха катастрофически не хватало. Рядом мелькнула тень, и меня вытащили на бортик, где я судорожно втянула воздух.

– О, пятая, – фыркнул над ухом насмешливый голос. – Эй, Тиар, как думаешь, этот класс побьёт рекорд по «не всплывшим»?

Я вяло отметила про себя: «А… пятикурсники развлекаются».

На таких уроках преподавателю требовалась помощь, и она привлекала пятикурсников. В бассейне также всегда дежурили три бригады медиков.

И вот сегодня госпожа Фааолис сообщила, что мне, мальчику из третьего звена, и двум девочкам из пятого вечером нужно прийти на дополнительную тренировку.

Эх, а я хотела позаниматься с Мэтом и Гатом основами лётного дела. Пока мы проходили только теорию – изучали типы кораблей, их характеристики, возможности и недостатки; устройство корабля, начиная от принципа действия двигателей, заканчивая принципом действия закрылок; подробно разбирали устройство систем жизнеобеспечения и защиты. Чрезвычайно сложными для меня оказались именно строение и принципы действия основных узлов корабля. В специальной программе, которую нам на коммуникаторы отправил преподаватель, зверолюд Нарсен Соолав, требовалось определить, какая деталь разобранного реактора лишняя, а какой не хватает. Неправильно можно было ответить только два раза. На третий – пересдача. Обучающая программа была качественной, решения если и повторялись, то только после сотого перебора. Подобных задач она содержала не три и даже не четыре десятка. Преподаватель, очень обаятельный гад, не стесняясь распекал нас за любой промах и делал это довольно изобретательно.

– Кадет нье' Фиард, если вы таким, – он выделил последнее слово, – образом соберёте узел управления главным орудием, то на вашем катере включится задний ход, и вместо того, чтобы вылететь из причального дока маяка, вы его в лучшем случае разнесёте.

– Льета, если вы не увидели разницу между деталью одиннадцать и деталью сорок семь, то её обязательно почувствует ваша команда: они просто погибнут от недостатка дыхательной смеси. А всё потому, что вы не можете отличить электромеханизм подъёма поступательного движения от нажимной двухполюсной четырёхпозиционной с нормально разомкнутыми контактами кнопки.

Кто-то из класса попытался возразить:

– У нас же будут инженеры, технический персонал!

Тогда преподаватель с ослепительной улыбкой начинал рассказывать о последствиях неправильно принятых решений и показывать головидео. Чаще всего после этих видео с трупами и искорёженными машинами мы не могли обедать или ужинать. Вэрдиан бледнел во время просмотра.

Перед вечерней тренировкой следовало сделать элейский и подготовиться к ксеноботанике, по которой нас ждала лабораторная с цветком дженери. Я-то знала, чего ожидать, а вот моё звено? Впрочем, после случая с малекустом они, казалось, начали проявлять интерес к методичкам и учебникам. А ещё я, наконец-то, собралась закончить доклад по культуре рас. Мне выпала очень объёмная, но интересная тема – королевство Дарим. Эти инопланетчики один раз в два года выбирают цвет, который будет править королевством. Они красят кожу, волосы, ногти в этот цвет, надевают одежду в его оттенках, едят пищу этого цвета. Я хихикнула.

А если они выкрасятся во всё чёрное?! Как их отличать друг от друга?

***

Сегодня в бассейне дежурила одна бригада медиков – пришедшие на дополнительный урок, пусть и кое-как, но плавали со связанными руками и ногами. Мы просто не могли сдать норматив. Два часа прошли в непрерывных демонстрациях преподавателем, как правильно двигаться, и наших неуклюжих попытках. Мы должны были проплыть туда и обратно десять раз. Кто выполнял, того госпожа Фааолис отпускала.

Я вынырнула у бортика и осмотрелась. Кроме меня, в бассейне никого не осталось.

– Ну давайте же, Льета! Прогресс уже есть, закончите сегодняшнюю тренировку. Ещё один раз туда и обратно, и на сегодня всё!

Я кивнула и поплыла снова.

Потом, стоя в душе, пыталась унять дрожь в уставших ногах и руках и злилась: каждый раз, когда я начинала считать себя хорошо физически подготовленной, оказывалось, что это не так. Недавно начались мои тренировки с плазменным клинком, и тренировала меня сама госпожа Фааолис: в школе не нашлось старшекурсников, владевших этим видом оружия.

– Льета, я помогу вам освоить азы, но таким оружием я не владею, чтобы развить навык, вам придётся поискать себе учителя, – сообщила она.

Я вышла из душа и побрела в раздевалку. Открыла шкафчик и вздрогнула от раздавшегося:

– Вот теперь и узнаю, какого цвета ты внизу.

Кто-то дернул моё полотенце, и я оказалась обнажена. Резко развернулась и уставилась в наглые глаза Питрея. Он не спеша обводил взглядом мои плечи, грудь…

Не размахиваясь, я ударила его в лицо. Он успел уклониться, но всё же кулак прошёлся по скуле. Питрей перехватил мою руку, выкрутил её и прижал меня к шкафчикам, прошептав:

– Как ты меня бесишь, нье' Фиард, таким домашним девочкам не место в этой школе! Это место для мужчин, женщины-смотрители – никчёмные нупсы.

Его рука скользнула по моим ягодицам, отвратительные пальцы поползли ниже, от ярости я замычала и резко откинула голову назад. Раздался мерзкий чавкающий звук и вопль, Питрей отступил, и в это время в раздевалку ворвался… Вэрд. Он на бегу подхватил моё полотенце и швырнул его в мою сторону.

– Прикройся!

Он стал избивать Питрея.

Я дрожащими руками завернулась во влажную ткань, и тут появился ректор нье' Тарку в сопровождении медков и охраны. Охрана разняла дравшихся, медики быстро осмотрели нас, и господин нье' Тарку приказал:

– В мой кабинет. Все! Живо!

Я уже шагнула вслед за ребятами, когда он ехидно заметил:

– Льета, я бы предпочёл, чтобы вы оделись.

К щекам и шее прилила кровь, я наверняка жутко покраснела. Дождавшись, когда все выйдут, я натянула бельё, комбинезон и ботинки и уже на бегу заплела сырые волосы в косу.

В кабинете ректора, перед столом, стояли Вэрдиан и Питрей. Я осмотрелась: стол, стул, множество экранов, пульт управления. Очень аскетично. То что нужно для работы.

– Льета, может быть, вы объясните, что произошло? Нье' Товен и нье' Миали молчат. – Ректор нье' Тарку наклонил голову в бок.

Я растерялась.

Почему молчат?! Негласное правило – не стучать?! Но Питрей ведь вёл себя отвратительно! Почему, бесхвостая комета, они молчат?! Почему?! Пожалуй, тоже промолчу. Но клянусь, как отомстить этой отрыжке флюбунта, я найду!

Я встала как вкопанная и не проронила ни слова.

– Ну раз так… Вы все отчислены, – прохладно сообщил господин нье' Тарку. Горло сдавило, и, чтобы не расплакаться, я закусила губу и вдавила ногти в ладони.

Меня отчислили, и теперь, как только мне исполнится семнадцать, а это чуть меньше, чем через полтора года, я выйду замуж за Валериана. Всё напрасно: изнуряющие тренировки, постоянное решение задач, вечный недосып во время учёбы на первом курсе! Выматывающие стычки с Вэрдом. Не буду плакать! Не буду! Ни за что! Нет! Не здесь!

Внезапно нье' Миали упал на колени.

– Господин ректор, не отчисляйте нас! Это всё я! Я! Льета мне очень нравится. Понравилась ещё при поступлении в школу, но она совсем не обращает на меня внимания! Клянусь. Я не хотел ничего плохого!

Я похолодела и вспомнила про его пальцы на своей промежности.

Не хотел?!

– Льета? – позвал ректор нье' Тарку.

Я должна остаться в школе! Любым способом! Не желаю быть госпожой нье' Горув!

Я несколько раз глубоко вздохнула.

– Я не знала о чувствах Питрея, – с мягкой, как я надеялась, улыбкой я взглянула на этого парня. – И не могу на них ответить. Вы ведь знаете, что я уже помолвлена? – Искоса посмотрела на вытянувшееся лицо нье' Миали. Вэрд-то уже знал о моих обязательствах.

Ректор нье' Тарку кивнул и спросил:

– Как мы поступим с Питреем, Льета?

Да что б вас, господин ректор, прокатила на себе комета!

– Полагаю, его влюблённость со временем исчезнет, ведь у нас, подростков, ещё идут гормональные изменения. – Я решила упомянуть немного физиологических подробностей, мы как раз недавно проходили гормоны на анатомии. – Хорошо бы провести полное обследование Питрея и оказать ему психологическую помощь. Жаль терять талантливого кадета, ведь нас отобрали среди пятисот восьмидесяти трёх претендентов, а значит, он заслуживает шанса стать смотрителем. Он неплохо справляется по многим предметам, думаю, если школа потратит пару десятков часов на коррекцию его поведения, империя только выиграет.

– Одобряю. Нье' Миали, нье' Товен, свободны. Нье' Фиард, задержитесь, – приказал ректор нье' Тарку.

Ребята вышли, а я осталась.

– Почему вы не закричали, Льета?

Я непонимающе посмотрела на него, и он пояснил:

– В раздевалках и санитарных узлах камеры не работают, но есть микрофоны. Если бы вы закричали, Льета, искин сразу же направил бы к вам помощь. Итак, Льета, почему вы не закричали во время нападения?

– Я… я… я…

Пытаясь сформулировать, почему даже не взвизгнула, я вдруг осознала, что всегда полагалась только на себя. Я всегда должна была оставаться хорошей, улыбаться всем и соглашаться на всё, не иметь собственного мнения. Я никогда не могла попросить помощи у своей семьи, ведь они сами распоряжались моей жизнью, как того хотели. Алису такое устраивало, меня – нет. Но ещё с детских лет я поняла, что послушание и молчание – залог моей спокойной жизни.

– Я даже не подумала, что нужно позвать на помощь. – Я покраснела, но нашла в себе силы посмотреть прямо на ректора нье' Тарку. Глядя на то, как поползли вверх его брови, я удивилась: он, оказывается, не всегда бывает невозмутим.

Господин нье' Тарку только вздохнул.

Я кивнула и вышла из кабинета. И тут же вздрогнула от неожиданности: рядом с дверью стоял, сложив руки на груди и опёршись о стену, Вэрдиан.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я его, снова покраснев.

Он видел меня голой!

– Как ты узнал?..

Вместо ответа он спросил:

– Почему ты не сказала, что Питрей преследует тебя?

– С чего я должна тебе что-то рассказывать? – Я быстро зашагала в сторону лифтов – у меня ещё осталось полно заданий на завтра.

Неожиданно Вэрд схватил меня за руку и молча потащил за собой. Мы спустились на кольцо с отсеками для кадетов. Как я ни старалась, выдернуть свою руку из его не могла. Наконец, мы дошли до его отсека, он быстро набрал код на панели доступа, втолкнул меня внутрь и закрыл дверь.

– Льета. – Он снова как будто с трудом выдавил из себя моё имя, как же меня это раздражало! – Мы сегодня были на волоске от того, чтобы вылететь из школы, и всё потому, что ты промолчала!

Он стоял очень близко, а мне очень хотелось к себе, очень хотелось закончить этот длинный день. Я вздохнула и расправила плечи.

– Звену это не мешало, ты с самого начала ясно дал понять, что я последняя, кого бы ты хотел видеть в своём звене. Что ещё тебе нужно от меня?

– Чёткое выполнение планов звена, отсутствие дисциплинарных взысканий, хорошая учёба, ученическая дисциплина.

– Ну и?.. Что из этого не выполнено? – оскалилась я. Уступать Вэрду я не собиралась. – В произошедшем нет моей вины.